Спорим, это мальчик!

Мэтью

На следующий день нам стало ясно, насколько серьезно Сэм отнесся ко всей этой затее с игрой в девочку.

Мы встретились в парке, как обычно. Он заскочил в туалет переодеться. Но когда он вышел оттуда, вид у него был очень странный, даже по меркам Сэма Лопеса.

Сначала мне показалось, что он собрался протащить в школу за пазухой пару футбольных мячей. Но тут он сбросил жакет и расстегнул блузку.

Мы втроем уставились на него в полном обалдении.

— Кто-нибудь, помогите застегнуть крючки, — попросил он, заведя руку за спину.

— Сэм, — подал голос Джейк, — у тебя лифчик?

— Ага. Если хотите знать, это не простой лифчик. Усовершенствованный. Мне его подарила Эл. Она переживает, как бы другие девчонки не начали меня дразнить за то, что у меня плоская грудь.

— А тебе не кажется, что ты немного увлекся? — спросил Тайрон.

— Ты что, отказаться от дареных буферов? С ума сошел?

Я посмотрел на часы. Опять опаздываем!

— Как их застегивать-то? — спросил я.

Сэм повернулся ко мне спиной. Там была такая хитрая маленькая застежечка с крючками. Я попробовал их зацепить за петельки.

— Погоди, — сказал Джейк. — Спереди все перекосилось.

Он попытался поправить Сэму грудь. Тайрон стоял рядом и ржал.

— Не трожь сиськи! — заорал Сэм.

И тут мы заметили, что мы в парке не одни.

Мисс Уилер-Керрингтон

Ну, знаете! У меня просто нет слов, чтобы описать, что я увидела в то утро.

Те же самые трое мальчиков, которых я встретила накануне, снова приставали к бедной белокурой девчушке. Только на этот раз они… скажем так: руки у них находились совсем не там, где следовало бы.

— Чем это вы тут занимаетесь, скажите на милость? — осведомилась я самым строгим голосом.

Трое мальчишек смутились и отскочили с виноватым видом.

— Это не то что вы подумали, — сказал толстый мальчик.

Белокурая девочка торопливо застегивала блузку.

— Эти мальчишки — настоящие сексуальные маньяки, — сказала она. — Знаете, мэм, они просто не в состоянии держать руки при себе.

Меня несколько удивило, что она так легко говорит об этом, но, сознавая свою гражданскую ответственность, я решила, что мне ничего не остается, кроме как поставить в известность полицию.

До чего же мы докатились, если невинная девочка не может дойти до школы без того, чтобы ее… не беспокоили.

Констебль Чиверс

В самом деле, я припоминаю, как к нам в участок зашла пожилая дама с маленькой собачкой. Дама была полная, шла переваливаясь и злобно таращила глаза. И собачка у нее была не лучше!

Прошу прощения, это я пошутил. Действительно, примерно в тот период к нам поступила жалоба на группу мальчиков, которые, как выразилась дама, «докучали» девочке в парке. Мне, как новичку, поручили расследовать это дело.

Стив Форрестер

Сэм Лопес оказалась очень яркой личностью. Миссис Картрайт предупредила меня, что в Штатах обучение девочки носило эпизодический характер, и намекнула, что обстановка в семье была нестабильна. Что ж, я могу сказать одно: видимо, лондонская атмосфера коренным образом ее изменила.

Признаю, она была немного неуживчивой, порой даже дерзкой. Но она всегда с охотой участвовала в любых обсуждениях, проходивших на уроке. Хотя училась она не блестяще (ее глубокая убежденность в том, что пунктуация — «отстой», грамматика — «для лохов», а правописание — «тоска зеленая», говорит о наличии серьезных проблем с мотивацией по моему предмету), зато энергии и уверенности в себе у нее хватало с избытком, и скоро это передалось и ее одноклассницам.

