Спасти графство и законного короля!

Глава 27

Нелли

Вместе с Летти мой гардероб пересмотрели, нашли платье, что отец мне на помолвку готовил. Немного доработать надо. Платье строгое, в цветах графства. Надо лиф немного ушить, я еще полный свой вес не набрала и на корсаже немного отделку доделать.

Только прилечь собралась, явился Оливер с Сэмом и тремя младшими сыновьями. Все переодетые. Использовали отцовский гардероб. Только средним и Сэму пришлось вставки на плечах и рукавах сделать. Все-таки плечи у них не графские. Я на Сэма засмотрелась. Картинка, а не мужик! Все при нем. И лицо, и фигура. Повезло баронской дочке! Дура будет, если противиться станет! Оливер как-то быстро семейство выпроводил. Я им вслед крикнула, что бы костюмы берегли и на сход не опаздывали. Потом спросила, почему сыновей трое. Оливер пояснил, что старший вызвался дежурить у печей. Металл без присмотра не оставишь. Потом спросил, когда я противный валик со щеки сниму. Объяснила, что со щеки послезавтра, а со лба завтра. Удивился. Сказала почему. Согласился, но посетовал, что с этим украшением даже невесту не поцеловать. Подколола, что если очень хочется, то и валик не помеха. А то некоторые ревнуют, а что бы не целоваться, предлоги в виде валиков выискивают.

Проверили, вроде не мешает. Вер сказал, что не понял, мешает, или нет. Пришлось повторить. Сели на диван в гостиной. Оливер спросил, какое у меня отношение к тому, что королевой стать придется? Объяснила, что если не будет настаивать, что бы я, как приклеенная, во дворце сидела, то нормально. Спросил совета, кем дядю сделать, что бы советы мог давать и вообще, частично руководство королевством на себя взял. Я подумала, и вспомнила, что должность канцлера позже появится, и предложила ему сделать дядю Великим канцлером. А мне нужно разрешение на создание Медицинской школы. И что устроена она будет необычно. Только собралась описать, что придумала, как в дверь гостиной влетел король.

— Оливер! Мы тебя обыскались. Я Густава за писцом Эвертом уже давно послал! Хорошо, догадался, где тебя найти можно. Все планы меняются! Тут интересная новость пришла, о Северинских! Нелли, извини, но вам осталось какие-то пару дней подождать, и милуйтесь сколько хотите! И поездка наша с вами откладывается. Кандидат в графы у нас есть, Маунти сделаем, а второе графство сама потом дашь. Объявим, что выбирать будем, пусть стараются. Герцогству польза. И сними ты с Оливера свои нахлобучки! Синяк и швы, ладно, все-таки демонстрирует, что в войне участвовал, в бою побывал, а эти валики уродуют сильно! И еще. Завтра вечером идем в храм, в Риссе. Одежда парадная. Надо быть там за полчаса до полуночи. Потом сразу выезжаем в столицу. Я бы сегодня поехал, но сход объявлен, я уже разослал предупреждения, что прошу прибыть на день раньше. Наряжаться не обязательно, королевского бала не будет, только малый прием. Бал, если захочет, может Бургомистр Рисса устроить, без нас. Густав с нами не поедет, на нем герцогство. Все ясно? Оливер, ты опять в общей спальне ночуешь? Что своим соседям скажешь?

— Правду. Что король в столицу переманил. Почерк мой понравился.

— Хорошо! Значит, завтра всем быть начеку и наготове! Наряды готовить. Парадные. Твой сундук, Оливер, капитан привез. Так что одевай то, что насобирали. И хватит целоваться, всем спать. Завтра день тяжелый!

Пришлось расходиться. Поцеловались на прощание, Оливер шепнул, что бы я пришла в храм к одиннадцати, за полчаса до назначенного времени, а лучше еще раньше

И вышел. Тут меня стукнуло предчувствие. Что тянуть больше нельзя. Взяла кулон, спрашиваю: если мы сейчас брак консумируем, это правильно? Зеленая вспышка такой силы, что всю комнату осветила. Выскочила вдогонку. Перехватила у самой двери в покои. Схватила за руку, потащила за собой. Оливер даже удивиться не успел. Привела в малую столовую, свечи зажгла, усадила на стул у стола, руки обработала, валики пропитала спиртом, и нитки с них срезала. С обоих. Швы отличные, аккуратные, прополисом смазала, голову все же забинтовала. На щеку тем же прополисом тканевую нашлепку из бинта приклеила. Долго не продержится, но все же. Оливер слова сказать не успел, я его обратно потянула, к себе. Втащила в спальню, повернула к себе лицом.

