Статьи и проповеди. Часть 4 (2021 г.)

Последняя и первая насельница Шамординской обители

Памяти схимонахини Серафимы (Бобковой) (1885-1990).

Господь иногда так удивительно устрояет судьбы людей Церкви, что можно не только по письменному наследию изучать дух и жизнь подвижников благочестия прошлых лет, но и слышать о них из уст живых свидетелей их жизни и подвига. Одной из таких свидетельниц была старица Серафима (Бобкова). Господь дал ей благодать прожить 105 лет. Она стала последней насельницей Шамордино перед его закрытием и одной из первых после того, как монастырь стал возрождаться. Духовник матушки иеромонах Никон Оптинский (Беляев) предсказал своей духовной дочери, что она доживет до того времени, когда обитель откроют, и она туда сможет снова вернуться. Но ждать этого часа матушке пришлось очень и очень долго.

Родилась будущая подвижница в 1885 году. Маленькой девочкой, приезжая в Оптину пустынь вместе с бабушкой, сподобилась Ирина (так крестили в миру матушку) получить благословение старца Амвросия. Еще до революции она вместе с родной сестрой поступила в Казанскую Амвросиевскую пустынь и стала окормляться у старца Никона (Беляева), который в последствии стал последним Оптинским старцем.

Преображенский храм к тому времени был уже заколочен досками, а в монастыре осталось лишь несколько монахов для работы при музее и несколько шамординских сестер, работающих в больнице и других учреждениях. Среди них была и послушница Ирина. Все они собирались в больничную кухню и там втайне совершали богослужение. После одной из служб в 1924 году старец Никон предупредил сестер, что через несколько дней покинет Оптину. Все стали плакать. «Вот, чудные! – сказал, глядя на плачущих сестер, отец Никон, – Ведь я – монах. Давал обет терпеть всякое озлобление, укоризну, поношение и изгнание. И если это сбывается, то радоваться подобает, так как совершается чин пострижения на деле, а не унывать…»

Обращаясь к тому времени из века нынешнего, нам нужно постараться понять, как воспринимали великие старцы прошлого те потрясения, которые происходили в их жизни. А потрясения эти были невероятной силы. Рухнул вековой уклад жизни огромной страны. То, что казалось незыблемым, вечным, прочным, рассыпалось в прах и пепел. Страшный террор большевиков, реки льющейся невинной человеческой крови… И все это возникло неожиданно, как гром среди ясного неба.

И вот что по этому поводу говорил своей духовной дочери отец Никон: «Необходимо всем приготовиться к скорбям. Без признания себя достойным скорбей за свое падение нельзя познать Спасителя. Бесскорбная жизнь – признак неблаговоления Божия к человеку. Не следует завидовать живущим бесскорбно, ибо конец их бесскорбия плачевен. Искушения и скорби обнаруживают состояние души человеческой, выражаясь языком современным, они являются как бы каким-то экзаменом. Принимай то, что посылает Бог. Плод скорбей – очищение души. Его надо хранить». И еще: «Скорби попускаются, чтоб обнаружилось, кто любит Бога действительно. Без терпения скорбей даже благодарная душа не способна к Царствию Божию. Твердое терпение скорбей равносильно мученичеству. Скорби ничего не значат в сравнении с духовными благами».

Дальнейшая судьба старца свидетельствует об истинности его слов. После изгнания из обители в 1924 году, отец Никон еще несколько лет прожил в Козельске. В 1927 году его арестовали и заключили в ИТЛ на три года, а после окончания срока приговорили к ссылке в Архангельскую область. Старец долго скитался в поисках жилья, пока не договорился о проживании с жительницей одного селения. Кроме высокой арендной платы, она требовала, чтобы старец колол дрова, носил воду и выполнял по дому другую физически тяжелую работу. Но состояние здоровья отца Никона было очень плачевным. С каждым днем ему становилось все хуже. Однажды он уже просто не мог встать с кровати. Тогда хозяйка квартиры решила попросту выбросить умирающего на улицу. Спас его отец Петр Драчев, который перевез страдальца к себе в соседнюю деревню и стал за ним ухаживать.

В это же время стали подвергаться арестам и многие сестры обители. Матушке Ирине чудесным образом удалось избежать заключения. Вот как она вспоминала о том страшном времени: «Многих насельниц сослали в Караганду. Их везли в неприспособленных вагонах в тяжелейших условиях. Один этап кормили сушеной воблой без воды. На какой-то остановке монахини выскочили, бросились к привокзальной лужице, напились водицы. Многие от грязной воды заболели дизентерией. Не доехав до места назначения, большая часть скончалась от болезни. Умирало до 40 человек в день».

После закрытия монастыря матушка Ирина жила на своей родине в Гомеле. В 1931 году, за два месяца до кончины старца Никона, ей приснилось, что старец Варсонофий пришел к старцу Никону на квартиру и начал выносить вещи из комнаты. Когда же он взял кровать, чтобы и ее вынести, матушка сказала: «Батюшка, зачем же вы кровать-то выносите? Ведь отцу Никону негде будет спать». На что старец ей ответил: «Он собирается ко мне, и ему кровать не нужна. Я ему там свою дам кровать».

В своем письме к духовному отцу она описала этот сон. В ответном письме старец Никон ответил ей: «Сон твой похож на истину. Быть может, и судит Господь мне умереть…»

Взволнованная таким известием, инокиня Ирина приехала к старцу и до самой его кончины преданно и самоотверженно служила своему духовному наставнику. Она стала свидетельницей видения, бывшего ему за четыре дня до успения. Отец Никон увидел давно умершего Оптинского старца Макария, который пришел его исповедать. Кончина старца Никона была поистине праведной.

После похорон духовника матушка Ирина уехала к себе на родину и там приняла схиму с именем Серафима. С тех пор она стала втайне от всех совершать свой подвиг восхождения в Царство Божие. Ночные бдения, молитвенные и покаянные труды, скорби и лишения – все это она пронесла с лихвой за долгие годы своей нелегкой жизни. За этот подвиг Бог даровал ей благодать прозорливости и духовного рассуждения, чем она часто помогала людям.

Когда весной 1990 года стали восстанавливать Шамордино, схимонахиня Серафима радостно промолвила: «Слава Богу! Дожила». 105-летнюю старицу привезли в родные монастырские стены. Сестры часто собирались вокруг схимницы послушать ее воспоминания и наставления. Пробыв недолго перед своим переселением в вечные обители в Шамордино, матушка Серафима предала свою душу в руки Божии 3 ноября 1990 года во время чтения Евангелия на всенощной под престольный праздник обители.

Мученически погибшие во время гонений монахини этой обители призвали свою сестру отмечать престольный праздник монастыря в Небесные чертоги. Ее могилка, как связь поколений Шамординских монахинь, стала первой на новооткрытом кладбище обители. Упокой, Господи, душу усопшей рабы Твоей схимонахини Серафимы, и ее святыми молитвами помилуй нас, грешных.