Статьи и проповеди. Часть 4 (2021 г.)

Сегодня мы расскажем о современном нам мученике, старце Петре Сухоносове (1929-1996). Его называют русским муллой и кавказским страстотерпцем. И не зря.

В самом начале 90-х в Грозном умирал один известный старец святой жизни – схимонах Меркурий. Незадолго до своей смерти он увидел тот ад, в который превратится этот город через несколько лет. «Все в огне, все рушится, спасайтесь, спасайтесь, бегите…» – кричал в забытьи старец своим детям. Те не могли понять, о чем это он. Решили, что, по всей видимости, он видел события последних дней существования мира.

Пройдет совсем немного времени, и они поймут, что это были не видения апокалипсиса, а пророчества о том месте и времени, в которых они сейчас живут. Ад придёт в каждый дом и в каждую семью жителей Грозного. Вся Чечня превратится в котел, кипящий страданиями и болью. И только после того, как внутрь этого котла будет брошен незлобивый агнец безупречной жизни и святости, его кипение будет постепенно прекращаться, и он остынет.

Детство и юные годы

Родился отец Петр Сухоносов 7 июля 1929 года в станице Ипатово на Ставрополье. Его мама была простой малограмотной труженицей, всю свою жизнь посвятившей детям, все жизнь терпевшей голод и крайнюю нищету. Отец – бывший красный командир. Семья постоянно страдала от его запоев, матерщины и издевательств. В 1943 году он заживо сгорел от папиросы, когда, закутавшись в овечий тулуп, заснул в пьяном виде, не заметив, как окурок упал на его одежду.

После смерти отца и без того не легкое детство Петра Сухоносова закончилось: нужно было идти на заработки, чтобы как-то содержать мать, братьев и сестер. В послевоенные холодные и голодные годы на улицах молодёжь собиралась в компании, которые, чтобы выжить, нередко занимались разбоем. Стараясь оградить сына от влияния улицы, мать будущего пастыря не раз его порола, запрещая любое общение с преступной шпаной.

«Какое счастье быть битым», – спустя много лет скажет отец Петр, вспоминая свое детство.

После окончания пятого класса Петр пошел работать в местный совхоз, где ему поручили пасти овец. В холоде и недоедании, не имея теплой одежды, а нередко и куска хлеба, юноша заработал себе множество хронических болезней, из-за которых его не взяли служить в армию.

Что было в нем примечательного в те годы, так это какая-то ненасытная любовь к чтению. Петр запоем читал все, что ему попадалось под руки: книги, газеты, журналы, найденные обрывки и клочки бумаг. Он мог через все село идти за почтальоном в надежде на то, что тот подарит ему хотя бы кусочек какой-нибудь газеты. Но настоящую революцию в его душе произвела таинственная книга, которую читал местный чабан, пряча ее от чужих глаз. Единственным, от кого он не скрывался, был Петр.

Чуть ли не на коленях выпрашивал будущий старец у чабана возможность почитать эту книгу. После долгих колебаний тот все же разрешил ему, но строго приказал читать так, чтобы ни один человек не застал его за этим занятием. Так юноша впервые в жизни взял в руки духовную литературу. Таинственная книга, которую читал чабан, называлась «Моя жизнь в Христе» святого праведного Иоанна Кронштадтского.

Кроме книги были еще и люди, примером своей жизни вдохновившие будущего подвижника идти путем страданий и мученичества за Христа.

Первой такой духовной наставницей Петра была монахиня Фессалоникия (Ганусова) (1875-1955). Исповедница, прошедшая сталинские лагеря смерти, до конца жизни сохранила доброе, отзывчивое сердце, чистую молитву и примерное благочестие. Еще совсем юным Петр каждый день к четырём утра приходил к ней для того, чтобы вместе с матушкой вычитывать монашеское правило. Монахиня обучила будущего старца богослужебному уставу, чтению на церковнославянском языке, церковному пению.

