Стать его даас

Глава 4 Просто доверься

Я помню то утро, когда в последний раз услышала «Мар, астопи!». Ари снова подпрыгнул на ноги и потянул меня за собой, пытаясь увернуться от голубоглазика. Мы и раньше много раз доставляли друг другу неудобства, падали, злились и даже иногда смеялись. И всему виной была розовая лента, соединяющая наши запястья.

Она постоянно там находилась, скрепляла наши руки, которые в зависимости от ситуации просто висели вниз или переплетались пальцами между собой. Только изредка приходилось развязывать, когда ее присутствие мешало, как при превращении в гатагрию. Но она вскоре снова соединяла нас, позволяя постоянно соприкасаться и не чувствовать болезненное воздействие проклятья.

Мне так не хотелось просить астопи лететь где-то далеко, не показываться, скрываться. И сколько бы я не злилась, не искала доводов против, Ари нашел один единственный ответ:

— Он отойти может, а я — нет.

В его словах была правда, на самом деле голубоглазик имел возможность отдаляться на безграничное расстояние, а Ари прикован ко мне. Или я к нему. Но к любым просьбам и уговорам он оказался непреклонен.

— Ты обещала, — посмотрел он на меня, долго не отводя взгляд.

Но это ведь голубоглазик. Как можно просить находиться далеко, когда и так столько времени провели врозь?

— Накира, — остановился он. — Я не прошу выбирать астопи или меня. Это временно. Мы избавимся от проклятия, и тогда подумаем как с этим уживаться.

Я тогда вздохнула и все-таки попросила длиннохвостика, чтобы он снова скрывался в кронах деревьев и подлетал к нам если проголодается. Я долго тогда обнимала его, гладила по спине и провожала взглядом.

А Ари стоял рядом и наблюдал со стороны, молчаливо, без каких-либо эмоций. Я хотела сказать какую-нибудь колкость, чтобы понял, как мне неприятно делать подобное, но лишь замерла.

— Уживаться? — я все-таки поняла, что он сказал. — Ты ведь произнес именно это слово?

— Да, — непринужденно ответил он, снова потянув за руку, чтобы пошла за ним.

Мне надо было злиться, негодовать по поводу расставания с голубоглазиком. Ведь желание Ари, чтобы он летел где-то вдалеке, просто ужасно. Но почему-то одно это слово выбило землю из-под ног. Я столько раз думала, что совершенно не нравлюсь ему, не интересую, просто заноза, заставляющая терпеть все неудобства. А тут…

Уживаться…

Он периодически целовал меня в висок, обнимал по ночам, но это больше было похоже на дружеское отношение. Ведь я-то хотела в губы, как в те разы, чтобы снова ощущать легкость в теле и бесконечно бегающие мурашки. Но навязываться сомой, просить об этом или намекать — глупо.

А тут…

Ноги заплетались, идти вперед не хотелось. Мне срочно надо было остановиться и поговорить. Именно так, не иначе, чтобы видеть глаза в этот момент и понимать, что отвечает мне, а не какому-то невидимке в стороне.

— Подожди, — потянула я за руку.

Ари остановился, поворачиваясь ко мне. Он в такие моменты обычно выгибал одну бровь, словно безмолвно спрашивал о чем-то. Но лучше бы на самом деле задал вопрос, а не предоставлял мне возможность угадать ход его мыслей.

— Я думала, ты хочешь разойтись со мной в разные стороны, как только избавимся от проклятья.

— Раньше так и было. Лучше не останавливаться, — и он собрался идти дальше, но я не сдвинулась с места.

— Что изменилось?

— Мы можем идти и разговаривать, — настаивал Ари на своем.

— Но я тогда не вижу твоего лица, — возмутилась я в ответ.

Он усмехнулся и обнял меня, долго не выпуская из объятий. А мне было так спокойно, приятно, словно я находилась в самом безопасном месте на свете. Но после Ари отстранился и опять решил не стоять на месте, двигаться, делать как считает правильным, не учитывая моих желаний.

— Мы сделаем как ты хочешь, но чуть позже.

Снова надо было ждать. Каждый раз он откладывал важный разговор на вечер. А мне надоела обычная болтовня на отдаленные темы. И молчать больше не хотелось. Ведь есть собеседник, который много всего может рассказать, но не делает это. И подобное злило, раздражало и заставляло выискивать глазами покинутого мной голубоглазика. Он бы понял мое состояние, издал какой-нибудь звук и ткнулся клювом в щеку.

