Статьи

<ГОРОДСКОЕ ОБЩЕСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ В РОССИИ> С.-Петербург, суббота, 16-го июня 1862 г

В №№ 99—101-м “Северной почты” помещена “Программа для составления соображений относительно улучшения городского общественного управления”. По этой программе требуются министерством внутренних дел от местных начальств необходимые сведения и соображения для предполагаемых преобразований во внутреннем устройстве городских обществ, устройстве, которое до сих пор было крайне неудовлетворительно и которое не соответствовало ни первоначальной цели наших законодательных постановлений, ни тем преобразованиям, которые совершились уже в управлении сельских обществ.

Из № 153-го нашей газеты читатели могли получить некоторое понятие об общем смысле этой меры. Что касается упомянутой программы, то по обширности ее мы не можем поместить ее здесь в полном составе. Ограничимся лишь тем, что поговорим об общем значении предпринимаемой реформы для городских обществ и коснемся самой программы настолько, насколько содержание ее может объяснить виды и цели правительства по настоящему предмету.

Нынешнее общественное устройство городов империи[1] имеет основанием изданное в 1785 году городовое положение, которое, лишь за некоторыми частными изменениями, сохраняет до сих пор полную силу и действие. Но как в этом положении определены только главные начала общественного устройства без подробнейшего развития их, то местные власти и городские общества были крайне затруднены в точном применении этого основного постановления, и особенно в приспособлении к нему изданных впоследствии новых узаконений, имевших ближайшее отношение к общественному устройству; вследствие чего повсеместно были допущены значительные отступления от коренных начал положения 1785 г. Естественно, что такое неправильное и разнообразное применение этих начал породило запутанность в составе и устройстве как самих обществ, так и управления ими, и на деле установился совершенно произвольный порядок, укоренившийся временем и обычаем.

Неустройства эти, отразившиеся особенно на хозяйстве городов, не могли не обратить на себя внимания правительства. Правительство убедилось, что улучшение городского хозяйства возможно лишь при изменении самой системы городского общественного управления. В этих видах положено было приступить к преобразованию общественного устройства городов, начав это преобразование со столиц, с тем, чтобы потом вводимый в них порядок распространить с нужными изъятиями на другие города.

Первый опыт улучшения общественного управления сделан был в Петербурге на основании изданного в 1846 г. положения, представляющего собою более полное органическое развитие начал городской грамоты 1785 г.

Опыт оказался вполне успешным, потому что с приведением в действие означенного положения обнаружились видимые улучшения как в общественном хозяйстве столицы, так и в делах, касающихся отдельных сословий. Такие благоприятные последствия послужили поводом к ходатайствам со стороны многих губернских начальств, а также дворянских и городских обществ о применении правил петербургского положения к другим городам, вследствие чего и разрешено было на первый раз приступить к составлению предположений по сему предмету в Москве и Одессе.

Между тем бывший с. — петербургский военный генерал-губернатор, генерал-адъютант Игнатьев возбудил несколько вопросов насчет применимости и практичности некоторых начал, выраженных в положении 1846 г. Последствием этого был пересмотр означенного положения, которое в некоторых частях изменено и дополнено. С этими изменениями и дополнениями с. — петербургское положение и согласованное с ним положение для Москвы внесены были в октябре 1861 года в государственный совет и удостоились уже утверждения.

Существенное изменение, сделанное в петербургском положении и примененное к Москве, касается состава общей думы. По положению 1846 г. на эту думу, составленную из гласных от всех городских сословий и разделенную по числу сословий на пять отделений, возложено было заведывание как делами городского хозяйства, в которых должны принимать участие все городские сословия, так и делами сословными, имеющими отношение лишь к отдельным сословиям. Такое соединение в одном учреждении дел, в сущности, разнородных представляло на практике много неудобств, последствием чего было то, что сословные отделения общей думы получили характер особых самостоятельных учреждений, которые соединялись лишь в тех случаях, когда представлялась надобность обсуждения дел, касавшихся нескольких сословий или всего городского общества. Притом соединение всех отделений общей думы, состоявших каждое из 100 до 150 гласных, в одно собрание по многочисленности казалось неудобным, так что общие собрания происходили редко и общие городские дела обсуждались также по отделениям.

Такой порядок, конечно, не мог содействовать правильному обсуждению дел. Поэтому, чтобы доставить возможность гласным от всех сословий собираться всегда вместе для обсуждения хозяйственных дел столицы, состав общей думы ныне ограничен только одною третью гласных, по 50 от каждого сословия; заведывание же делами сословными возложено на особые собрания выборных, соответствующие прежним отделениям общей думы.