Вторым человеком, оказавшим большое духовное влияние на отца Петра, был протоиерей Федор Колесов, также бывший узник ИТЛ, чудом избежавший смерти. Перед тем, как его хотели расстрелять, он молился Богу, чтобы Тот еще сохранил его жизнь, пообещав, что до конца своих дней ежедневно будет совершать все положенные по уставу богослужения. Когда отца Федора вывели, чтобы убить, охранник ему неожиданно сказал: «А ну, беги вон отсюда!» И он побежал…С тех пор не было ни дня, когда отец Федор пропустил бы какую-то службу.

И третьим духовником, показавшим отцу Петру своим примером, что значит верить в Бога и любить Его, был старец Сампсон (Сиверс), некоторое время подвизавшийся в Ставропольской епархии. На этих святых дрожжах и поднялась святость будущего старца.

Нужно сказать, что с самого раннего возраста отца Петра окружали простые и глубоко верующие люди, которые для своего времени были настоящими исповедниками Христа. Для примера можно привести многодетную семью Аверьяна Шикера. В колхоз глава семейства категорически вступать отказался, и не было ни одного воскресения или праздника, когда бы вся их семья не приходила в церковь.

Как-то, идя домой с поля, колхозники увидела Аверьяна, едущего на своей подводе, заставленной мешками и ящиками. А где-то из глубины всей этой громады слышалось звонкое детское пение: «Боголодице Дева, ладуйся…» – это пела его трёхлетняя дочка, которая букву «р» еще на научилась выговаривать. Позже, когда эта девочка станет монахиней, то будет вспоминать, как, боясь пропустить воскресную службу, она привязывала свою ногу веревкой к ноге отца, чтобы, когда тот встанет, то не забыл разбудить и ее.

Такие святые люди окружали будущего старца с самых детских лет. В 1948 году юный Петр Сухоносов поступает в Ставропольскую духовную семинарию, а в двадцать три года, в 1952 году, принимает священный сан. Для такого выбора у него был еще и свой, сугубо сокровенный, личный мотив. «Я должен вымолить у Бога грехи своего отца…» – как-то сказал он своему другу по семинарии Владимиру Затынайко.

Начало пути

Собственной семьи отец Петр не имел, считая своей семьей церковный приход. Перед тем, как рукополагаться, у него, как и у всех ступающих на этот путь, возник вопрос о выборе между семьей и безбрачием. Матушка Фессалоникия даже подобрала ему невесту Александру из благочестивой, глубоко верующей семьи. Но та в сердце своем положила стать монахиней и стала молить Бога сделать так, чтобы ее брак не состоялся. Господь услышал ее просьбу.

Перед самой свадьбой Саша очень тяжело заболела. Да так, что не было уже и надежды ей оставаться в живых. Время, назначенное для хиротонии, подошло, а невеста, на которой мог жениться Петр до рукоположения, была при смерти. Так этот брак и не состоялся. Александра потом выздоровела и приняла, как и собиралась, монашество, а Петр рукоположился в диакона и иерея целибатом.

Несмотря на то, что монашества отец Петр не принимал, жил он по строгому монастырскому уставу, ведя глубоко аскетическую молитвенную жизнь.

Настоятель храма

Сменив несколько приходов по разным причинам, среди которых были и клевета, и зависть злых людей, отец Петр в 1960 году стал настоятелем храма Покрова Божией Матери в станице Слепцовской. Большую часть жителей станицы составляли потомственные казаки, но со временем туда все больше и чаще стали возвращаться семьи репрессированных когда-то ингушей и чеченцев.

Люди этой местности поначалу с осторожностью присматривались к новому пастырю, наблюдали, не наемник ли он, имеет ли веру в Бога, любит ли Христа и богослужение. Но когда убедились в том, что перед ними истинный пастырь, который душу свою полагает за овцы, полюбили его всем сердцем и всей душой.