— Сам говорил, что валики мешают. Целуй, давай!

— Нелли, я хоть и раненый, и младше тебя в три раза, но все же мужчина, не провоцируй!

— Я ничего просто так не делаю. Просто у меня предчувствие, нехорошее. Если не сегодня, то никогда. И перестань смущаться. Мы же выяснили, что у меня опыта больше. Целая жизнь за плечами.

— Я не смущаюсь, не девственник. Только я хотел, как положено, свадьба в храме, а все остальное потом!

— Не будет никакого «потом», не знаю, что случиться, но знаю, что это наш последний шанс. Это правильно.

И тут Оливер отбросил последние сомнения. Шагнул ко мне, поцелуй наш длился и длился, пока хватило дыхания. Я свои руки подключила, чтобы уже у него дороги назад не было. Как мы оказались на кровати, полностью обнаженные, уже не помню, не соображала ничего. Упивалась забытыми ощущениями, которые уже не надеялась снова ощутить. Мелькнула крамольная мысль, что принц все же может дать сто очков вперед вологодскому мальчику. Тот и вполовину до Оливера не дотягивал. Пришла в себя от резкой, короткой боли. Господи, забыла совсем, что тело Нелли мужчину до этого момента не знало. Оливер тоже дернулся было, прижала к себе, шепнула, — Продолжай! И через пару минут взлетела в вихре ощущений. Нет, с прошлым мужем все было гораздо проще, пошлее и скучнее. И чаще всего заканчивалось просто чувством выполненного долга. Потом мы долго лежали обнявшись. Вер шептал на ухо какие-то нежные глупости. Надо было бы выпроводить Оливера обратно, пока его не хватились, но невозможно было разомкнуть объятия. Так и уснули, не размыкая рук. Проснулась одна. Ушел, будить не стал. И правильно, иначе застали бы нас служанки в самом интересном моменте.

Оливер.

Покидать комнату Нелли не хотелось. Словно какая-то сила твердила: «не делай ошибку, вернись. Дай вам с ней шанс»! У самой двери в общую спальню с трудом подавил желание вернуться. И тут ощутил, что меня старательно от двери оттаскивают.

Противиться напору сил не было. Нелли притащила в комнату, где оперировала, срезала, наконец, уродливые нашлепки из тряпки на лбу и щеке, лоб, правда, забинтовала, на щеку что-то липкое наклеила. Опять схватила за руку и потащила куда-то. Если обратно к той двери, то я против! Нет, оказались в ее покоях, и не просто в покоях, в спальне. Значит, решилась? Шепчет:

— Валики больше не мешают, целуй!

Решил дать последний шанс отступить. Не дала. И вообще она действительно опытной оказалась, так разжигала страсть, умело играя на мужском теле, что обратно уже пути не было. Надо было тоже не ударить в грязь лицом, включил все свои умения. Меня все временные пассии считали умелым и нежным любовником, ну а сейчас надо было показать самый высший класс. Все-таки у меня был соперник, бывший муж, которого она любила, правда, давно. И хоть тело требовало своего, держал себя в руках, пока не понял, что она совершенно готова. И тут ошибся. Совсем забыл, что тело-то у Нелли девственно, вошел довольно грубо. Она пискнула, но не отстранилась, к себе притянула, — продолжай. А когда мы вместе к пику ощущений подошли, понял, что справился, и, похоже, дуэль с бывшим выиграл. Долго шептал на ушко всякие нежные слова, что так любят слушать женщины, хотя спать хотелось, сил нет. Не до сна. Женщины любят ушами. Так и заснули, в обнимку. Проснулся, за окном уже сереет. Желание после отдыха только возросло, но нельзя. Еще час-два и набегут служанки, госпожу поднимать. Тихо встал. Понимал, разбужу — точно все повторять придется. Застанут нас в интересной позиции. Стал искать свои вещи, нижних штанов не нашел. Черт сними, Нелли проснется, найдет, спрячет. Наверное, в постели где-то. Тихо добрался до спальни, замок уже просыпался. Отворил дверь, и натыкаюсь на травника. Одевается, ранняя пташка. Посмотрел на меня, головой покачал:

— Рановато после ранения. Вон смотри, повязка со щеки слетела. Еще работу графини испортишь. Раствор этой пчелиной смолы там, в операционной?