— Но почему?

— Разговаривать и одновременно идти ты не хочешь. А стоять посреди дороги не стоит — нам надо как можно дальше уйти от Анатоликана.

Я понимала, что веду себя как маленькая девочка. Он был определенно прав, но вспоминать во время пустой болтовни родной дом, окружение, родных совершенно не хотелось. Мне надо было хоть немного узнать Ари, но на любые вопросы он или покачивал головой, или вообще отмалчивался. Я имела дело с ожившей статуей без прошлого, которая из-за дурацкого желания привязана к моей руке. Много достоинств в нем, но столько же недостатков. Я не могу похвастаться опытом в отношениях с противоположным полом, но такое никуда не годилось. Если он хочет оставаться со мной, то я — нет.

— Хватит, — остановился Ари.

Глаза встретились с ним, но уточнять, о чем именно он говорит, я не видела смысла.

— Не надо на меня злиться, — и после этого он потер свою грудь, словно там давило, как мне когда-то.

Но разве оставил выбор? Сам ведь попросил прогнать астопи. Так бы гладила его, чувствовала любовь голубоглазика и отвлекалась от ненужных мыслей.

— Накира, — Ари приподнял мою голову за подбородок, заставляя посмотреть в свои глаза. — Что сделать, чтобы ты не злилась?

— Поцелуй, — выпалила я первое пришедшее в голову.

— Нет, — покачал он головой. — Лучше не надо.

— Тогда ничего, — и я быстрым шагом пошла вперед, заставляя его следовать по пятам.

Не надо, так не надо. Плевать. Дойдем до сестры Хавида, избавлюсь окончательно от проклятья и забуду о нем как о страшном сне. Потом выполню два обещания и отправлюсь в путешествие по Калдимору. Сперва надо найти родителей голубоглазика, потом хозяина для многохвостика. Меня столько интересного и неизведанного будет ждать впереди. Я познакомлюсь с животными, увижу потрясающие места, о которых Ари рассказывал в тюремной камере. Но без него, одна, в виде кошечки.

— Накира, — услышала свое имя, но отвернула голову, не желая больше разговаривать.

Ари потянул за руку, резко разворачивая меня, и прижал к себе. Мне долго не удавалось вырваться из его объятий. Но я без остановки пыталась, не теряя надежду освободиться от этого монстра.

— Каждый поцелуй только усугублял проклятие. Лучше не надо. Вдруг станет хуже, — пояснял он свою позицию, удерживая меня на одном месте.

Плевать. Не так уж и был нужен. Подумаешь.

Я перестала вырываться, на этот раз вела себя не так агрессивно, но все равно не переставала злиться. Пусть ищет кого другого, чтобы «уживаться». Мне не надо, я не поменяла решение, не планировала оставаться вместе.

— Ну не майм ли? — спросил он и отстранился, снова приподнимая мой подбородок. — Зачем ты это делаешь?

Но что Ари имел под этим ввиду, я так и не поняла. Ведь меня все-таки поцеловали. Казалось, мы раньше подобного не делали. Каждый раз был как новый. И сейчас я потерялась, словно не была в лесу, вокруг не росли деревья, иногда не напоминал о себе ветер. Ничего не было. Только мы, только здесь и сейчас.

Голова начала кружиться, я попыталась сделать шаг назад, но не смогла. Ари не дал отойти, продолжал вызывать одним лишь поцелуем невообразимые ощущения, которые сбивали с толку и пугали. Мои руки обхватили его талию, чтобы быть ближе и случайно не упасть, а он обнимал за плечи и не останавливался.

В какой-то момент все прекратилось. Ари уперся в мой лоб своим и спросил шепотом:

— Зачем так злилась?

— Ничего я не злилась, — покачала я головой.

— Помнишь, тебе в груди давило на пути в Анатоликан? — Ари поправил мои волосы и посмотрел в глаза.

Откуда знает?

— Если я снова начну к тебе относиться с неприязнью, то у тебя опять появиться это же чувство. Так же сейчас было и у меня. Ты злишься, а мне давит в груди. И чем сильнее, тем сложнее с этим бороться.

— Почему? — удивленно выдохнула я.

