Стать его тенью

Глава 10 Где я?

Звон… Откуда такой противный звон в ушах? Попыталась избавиться от неприятного звука, но смогла только лапами прикрыться, что совершенно не помогло. Вскоре он затих и началось что-то другое.

Наконец смогла открыть глаза и осмотреться по сторонам. Гатагрии видят в темноте, но это не помогло мне заметить хоть что-нибудь. Словно дым клубился повсюду, не давая возможности понять где нахожусь. Но это был не он, даже не туман, что-то совершенно другое, неосязаемое, непонятное, сложно различимое. Казалось, что все вокруг двигалось, и в то же время ничего ведь не было. От такого можно сойти с ума, ведь я понимала, что трезво оцениваю обстановку, сон давно прошел, мысли прояснились, а глаза выискивали источник наступающей черной массы.

Я крутилась то в одну сторону, то в другую, ожидая нападения. Не покидало чувство опасности, исходящей отовсюду. Страх пытался завладеть мной, но быстро отошел на второй план. Я приготовилась отразить любое нападение, сильная гатагрия не даст себя в обиду, кто бы ни был противником. Вскоре надоело вертеться на одном месте, поэтому просто села на задние лапы и высоко подняла голову, ожидая продолжения, ведь сзади смогу вовремя услышать шорох, сбоку и спереди увижу, что даст возможность увернуться или ответить.

Долго так сидела, наблюдая изменения в пространстве вокруг. Сначала бесформенная темная пелена надвигалась на меня, почти окутала все тело, но отступила. Вблизи она показалась сгустком переливающихся на свету темных крупинок, а не цельной массой. Ни запаха, ни звуку от нее не исходило, только шерсть встала дыбом от соприкосновения. Потом, на пару секунд остановившись возле самого носа, в один миг бесследно отступила далеко-далеко, словно втянулась в сосуды, лежащие со всех сторон.

Оказалось, что ночь сегодня выдалась очень светлая. Большой диск луны с миллиардами звезд находились на небосводе, не пропадая ни на секунду оттуда, а я…

Где я? Запах не такой, как раньше. Влажность вокруг понизилась, под ногами был твердый песок, даже скорее мелкие острые камешки, посыпанные поверх грубой земной поверхности, а пейзаж полностью отличался от привычного. Ни деревьев, ни холмов с низинами, нет мягкой травы, постоянно переливающейся воды со своими обитателями, даже ветер усилился. Передо мной растелилась огромная песчаная пустошь, вдали виднелись горы со срезанными верхушками, справа шло возвышение с медленным спуском, закрывающее дальнейший вид, а сзади… Обернулась и заметила ее.

На куче сваленных огромных камней, скорее похожих на части развалившейся постройки, возвышалась прекрасная большая лисица с тонкими изящными лапами, вытянутой мордой, двумя темными рогами и длинными ровными прядями волос за ними. Она выглядела настолько величественно, что у меня дух перехватило. Шесть хвостов сзади как веер расходились в разные стороны, по длине намного превосходящие само существо. Казалось, они настолько пушистые и мягкие, из-за чего засосало под ложечкой от зависти - ведь мой один единственный хвостик был совершенно не таким красивым. Глаза животного светились голубым, периодически пульсируя и пристально смотря в мою сторону. Лисица явно знатная, особенная, не такая, как обычные животные. Цвет шерстки в темноте сложно рассмотреть, но в моем представлении должен быть белым или молочным, а узоры на хвостах в виде ромбиков с точечкой внутри – синими, фиолетовыми или голубыми. Существо представляло собой улучшенную копию грациозной лани, только с большим количеством дополнений. Она - ведь такое животное сложно назвать мужским родом - словно застыла, как статуя, совершенно не двигалась, и только ветер, чуть колыхавший кончики расправленных хвостов, выдавал в ней живую сущность. Присмотревшись внимательнее, заметила, что светились только ободки, тонкие веки, а сами глаза оказались полностью черными.