Богослужение начиналось в станице в пять утра. По сложившейся казачьей традиции мужчины в длинных рубахах навыпуск, подпоясанные ремнями, стояли по правую сторону, а женщины в длинных платьях и белых платочках по левую. Несмотря на запреты власти, отпевание отец Петр совершал всегда в храме, а уж после процессия шла на кладбище.

В Великий пост батюшка объезжал все соседние станицы, соборуя, исповедуя и причащая больных и немощных людей, которые сами не могли прийти в храм. Служил он всегда неспешно, величественно, с предельным благоговением и вниманием к каждому слову. Несмотря на атеистическую пропаганду и всяческие препятствия чиновников, ему даже удалось организовать детскую воскресную школу, что было по тем временам делом невиданным.

Отец Петр обладал великим даром любви. Он любил не только людей, но и природу, животных – все то, что его окружало. Многие прихожане вспоминали, с какой неподдельной радостью и детским восторгом батюшка восхищался красотой Божьего мира.

Постепенно слава о ревностном священнике-аскете и бессребренике, который был готов в любое время дня и ночи откликнуться на чужую беду, стала распространяться все дальше и дальше. К отцу Петру стали приезжать люди сначала со всего района, а потом и из других областей. Денег батюшка за требы никогда не просил, принимал то, что люди сами давали, и все это тотчас тратил на нужды прихода и бедных.

Сам священник жил очень скромно, в небольшой тесной комнатушке при храме. Обстановка в ней была самая простая – кровать, шкаф с книгами, письменный стол. Питался отец Петр по монашескому уставу. Мяса не ел, а посты нередко проводил лишь на хлебе и воде. С годами к подвижнику стали приходить и Божьи дары, среди которых особенно выделялся дар прозорливости.

Как-то раз он пригласил к себе знакомую ему прихожанку и дал денег, сказав, чтобы она немедленно ехала к сыну и отдала ему эту сумму. Удивленная мать сделала так, как благословил священник. Сын, увидев мать и пересчитав деньги, которые она принесла, бросился к ней в ноги и признался, что в этот же вечер хотел покончить с собой из-за долга и угроз, которые ему присылали те, кому он был должен. В конверте оказалась как раз та сумма, которая ему была нужна.

И это лишь один из множества известных случаев.

Скорби

Здоровье у старца было очень слабое. К постоянным хроническим болезням с годами стали прибавляться и старческие немощи. Ему пришлось перенести две тяжелые операции и удаление почки.

Популярность и активная деятельность священника не могла не привлекать к себе внимания особых органов, которые видя, что отец Петр не подчиняется никаким их требованиям, устроили на него настоящую травлю. Первым делом они принудили правящего архиерея вывести отца Петра из штата Ставропольской епархии.

Люди, всей душой привязавшиеся к своему пастырю, не хотели никуда отпускать священника. Да и сам он понимал – если оставит свой приход, то власть сделает все от нее зависящее, чтобы духовная жизнь в станице Слепцовской угасла полностью. Поэтому по благословению духовника он принял решение не подчиняться указу архиерея и продолжал совершать богослужения. Тогда началась рейдерская атака милиции на храм Покрова Богородицы. Для того, чтобы опечатать храм и забрать от него ключи, прибыли четыре наряда милиции. Но семьи казаков были готовы к такому повороту событий и даже не думали сдаваться стражам порядка.

Одна восьмидесятилетняя казачка, работавшая в храме сторожем, со всего размаху ударила шваброй уполномоченного по делам религий и приказала ему убираться вон. Милиция арестовала защитников храма, а саму церковь опечатали и закрыли. Но в тот же день казаки печать сорвали и открыли доступ к святыне. Арестованные прихожане на все вопросы милиции отвечали церковным пением. В конце концов правоохранителям это надоело, и их отпустили домой.

Батюшка все это время денно и нощно молился за храм и людей, безропотно терпя все лишения, угрозы и искушения. Однажды к храму подъехала милицейская машина с намерением насильно выписать священника из собственного жилья, посадить на поезд и отправить подальше из станицы. Но и в этот раз прихожане смогли отстоять своего пастыря.