— Твой кентавр говорил прийти вместе не просто так. Он знал, что мы связаны не только проклятием. Я могу все объяснить, но или в пути, где ты не сможешь видеть лицо, — и провел большим пальцем по моей щеке, заканчивая на подбородке, — или перед сном.

— Но как ты все это узнал?

— Тебе никто не говорил, что все эмоции отражаются на твоем лице? Обычное наблюдение, — пожал он плечами и отвернулся.

Мы снова отправились в путь. Мне до сих пор хотелось видеть глаза Ари, когда он все рассказывает. В такие моменты они становились теплее, мягче, затягивали в себя. От одного взгляда на них хотелось не прекращать, чтобы он делился своими знаниями, лишь бы и дальше смотрел вот так, словно являлся самым близким во всем мире человеком.

Всего лишь пару раз удалось словить на себе такой взгляд. Ари в то время или гладил мою голую спину, или говорил, как сейчас, о нас. В остальное время — холод и непробиваемый камень.

Вот только интерес взял верх, он оказался намного сильнее меня. Поэтому я не смогла отказаться от возможности узнать все сейчас, не дожидаясь вечера.

— Значит, я тоже смогу понять когда ты на меня разозлишься?

— Да, — без малейшей запинки ответил он.

Оставшуюся дорогу Ари рассказывал удивительные истории. Тут был и гигантский Страж, и истинная пара, и упоминание о беспрекословном моем подчинении приказам, а его — просьбам. Вечером, в укромном месте, подальше от дороги, я сидела возле него и лишь покачивала головой, удивляясь услышанному.

Мне понравился весь рассказ. Но истинная пара… Ведь при этом должно быть между людьми что-то особенное. Я не ставила под сомнение слова Ари — ему нет смысла врать. Но если бы мы на самом деле друг для друга были истинными, то присутствовало бы полное взаимопонимание. А я даже не представляю, о чем он думает, когда смотрит на меня. Мы столько прошли вместе, наткнулись на множество препятствий, пару раз ударялись лбами, обходили деревья разными сторонами, путались, падали, задевали друг друга. И все потому, что мне всегда надо влево, а ему вправо. Ведь глубокую яму надо перепрыгнуть, а не переступить. От падающих камней под ногами надо прирасти к земле, а не быстро отбегать. И подобных моментов была целая куча. Самое простое — идти по дороге. Сложное — действовать в непредвиденных ситуациях.

— И ты правда веришь во все это?

— Во что именно?

— Про истинную пару, — уточнила я.

— Тебя только это смутило?

А что еще должно было? Остальное звучало более правдоподобно, и никаких опровержений на них в моей голове не вырисовалось.

— Огромный Страж, который умер и встретил меня после смерти — тут ничего сверхъестественного не увидела? Или беспрекословное подчинение — разве это нормально? Только истинная?

Я сидела и скребла ногтем пятнышко на штанах. Мне было не понятно его возмущение. Словно я сказала что-то не так. Но на самом деле ведь во все это можно поверить. Поставлены под сомнение только наши взаимоотношения.

Мне стало стыдно. Я не могу назвать его своей истинной парой. Даже просто парой. Он, несомненно, нравится мне в некоторых моментах, но в большинстве — наоборот раздражает и отталкивает. Его запах для нюха гатагрии, неумение показывать хоть какие-то эмоции, постоянная молчаливость, желание делать только как он хочет, каждый раз обосновывая это и заставляя соглашаться. И, что самое главное, мне пришлось отдалиться от длиннохвостика. Между нами что-то есть, но мы слишком разные.

Следующие несколько дней выдались на редкость приятными и необыкновенными. Казалось, постоянное соприкосновение наших рук и бесконечно разливающиеся по телу колючие разряды всему виной. Когда-то я шла и поглядывала на его голый торс, а теперь глаза так и косились на губы. Те не отличались припухлостью, напоминали обычную тонкую линию и редко выгибалась дугой. С каждым новым взглядом мне становилось не по себе, ведь снова хотелось почувствовать их прикосновение. Я стала одержимой, помешанной. И всему виной был контакт наших рук. Ведь это ненормально — постоянно хотеть поцелуя от человека, к которому у тебя нет определенных чувств.