Перевернулась всем телом к ней, полностью встала на лапы и сделала шаг вперед, что повлекло дальнейшие события.

Лисичка резко сорвалась со своего возвышения, прыгнула влево, потом резво вправо, а закончила молниеносные движения только после разворота и мощнейшего удара хвостами по мне. Отлетела я на добрые сто метров, проехавшись боком по твердому песку.

Из-за чего такая агрессия? Я ведь ничего не сделала, не издавала звуков, двигалась медленно, даже голову высоко не поднимала. Встала на лапы и пошла в обратном направлении. Специально не ускорялась, делала спокойные размеренные шаги, чтобы показать, что не представляю опасности.

Животное снова застыло, оно наблюдало, выжидало, словно оценивало. Теперь стояло на том месте, где я раньше спала, переднюю лапу поставив немного перед второй, будто сделала шаг, но дальше двигаться передумало. Хвосты, ранее смотрящие в разные стороны, скопились только справа, застыв после удара по мне, образовывая толстую цельную копну мягкой шерсти.

Я подошла ближе, внимательно следя за существом. Когда расстояние оставалось в один мой прыжок с использованием крыльев – около пятнадцати метров – оно снова начало двигаться очень прытко, перемещаясь рывками. Один шаг, потом маневр влево, еще раз, вправо, словно пыталось обмануть и запутать, сбить с толку своими перескоками. Даже они получались настолько легкими и красивыми, будто по мягким белым облакам перемещалось, а не по твердой грубой поверхности. Чтобы меня снова не откинули сильным ударом, с помощью крыльев отпрыгнула в противоположную сторону, увеличивая наше расстояние.

Существо не остановилось, продолжило настигать меня, двигаясь по прямой, стремительно настигая. Голову наклонило вниз, из-за чего казалось, словно разъяренный бык мчится на красную тряпку. Я пригнулась к передним лапам, готовясь к повторному прыжку. Все тело напряглось, я жаждала продолжения, была охвачена азартом, словно сейчас играла в новую увлекательную игру, где не знала ни правил, ни конечного итога. Хотелось просто действовать по наитию, получая очки за уклонение, и теряя их за пропущенный удар.

Как только расстояние сократилось до пары метров, я дернулась в одну сторону, но прыгнула в другую, используя тот же прием. Животное оказалось очень проворным и, распознав обманный ход, метнулось в нужном направлении, развернулось в движении и хвостами попало по крыльям, которые я распахнула для длинного прыжка. Так мы повторили еще пару раз. Многохвостик настигала меня, я отпрыгивала, иногда успешно уворачивалась, потом снова приближалась к животному. Не знаю, почему не убежала, не бросила такую глупую и безрезультатную стычку между нами.

Окончилось все, когда, в очередной раз пропустив ее удар, грациозная лисица напрыгнула сверху и начала короткими, но острыми когтями исцарапывать мой бок, проводя постоянно по одному и тому же месту. Это скорее походило на то, что она пытается вырыть во мне дыру, как собаки ищут в земле свои запрятанные кости. Она не останавливалась, усердно царапала по разодранной коже раз за разом. Я, в свою очередь, пыталась вывернуться, закрыть израненный бок. Больно, с каждым движением лап лисицы становилось все хуже и хуже. Надоело просто брыкаться, беспомощно мотать лапами. Собрала все силы, расправила свободное крыло, намеренно задела ее задние лапы своими, выводя из равновесия, и, наконец, освободилась. Два раза лизнула покалеченный бок и быстро отбежала подальше от животного.

То вновь начало наступать, но в этот момент я превратилась в человека и подняла вверх руки, останавливая ее. Существо на пару секунд замерло, потом снова начало приближаться, наклоняя голову и выставляя рога.

- Я тебя не обижу. Успокойся, - сказала голосом, отличающимся от моего привычного. Опять он стал таким мягким, добрым, немного тихим, чуть тягучим и с маленькой примесью напева.

