Сперанский 4. Коалиция

Глава 18

Глава 18

Париж

15 сентября 1798 года

Шарль Морис де Талейран-Перигор занимался вторым своим любимым делом. Он вкушал новые изысканные блюда. Мари Антуан Карем, этот сын портового грузчика, еще молодой, как для опытного ремесленника, но все равно таковым являющийся, превзошел сам себя. Карем, двадцати однолетний шеф-повар всего министерства иностранных дел Франции, а, по сути, уже личный повар Толейрана, умел угодить всем и каждому. Его блюда, особенно кондитерские изделия уже завоевали славу по всему Парижу.

Считавший себя истинным ценителем кулинарии, министр иностранных дел Толейран, так же понимал и другое. Еда — ценнейший ресурс в дипломатии. Стоит только чуточку создать настроение своему политическому оппоненту, сделать его через поедание еды, чуточку, но счастливее, так и переговоры пойдут совсем по-другому. Тут только нужно прочувствовать момент и уметь им воспользоваться. Шарль Морис умел и почувствовать и знал, как использовать такие вот бонусы к переговорам.

— Позовите Карема! — повелел Толейран, когда все до крошки доел и с довольной улыбкой облокотился на стул.

Весь обед был съеден быстро и даже несколько с нарушением этикета. Сегодня Шарлю Морису была продемонстрирована русская кулинария, причем с русской же подачей. Ранее как? Все блюда на стол и все, можно есть. Или же придумывались немыслимые приспособления для того, чтобы и на столе суп был горячим, если такое предусматривалось правилами подачи, или же какое иное блюдо. Русская же подача — это постепенная подача и обязательно горячая.

Суп? Сегодня был «борч», горячий, с немыслимым ароматом и свежеиспеченными чесночными булочками. После был подан бефкуракин с дольками картофеля «а-ля рус», прожаренного в русском подсолнечном масле. Еще был «русский» салат из картофеля, раковых шеек, каперсов, икры, но главное, что под «русским Белым соусом». Отдельно подавался «ля шашлык» — по сути мясо, как мясо, ничего удивительного, но вот «русский красный соус», и «аджака» — это просто сказка, а не сочетание вкусов. А потом торт, названный опять же «русским».

Очень все просто — много слоев слоеного теста, между которым сливочный крем. Просто, но как же вкусно! Королевский торт, не иначе. Он должен носить имя императора, вот только в России такой монарх, что его именем называть вкусности не будут. А, если и будут, то во Франции обязательно переименуют.

— Как же много вокруг становится русских? — пробурчал Талейран.

— Мсье гражданин, вы сказали мне что-то? Просили прийти? — перед министром иностранных дел Франции предстал молодой человек.

— Скажите, Карем, все то, что нынче было мне представлено все это «а-ля рус» оно конечно? Или есть что-то, чем вы могли бы меня побаловать вечером. Устроим русский кулинарный день! — настроение Талейрана было бодрым и веселым, он сейчас на себе ощущал, какой магией может обладать вкусная еда.

— О, нет, мсье-гражданин, в России будто появился бог кулинарии. Там, насколько плодятся слухи, каждый день рождаются новые интерсные блюда. Я признаться, в некоторой растерянности нужно больше данных, и я не уверен, что Белый соус таков, как нужно, это с перехваченного английского контрабандистского корабля, с Красным так же, — признался гениальный кулинар.

— Вы кормили меня несвежим, что уже долго лежало на складах? — заволновался Талейран.

У него заседание министерства через час и проблемная еда перед важным мероприятием — это не то, что может помочь в сложном процессе выстраивания карьеры.

— О, не беспокойтесь, два часа назад была пробная готовка блюд, которые представлены вам, я сам все съел, мсье-гражданин, никаких проблем. Соусы были в стеклянных банках и запечатаны, даже сверху воск был. Там и срок годности был написан, — Карем решил рассказать о чудных русских продуктах.

Талейран не без интереса слушал. Он умел вычленять некоторые мелочи, которые, если из них собрать мозаику, могут стать очень интересной картиной. Преимущество страны в кулинарии — это не так, чтобы мало. Речь не только о том, что продукты питания, которые только могут быть доставлены из другой страны, — это прибыль государству. Это еще и превосходство культуры, уровня цивилизации.

