Спорим, это мальчик!

Мэтью

Сэму так понравилось быть девчонкой, что он совершенно отбился от рук.

В тот вечер, возвращаясь вместе с нами домой из школы, он только и трепался о том, какие отличные друзья Зая, Чарли и Елена. Мол, с ними разговаривать — совсем не то что с мальчишками.

— Вот, например, чувства, — сказал он ни с того ни с сего. — С ними можно говорить о том, что реально происходит у тебя в душе. Это же классно!

— С нами тоже можно. — Джейк шагал впереди, руки в карманы. — Мы с Таем постоянно говорим о чувствах, правда, Тай?

— Ага, — довольно неубедительно промямлил Тайрон.

— А эта Зая — вообще отличная девчонка, — продолжал свое Сэм. — Я ей рассказал про свои любимые рок-группы шестидесятых, и представляете?! Она знает Джима Моррисона. И Хендрикса знает! У нее есть сидюк с песнями группы «Дорз»! Не слабо?

— «Дорз»? — повторил Джейк. — Что это за «Дорз»?

— Всего-навсего лучшая рок-группа всех времен и народов, — ответил Сэм. — И вот еще что, — продолжал он радостно. — Мы договорились, что каждая из нас в этом году будет вести дневник. Будем туда записывать все на свете — разные события, свои секреты, все подряд.

— Дневник? — Тайрон скривился. — Это же типично девчонское занятие, Сэм.

— А какие секреты? — спросил я.

Мы уже входили в парк.

Сэм хихикнул — по-другому не скажешь.

— Ну, например, что некий Марк Крамер умоляет меня о свидании.

— Крамер? Из шестого нижнего? — спросил Джейк.

— Ага, — подтвердил Сэм. — Говорят, он прямо с ума сходит по некоей Сэм Лопес. Все девчонки обзавидовались! Они все о нем мечтают, а он никого вокруг не видит, кроме меня. Вот это романтика!

— Сэм, — сказал я как мог мягче. — Сэм, он же мальчишка.

— Не просто мальчишка, — кокетливо возразил Сэм. — Он — предел мечтаний средних и старших классов. Марк и Сэм. Сэм и Марк. Даже звучит красиво.

— Да зачем тебе это — встречаться с парнем? — спросил Тайрон.

Сэм пожал плечами:

— Для смеху. Пообщаемся. А там, кто знает…

Мы были так шокированы, что даже не заметили, как к нам подошел полицейский.

Констебль Чиверс

Трое мальчиков и девочка, соответствующие полученному мной описанию, о чем-то увлеченно беседовали в районе навеса рядом с детской площадкой. Я подошел к ним, но, к моему удивлению, они продолжали разговаривать.

Я сказал:

— Здравствуйте, ребята. У вас все нормально?

Девочка ответила, что все в полном порядке.

Я сообщил им, что в полицейский участок поступила жалоба на неподобающее поведение группы подростков приблизительно их возраста.

— Неподобающее поведение? — повторил высокий худой мальчик с большим носом. — Какое неподобающее поведение?

— Мелкое хулиганство, — ответил я. — Нарушение покоя пожилых дам, гуляющих с собачками.

— Ладно, офицер. Будем смотреть, не покажутся ли здесь эти ребята, — сказала девочка — судя по акценту, американка.

Я сказал:

— Очень хорошо. Идите гуляйте.

В целом, по-моему, я вполне удовлетворительно провел разговор.

Тайрон

Школьный день закончился не совсем обычно. Во-первых, Сэм вдруг развел лирику по поводу Марка Крамера, а потом еще в парке объявился тот самый молоденький полисмен, который приходил к нам с предупреждением после злосчастной истории с Биллом Бургером. У меня появилось необъяснимое предчувствие, что вот-вот стрясется нечто очень нехорошее.

У ворот парка мы решили разделиться. Мы с Джейком отправимся по домам, а Мэтт с Сэмом пару раз обойдут вокруг квартала, и только потом Сэм рискнет снова переодеться мальчиком. Будем надеяться, что к этому времени констебль Проныра уже уйдет.

Мэтью

Сэм совсем рехнулся. Два дня провел в образе девочки, получил в подарок лифчик с накладками и завоевал сердце Марка Крамера — от всего этого у него что-то существенно сдвинулось в голове, а после встречи с представителем закона его окончательно заклинило.