- Фичитхари? – услышала в своей голове.

Лисица подняла на меня глаза, ставшие тусклее, и уже совершенно спокойно начала приближаться, не представляя никакой угрозы. Она словно поняла кто я, поэтому перестала нападать. Заметно было, что она расслабилась – хвосты не так растопырены во все стороны и в такт ходьбе медленно синхронно покачиваются.

- Да, - удивленно ответила.

Посмотрела на свой пораненный бок, который быстро заживал, не оставляя никаких следов. Поразительно наблюдать такое. Моя кожа в ускоренном темпе избавлялась от раны, стягивая противоположные края тоненькими живыми нитями. Через минуту на том месте остался только кровавый след с примесью песка, не было ни единого намека на шрам или оставшуюся царапину.

- В следующий раз сразу перевоплощайтесь, - женский голос прозвенел в голове, больше похожий на эхо, издающееся сразу со всех закоулков моего разума, такое резкое, многослойное и громкое.

Повернулась к животному, пытаясь понять – это она так разговаривает или мне просто мерещится.

- Алеполи к вашим услугам, Фичитхари, - поклонилась многохвостик, застыв на пару секунд в таком положении.

- Ты умеешь говорить? – не смогла удержать свой восторг.

Меня такое открытие очень заинтересовало, ведь знакомиться с кем-то намного проще, когда есть возможность получить ответ на свой вопрос. С ходяшкой-деревяшкой я могла только догадываться чего он хочет, даже название вида не получилось бы узнать. А тут многохвостик, которая сама представилась, да еще и выказала знак уважения, если правильно поняла.

- Она передачей мыслей пользуется, - снова прозвенел голос в моей голове.

- Алеполи – это вид?

- Да.

- У тебя имя есть? – начала свои расспросы.

Вновь заиграло любопытство. Я втягивалась в игру, где мне показали любимую конфету и сказали, что на столе целая тарелка таких. А теперь надо найти комнату с заветным лакомством, узнать путь, определить нужную дверь, выбрать правильный коридор. Все просто – меня подвели ко входу в здание, впереди открылся взору целый лабиринт с множеством лестниц, разных разветвлений, тупиков и потайных ходов, а я уже уцепилась за ниточку, которая приведет к цели. Вот она, стоит передо мной такая красивая, немного выше меня, с тремя опущенными вниз хвостами, развивающимися на ветру прядями на шее и тускло горящими ободками глаз. Лисичка даст возможность узнать что-то новое, необычное. Объяснит ее неординарные способности и, надеюсь, полностью удовлетворит мое любопытство. Главное, чтобы не отказалась рассказывать.

- А’или, - коротко ответила она.

- А меня Кира зовут. Можно тебя потрогать? – прикусила губу в ожидании ответа.

Многохвостик сама подошла ближе, давая добро на мои притязания. Я осторожно дотронулась до ее спины, обходя сбоку. Шерсть на ощупь оказалась довольно грубая, а ближе к коже более мягкая, совершенно не длинная и во многих местах стоящая дыбом. Но хвосты совершенно отличались от всего остального тела – они были очень густыми, пушистыми, с длинной шерстью. Можно обмотаться ими и вообще не переживать из-за отсутствия одежды – закрыли бы полностью все голые участки тела.

- Алеполи вас калечить не хотела, - мысленно сказала лисица.

Она уткнулась носом в мой заживший бок и облизала его, очищая от застывшей грязи.

- Ничего, я все полечила уже, мне не привыкать, - усмехнулась, осознавая сказанное.

За последние пару дней столько пережила, не один раз чувствовала ужасную боль, залечивала себе раны, что уже начала немного спокойнее относиться к любым видам увечий на теле. Принятие возможности излечить себя дает какое-то бесстрашие, убирает боязнь перед риском покалечиться, словно толкает сразу, не раздумывая, действовать, не боясь последствий. Больше нет нужды беспокоиться за себя, теперь я представляю угрозу, могу поранить глупых мальчишек, ответить на обидные слова или действия. Выжил ли тот парень?