В данной возрастной группе часто встречается следующая неприятная ситуация: несколько мальчиков ни в какую не желают учиться и тянут назад более старательных и ответственных девочек. Сэм блестяще справилась с этой проблемой. Если кто-нибудь из мальчиков принимался болтать или подсмеиваться, пока она отвечала урок, Сэм обращала на него фирменный «лопесовский» взгляд — весьма специфический уничтожающий взгляд в упор, — и все посторонние разговоры моментально стихали. В конце концов, именно эта девочка сумела поставить на место Гэри Лэрда!

У кого-нибудь другого такую манеру можно было бы назвать агрессивной. Но у нашей американки за этим скрывалось совсем другое. Целеустремленность, способность постоять за себя. Конструктивный подход.

Нет-нет, я должен с удовольствием отметить, что Сэм Лопес уверенно шла к тому, чтобы стать одной из лучших учениц восьмого класса.

Чарли

Когда Елена влетела в класс с громоздкими спортивными часами на руке, мы подумали, она это для смеху.

Но у нашей Эл есть одна особенность. Она ничего не делает для смеху, особенно если существует риск, что смеяться будут над ней.

— В Штатах все такие носят, — объявила она. — Большие часы — самая последняя мода. Правда, Сэм?

Сэм, сидя рядом с ней, подняла вверх левую руку и драматическим жестом указала на точно такие же спортивные часы:

— Разве нужны еще какие-то слова?

— Но это же мальчиковые часы, — сказала Кэти Фаррелл, тоже из восьмого, прислушивавшаяся к разговору.

— Ничего подобного, — отрезала Сэм. — Все красотки Голливуда перешли на такие часики.

— Где ты их достала, Елена? — спросила Кэти.

Эл пожала плечами — новоиспеченная топ-модель восьмого класса.

— В спортивном магазине, — ответила она.

Я глянула на Заю. В школе «Брэдбери Хилл» случались всякие завихрения, но чтобы нацепить на себя здоровенные неуклюжие спортивные будильники?

Так уж Сэм действовала на людей. Ни с того ни с сего всем девчонкам до смерти захотелось стать похожими на нее.

А ей явно нравилось их внимание. В тот день она принялась нам рассказывать разные разности про американские обычаи.

В основном ее рассказы сводились к тому, что девчонки у них теперь покруче мальчишек. Девочки поняли, что лучший способ дать отпор парням — стать такими, как они, разговаривать с ними на единственно понятном для них языке.

— Вот, например, — объясняла Сэм кучке девочек на школьном дворе, — вы и стоите как-то застенчиво, как будто извиняетесь… — Она фыркнула: — Слишком по-женски.

— А чем плохо — по-женски? — спросила Елена.

Сэм только посмотрела на нее. Елена быстро сказала:

— Ой, извини…

— Вот я о том и говорю, — улыбнулась Сэм. — Кто не боится смотреть прямо в глаза, тот и царь! Попробуй как-нибудь на досуге.

— Если мы начнем смотреть в глаза мальчишкам, они решат, что мы в них влюбились, — сказала Елена.

Мимо как раз проходили, о чем-то беседуя, двое мальчишек из девятого. Один из них бросил рассеянный взгляд на Сэм, а она в ответ пристально уставилась на него. Парень вздрогнул, как будто в него запулили жеваной бумагой, и поскорее пошел дальше.

— Видали? — спросила Сэм. — Важно, как посмотреть. Они всё прекрасно понимают. Теперь насчет стойки…

Она чуть расставила ноги, свободно свесила руки. Потом повела плечами, положила ладони спереди на юбку и сделала такой жест, как будто что-то там поддернула.

Мы засмеялись. Я сказала:

— Вот уж так мы делать не будем. Это совершенно вульгарно, и даже хуже.

— И хорошо, что вульгарно, — возразила Сэм. — Вульгарность — это новая вежливость. А теперь посмотрим, кто из вас сумеет как следует рыгнуть.

