Статьи

АЛЛАН КАРДЕК, недавно умерший глава европейских спиритов

Недавно умер в Париже Лев Ипполит Ривайль, известный более под псевдонимом Аллана Кардека, глава и руководитель европейских спиритов. Возвещая о его кончине, одно из русских иллюстрированных изданий поместило даже очень хорошо исполненный портрет этого мистика, снабдив, впрочем, гравюру крайне неуважительною для покойника подписью. Аллан Кардек назван “шарлатаном спиритизма” без всяких, впрочем, указаний на его шарлатанство.

Между тем в “Revue spirite (Journal d'études psychologiques)”[200] за май месяц 1869 года помещена биография г. Кардека — этого странного и во всяком случае замечательного человека, ставшего во главе нескольких тысяч созерцателей, объединявшихся и укреплявшихся в духовном единомыслии во время наибольшего разгара самого крайнего материализма.

Лев Ипполит Ривайль (псевдоним: Аллан Кардек) родился в Лионе 3-го октября 1804 г. и вовсе не был круглым невеждою, как многие о нем распускали. Напротив, он учился немало. После усвоения себе элементарного образования, он очень рано начал заниматься высшими науками и в ряду их особенно философиею. Он воспитывался в Ивердене, в школе знаменитого Песталоцци, и был его искренним сторонником. Аллан Кардек ревностно распространял систему и научный метод преподавания этого известного педагога. Вначале Аллан Кардек решился было посвятить себя педагогической деятельности и, вернувшись во Францию, занялся переводом на немецкий язык различных сочинений по части воспитания. Тут он, между прочим, перевел сочинения Фенелона. Потом, в 1835 г., он открыл у себя на дому бесплатные курсы и сам читал лекции химии, физики, сравнительной анатомии, астрономии и др. Постоянно стараясь вводить в преподавание систему Песталоцци, Аллан Кардек изобрел новый метод для преподавания арифметики и составил мнемоническую таблицу истории Франции. До 1850 г. все сочинения Кардека состоят из различных учебников или других книг, которые во всяком случае написаны в целях педагогических.

Но затем с ним происходит переворот, и отсюда начинается его новая деятельность.

Проведя детство в семье католической, но в то же время воспитанный в протестантской школе в Швейцарии, Аллан Кардек представлял нечто не совсем обыкновенное в его религиозных понятиях и взглядах. На его живую и впечатлительную натуру сильно повлияла религиозная нетерпимость, которую постоянно выражали люди, его окружающие, и он, будучи еще почти ребенком, начал уже предаваться мечтам о слиянии всех религий воедино. В 1850 г. начали сильно говорить о различных проявлениях духов и о присутствии их между людьми. Аллан Кардек не отнесся к этому скептически и тотчас же посвятил себя изучению этого феноменального явления. Сначала он (по его словам) находил еще во всем, что говорили о духах, одно только проявление неизвестных нам сил природы, но потом получил какие-то спиритские открытия, из которых узнал, что те силы, о которых ведем речь, соединяют мир видимый с миром невидимым. “Убедившись в этом сообщении, — говорит биография, — Аллан Кардек признал возможным, сообщаясь с миром невидимым, разъяснить многие религиозные вопросы, которые до сих пор оставались неразрешенными. Он не стал беседовать с духами о житейских пустяках и вздорах, которыми допекают их спиритские медиумы, а заставил свои спиритские способности в сообщениях с загробным миром перейти на почву чисто религиозную”. По этому предмету Аллан Кардек написал несколько сочинений, из коих особенно имели большой успех в обществе: “Книга духов”, как руководство для изучения философии спиритизма; “Книга медиумов”, заключающая в себе учение спиритизма и объясняющая приемы медиумов; “Толкование на евангелие”, где выражена нравственная сторона спиритского учения, и мн. др. Наконец, в 1858 г. под руководством Аллана Кардека было образовано целое общество спиритов, которые держатся дружно и до сих пор собираются как с целию изучения своей непостижимой и непризнаваемой науки, так и для забот о распространении спиритизма в целом мире.