Опять грустные мысли потекли ручьем в мое голове. Отступила от многохвостка на пару шагов, осматривая ее.

- Я тебе хоть больно не сделала?

- Нет.

- Отлично, - еще раз провела рукой по ее спине.

- Мы домой пошли, - махнула головой в сторону развалин лисичка.

- Ты так меня зовешь пойти с тобой? – не поняла ее слов.

- Да.

Она развернулась и грациозно двинулась к груде камней, часто оборачиваясь в мою сторону. Я быстро одела вещи из сумки и побежала за ней. Было желание снова превратиться в гатагрию, но тогда не смогу пообщаться с многохвостиком, поэтому осталась в образе человека.

- Почему вообще напала на меня? – спросила, когда поравнялась с животным.

- Алеполи дом хозяина защищала. Никому сюда нельзя.

- Подожди, - озадаченно посмотрела на лисичку, - Неужели у кого-то в этом мире есть домашние животные. Познакомь меня с ним.

Я уже подумала, что люди вообще животных не любят в Калдиморе.

- Его нет, - печальный голос прозвучал в моей голове.

- Умер? – озвучила первую пришедшую мысль.

- Выгнали, - ответила многохвостик, останавливаясь на самой высокой точке груды больших камней.

Подошла ближе и, наконец, увидела не одну постройку, а целую группу, частично уцелевшую, в окружении деревьев. Посмотрела под ноги на камни, высоким холмиком тянувшемся влево и вправо, огибая полуразрушенные дома с двух сторон.

- Тут стена была? – указала пальцем себе под ноги.

- Да.

Мы осторожно спустились вниз с этой кучи и будто оказались в другом мире, совершенно отличающимся от того, где совсем недавно с алеполи познакомились. Там, за бывшей стеной была пустыня, сухая, грубая, неприветливая. А тут все иначе. В темноте сложно рассмотреть мелкие детали, но полная луна помогает увидеть хотя бы цельную картинку. Первым делом заметила, что ноги мои стоят не на голой земле с острыми камнями, а на низкой мягкой траве, очень похожей на газон. Деревья явно были посажены человеком, так как создавали собой некое подобие кругов сразу в нескольких местах. Большинство из них были повалены, другие полностью выкорчеваны, оставляя только глубокую яму от корней. Возле них где-нигде заметила таблички, но надписи прочитать не смогла.

- Что тут выдолблено? – указала пальцем на изображение и слова под ним, выдавленные на деревянной поверхности.

- Названия видов тут отображены. Животных много в этих тинорах жило, - пояснила лисичка.

К каждой огражденной живой стеной площадке вели частично целые каменные дорожки. С двух сторон от главного здания заметила отблески луны на воде. Там были небольшие водоемы, а третий, мимо которого сейчас проходили, представлял собой только широкую яму с потрескавшейся землей.

Из-за моего разглядывания местности многохвостику постоянно приходилось останавливаться и ждать, пока не поравняюсь с ней. Как только мы пересекли бывшую стену, множество вопросов словно отошли на задний план. Теперь только группка необычный зданий, высеченных в скале, и забавный двор завладели моим вниманием. Вскоре подошли к каменным широким ступенькам, которые поднимались на высоту в двадцать метров. Когда поднялись вверх, поняла, что и дома были частью одинокой горы, как и лестница, ведущая к ним. Площадка, на которой теперь стояли, являлась единственной частью, открывающей вид на постройки. Со всех других сторон и дальше продолжала возвышаться гора, словно несокрушимая стена, закрывающая дома, ровные площадки и необычные каменные скульптуры. Обернулась на двор, а там, с высоты, было видно множество одинаковых огороженных деревьями вольеров, где-нигде уцелевшие части стены, дорожки, мелкой паутинкой пролегающие по всей территории, и еще парочка водоемов. Обширный участок занимал бывший хозяин. Кто он?