Мне стала понятна одна простая вещь — надо хоть на часик остаться одной, без Ари и этого телесного контакта. Проклятье виновато во всем, я не выбирала ни его, ни участи быть привязанной к другому человеку. И как бы красочно все не звучало на словах — мы не можем быть истинной парой. Уж слишком громко сказано.

— Любую просьбу? — спросила я у него, когда вконец надоела моя одержимость.

— Да.

— Поцелуй меня.

Он рассмеялся.

— Пожалуйста, — добавила я, чтобы это звучало как просьба.

— Если хочешь проверить, то придумай что-нибудь более интересное. Это и без побочного воздействия сделаю.

И меня снова поцеловали. Я обняла его за талию и без конца пыталась убрать свободное место между нами — слишком много, надо быть ближе, намного ближе. И хоть никакого просвета не нашлось бы — все равно много.

А после я еще не один раз просила сделать так же. Он постоянно улыбался и беспрекословно выполнял. В моем теле бушевала куча разнообразных потоков, как будоражащих, так и обжигающих, заставляющих трястись и замирать одновременно. Голова сразу же пустела, а ноги с трудом держали. По коже пробегали огромные муравьи, заставляя содрогаться и в новом порыве прижиматься к Ари. Сердце забывало о своем предназначении в такие моменты и раз за разом пропускало удары. А пальцы хватались за его одежду и без конца ее мяли. Мне хотелось большего, чего-то другого, продолжения. Но я боялась о таком попросить, а Ари явно не горел желанием ничем подобным заниматься.

Солнце в виде сияющего осколка было в самом центре небесного полотна, когда Ари свернул с дороги и начал петлять между деревьев. Обычно мы такое делали под вечер, чтобы найти укромное место и заночевать там. Я смотрела под ноги, боясь снова наткнуться на что-то неприятное, но в итоге обошлось без происшествий. И вскоре мы вышли к реке, больше напоминающей озеро своим спокойствием и занимаемым обширным участком округлой формы.

Оно было большим, на другом краю потоки воды падали с невысокого склона, с шумом ударяясь о камни и разнося брызги во все стороны. Я без труда могла увидеть дно и даже мелкие камешки на нем. Образовавшееся озеро было такое чистое и прозрачное, что в какой-то момент можно подумать — тут нет вообще воды. Чуть дальше оно уже смотрелось голубым — настоящим отражением чистого неба.

Мне хотелось любоваться лесной рекой вечно. Но Ари вдруг начал раздеваться.

— Ты хотела узнать, как я могу заставлять тебя, — откинул он один сапог. — Снимай, — сказал каким-то непривычным тоном.

И я тоже начала раздеваться. Только когда с нижней частью было покончено, нам пришлось развязать розовую ленту и лишиться верха. В итоге мы остались лишь в нижнем белье, находились напротив друг друга и долго смотрели в глаза.

— Почему сделала как сказал? Ты ведь не хочешь купаться, боишься воды и не войдешь даже по пояс.

А мне нечего было ответить. Я косилась на озеро, осознавая, что произойдет дальше, снова на Ари и обратно. Ко мне подобрался страх. И вправду я не хотела туда идти, но почему-то сняла вещи.

— Не знаю, — сжала его руку, ища в ней поддержку. — Потому что так надо.

— Мне или тебе?

— Можно обратно одеться? — мне вообще не хотелось вдумываться в суть разговора.

Ари взял мою вторую руку и заставил смотреть только на себя.

— Не отрывай взгляд, иди за мной, — сказал он нежно.

И это не было похоже на приказ. В голосе слышалась только забота.

Я сглотнула, не желая двигаться с места.

— Кира, не бойся. Помни, что рядом со мной ничего не случится.

— Но ты ведь не можешь предотвратить все, — я так и не сдвинулась, хоть Ари и тянул за собой.

— Просто доверься. Я ведь когда-то поверил, что гатагрия сможет донести нас целыми и невредимыми до того выступа. Теперь твоя очередь.

— Не надо, — покачала я головой.

— Ты отводишь взгляд. Кому говорил смотреть только в глаза? И делай шаг. Не думай. Я буду рядом, помогу, поддержу, подхвачу. Столько раз это делал, или ты помнишь только неприятные исходы?

