Статьи

ОБЪЯСНЕНИЕ

“Мы очень рады, что “Северная пчела” заботится о тоне, каким пишутся статьи в нашей журналистике, и принимает на себя обязанность очищать наши литературные нравы. Это очень хорошо; но мы желали бы, чтобы, посреди этих забот, вышеозначенная почтенная газета не забывала самых существенных условий не только литературного приличия, но и всякого общежития. Мы признаем за ней полное право судить, как она хочет или как она знает, о тоне и содержании наших статей. Но мы не думаем, чтобы в цивилизованной литературе можно было целиком перепечатывать чужие статьи, не снесясь предварительно с автором. Недели полторы тому назад в “Северной пчеле” выбрано было в особой статейке несколько выражений из “Заметки для редактора “Колокола”” (№ 6 “Русский вестник”); на это она имела полное право, точно так же, как имеет полное право соглашаться или не соглашаться с нами, бранить или хвалить нас; до всего этого нам нет дела. Но она не имела ни малейшего права перепечатывать нашу статью, не дав себе труда предварительно спросить нашего согласия. Тут уже вопрос не о тоне, грубом или нежном, английском или татарском, а о самых элементарных требованиях общежития. Нам кажется, что почтенной газете, которой мы желаем всякого успеха, следует прежде всего утвердиться в этих элементарных правилах, а потом уже заботиться о тонах.

Мы надеемся, что впредь уважаемая нами газета не заставит нас напоминать ей об этих элементарных правилах всякого гражданского общества, даже самого грубого”.

Мы перепечатываем эту заметку, помещенную в № 32-м “Современной летописи”, не только для того, чтобы сделать наш ответ более понятным для тех из наших читателей, которые не читали “Современной летописи”, но еще и потому, чтобы дать этой почтенной газете новое фактическое доказательство, до какой степени мы расходимся с нею, в настоящем случае, во взгляде на “элементарные правила общежития”.

В вопросе о праве перепечатывания одною газетою статей, помещенных в другой, соединены собственно два вопроса: вопрос литературного приличия и вопрос чисто юридический. Что касается первого, то во всех “цивилизованных литературах” перепечатывать целиком заметки и статьи одной газеты или журнала в других, “не снесясь предварительно с автором”, но с ясным указанием на источник статьи, считается, всегда считалось совершенно приличным. Журналистики: английская, французская, бельгийская и немецкая, представляют столько примеров подобных перепечаток, что мы с удивлением встретили такое “незнание существенных условий литературного приличия” в редакции “Современной летописи”. Нет почти нумера любой петербургской или московской газеты, который не содержал бы в себе перепечаток целых статей или заметок.

Но если литературное приличие не определяет размера статей, могущих быть перепечатываемыми, то это делает, или, лучше сказать, старается сделать закон. Цензурный устав (“Св<од> зак<онов>”. Т. XIV) допускает перепечатание статьи одного периодического издания на столбцах другого, если эта статья не больше печатного листа. Спрашивается теперь: что такое, в глазах закона, печатный лист? Лист “Русского вестника”, лист “Северной пчелы”, или лист газеты “Times”, или же, наконец, существует какая-нибудь отвлеченная величина так называемого печатного листа? Закон об этом молчит, но разъяснение и категорическое решение этого вопроса так важно для всех органов нашей журналистики, что мы очень рады, что перепечатка из “Русского вестника” “Заметки для издателя “Колокола”” на наших столбцах и вызванное этим “Объяснение” “Современной летописи” подняли этот вопрос. Надеемся, что приличный тон, с которым начинается рассмотрение этого вопроса, будет сопровождать его и до конца.

Еще два слова по поводу письма под заглавием: “Grattez (l'anglomane) russe, et vous trouverez le tartare”,[66] помещенной в № 203-м нашей газеты. Это письмо “к издателю “Северной пчелы”” было подписано г. А. Б. и, как мы это объявляли уже не раз, подобно всякой другой статье или заметке, являющейся в нашей газете за подписью, не должно считаться принадлежащим редакции; поэтому “Современная летопись” не имеет никакого основания приписывать “Северной пчеле” “выборку нескольких выражений” из заметки “Русского вестника”.