Вместе с утверждением этих правил министерству внутренних дел разрешено безотлагательно приступить к улучшению общественного управления во всех прочих городах империи, применяясь к основным началам общественного управления в С.-Петербурге и Москве. Хотя таким образом основания нового порядка должны быть одинаковы, но применение их будет очень разнообразно; смотря по степени развития городской жизни в том или другом центре. Есть города, где существуют все элементы правильной городской жизни и где эти элементы получили уже более или менее полное развитие; наоборот, есть такие города, которые, сделавшись административными пунктами, сохранили первобытный земледельческий характер. Очевидно, что управление в тех и других должно подчиняться совершенно различным условиям. В центрах с более зрелым развитием городской жизни оно может быть более сложно; в центрах с меньшим развитием городской жизни оно должно быть по возможности упрощено, приближаясь к формам управления сельского.

Само собою разумеется, что лучшими судьями в подобном деле могут быть местные начальства и самые общества, и с этою-то целию министерство внутренних дел, прежде чем приступить к преобразованиям, требует подробных об этом соображений от местных начальств, с участием представителей от городских сословий, для чего и разослана программа.

Программа требует ответов на следующие главные вопросы:

1) Какие условия городской жизни заключает в себе город (или посад), в котором предполагается преобразовать общественное управление?

2) При каких условиях поселившиеся там жители должны считаться членами городского общества и на какие разряды или сословия жители эти могут быть разделены?

3) В чем состоят общественные дела городского общества и отдельных городских сословий?

4) Какие учреждения и должности надлежит установить для заведывания общественными делами?

5) При каких условиях городские обыватели могут получать право голоса в выборе уполномоченных (выборных и гласных)?

6) Какие условия должны соединять в себе лица, избираемые в общественные должности?

7) Каким образом должны быть определяемы права избирателей и избираемых?

8) Какой порядок должен быть установлен относительно составления общественных собраний для выборов, а также каким образом должны производиться самые выборы?

9) Должны ли быть составляемы и какие именно собрания для выборов некоторых сословий в частности?

10) На какой срок должны быть избираемы должностные лица и какие преимущества надлежало бы присвоить лицам, состоящим в городской службе?

Вот существенные пункты программы. Очевидно, что самый важный из них есть вопрос об учреждениях и должностях для заведывания общественными делами. По важности этого вопроса, для разрешения которого особенно необходимы местные сведения и соображения, программа дает полный простор всякому мнению, выражаемому с сознанием общей пользы.

“Здесь предлагаются, — сказано в программе, — только общие указания для руководства при соображениях относительно образования общественных учреждений и должностей в городах, но указания эти не должны стеснять в составлении предположений по сему предмету, если по местным обстоятельствам признано будет необходимым принять иные формы; если бы только при сем удержаны были главные основания, признанные уже полезными при устройстве общественного управления в обеих столицах. Вообще, — продолжает программа, — где можно будет упростить и сократить состав общественных учреждений, следует войти о том в подробнейшие соображения, стараясь всемерно, чтобы с правильным разграничением обязанностей число общественных должностей не только не увеличилось без надобности, но уменьшилось бы против прежнего к облегчению общества”.

Таков общий смысл предполагаемой реформы.

Желательно, чтобы городские общества сознали цель, к которой ведут настоящие распоряжения, и занялись этим делом со всем вниманием, какого оно заслуживает. Тут речь идет не об удовлетворении административной любознательности, не о статистике, над которой иногда так глумятся местные власти. Тут речь идет о правах граждан, а для человека сколько-нибудь развитого ничто не может быть столь дорого, как сознание и определение своих прав.

Говоря словами программы, в настоящем случае “от местных обывателей будет зависеть воспользоваться делаемым им доверием и оказать правительству свое содействие к установлению правильных оснований в предпринимаемом преобразовании, столь тесно связанном с их собственным благосостоянием; равнодушие и небрежность их в настоящем случае могут отразиться на них же самыми неблагоприятными последствиями”.

Настоящее дело тем важнее для городских обывателей, что от успешного разрешения этой задачи будет зависеть также изменение в бюджетном хозяйстве городов. Таким образом, реформа в общественном устройстве, разумно выполненная, кроме удовлетворения современным потребностям, будет заключать в себе элементы к широкому развитию в будущем общей автономии городских корпораций.