Мне захотелось фыркнуть. Мы ведь постоянно натыкались на преграды и неприятности. В итоге были порезы, ушибленные колени, подранные ладони. И он не…

На самом деле. Ари и вправду выручал не единожды. Но почему-то я этого не запомнила, не обратила внимания, восприняла как само собой разумеющееся. Словно я и не замечала, как часто поддерживал под руку, когда поскальзывалась, спотыкалась, проваливалась. Возможно, если бы он хоть раз упрекнул из-за неуклюжести, то получилось бы все иначе.

— Хорошо, — вздохнула я и последовала за ним.

Теплая вода начала окутывать мои ноги. Через ступни ощущался мелкий песок, иногда встречались крупные камни. А глаза непрерывно смотрели на Ари. Я боялась отвлекаться. Словно только они помогали не сорваться и не побежать обратно. Вскоре я почувствовала приятное прикосновение поверхности речного озера на моем животе.

Так глубоко!

Раньше я могла себе позволить зайти только по калено и то побаивалась, что случайно споткнусь и полностью погружусь с головой.

— Доверься мне, не сжимай так руки, — успокаивающе проговорил он.

Вода достигла моего пояса. Я не знала как быть — паниковать или полностью положиться на Ари. Ведь боязнь воды появилась с самого детства, нельзя так просто избавиться от страха.

Ари отпустил одну руку, после чего я начала пытаться словить ее обратно. Но мне не удалось, и я ухватилась за локоть другой, приближаясь к нему и прижимаясь боком.

— Я не отпущу, — покачал он головой и отодвинул меня. — Ты ведь помнишь про общее проклятие? Не уплыву, постоянно буду рядом, в нужный момент поддержу.

Одна моя рука стала свободной. Второй же я продолжала впиваться в его запястье, не желая потерять спасительную опору.

— А теперь посмотри вниз, — улыбнулся Ари.

Вода уже закрывала мою грудь. Мне стало страшно. Все тело затряслось, дыхание сбилось, ноги и руки словно занемели.

— Но я ведь рядом, — прошептал он мне на ухо.

Ари приблизился, обнял и долго не отпускал. Он словно ждал, пока я перестану трястись и приду в нормальное состояние.

— Я не попрошу тебя плыть. Просто стой, почувствуй какая она теплая, как приятно расслабляет тело, — проговорил он, делая шаг назад. — Просто стой.

А после он с головой окунулся под воду, заставляя меня снова трястись всем телом, закрывая одной рукой глаза.

— Ты мне веришь? — раздалось рядом.

— Да, — я открыла глаза.

— Тогда выдохни и расправь плечи. Ты не маленькая девочка. Только дети не могут контролировать свой страх. Они не понимают причину и поэтому поддаются панике. Но ты давно не ребенок, — Ари наклонился к моему уху. — Смотри, — и встал сбоку от меня, обнимая за плечи.

Я перестала на него смотреть и огляделась вокруг. Здесь было безумно красиво. Этот водопад, спокойная вода возле нас, камешки снизу, иногда выглядывающие из-под желтого песка. Деревья словно живая изгородь окружали это место, были защитой, скрывали от посторонних глаз. И только благодаря поддержке Ари я смогла увидеть озеро иначе — не как злое чудовище, жаждущее утянуть в свои глубины.

— Почему ты уговариваешь, а не приказываешь? — спросила я, не поворачивая голову. — Ведь проще и быстрее сказать чтобы я так сделала. И не было бы страха. Да?

— Думаю, делала бы все неосознанно, потому что так надо. И да, было бы быстрей. Но зачем? Ты ведь не какая-то кукла, чтобы тобой управлять. Поэтому мне не нравится, когда просишь меня. Лучше просто говори, не заставляй.

Ари то приближался, то отдалялся. Меня больше не держали за руку. Он сам прикасался то к плечу, то к спине, иногда обнимал и целовал в шею. Не было ни минуты, чтобы вода не приводилась в движение. Постоянно что-то происходило. Я же стояла на одном месте и наблюдала, как Ари ныряет, плавает вокруг меня и снова появляется на поверхности. Когда он находился под водой, его пальцы прикасались к моему животу, ногам, бокам, рукам, локтям, спине. Казалось, он везде одновременно. По телу постоянно пробегал озноб. Но не из-за страха, он осел на дно и больше так не будоражил кровь. Я ощущала неясное волнение. Мне хотелось, чтобы Ари не переставал так делать, но в то же время было слишком мало этих мимолетных прикосновений.

В какой-то момент я словила его руку и потянула на себя.

— Ты специально это делаешь?