Джейк

Все девчонки из восьмого класса в одночасье превратились в каких-то Робертов де Ниро. Даже жутко. Двух дней не прошло, а Сэм, паразит, уже сделался у них неформальным лидером, все девчонки стараются ему подражать, даже такие застенчивые, как Зая Хан, ходят вразвалочку и смотрят с угрозой на каждого мальчишку, кто осмелится на них взглянуть.

Мэтью

Операция «Саманта» самым кошмарным образом пошла наперекосяк. У нас было задумано, что Сэм разузнает девчонские секреты, которые мы могли бы использовать против них.

А вместо этого он взял и переметнулся на сторону врага. С нами он теперь почти не разговаривал. Сомневаться не приходится — быть девчонкой ему понравилось и он быстро вошел во вкус.

Сначала я думал, что его привлекает необычная ситуация, от этого у него сделался такой пружинистый шаг, а по лицу гуляет новая, незнакомая улыбка. Потом до меня дошло: переодеваясь в юбку, Сэм становится другим человеком.

Он уже не тот трагический мальчик, у которого только что умерла мама и вся жизнь перевернулась вверх тормашками. Девочкой Сэм становился более счастливым, более открытым и к тому же практически свободным от всех проблем Сэма-мальчишки.

А может, причина гораздо проще. Теперь ему все сходило с рук. Он то и дело выкидывал в классе такое, из-за чего у парня были бы крупные неприятности. А девочку только гладили по головке. «Молодец, Сэм, — говорил Стив. — Очень хорошо, отлично!»

Как сказал бы сам Сэм: вот поди ж ты!

Джейк

Знаете, что я думаю? Поддельная грудь оказалась последней каплей. Как только Сэм нацепил на себя фальшивый лифчик и заполнил блузку моей сестры, как будто настоящая девчонка, тут он и пропал. Он прямо-таки переродился с этой злосчастной грудью.

Елена

С часами получилось просто потрясающе! Я из тех людей, кому нравится задавать тон в классе. Теперь все наши девчонки думали только об одном: где бы раздобыть такие клевые спортивные часики, как у Елены Гриффитс? Конечно, у Сэм такие уже были, но, хоть я к ней очень хорошо отношусь, она все-таки не была в нашей школе образцом модных тенденций, не то что я.

И еще одна приятная новость второго дня. Сэм великолепно выглядела в лифчике с накладками, который я ей подарила. Она просто расцвела, уже не казалась больше замкнутой, шутила и смеялась, как будто всю жизнь училась в школе «Брэдбери Хилл».

Я была очень довольна. Люблю дарить людям радость. В моем представлении, хоть Сэм и стала членом нашей команды, все-таки я — ее лучшая подруга. Общий лифчик создает особенные, теплые отношения.

Миссис Картрайт

Как правило, я стараюсь в большую перемену обойти школу — так сказать, явить себя ученикам.

В тот раз я была немного удивлена, заметив, что девочки из восьмого класса собрались посреди двора и, судя по всему, играют в какую-то игру. Они стояли в два ряда, пригнувшись, в совершенно неизящных позах. Подойдя ближе, я услышала пронзительный голос с американским акцентом, выкрикивающий цифры. Затем девочки разбежались в разные стороны. Впереди всех оказалась Чарли Джонсон с чем-то вроде мячика в руках. Она изо всей силы швырнула этот мячик в одну из девочек, находившуюся позади группы, и я наконец разглядела, что это та самая американка, Сэм Лопес.

Сэм с диким воплем схватила мяч и помчалась зигзагами между остальными девочками, направляясь в сторону лабораторного корпуса, после чего завизжала, словно злой дух банши:

— Тачда-а-а-аун!

Зрители (составлявшие большую часть школы) сочли это необыкновенно остроумным и принялись аплодировать.

Один из старших учеников — Марк Крамер, если не ошибаюсь, — закричал во все горло:

— Браво, красотка!

Я успела увидеть и услышать более чем достаточно. Решительно подошла к восьмиклассницам, восторженно толпившимся вокруг маленькой американки, и довольно строго поинтересовалась, чем это они тут занимаются.

Сэм Лопес шагнула вперед.