— Могу я спросить, мсье-гражданин? — обратился Карем после краткой лекции о русской современной кухни.

— Слушаю вас, — соблаговолил поощрить своего повара Талейран.

— Кто же нынче важнее? Мсье? Или же гражданин? — повар задал, на самом деле, очень серьезный вопрос.

Во Франции так и не поняли, кто пришел к власти. Складывалось впечатление, что роялисты все же победили, пусть и Бурбонов в страну не пускают. Да и не так, чтобы сильно они нужны. А вот крепкая рука, необходима. Так это конец Республики, или ее Продолжение? Скорее все, первый вариант.

— Ко мне можете обращаться мсье, но наберитесь терпения, Карем, все меняется. Скоро будет чуть более понятно, — Шарль Талейран улыбнулся и чуть мотнул рукой, показывая таким пренебрежительным жестом, что повар исчерпал все свои бонусы общения с министром.

Поклонившись, повар Карем поспешил покинуть Талейрана.

Когда начался почти что триумфальный поход Наполеона Бонапарта на Париж, Шарль Морис де Талейран-Перигор всячески поддерживал генерала. Не без помощи министра иностранных дел были собраны многие сведения о депутатах Совета Старейшин, некоторые деятели были блокированы благодаря интригам министра. Так что он всерьез рассчитывал на то, что и при новой власти останется министром, или даже станет кем-то больше.

— Мишель, газеты! — после плотного позднего завтрака, который можно было уже сравнить с обедом, особенно по количеству съеденного, Талейран всегда читал прессу.

Слуга принес министру прессу. Талейран быстро пролистал все четыре газеты и остановился на «Мониторе». Это издание быстрее всех остальных поняло куда и откуда дует ветер и начало кричать о гении Наполеона Бонапарта. По закону сохранения энергии, если где-то прибыло, значит откуда же оно взялось⁈ В данном случае, если Наполеон купается в лучах славы, то у кого он отнял свой триумф?

— Как справится проигравший русским Моро в Америке? — прочитал один из заголовков газеты Талейран.

Слили Моро, который мог бы несколько затмить, ну или составить конкуренцию, самому Наполеону. Красив, более Бонапарта, образован, умен. Да, мог бы и Моро стать Первым Консулом.

Если проанализировать все действия Жана Виктора Моро при Мантуи, то там как такового проигрыша не было, по крайней мере, русские впервые умылись кровью и получили существенные потери, пусть и поле боя осталось за Суворовым. А еще перед началом сражения и то, как оно развивалось, почти любой полководец не смог бы биться лучшего результата, чем это сделал Моро.

Так что, да, слили Моро, а вот с еще одним вероятным соперником нынешней власти, Бартоломи Жубером, разобрались несколько иначе. Ему предложили стать военным министром и пресса очень качественно, в сторону прогиба перед Бонапартом, обработала ситуацию. Обсуждалось то, что предел возможностей Жубера — вести полубригады в бой, но он не способен к управлению страной, или даже участвовать в этом процессе.

— Зачем нам этот актив? От Луизианы давно нужно было отказаться, да продать ее некому. Если только за нормальную цену. Американцы почти забесплатно готовы покупать, торгаши, — пробурчал Талейран.

— Мсье, к нам гости! — прервал размышления министра иностранных дел Франции слуга.

— Кого черти принесли? — спросил Шарль, нехотя вставая со стула и подходя к зеркалу.

Талейран считал, что должен выглядеть всегда идеально. Если даже платье показательно дешевое, какое он носил во время тюремного заключения, когда властвовали якобинцы во главе с Робеспьером, оно должно быть сшито у такого мастера, который работает с золотыми нитями. Нынешние одеяния Талейрана были сдержано богатые, когда платье имеет аскетичный вид, но при этом сшито из таких дорогих материалов и выполненное такими портными, что никак нельзя назвать одежду бедной.