Но он улыбнулся и поцеловал.

Мы были в воде? Не помню. Заходили все глубже и глубже? Не знаю. Я обхватила его руками и ногами, прижалась всем телом и не хотела больше отрываться. Было какое-то кружение, слышался всплеск воды. Один раз мы чуть не упали, но только одновременно посмеялись этому.

И бесконечное прикосновение его губ. Шея, руки, лицо. Длинные дорожки из поцелуев, от которых я просто таяла и переставала дышать. Сердце больше не билось, оно вообще прекратило свою работу от такого наплыва пьянящих сознание ощущений. Ари словно каждый раз натягивал какую-то струну, заставляя выгибаться, откидывать голову и дрожащими руками хвататься за его плечи.

В какой-то момент я сообразила, что лежу на воде, и меня уже целуют чуть ниже груди. Но только на миг появился страх, пока я не почувствовала его крепкие руки на спине, которые удерживали, не давали утонуть, погрузиться глубже. Ари выполнял обещание, с ним было спокойно и легко. И так волнующе.

— Мар, — услышала я его хриплый голос.

Он прижал меня к себе и уткнулся в шею. Его горячее дыхание обжигало, а холодное прикосновение носа наоборот заставляло дрожать. Но больше не было поцелуев. Я чувствовала грудью, как он часто дышит, как колотится его сердце.

Это все?

— Нет, — взбунтовалась я.

Мне не удалось приподнять его голову и самой поцеловать, Ари не давался. Он постепенно успокаивался.

— Пожалуйста, не останавливайся, — взмолилась я, боясь потерять все эти прекрасные ощущения.

— Кира, не надо, — звук его голоса затерялся возле моей шеи.

Но после все-таки он поднял голову и снова поцеловал.

— Попроси остановиться, — на пару секунд Ари оторвался от моих губ.

— Нет, — с улыбкой я прильнула к нему, возвращая себе все то прекрасное.

— Накира, сейчас же попроси остановиться, — голос Ари изменился.

— Остановись, пожалуйста, — с проступившими слезами на глазах сказала я то, чего совершенно не хотела.

Только теперь мне удалось понять весь ужас этих приказов. Одно дело, когда ты выполняешь их в ладу с собственными намерениями, а другое — когда это противоречит твоим планам и стремлениям.

— Не надо, — вытер Ари покатившуюся по моей щеке слезу. — Извини, я слишком увлекся. Больше подобного не повторится.

— Нет, — испуганно вскрикнула я. — Не говори так. Только не это.

Но он лишь поджал губы и попытался разжать мои ноги, окольцовывающие его бедра. А я начала паниковать. Ведь мне надо большего. Это ощущалось всем телом. Казалось, каждая нервная клеточка была напряжена. На нее много раз воздействовали, накалили, оголили. Мне нужна была разрядка, иначе… Просто нужна.

— Нам надо это сделать, — я постаралась скрыть свое волнение. — Именно так мы сможем снять проклятье.

Подобная мысль давно блуждала в моей голове, но только сейчас обрела какой-то смысл. Ведь оно передается поцелуем. Значит, чтобы снять, надо что-то большее. И то, чего сейчас меня хотят лишить, является тем самым большим.

— Не так все должно произойти, — покачал он головой. — Не здесь.

— А где? После чего? Тогда не надо будет идти к сестре Хавида, мы сможем не ходить связанными друг с другом. Не этого ли добиваемся?

Разговоры раздражали. У меня все внутри чуть ли не трясется, а приходилось думать и выдавливать из себя какие-то осмысленные слова. Я бы могла успокоиться, но совершенно не хотела. Уже в который раз Ари целовал, но заканчивал на самом интересном. Еще в той пещере меня посетила мысль о чем-то большем. Но прошло столько времени, а я так ничего и не получила. Надоело, хватит с меня.

Я впилась в его губы. Ари пытался отстраниться, но мертвая хватка моих рук не позволила.

Не дам выкрутиться, не предоставлю возможности обосновать правильность своих слов и суждений.

— Ты только поэтому хочешь это сделать? — отодвинул Ари мое лицо, удерживая голову с двух сторон руками.

— Какая разница?

Он ненадолго прикрыл глаза, вздохнул, а после выдал:

— Хорошо, только не здесь.

Злость в мгновение ока разгорелась внутри. Ведь Ари снова вздумал отложить на потом.