Обернулась, чтобы задать вопрос лисичке, но она уже отошла от меня и ждала возле одного из двух уцелевших зданий. Остальные постройки были полуразрушены, другие вообще представляли из себя только груду камней.

- Кто твой хозяин? – подошла ближе к животному.

- Марос его зовут. Он животных тут держал и разводил. Алеполи хозяина любила, - с ноткой гордости прозвучал ее голос в моей голове.

Мы зашли в арку без дверей и оказались в большом круглом холле, из которого вело около восьми таких же, но поменьше. Через тонкие длинные прорези на крыше проникал лунный свет, но он все равно не давал возможность детально рассмотреть комнату. Так хотелось увидеть каждую мелочь, готова была даже превратиться в кошечку, но не хотела этого делать при многохвостике.

Лисичка быстро подошла к одной из дверей справа, застыла там в немой просьбе идти за ней. Новая комната была поменьше, с одним узким полукруглым окном. В углу стояла каменная кровать с подушками и одеялом, а напротив нее цельный столик с диванчиком. Если бы не пыльные вещи от старого хозяина, то можно было бы подумать, что это обычный музей, отображающий мастерство умельцев делать из твердой скалы настоящее произведение искусства. Никаких украшений я не заметила, только некое подобие мебели, приросшей к полу.

- Ложитесь, - остановилась возле кровати лисичка.

- Я ведь не усну сейчас, - запротестовала, подходя ближе к окну, которое выходило на уже знакомый мне двор.

- Она в этом может помочь, - подошла ближе многохвостик и легонько подтолкнула меня к кровати.

- Как именно? – обернулась к А’иле, двигаясь в указанном направлении.

Стянула верхнее покрывало, встряхнула его, поднимая столб пыли. Прокашлялась, проделала то же самое с подушками и ровно застелила себе кровать, собираясь последовать совету разговаривающего животного.

- Гипноз, - емко ответила на мой вопрос, после чихания от множества мелких поднятых мной песчинок в воздухе.

- Не надо. Сама постараюсь уснуть, - подняла руку, словно останавливая ее, и отрицательно помахала головой. – Ты будешь тоже тут спать?

- Нет, - подошла к выходу лисичка.

Она постояла там пару минут, смотря на меня, а после покинула в этой небольшой комнате в одиночестве. Я улеглась на относительно мягкую кровать, укрылась одной половиной покрывала и перевернулась на бок, подкладывая руку под свое ухо. Спать совершенно не хотелось, но обещание собралась сдержать или хотя бы постараться.

Удивительное существо – разговаривает, обладает гипнозом, очень ловкое и сообразительное, да еще и преданное в придачу. Надеюсь, что завтра смогу с ней побольше пообщаться. Что за хозяин такой, которого выгнали? Почему она тут одна осталась? И зачем кому-то понадобилось все разрушать? Множество вопросов роилось в голове, пыталась найти ответ хоть на какой-нибудь из них, вспоминала увиденное и мечтала поскорее посмотреть все при свете солнца.

Проснулась от звона в ушах. Такого же, как и прошлый раз. Подняла голову, тряхнула ей и сразу все прошло.

- Утро доброе, - услышала беззвучную фразу.

- И тебе, - посмотрела на алеполи, стоящую рядом с кроватью.

Многохвостик подошла к выходу и остановилась, молчаливо дожидаясь меня. Теперь, при свете дня, я смогла вдоволь рассмотреть комнату, в которой провела пол ночи. В ней не было резьбы на стенах, никаких украшений, обычная стена, потолок и пол из цельного светло-коричневого камня. Мебель – стол, подобие дивана, кровать и парочка пустых полок – оказалась неразделимой частью комнаты. Из вещей тут находились только темно-серое мягкое одеяло с подушкой, разбитый кувшин возле окна и песочные часы на столике.

Я поднялась, перекинула через голову свою сумку и пошла за лисичкой. В главном холле мебели вообще не было, только в центре вырисовалось круглое углубление в полу, около метра в диаметре, с небольшой дыркой посередине.