— Играем в футбол, мэм, — объяснила она. — Настоящий футбол. Американский.

Откровенно говоря, мне вовсе не понравился ее тон. Девочка стояла, как говорится, в расхлябанной позе, свесив руки и нахально глядя мне прямо в глаза.

Я ответила с твердостью:

— Вам всем хорошо известно, что любые игры с мячом на школьном дворе строго запрещены.

Елена Гриффитс подняла с земли мячик и передала его Сэм.

— А это не мяч, мэм, — заявила Сэм с явным злорадством. — Это жакетка, завернутая в пластиковую сумочку и заклеенная скотчем.

Я не сразу нашлась, что ответить, и в эту минуту моей растерянности произошла очень странная и неприятная вещь.

Сэм Лопес как-то по-особому передернула плечами, а потом сделала такой жест… ну, как бы что-то поправляя в районе нижней части живота. Сэм оглянулась, и все другие девочки, как по сигналу, повторили ее движение. Миг — и вот уже все ученицы восьмого класса дергаются и чешутся, словно мартышки, да при этом еще и смотрят на меня в упор. Мне, как говорится, стало не по себе.

— Жакеты у вас не для того, чтобы играть ими в футбол, Сэм, — выговорила я, кое-как собравшись с мыслями. — Если вам хочется заниматься спортом (а я всячески приветствую увлечение физкультурой), я вас попрошу заранее заказывать для этого время в спортзале в соответствии с правилами.

Сэм снова почесалась:

— Да, мэм.

Оставив за собой последнее слово, я зашагала к главному входу школы, не глядя по сторонам на собравшуюся толпу. Импровизированный футбольный матч больше не возобновлялся, но у меня осталось необъяснимое ощущение, словно мой авторитет пошатнулся.

Нужно будет приглядывать за маленькой Сэм Лопес.

Марк

Вы в жизни не видели такой шикарной картины. Эта ненормальная блондиночка из восьмого бегает и бьет пасы не хуже любого парня! А когда на школьный двор явилась оскаленная от злобы Таратайка, девчонки не струсили, стояли насмерть. Не так-то просто произвести впечатление на Марка Крамера, но на этот раз я просто обалдел.

В конце перемены я подошел к Елене Гриффитс — это та чудачка, что однажды подкараулила меня в кино с Ташей.

Я сказал:

— Привет, Элли.

Она очаровательно покраснела:

— Друзья называют меня Эл.

И захлопала ресницами по полной программе.

Я сказал:

— Ну ладно, как скажешь. У меня к тебе небольшая просьба.

Она улыбнулась, как будто заранее знала, о чем я попрошу.

— Познакомь меня с Сэм, ладно? — Я старался не слишком показывать свою заинтересованность. — Хотелось бы с ней поговорить как-нибудь при случае.

— Сэм? Почему Сэм? — Елена как будто немного обиделась.

— Она, кажется, твоя лучшая подруга?

Елена фыркнула:

— Да-да, именно поэтому я стараюсь уберечь ее от людей, которые ведут себя как последние дебилы!

И гордо удалилась.

Что бы это значило?

Миссис Бертон

Утром мне позвонили на работу. Мистер Дурковиц так извинялся, что мне даже стало неловко. Он сказал, что произошла утечка информации, самый настоящий пновс.

— Простите, пновс — это что за зверь такой? — поинтересовалась я.

Дурковиц объяснил, что пновс значит «Полет Нормальный, Отказали Все Системы», после чего прибавил ругательство, каких, по моему непросвещенному мнению, адвокатам произносить не положено.

— Продолжайте, — холодно сказала я.

— Тони Лопес, отец Сэма, обратился к нам в контору. Оказывается, его выпустили на свободу.

— Ах, вот как.

— И кто-то из наших служащих ему сказал, что мальчик живет у своей тети в Лондоне.

— Это и был пновс?

— Не совсем. Этот наш сотрудник, кроме всего прочего, подтвердил, что Сэму действительно предстоит получить крупное наследство.