— Устроим рейд по парку! — Приплясывая на месте, он стукнул кулаком по ладони другой руки. — Разгуляемся на просторе! Дадим кому-нибудь в рыло!

Я сказал ему, что мне лично ничего такого не хочется, потому что в последнее время чуть только кто-нибудь где-нибудь разгуляется, виноватым оказываюсь именно я.

— Да ну тебя! — заржал Сэм, как ненормальный. — Ты что, двоюродный братец, занервничал, да? Видать, операция «Саманта» для тебя слишком крута?

— Может, и так, — ответил я. — Вся эта история с девчонками довольно-таки сильно запуталась. Я вот думаю, а не признаться ли нам, да и дело с концом? Зато хоть вернемся к нормальной жизни. Ну, что они нам сделают? Не убьют же!

Сэм остановился как вкопанный.

— Спокойно, Мэтью. Было сказано — разыгрывать девчонку в течение одной недели. Осталось еще три дня.

Мы свернули за угол и снова подошли к парку. Я уже раскрыл рот, чтобы сказать Сэму, что все затевалось как месть девчонкам, но ничего похожего как-то не получается, и тут я увидел такое, отчего мои ноги примерзли к асфальту.

К нам приближался автомобиль, а за рулем сидела моя мама. Она только что отыскала место для парковки в пятидесяти метрах от того места, где мы стояли. Вот она вышла из машины и увидела нас.

— Ни слова не говори, — прошептал я. — Делай, как я скажу.

— Что? — удивился Сэм и тут заметил маму. — Ой-ой!

— Повернись кругом, медленно и непринужденно! — приказал я. Как ни странно, он подчинился без возражений. — И пошли. — Я небрежно обхватил его рукой за плечи. Он попытался дернуться, но я держал крепко, и он прекратил сопротивление. Только пробормотал:

— Ты мне за это еще ответишь.

— Главное — дойти до угла, — отозвался я.

Когда мы были почти у цели, я оглянулся.

Мама стояла возле машины и неотрывно смотрела нам вслед.

Мы завернули за угол. Я ослабил хватку, и Сэм немедленно отскочил от меня.

— Мэтью Бертон, ты больной, — сообщил он. — Чего ты меня все время лапаешь?

Я устало улыбнулся в ответ:

— Кто теперь нервничает, а?

Миссис Бертон

Как будто мало было потрясений на этот день! Похоже, Мэтью Бертон обнаружил, что на свете существуют девочки. Я смотрела, как он удаляется по улице, обнимая за плечи стройненькую невысокую блондиночку с прической «конский хвост», и испытывала то чувство, которое переживает каждая мать, когда ее дети начинают взрослеть — немножко грустно, конечно, но и радостно тоже.

У Мэтью завелась подружка! Я тихонько засмеялась.

Когда я добралась до дома номер 23, Сомертон-гарденз, Дэвид, как и следовало ожидать, находился на кухне. У него есть теория, согласно которой в минуты кризиса хороший совместный обед или ужин великолепно сплачивает семью. Сегодня он готовил паэлью[3]. Когда я вошла, он зачерпнул немного томатного соуса и протянул мне ложку.

— Попробуй, муки достаточно? — спросил он с тревогой.

Я сказала:

— Мэтью завел себе подружку. Я их сейчас видела. По-моему, они меня не заметили. Маленькая блондинка с длинными волосами.

Дэвид так и остался стоять с ложкой в протянутой руке.

— Мэтью? Не может быть! Я хотел сказать, не рановато ли?

Я сказала ему, что в наше время дети взрослеют рано. Может быть, это и к лучшему, сказала я. У него прибавится уверенности в себе.

— Кто она? — спросил Дэвид.

— Вероятно, одноклассница. — Я попробовала соус и сказала Дэвиду, что нужно прибавить соли. — А ты… говорил с ним? — спросила я.

Дэвид озабоченно помешивал что-то в кастрюльке.

— Говорил? Ты хочешь сказать… Большой разговор о жизни? — Он покачал головой. — Н-нет, не то чтобы…

Я сказала, что пора поговорить. Дэвид кивнул с несчастным видом. Только услышав голоса мальчиков у парадной двери, я спохватилась, что мы совсем забыли обсудить предстоящий приезд Сэмова отца.