Поправив шелковый платок, Талейран стал ждать, когда в комнату войдет тот гость, который может позволить себе прибыть без предупреждения. Если это человек ниже статусом, то Шарль отчитает его, если равный, то намекнет на неподобающее поведение и на то, что нужно бы освежить в памяти элементарные правила поведения. Ну а кто может быть выше статусом, чем тот, что сейчас имеет Талейран?

Двери распахнулись, будто от удара, в комнату влетел ураган. Министр иностранных дел даже внутренне поежился, будто от холода. Внешне же он резко одел маску радушного хозяина и верноподданного. Этот человек, ворвавшийся в мирок, который так тщательно для себя выстраивал Шарль Талейран, метался по всей комнате, будто хотел найти любовника, а сам пришел не к министру, а к своей любвеобильной Жозефине Богарне.

— Мой императо… — Шарль Талейран сделал вид, что испугался своих слов, он даже прикрыл рот рукой. — Простите, Первый Консул, оговорился, но… Столь ли это преступная ошибка? Или я только стараюсь видеть чуть-чуть в будущее?

Наполеон Бонапарт задумался. Он даже чуть не забыл зачем сам лично, по пути, проезжая дом министра иностранных дел, решил не дожидаться, пока Талейран сам приедет по вызову на беседу. В сущности, генерал Бонапарт уже принимал все решения по управлению Францией, довольные сменой власти, штыки, помогали ему в этом. Остальные консулы почти что не влияли во Франции ни на что, решая проблемы продовольствия или строительства гражданских объектов. Более того, соправители несколько начинали раздражать корсиканца, стремящегося стать главным французом.

— Мне нравится ваша оговорка. И при мне, когда мы наедине, не стоит бояться произносить слово «Империя», как, впрочем, и «Император». Возможно, именно этого ждет Франция, чтобы я получил все возможности для защиты истинных завоеваний Революции, чтобы наша страна стала поистине Великой, — сказал Наполеон и, чуть нахмурившись, пронизывал своим взглядом Талейрана.

Консул ждал реакцию у достаточно влиятельного министра иностранных дел. Именно императором себя уже видел Наполеон, а Жозефина станет императрицей.

— Гражданин Первый Консул, вам не стоит беспокоиться. Я — человек Франции. Вы — сейчас лучшее, что есть у Франции. Я с вами и за вас. Готов исполнить волю вашу, — сказал Талейран.

Слова, сказанные изворотливым министром иностранных дел, на удивление, даже для самого Талейрана, были искренними и правдивыми. Но услышит ли Наполеон главный посыл сказанного? То, что пока Талейран считает генерала Бонапарта благом для Франции, говорит о том, что министр будет поддерживать Наполеона. Но, если нынешний министр иностранных дел Франции решит, что Наполеон Бонапарт вредит стране…

— Мне нужен мир с Россией. Срочно. Советуйте как его достичь! — требовал Первый Консул. — Я редко когда буду просить о мире, но сейчас он очень нужен.

Талейран подошел к небольшому комоду, открыл одну дверку, недолго перебирал бумаги и сразу же выудил небольшую стопку.

— Я собирал все возможные предложения России, как компромат на англичан, есть перехваченные письма австрийского канцлера Тугута. Как он не пытался замести следы, убивая свидетелей, кое что у меня есть. А еще… — министр иностранных дел Франции и просто очень предусмотрительный и хитрый человек, замолчал, предполагая, как себя поведет Бонапарт.

Установилась неловкая пауза, которую прервал все-таки генерал, являющийся сейчас Первым Консулом.

— И что тут самое важное? — спросил Бонапарт.

— Даже не то, что мы предложим Российской империи закрепить договорами с нами право владения Мальтой и Ионическими островами… — начал говорить Талейран, но был перебит генералом.

— Вы же отдаёте себе отчет в том, что я не могу позволить русским хозяйничать и на Мальте, и в Ионическом море, как и в Адриатическом, тем более Тирренском? — проявил свои знания географии Наполеон.

— Конечно. Но нельзя сразу бить двух быков, если не в силах их съесть. Пусть один бычок погуляет, жирок наест, а после его и зарезать можно, свеженького на вертеле приготовить, — сказал Талейран.