Нужно сказать, что немало завистников было у батюшки и среди духовенства. Видя, как ревностно защищают своего настоятеля прихожане, некоторые священники стали клеветать на отца Петра: «Зачем вы все заступаетесь за этого блудника и разбойника?» Находились и среди прихожан люди, которые строили против старца козни, писали жалобы и открыто поносили его. Особенно выделялась среди них некая «тетя Мария». По всей видимости, она была или психически больная, или бесноватая, которая не раз повторяла: «Петя, Петенька, Петрусь, я до тебе доберусь, а не доберусь – так бабу подставлю…»

Около двухсот человек каждый день дежурило возле ворот храма, охраняя святое место от посягательств власти. Кто-то уходил, кто-то потом возвращался, но люди были полны решимости отстоять своего пастыря. В конце концов им удалось обратиться к Патриарху, который смог решить эту проблему в пользу отца Петра.

Сестре старца Татьяне перед этим радостным событием было дано во сне откровение. Она увидела бесконечно длинные ряды столов, накрытые в церковном дворе для поминального обеда. Она знала, что отец Петр особенно усердно молится за усопших. Они, по всей видимости, отвечали ему тем же.

А некой рабе Божией казачке Меланье наяву явился мученик Иоанн Воин и сказал, что пойдет сейчас хлопотать за отца Петра. Распоряжением Патриарха батюшке благословлялось совершать богослужения в станице Слепцовой пожизненно.

Духовный авторитет старца

Так жизнь на станичном приходе стала постепенно налаживаться. Лед между государством и Церковью тоже стал таять. В храм к отцу Петру потянулись не только простые верующие люди, но и бывшие его гонители из числа коммунистов и работников спецслужб. Всех их привлекал мир, тишина и покой, которые исходили из какой-то глубины его сердца.

У отца Петра был дар чувствовать человеческую душу. Казалось, он видел человека насквозь, от него не могли укрыться даже самые сокровенные внутренние движения души. Батюшку знали и уважали не только близкие к нему люди, но и самое высокое начальство. Президент Ингушетии Руслан Аушев выказывал к нему самое глубокое уважение и не раз бывал у старца в гостях. Мусульмане, которых было уже немало в станице и соседних селах, также относились к отцу Петру с большим почтением, называя его «русский мулла».

Не было такого случая, чтобы старец сказал хоть одно обидное или злое слово в адрес коммунистов, иноверцев или инославных. Даже о своих личных обидчиках и гонителях он всегда отзывался мягко и с любовью. Вся жизнь старца была, несмотря на все немощи, скорби и болезни, подобна мягкому, благодатному, тихому евангельскому сиянию. Батюшка грел всех и каждого чистотой своего сердца, источая любовь, которую чувствовали все, кто оказывался рядом со старцем. Некая прозорливая схимонахиня, которая была на богослужении у отца Петра, видела, как на великом входе вместе с ним шествовали святые ангелы.

Случаев чудесной молитвенной и духовной помощи, которые оказал старец людям, сохранилось бесчисленное множество. Даже находясь на огромном расстоянии от отца Петра, люди чувствовали его помощь, а многим из них во сне было открыто, что избавление они получили по святым молитвам старца.

Чеченская война

Но наступали другие, более страшные искушения. Сначала в Чечне получила распространение новая форма «бизнеса». Бандиты стали охотиться на людей, главным образом на влиятельных бизнесменов и их детей, а также на иностранцев. Жертв выслеживали, воровали, потом требовали за них деньги. Для того, чтобы родственники были сговорчивее, похищенных пытали, снимая издевательства на видео, и отправляли родственникам несчастных, требуя выкуп. В 1999 году в чеченском рабстве по разным свидетельствам насильно удерживалось более полуторы тысяч пленников. На центральной площади Грозного генерал Дудаев вывесил плакат «Русские – в Рязань, армяне – в Еревань, ингуши – в Назрань!»