Кивнул.

Вышел. Пришел с куском тряпки, смоченном в растворе. Приклеил.

— Высохнуть дай! И отдохни. Время еще есть. Я договорился с лекарем, мазь попробовать сделать. Графиня просила. Там одного компонента не хватало, нашли, у коновалов. Они давно лошадей им пользуют. Будем составлять.

Ушел. Я лег на бок и уснул.

Нелли.

Разбудила меня верная Мила, но вместе с Летти, которая принесла померить переделанное платье. Разгром, учиненный в спальне, был показателен. И, если Мила, по неопытности и молодости, ничего не поняла, то Летти оценила все. И разорванную явно мужскими руками шнуровку платья, и смятые простыни, и отсутствие ночной рубашки, и, последняя улика — красноречивое пятно на простыне, символ утраченной добродетели. И, конечно, мужские нижние штаны, запутавшиеся в пододеяльнике. Видимо, Вер их так и не нашел. Всплеснула руками, села на стул и заплакала.

— Господи, деточка, что же ты наделала! Берегла я тебя, берегла, не уберегла! Не выполнила просьбу твоей матушки на смертном одре! Как же так!

— Не плачь, Летти. Все ты выполнила! Ночь я провела с мужем, богами мне данным, так что нам осталось только брак по людским законам подтвердить, публично, что что бы все это видели.

— Да захочет ли этот, как ты говоришь, богоданный, брак заключать, если он все уже от тебя получил! А как с принцем быть? Королю что скажешь?

— Принц рад будет, он жрецом хочет стать, им женщины касаться нельзя. Король мой брак одобряет. Так что все хорошо будет!

— И на кого ты принца поменяла? Вроде, больше никаких титулованных мужчин в замке нет. Говорили мне, слуги шептались, что у вас с этим писцом чернявым роман. А я не верила, не могла моя красавица на простолюдина запасть! А если ребеночек? Что говорить-то будут!

— Обрадуются. Все королевство обрадуется! И правильно, что не верила. Летти, дай клятву, что никому! Никому не расскажешь!

— Клянусь, но зачем?

— Не писец он, и не простолюдин. Так что я принца на короля променяла. Оливер его зовут, не Эверт.

— Ой, а как же король? Он же убить его хочет? Весь народ об этом шепчется!

— Летти, как ты думаешь, король жить хочет?

— А как же, жить все хотят.

— Так вот, если король даже намекнет кому-нибудь, что хорошо бы Оливера убить, а с тем что-то случится, то умрет он, и все его дети. Такую клятву отец Оливера взял со своего брата. Так что корону он ему отдаст. И будет помогать ему править. Так что давай смотреть, что там с платьем Завтра я герцогиней стану. Густав маркизом. А как я за короля замуж выйду, он герцогом Рисским сделается. Ясно? Давай платье.

Примерила. Очень прилично. Осталась довольна. Решила зайти к Сэму. А они уже гусеницы на ведущие колеса парового монстра приделывают! Пригодилась моя идея! Громоздкая конструкция, страшная до жути. Но вот котел запустили, прогрели, пар пошел, и сооружение поползло прямо по земле. Скорость так себе, не быстрее пешехода, но что с парового двигателя взять! И дизайн, прямо скажем, брутальный! А ведь были модели паровых автомобилей, пока не придумали двигатель внутреннего сгорания! И катались они на колесах, а не на гусеницах! Но у них тогда шины резиновые были, и хоть какие-то, но дороги. Ладно, толчок мысли дала, пусть механики думают. Все-таки это не мое. Выхожу из мастерской, Сэм с сыновьями уже монстра самодвижущегося бросили, остановили, и укладывают в телеги самопалы, гранатометы и даже мортирки. Говорят, король попросил немного усилить свою армию. Вроде что-то претенденты на его место затевают. Одобрила, предложила и самоход тоже взять, только на телегу, с волами запряженную поставить и на ней везти. На телегу сам заедет и съедет. Своим ходом, он до лета ехать будет. Кучу угля сожжет, и сюрприза не выйдет. Поблагодарила Сэма и пошла больных проведать.