Одно из главных начал учения Аллана Кардека основано на том, что все миры всей сферы мироздания обитаемы душами, более или менее чистыми и возвышенными, которые могут совершенствоваться и возрождаться. Воспоминанием об этих покинутых мирах или стремлением к ним спиритизм объясняет различные человеческие странности и стремления. Врожденное чувство, призвание объясняется запасом знаний, приобретенных в прежней жизни; движение и прогресс народов появлением людей, прежде живших и уже совершенствовавшихся; симпатии и антипатии объясняются также прежними отношениями людей в прошедшем. Главный догмат спиритизма не тот, что “без веры нет спасения”, но он изменен так: “без милосердия нет спасения”, и таким образом проповедуются выше всего дела милосердия, безграничная веротерпимость и полная свобода мысли.

Аллан Кардек жил очень скромно, в самом тесном ограничении этого слова, — лучше сказать, он был просто беден и среди всех его знавших слыл за человека добродушного и честного. Он издавна страдал болезнию сердца и умер скоропостижно, занятый переездом на новую квартиру.

После его смерти парижское общество спиритов выбрало, вместо него, своим председателем г. М. Мале. Оригинальнее всего, что хотя этот выбор пал на г-на Мале по загробному указанию самого Аллана Кардека, но усопший глава спиритов еще все-таки продолжает и сам руководить свою общину. Спириты беспрестанно “держат общения” с духом своего прежнего учителя.

Вот несколько строк из загробных наставлений Кардека своему духовному стаду:

“Как человек, я бесконечно счастлив, видя то искреннее участие, которое вы мне оказываете; как спирит, я радуюсь, что вы так твердо решились содействовать упрочению в будущем этого нового учения. Хотя спиритизм и не есть дело рук моих, но я сделал для этого учения все, что только было в моих силах. Оттого мне было бы больно, если бы можно было предвидеть его погибель. Вы хотите поддержать общество, вы имеете искреннее желание идти твердо по начертанному пути, — это хорошо! Но помните, что желать этого нужно не только сегодня, завтра и послезавтра; нужно желать всегда. Когда воля является только по временам, порывами, это не есть воля, а каприз; но когда она с невозмутимым спокойствием руководит нашими действиями, тогда она является настоящею волею, непоколебимою в действиях, плодотворною в результатах.

Доверяйте вашим силам; если вы сумеете разумно направлять их, они принесут богатые плоды; верьте в силу мысли, которая вас соединяет; она никогда не умрет. Вы можете способствовать или остановить на время ее развитие, но уничтожить идею невозможно!

Вступая теперь в новый фазис бытия, энергия должна заменить апатию, спокойствие заменить горячность. Будьте снисходительны друг к другу; старайтесь приобрести влияние на окружающих посредством милосердия и любви. О! Если бы вы знали всю силу этого рычага! Архимед смело мог бы сказать, что этим рычагом легко перевернуть весь мир! И вы преобразуете мир, друзья мои, и это преобразование будет величайшим периодом в истории человечества.

Мужайтесь и надейтесь. Надежда!.. это свет, которого ваши несчастные братья не видят за мраком гордости, невежества, материализма; не отдаляйте же от них этого света. Любите их, пусть и они вас любят, слушают и видят; тогда они прозреют и уверуют.

Как я буду тогда счастлив, друзья мои, мои братья! Тогда только я увижу, что старания мои не пропали даром и что сам Бог благословил наше дело! В этот день все небо возрадуется и возвеселится. Человечество избавится навсегда от страшного ига, которое его тяготит и давит. На земле не будет более ни зла, ни страдания, ни горя, потому что настоящие страдания и ужаснейшее горе происходят от нашего духа.

При ярком свете свободы и любви человеческой люди воскликнут: “Все мы братья!” и в сердце каждого будет одна любовь, на устах одно слово: “Бог!”

Аллан Кардек”.