- Что это?

- Вода раньше сюда постоянно лилась, - подняла голову вверх, указывая на конусовидный резервуар, вытянутый к низу, с нарисованной на нем спиралью.

Сооружение находилось относительно высоко, поэтому странно было его использовать в качестве фонтана, ведь вода бы разбрызгивалась в разные стороны. Потолок в комнате оказался шарообразным, но низким, плавно переходящим в хранилище с жидкостью. И снова цельный камень, без единого видимого стыка.

Отсюда вело десять совершенно одинаковых дверей. В проемах виднелись небольшие помещения с разнообразной обстановкой, большими или маленькими окнами, где-нигде с дверями на улицу, в одной - с бесчисленным множеством пустых полок.

- Тут много людей жило? – пыталась заглянуть в каждую дверь, быстро осматривая помещения за ними.

- Хозяин и два сына.

- А в других разрушенных домах? – повернула голову в сторону лисички.

- Никого больше, - мысленно сказала она и скрылась за одной из арок.

- Тогда зачем столько построек? – догнала многохвостика, оказавшись в комнате с длинным каменным столом и лавочками возле него.

Тут обнаружилась еще одна арочная дверь, за которой на полу увидела много битой посуды, на стенах половина полок была раздроблена, а из широкого, но низкого окна наружу шел металлический столик с каменным навесом над ним, а снизу оказался подкопченный вытянутый проем с остатками угольков от костра. Похоже было, что это у них подобие плиты, только огонь полностью располагался на улице и прикрывался по бокам от ветра или, если тут он вообще бывает, дождя, а подкидывать бревна можно изнутри.

- Сюда садитесь, - встала лисичка возле стола, где уже лежало на тарелке множество разных знакомых и совершенно неизвестных фруктов.

- Это мне? – подошла к указанному месту.

А’или накрыла для меня стол, поставив тарелку, похожую на вилку палочку с двумя зубцами и два блюда, наполненные едой. А главное, положила все на второе от начала стола место.

- Почему тут все поставила? – указала пальцем на тарелку.

- Места другие хозяевами заняты, - поклонилась алеполи и направилась к выходу.

- Подожди, побудь со мной. Расскажи про свой вид, про твоего Мароса. Почему тут столько домов и только они втроем жили? Зачем все эти вольеры на улице, то есть… Как ты называла эти штуки с деревьями? – показала руками круг, садясь на предоставленное место за столом.

- Тинор.

- Да, точно. Зачем они? И почему только ты одна тут живешь? Что хозяин такого натворил, из-за чего его выгнали и разрушили такой красивый дом? Да даже где ты взяла всю эту еду? – лавина моих вопросов не заканчивалась.

- Она скоро вернется, - сказала и быстро вышла из комнаты лисичка.

Пока алеполи отсутствовала, я быстро поглощала все фрукты, одни из которых были твердыми, а из других пригоден только сок. Много всего я даже попробовать не смогла, так как быстро наелась, встала и пошла снова осматривать помещение, в котором находилась. Провела пальчиками по всей поверхности стола, поражаясь его гладкости, заглянула в каждое маленькое узкое окошечко, еще раз проведала комнату, больше всего похожую на кухню. Когда вернулась многохвостик, я уже собиралась выходить в главный холл и проверить комнаты, в которые не успела заглянуть.

- За мной идите, - попросила А’или и пошла на выход из здания.

Она завела меня за постройку, показывая большой участок, полностью покрытый рыхлой землей. Тут росло много растений с разными цветами, фруктами, даже плодовые деревья обнаружились.

- Но как? – показала пальцем на высокое, похожее на яблоню, растение с оранжевыми, напоминающими сливы, фруктами.