— Что вы, собственно, пытаетесь мне сказать? — спросила я.

Дурковиц прищелкнул языком:

— По моим предположениям, наш друг Катастрофа Лопес в ближайшее время направит свои стопы в Лондон.

Я еще не успела толком осознать скверную новость, а Дурковиц уже снова нарушил молчание:

— Вы не думайте, этот Лопес — не какой-нибудь громила, просто мелкий жулик.

— О, это прекрасно, — ответила я, надеясь, что юрист уловит оттенок сарказма в моем голосе.

— Но, может быть, вам все-таки стоило бы на всякий случай предупредить местную полицию, — сказал Дурковиц. — Попросите их приглядывать, не покажется ли в окрестностях невысокий смуглый человечек с американским акцентом и агрессивным поведением.

Я холодно поблагодарила его за заботу.

— Всегда рад помочь, миссис Бертон, — сказал он и повесил трубку.

Джеб Дурковиц

Послушайте, я ведь только старался помочь по мере сил. Безусловно, меня не радовала перспектива поездки Лопеса в Европу, но возможности юриста не беспредельны. Совершенно незачем было миссис Бертон демонстрировать мне знаменитую британскую холодную надменность.

С моей точки зрения, я свой долг выполнил. И закрыл дело. Разумеется, если возникнет конфликт по вопросу об опекунстве, моя юридическая фирма охотно возьмется представлять их интересы.

Мистер Бертон

Мэри позвонила, когда я гладил белье. Она не склонна впадать в панику по пустякам, поэтому, когда она велела мне запереть входную дверь на два оборота, я понял, что в нашей жизни возникли проблемы с заглавной буквы «П».

Жена сказала мне, что скоро в Лондон явится Катастрофа Лопес. Необходимо решить, что мы ему скажем, а главное, что мы расскажем Сэму.

Настало время для семейного совета, и Мэри пообещала уйти с работы пораньше.

Елена

Очень многие девочки могли бы расстроиться, если бы мальчик, которому они как будто нравились, вдруг объявил, что мечтает встречаться с их лучшей подругой, которая никак не может сравниться с ними по красоте, да еще и плоская, как доска.

Слава богу, я не из таких. Признаюсь, когда Неотразимый Марк попросил меня познакомить его с Сэм, я, скажем так, немного психанула. Но, поостыв, поняла, что я и так уже гораздо меньше о нем думаю после той истории с Камерон Диас.

Очевидно, в тот раз он просто использовал меня, чтобы подразнить Ташу. Если человек способен поступить до такой степени подло, до такой степени низко, значит, с таким человеком просто не может быть серьезных отношений. С Марком у меня все кончено. Все в прошлом.

Поэтому я отвела Сэм в сторонку и как бы невзначай упомянула о том, что она нравится Марку Крамеру.

Ее реакция меня удивила. Она по-настоящему рассердилась. Она сказала, что знать его не знает и плевать на него хотела. Пусть отваливает, нечего лезть, куда не просят.

Я спросила, может быть, у нее есть мальчик в Соединенных Штатах, а она разозлилась еще больше и стала кричать: нет у нее никаких мальчиков и никогда не будет, она не педик какой-нибудь дурацкий.

Педик? Э-э, простите?..

Но потом сначала Чарли, а за ней и Зая растолковали ей, что по Марку Крамеру все девчонки сохнут, и Сэм немного повеселела. Когда другие девочки начали выспрашивать у нее, правда ли насчет них с Марком, она только пожала плечами с таким видом, который для любого нормального человека означает «да». Думаю, ей было приятно, что ею интересуется такой красивый парень (красивый абсолютно пустой, безмозглой, картинной красотой).

В тот вечер мы втроем зашли после школы к Чарли. Я рассказала, что это я познакомила Сэм с Марком и все у них устроилось только благодаря мне. На девочек произвело впечатление, как искусно я провела всю операцию, да я и сама, признаться, считаю, что проявила немалое мастерство.

Можете называть меня Купидоном.