— Перестань. Всего лишь вон там, — махнул он головой в сторону водопада.

Настроение испортилось. Мне пообещали желаемое, но как-то все не так. Если бы мы продолжили без разговоров, еще тогда, в нужный момент, то не сомневаюсь, что мне бы все понравилось. А теперь приходится ожидать худшего.

И ведь я сама напросилась, захотела, настояла. Но отступать поздно.

Мы пошли по мелководью. В районе ног раздавался плеск, мои глаза периодически поднимались на спину Ари, покрытую кровоподтеками в виде длинных полос. Там были еще и капельки воды, иногда стекающие вниз для воссоединения со своими собратьями. Я хотела спросить по поводу синяков, но приходилось опускать голову, чтобы следить куда именно ступаю и бороться с наваливающимся страхом.

В определенный момент Ари попросил крепко держаться за его плечо. И мы поплыли к водопаду. Я бы с удовольствием постояла под ним, наслаждаясь воздействием на тело природного душа. Но там оказалось слишком глубоко, поэтому Ари заплыл за него, быстро вскарабкиваясь на каменный выступ и помогая так же сделать и мне.

Там образовалось укромное место, вроде пещеры, только закрытой с одной стороны непрерывным потоком падающей воды. Я уже хотела развернуться и направиться обратно. Снова страх, только совсем другой. Мне раньше не приходилось делать ничего подобного. Я не знаю почему так сильно хотела. В этот момент желание пропало, мое тело больше не находилось в напряжении, с меня все смыла прозрачная вода речного озера.

Ари остановился, осмотрел неровные стены, низкий потолок, затем сел на край выступа. Его ноги свешивались вниз, погрузившись в воду, при движении они задевали полупрозрачную движущуюся занавеску. Той не нравилось подобное, она начинала брызгаться во все стороны, обливая нас в ответ.

Я села рядом, так же погружая ноги в воду. Почему-то казалось, что Ари сразу же накинется, начнет снимать остатки одежды и проделывать всякие непристойности. Но он так не поступил. Ари просто обнял меня и придвинул к себе. Мы долго молчали, смотря вперед, иногда друг на друга, и улыбались.

Было в этом что-то такое магическое. Шум водопада, брызги, темнота пещеры, мельтешение воды перед глазами.

Его большой палец без остановки поглаживал мое плечо. Я все-таки успокоилась и перестала так волноваться, переживать, бояться. Все стало как обычно — мы вместе, рядом, прикасаемся друг к другу и нет в этом ничего опасного.

Я перекинула волосы вперед, и вскоре ощутила легкое прикосновение пальцев вдоль позвоночника. Прежние страхи уже казались дикой глупостью, рядом с Ари ничего не может быть плохого. А если и так, то угрозой станет кто-то другой — не он, только не он.

Мне не хотелось больше ничего видеть, только чувствовать, иногда вздрагивать. Я закрыла глаза и неосознанно выпрямила спину. По телу снова начали пробегать мурашки, но на этот раз забирались и внутрь. Было приятно прикосновение рук, поцелуи в плечо, шею, неразборчивый шепот на ухо. Вскоре я почувствовала спиной его твердую грудь, не понимая, когда Ари успел переместиться туда. Меня обняли за талию и придвинули к себе.

Так приятно, уютно, спокойно и хорошо.

Я чуть ли не мычала, откидывая голову назад. Или все-таки мычала. Мои пальцы впивались в его руки, которые дарили чувство защищенности и какую-то слабость. Одна постоянно находилась на животе, прижимая к себе, соединяя наши тела. А вторая…

Не помню. Она вроде бы гладила щеку, плечо, сминала кожу. Мне вскоре стало трудно вообще понимать что происходит.

Вскоре меня подняли и отнесли чуть дальше от этого обрыва, от воды, в темноту. Там был шепот, там я осталась полностью без одежды, но ни секунды не стеснялась этого. Помню руки, что гладили каждый участок моего тела, губы, что опьяняли одним прикосновением. Меня больше не существовало. Не было я и он. Только мы, вместе, едины и нераздельны. Казалось, воздух вокруг должен искриться, трещать от напряжения и без конца взрываться маленькими фейерверками. Но я не проверяла, не нашла на это время и сил. Слишком много всего, слишком хорошо, по-настоящему хорошо…