- Слой высокий земли засыпан, - топнула передней лапой по мягкой заросшей травой почве. Я осторожно прошла вперед, внимательно осмотрела все группки растений, посаженных в ранее огороженных участках. Хозяин явно любил порядок, так как кусты все росли по краям насыпи с землей, деревья ровными линиями были посажены возле самой скалы, а небольшие растения расположились ближе ко входу таким образом, что солнце постоянно попадало на них и не загораживалось более высокими. Заметила, что большинство квадратов оказались пустыми, но остальные с многолетними растениями до сих пор жили.

- Как они растут, если дом и вот эти части горы тень будут отбрасывать, когда солнце поменяет местоположение, - вернулась обратно к лисичке и снова посмотрела на засаженную территорию.

- Не знаю. Хозяин много времени здесь проводил. Мест пустых никогда не было, - с долей грусти сказала она.

- Чем он вообще занимался, твой Марос?

- Он животных разводил, - повернулась ко мне многохвостик.

После этого мы пошли через все целые и разрушенные постройки, подошли к каждой статуе и потом спустились вниз. Там осмотрели тиноры, посетили три заполненных водой водоема и два пустых, заглянули даже в пещеру, вход в которую оказался под лестницей. Огромное количество стекла, мелких осколков глины, рассыпанных порошков, разваленных полок обнаружилось в том месте.

Во время всего осмотра алеполи говорила и говорила, отвечая на все задаваемые вопросы. Марос, по словам А’или, тоже был Фичитхари. У них это передается от поколения в поколение. Он очень любил животных и заботился о них. В каждом вольере обитал свой вид живых существ, над которым мужчина работал. Другие люди не приходили сюда, так как он не доверял им.

Раньше животные были не такими. Алеполи, например, не могла мысленно разговаривать, передать другим галлюцинации или ошибочно слышимый звон в ушах. Это все он, Марос, с помощью своих экспериментов открыл в ней такие способности. С другими существами бывший хозяин тоже работал. Многим смог добавить возможность рационально мыслить, гатагрие, например, еще его отец привил способность залечивать раны. Эксперименты начал проводить дедушка Мароса в годы своей молодости, стал выводить улучшенные виды животных, добавляя умение постоять за себя, определять врага и кучковаться в группки. Он набирал несколько животных одного вида, долго работал в лаборатории, находящейся в пещере под лестницей, скрещивал их с другими существами, давал какие-то микстуры, купал только в одном из водоемов, не кормил ничем кроме определенной пищи, отделял от себя подобных, а потом, когда набиралось достаточно одинаковых особей с идентичными способностями, переселял в дальний огромнейший вольер, ежедневно наблюдая и делая заметки. В том тиноре много кто жил, поэтому со временем отец Мароса расширял его, менял почву, засеивал травой и засаживал деревьями. Одним словом, облагораживал пустынный участок земли.

Из всего рассказа поняла, что Марос и его предки сильно так поработали над животными. Одна переданная мне способность слюной залечивать саму себя чего стоила. Хотелось бы увидеться с ним и спросить, как именно он такое проделывал.

Когда мы подходили к разгромленной стене, алеполи перешла к другой части рассказа. Я села на один из камней, давая передышку ногам, а А’или снова начала говорить. В один из обычных дней стены начали бомбить какие-то сооружения на колесах, которые по описанию были похожи на катапульты. Большие валуны летели без остановки, круша все вокруг и сея панику в таком ранее мирном уголке. После обрушения стен, сюда ворвалось много вооруженных людей с криками, которые сразу начали резать каждое попавшееся на их пути живое существо. Под горячую руку попал и один из сыновей Мароса, который успел открыть задние ворота в дальнем огромном вольере с самым большим количеством животных. Они убежали, но мальчик не успел скрыться и был застрелен из лука. Самого Мароса и второго сына куда-то увезли, забирая с собой все его книги, записи и наработки. Алеполи в тот день делала обход с хозяином и спряталась в одном из зданий, которое обрушилось и скрыло ее от людей. И теперь она каждый день ждет возвращения его домой, охраняет этот участок от чужих людей и животных, не давая больше разграбить или что-нибудь еще сломать.