Мэтью

Я догадывался, что у мамы что-то стряслось на работе, раз она так рано вернулась домой, а когда увидел их обоих в кухне с встревоженными лицами, сразу подумал, что нам сейчас сообщат какую-нибудь гадость.

Но оказалось, у них совсем другое было на уме.

— Не тебя ли я только что видела в парке? — спросила мама с какой-то странной улыбочкой.

Я уже знал: это верный признак, что мама пытается говорить шутливо.

— В парке? — повторил я. — Нет, вряд ли.

— А я готова поклясться, что видела тебя с девочкой!

Я с виноватым видом пожал плечами.

— Не-а, — промямлил я. — Наверное, это был кто-нибудь другой.

— Значит, ты был с Сэмом? — спросил папа.

Я покосился на Сэма и в ту же секунду понял, что сейчас будет. С той самой минуты, как я положил свою руку ему на плечи, он дожидался случая отплатить.

— Не, я был с Джейком и Тайроном, — сказал этот мерзавец. — Хотел дать Мэтту возможность… приятно провести время. — Он подмигнул. — Ну, вы меня понимаете…

— Не нужно смущаться, — сказал папа. — Это вполне естественно. Кто она?

— Да, — подхватил Сэм, — кто эта милашка?

Я впал в панику и ляпнул:

— Ссс… Ссс… Симона. Она из нашего класса.

Мама улыбнулась.

— Ты раньше не говорил, что у вас в классе есть какая-то Симона.

— Да я раньше не обращал на нее внимания, — пробормотал я. — Давайте не будем о ней говорить.

— Нет, будем! — Сэм уже по-настоящему наслаждался. — Расскажи нам, Мэтью, какая она.

Мама с папой смотрели на меня и ждали.

— Ну-у, она такая тихая, довольно умная и, наверное, немножко застенчивая.

— И красотка, правда ведь?

Я прищурился. Я все-таки отомщу Сэму, даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни!

— Да, — холодно проговорил я. — Она очень красивая… Такая женственная…

Мама вдруг подтолкнула отца локтем.

— Знаете, мне нужно кое-кому позвонить. Я пойду наверх.

Она многозначительно посмотрела на него и быстро вышла из кухни.

Мистер Бертон

У меня никогда не было проблем по части общения, но, строго между нами, тот разговор с Мэтью и Сэмом «о пестиках и тычинках» не сказать чтобы прошел с ошеломляющим успехом. Некоторые слова и выражения интимного свойства звучали очень странно даже в моих собственных ушах — как будто их никто и никогда не произносил вслух.

Мэтью все пытался меня перебить, говорил, что все это прекрасно знает и незачем вдаваться в такие подробности, но Сэм, к несчастью, оказался страшно наивным по этой части и задавал вопросы, на которые мне довольно трудно было ответить.

Мэтью

Нет, нет, нет! НЕТ! Только не это! Только не на кухне! Не от родного отца! Не надо, пожалуйста, не надо!

Папа, отчаянно подбирая слова и страдая все сильней, пытался рассказать нам о сексе. То и дело наступали долгие мучительные паузы. Когда ему приходилось употреблять слова, которые его смущали — такие, как «презерватив», «эрекция», «сперма» и так далее, — он вздрагивал, как будто они причиняли ему физическую боль.

Можно не объяснять, что Сэм отрывался по полной программе. Он без конца задавал вопросы, от которых мне хотелось спрятаться под стол.

— Значит, у парня при этом… А девчонка… Объясните, пожалуйста, еще раз, мистер Бертон.

И так без конца.

— А что же такое все-таки «безопасный секс»?

«Ну, всё! — подумал я. — Это… это уже слишком! Это официальное объявление войны!»

После Большого Разговора о Сексе мы поднялись наверх. Пока шли по лестнице, Сэм хмурился, как будто все еще обдумывал про себя увлекательные, но и пугающие новые знания о том, как устроены мальчики и девочки. Мы вошли в мою комнату, закрыли за собой дверь, Сэм рухнул ничком на мою кровать, уткнулся лицом в подушку и в диком восторге заколотил по матрасу кулаками.

— Сэм!

Я сгреб его за шиворот, рывком поднял на ноги. В его глазах от смеха стояли слезы.

Я ничего не мог поделать. Я хотел рассердиться, но вместо этого и сам расхохотался как сумасшедший.

Бедный папочка! Если бы он только знал!