Ходить по улицам станицы даже днем стало опасно. Старики Слепцовки вспоминали, как когда-то в станице рядом соседствовали православный храм и мечеть. Мусульмане и христиане жили в мире, и никто никого не притеснял. Но теперь стало совсем иначе. Убийства и разбойничьи нападения стали случаться все чаще. Православное кладбище в станице было осквернено вандалами: кресты вырваны, могилы разрушены. На одном из надгробий осталась надпись: «То же самое ждёт и вас».

А недалеко от станицы в соседней Чечне творился настоящий ад. Через железнодорожную стацию Слепцовку оттуда тянулись груды искорёженной обгоревшей техники, шли вагоны с гробами, а в ту сторону шли эшелоны солдат и нового вооружения. Канонада военного грома не утихала ни днем, ни ночью.

Во время Пасхального крестного хода откуда-то из темноты на православных летели камни и выкрикивались проклятия. Не проходило и дня, когда бы в станицу не приезжали люди, которые пытались найти своих без вести пропавших родственников. Все больше людей стали покидать Слепцовку, опасаясь за свою жизнь.

Отец Петр станицу не покинул, исполняя указ Патриарха служить в родном храме до конца своих дней. По приглашению военных он ездил к солдатам, старался, как мог, их поддержать, крестил, отпевал.

Голгофа

Знал ли старец, что его ожидает? Он не только знал о том, что должно с ним случиться, ему был открыт даже день и час, когда его возьмут в плен боевики. Первое покушение на него произошло летом 1997 года. Тогда людям удалось чудом спасти отца Петра и освободить его, буквально вытащив из автомобиля похитителей. Когда через некоторое время будут похищены бандитами священники Петр Макаров и Сергей Потапов, старец скажет на проповеди: «Не переживайте, их через некоторое время освободят из плена… А мои косточки только птицы разнесут…» Обеих священников удалось через два месяца освободить в результате контртеррористической операции спецслужб. Но эти два месяца непрерывных пыток и издевательств уже навсегда подорвали их здоровье.

На последней фотографии старца, сделанной незадолго до похищения, в глазах отчетливо читается предчувствие своей близкой мученической кончины. По всей видимости, батюшке было открыто Богом то, что его ждет участь мученика, и что ему дан тяжелый крест стать жертвой во имя мира на этой земле. Старец спешил. Давал последние распоряжения, приводил дела в порядок, готовился к отходу в вечность…

28 марта 1996 года в день, когда за отцом Петром приехали бандиты, из трех охранников батюшки один ушел домой, другой пошел на рынок, а третий сидел и читал газету, и обезоружить его не представляло никакого труда. Перед самим похищением прихожане видели, как старец молился в алтаре, он был очень бледным, но спокойным. Бандиты ворвались в алтарь через царские врата и жестоко избили старца. Без сознания его поволокли через двор, ухватив за бороду и волосы на голове. Одна из прихожанок пыталась защитить священника, но ее избили и оттолкнули прочь.

Бросив полуживого старца в кузов машины, бандиты уехали. Для их поимки Русланом Аушевым были подняты в воздух вертолеты, но все поиски оказались безуспешными. Машина похитителей потом будет обнаружена на окраине соседнего села, в ее кузове было полно крови.

Тело мученика так и не будет найдено. Несколько позже сами боевики обнародуют запись, на которой покажут бездыханное, измученное пытками тело отца Петра. Символическое его погребение в виде некоторых вещей, которые принадлежали старцу, будет совершено вместе с телом другого, погибшего от рук боевиков, священника протоиерея Анатолия Чистоусова.

Можно назвать совпадением, но тем не менее, чеченская война пошла на спад, и ситуация на Кавказе стала постепенно стабилизироваться после того, как был зверски убит старец Петр Сухоносов. Возможно его святые останки будут когда-то найдены, но мы не сомневаемся в том, что он прославлен у Бога, как мученик, и молится о тех, кто еще проходит свой многострадальный путь на этой грешной земле.