— Я слышал о том, что вы любите вкусно есть. Я, признаться, к делу насыщения отношусь более спокойно, но, судя по всему кровожадностью вы мне не уступите. Приготовьте главное блюдо — рассорьте Российскую империю с союзниками! — сказал Наполеон, развернулся и поспешил оставить министра наедине со своими мыслями.

— А правильный ли выбор я сделал, поставив на этого капрала? В любом случае, с Россией нужно мириться, — тихо, лишь только для себя, сказал Талейран.

*…………….*…………..*

Лондон

17 сентября 1798 года

Два джентльмена сидели рядом друг с другом и периодически делали смелые глотки зеленого напитка, который не так давно был доставлен из России. Что-то похожее уже пробовали делать в Швейцарии, так, по крайней мере говорили люди, которые предоставляли пояснительную записку в правительство Великобритании.

Премьер-министр Англии Питт-младший и его оппонент Аддингтон сами снимали пробу с товара, который мог бы позволить производителю заработать немало денег. Вот и решали власть имущие англичане, может стоит запретить напиток под каким-нибудь предлогом.

— Уже из-за зеленого цвета это будут покупать. Кто такой этот производитель? Неужели и в этом пироге его рука? — Аддингтон усмехнулся и сделал еще один глоток абсента.

— Быстрая кобыла везде успевает, — привел английскую пословицу Питт-младший, все еще действующий премьер-министр Великобритании [обе поговорки и про пирог и про кобылу — это по смыслу русская «Наш пострел везде поспел»].

— Ха! Его становится очень много. Знаете кого в Милане рассматривают в качестве герцога? Ха, ха! — Генри Аддингтон уже смеялся в голос.

Питт-младший знал, даже немного больше, чем было информации в общем доступе. Два миллиона скудо — это только то, что сразу получил Сперанский. А еще то ли его люди, то ли Военторг, если он все же Сперанского, но именно эта организация практически ворует людей. Виноделы, сыроделы, некоторые инженеры и работники миланских металлургических мастерских — все это уходит в Россию. Масштабы не такие, чтобы обвинять Российскую империю в грабеже, но, если учитывать, что все эти люди достанутся одному человеку… Он хочет создать мощнейшую промышленную империю? Тогда для Англии такой человек с одной стороны сильно интересен, с другой, как бы и не опасен. Но вот становиться миланским герцогом — это скорее всего хитрый ход, лесть, от тех, с кем Сперанский торговался о выкупе за город и его имущество.

— А выбора у них, кроме как пригласить кого-нибудь из Габсбургов, нет никакого. Но уже то, что «Спирански» рассматривают, как одного из кандидатов — это большое пространство для наших мыслей. И, да, абсент — он, пароход — он, карронада на повозке, ракеты, русский Военторг, Русская Американская компания — все он. Даже то, что канцлер Безбородко дважды отказывал встречаться с нашим послом Уитвортом… Не удивлюсь, что это тоже «Майкл Спирански», — безрадостного, не разделяя веселость своего товарища, сказал премьер-министр Уильям Питт-младший.

— Убрать назойливую муху? Как думаешь? — спросил Аддингтон. — Один меткий выстрел и все…

— Такого бы приручить. Если подобная кобыла будет нашу землю пахать, то вспашка окажется глубокой, — сыпал народными мудростями премьер-министр.

— Озадачь Уитворда, пусть поработает над Сперанским. Нужно понимать, кто он больше: литератор, промышленник, или все же удачливый безбашенный лихач, который за полтора месяца взял Триест, Горицию, Венецию, даже Милан. Может и без Суворова русские только отрядом Сперанского выгнали бы французов, — продолжал веселиться Аддингтон.

На самом деле, Генри Аддингтон радовался не тому, как обстоят дела. Тут-то, конечно, все очень сложно и даже плачевно. Политик искренне обрадовался, что получилось не вляпаться и сменить своего товарища на посту премьер-министра. Только то, что король вновь впал в безумство, позволило отсрочить отставку Питта-младшего. Ну а где отсрочка, там и можно сработать на то, чтобы Уильям Питт оставался и дальше главным в правительстве.