Вот все общение, написанное будто бы вчера умершим человеком, через посредство другого человека, облюбованного духами для употребления его, вместо ресфедера к карандашу, конец которого должен чертить загробные вещания. Удивительное дело, удивителен человек во всех своих заблуждениях! Напрашиваясь в ближайшее свойство с червем, свиньею и обезьяною, он столь же пуху подобно ветрен и легковерен, как и переписываясь заживо в небожители и беседуя в этом чине с своими умершими друзьями; лишь одна, простая, прямая, благодатнейшая для человечества религия “люби ближнего, как самого себя, и не делай того другому, чего не желаешь себе”, — одна эта религия людям мала и бедна, и несостоятельна, и требует, чтобы ее оборвать, как оборвали ее материалисты, или облепить ее нелепыми пристройками, как это делают спириты. Какое низкое мнение о человеческой душе кроется под этим мнимым возвеличением духа спиритами? Стоит ли беспокоиться приходить с того света, чтобы сказать такие обыденные фразы, которые мы выше привели и которые приписываются Аллану Кардеку? Стоит ли, с другой стороны, тревожить отошедшего “страдальца жизни” для того, чтобы он после сериознейшего акта своей жизни, — после смерти, — молол, как осел, пустыми жерновами и повторял миру избитые фразы, сочинение которых не может нимало затруднить и самого нехитрого медиума? Стоит ли, наконец, умирать, уходить от этого тяжелого, подчас кошемарного сна жизни (как говорит Л. Н. Толстой) для того, чтобы первый досужий медиум снова стянул вас “из обителей Отца”, как стягивает шаловливый мальчишка старый лапоть с полатей, и начал бы вертеть вас перед всеми за оборы? Стоит ли, повторяем, спорить и доказывать, что жизнь наша вовсе не безответственная случайность, — доказывая это лишь для того, чтобы одна нелепость, — грубая нелепость слепого материализма, — уступила место не менее его слепому и, как видим, столь же болтливому сказочному учению, которое прозвали спиритизмом.

Жалкое, поистине жалкое шатанье, в котором колеблется со стороны на сторону “ничтожный, слабый род, достойный слез и смеха”.

Мы не хотели назвать Аллана Кардека никаким таким именем, как называют его некоторые из наших изданий. Чужая душа потемки. Может быть, покойник и не имел ни малейшей нужды прибегать ни к какому шарлатанству. Впечатлительным людям нет ничего легче, как самым искренним образом поддаваться самым нелепым заблуждениям, и если мы не зовем шарлатанами ни наших скопцов, ни хлыстов, ни лазаревщины и “всех людей Божиих”, у которых так много общего со спиритами, то не видим, почему бы непременно нужно было бы звать шарлатаном Аллана Кардека? Искание живого духа свойственно было людям во все времена и, вероятно, не оставит человека до века, до переселения его “в обители многи”, но спиритские баснословия могут удовлетворить и успокоить все эти искания здравого умом человека столько же, сколько сказочное “Сезам, отворись” может поворотить гранитную скалу. Сокрытое от нас завесою смерти сокрыто не без цели, а Сокрывавший эту тайну, всеконечно, умел достичь своей цели, так что душу из смертныя сени не выволокешь назад. Тем, кто это устроял, все было “предуведано и предуставлено”.

Многим оскорбленным материалистическими толкованиями евангелия и нигилистическими воззрениями на жизнь мнится, что спиритизм есть некая новая грядущая сила, которая сотрет главу материализма и примирит народы о вере единой. Так думал при жизни и Аллан Кардек, — и лгут ли на него или нет, а уверяют, что так думает он и ныне, после своей смерти. Не получаем ли мы в этом новое доказательство, что умирающие спириты и после смерти своей не только так же болтливы, как при жизни, но и так же легковерны и что бессмертные души их, прилетающие сюда, когда их вытащат, порою весьма хорошо бы для их репутации подергивать за полы.

Впрочем, мы должны сказать, что иногда духи ведут себя гораздо умнее и отвечают и неглупо, и немногословно. Мы недавно сообщали, что в Пенсильвании один дух нелживо открыл спириту месторождение петролеума, а после того в одном большом петербургском спиритском обществе одна молодая светская вдова, не находящая якобы себе нигде ни места, ни покоя от всяких злых недугов и немочей, просила медиума спросить ее покойного мужа: “что ее может радикально вылечить? ”

“Не ешь досыта и работай до пота!” — отвечал через медиума нелицемерный покойник.

Это ответ, которого от льстивых и лицемерных людей, не покинувших землю, действительно, пожалуй, не скоро дождешься. Наши соотечественники, вероятно, и там держатся пореальнее французов.