Безусловно, стать премьер-министром — это цель любого политика, если он вообще адекватный. Вот только, разумный политик не станет губить свою карьеру, вступая в должность в такое сложное время. Ирландия… боль английского парламента. Флот… ну тут немного налаживается ситуация. Но вот пока английский флот пребывал в нокдауне, русские начали творить такое…

— Что делать будем с русскими в Средиземном море? — задал прямой вопрос Аддингтон.

— Что вообще с русскими делать будем? Так скоро весь юг Европы будет Россией, — вопросом на вопрос отвечал Питт-младший.

— А старых методов мало? Стравить Россию и османов, натравить на Россию Францию, она сейчас будет более чем агрессивная, — стал накидывать решения главный оппозиционер.

— Первый Консул Бонапарт уже направил третье письмо в Петербург. И не это самое важное, а то, что император Павел послал свое письмо в Париж. Мало того, русский монарх уже восклицал, что слава Богу, что Республика во Франции закончилась, и теперь появился тот человек, с которым можно иметь дело. Французы пойдут на многое, только бы не допустить русских к своим границам. Суворов в Турине, Ушаков взял Рим, Неаполитанскую Республику просто некому защищать, — с каждым словом Уильяма Питта-младшего картина международной обстановки раскрашивалась во все более темные тона.

— Если Русские возьмут Геную… А что, они не хотят помочь австрийцам в Швейцарии? — Аддингтон все же искал просветы в темном тоннеле. — Если Суворов отправиться в Швейцарию, там, рядом с австрийцами, да и с нашим корпусом в Голландии можно подставить русских и лишить их инициативы.

— Эрцгерцог Карл, этот самовлюбленный глупец, он отказался от идеи просить помощи у русских. Лавры Суворова не дают ему успокоиться. Уже в ближайшее время австрийцы планируют начать наступление в Швейцарии, — уставшим и раздраженным голосом чуть ли не выкрикнул премьер-министр.

Англии очень нужно было, чтобы хоть какой баланс сил сохранялся в Европе. Если австрийцы вновь проиграют французам, то именно русские станут той единственной силой, которая реально может остановить Францию. Пруссия? Трусливо отсиживается в стороне. А русским нужно было бы устроить поражение, да такое, чтобы вот этих генералов уже поминали в некрологах. Иначе для Англии ситуация будет еще хуже, чем есть.

— Ты же уже рассматривал вариант с Кристианом Датским? — спросил Аддингтон [имеется ввиду фактическая отставка датского короля Кристиана VII Безумного из-за сумасшествия].

— Претенденты есть. Португальская королева, Кристиан Датский, Филипп V Испанский — все они в той или иной степени, но были оттеснены от власти из-за сумасшествия. В Петербурге уже вовсю циркулируют слухи о сумасшествии Павла. Не получится в ближайшее время так отстранить… Иное придумаем, — сказал премьер-министр.

— А император Павел, действительно умалишенный? — поинтересовался оппозиционер.

— Все мы в той или иной степени сумасшедшие. Судя по всему, Павел чуть больше, чем иное большинство, но он точно не идиот, — задумчиво отвечал премьер-министр. — А его старший сын и вовсе боится престола. Он управляемый, так кажется, хотя тот еще актер. Между тем, он погрузит Россию в пучину реформ и преобразований, которые столкнуться с противостоянием консервативных кругов, в России они сильны. Может быть все очень сложно в Российской империи. Но, в любом случае, Александр ценит отношения с Великобританией. Ну и нужно поставить рядом с ним нужного человека, только учителя Лагарпа оттереть.

Питт-младший многое доверял Аддингтону. Многое, но не все. Есть такие операции, такие поступки, о которых не то, что нельзя рассказывать, о них стоит забывать сразу же, как только совершились. Если Павел пойдет-таки на соглашения с Францией… Ему не жить!

01.10.2024. 19.14

Друзья! Вот и подошла к концу очередная книга про Сперанского. Впереди много чего. Калифорния, заговор против Павла, продолжение войн и…

Поставьте сердечко, отметьтесь положительным комментарием, создайте мотивацию. А еще поддержите, пожалуйста иные проекты, особенно « Гридень».

Всем СПАСИБО!

Продолжение следует…