Стракен (ЛП)

ГЛАВА 4

Рю Меридиан сидела, прислонившись спиной к дальней стене своей камеры, обратившись лицом к запертой двери. Ее тюрьма, как камера и Бека, находилась глубоко под стенами и строениями Крепости друидов. В ее камере была только одна дверь — из твердого металла, за исключением створки внизу, через которую ее тюремщики просовывали внутрь поднос с пищей, не открывая двери, и ряда прорезей на уровне глаз, через которые проникали отсветы факелов в коридоре снаружи. Внутри самой камеры находились деревянная кровать и матрас, одеяло, ведро для отходов и веник. Этот веник был загадкой. Должна ли она подметать в камере, когда станет слишком пыльно? А также должна ли она сбивать паутину?

С тех пор, как ее заперли, выходить ей не разрешалось. Ни разу, даже на мгновение. И никто не входил внутрь. Она слышала, как по коридору ходят охранники, и пару раз она пыталась их увидеть. Но охранники держались за пределами ее поля зрения и разговаривали очень тихо, чтобы никто не мог их услышать. Они не разговаривали с ней через дверь. Другие, которые приносили ей еду и время от времени забирали ведро, которое она придвигала к нижней створке, чтобы его опорожнить и вернуть обратно, вообще не обращали на нее внимания. Насколько она смогла определить, в сознании своих похитителей она перестала существовать.

Поэтому она сидела и ждала, когда что–нибудь произойдет, все время размышляя о том, каким образом она сможет сбежать.

Она постоянно думала о своем сыне, отчаянно желая, чтобы он был в безопасности. Ее муж был изобретательным и сможет о себе позаботиться. И с ней все будет в порядке. Но у Пена не хватало опыта и навыков, и он окажется во власти любого, кто его найдет. Она достаточно узнала Шейди а'Ру, чтобы оценить, насколько та настроилась искоренить Омсфордов. На Грайанне все не остановится, хотя она была причиной, оправдывающей такую чистку. Все продолжится до тех пор, пока последний Омсфорд не будет стерт с лица Четырех Земель.

Эти мысли привели ее в ярость. Она никогда не доверяла друидам, никогда не интересовалась их тайными действиями и схемами манипулирования. Ничего хорошего не было, когда был только один друид, а именно Уолкер Бо. А теперь их десятки, не только в стенах Паранора, но и во всех Четырех Землях. Она всегда ощущала себя в опасности, особенно когда Грайанна была Ард Рис. Ее чувства к сестре Бека не изменились. В ее сознании Грайанна навсегда останется Ведьмой Ильзе. Несмотря на заверения Бека, ее ни за что не смогут убедить, что превращение Грайанны из темной ведьмы в белую королеву было настоящим. Ее взгляд не сильно отличался от многих других. Она могла понять, почему некоторым среди друидов так не терпелось избавиться от нее.

Но настоящей проблемой была ее уверенность в том, что их связь с Грайанной подвергла их всех опасности. Неважно, что они не были близки к Ард Рис и не имели ничего общего с орденом друидов. Не имело никакого значения, что их жизни были настолько разными. Кровь и история связывали их неразрывно. Она всегда знала, что клубок недоверия и неприязни, которые Грайанна вызывала среди тех, кто был обеспокоен ее властью в качестве Ард Рис, угрожал перекинуться и на остальных Омсфордов.

Ее нынешнее положение, казалось, подтверждало это.

Она неотрывно смотрела на железную дверь и желала, чтобы догадалась спрятать метательный нож в своем сапоге. Ей хотелось, чтобы у нее вообще было какое–либо оружие. Она желала оказаться всего на пару минут за этой дверью.

Через какое–то время она задремала, отбросив мысли о своей семье и лучших временах. В окружающей черноте ее тюрьмы сон был единственным способом отдыха, который она могла тут найти.

Она не знала, как долго спала, только сон прервался внезапно и неожиданно. Она резко проснулась, разбуженная странным звуком снаружи камеры. Она рассеянно заморгала, чувствуя, что услышала, как что–то упало. Она села прямо, прислушиваясь еще сильнее.

Затем в замке повернулся ключ, скрежеща металлом по металлу, и с резким щелчком замок открылся. Она быстро поднялась на ноги и глубоко вздохнула, успокаиваясь и очищая свой затуманенный сном разум. Она не знала, чего ожидать, не знала, к чему готовиться. Она схватила веник, единственное, находившееся под рукой, что могло служить оружием, и встала за дверью.

Дверь открылась и в камеру зашла облаченная в плащ фигура. Одна рука в перчатке быстро поднялась предостерегающим жестом, когда Рю двинулась в ее сторону.

— Подожди!

Руки поднялись, чтобы окинуть назад капюшон, и она увидела, что перед ней стоит молодой мужчина с угловатыми чертами лица и лукавым выражением на нем. Он подмигнул ей и улыбнулся:

— В этом нет необходимости. Я пришел помочь. — Он оглянулся через плечо в коридор, при этом его длинные темные волосы упали на лоб и глаза. — Поторопись. У нас не так много времени. Довольно скоро они обнаружат, что ты пропала, и узнают, где должны тебя искать.

Довольная, что стала свободной, что появился шанс сбежать из этой крепости, она пошла за ним даже не спрашивая, куда они направляются. Они выскользнули из камеры в коридор, где она увидела свалившегося на пол гнома–охотника, который нес стражу снаружи ее двери. Нигде не было ни крови, ни царапин, ни ссадин.

— Сонное зелье, — прошептал ее спаситель, его молодое лицо при этом сияло от удовольствия. — Оно подействовало и на того, который наверху лестницы. У них есть система тревоги в случае твоего побега, которая работает снизу вверх, но не наоборот. Они ожидали, что попытка побега будет исходить от тебя. Они не думали, что у тебя здесь есть друзья.

— Я тоже так не думала, — заметила она, протягивая руку, чтобы выхватить кинжал охранника.

— Ах, да, — быстро ответил он. — Их немного. Ну, во всяком случае, нас двое. Я тот, кто подсунул твоему мужу записку, когда вы впервые прибыли сюда. Однако до этого момента, я больше ничего не мог сделать. Теперь вперед, быстрее!

Они молча продвигались по затемненному коридору. Факелы в держателях, укрепленных на стенах, заливали каменный пол желтоватым светом. Во время, пока они шли, она внимательно прислушивалась к звукам каких–либо движений, но ничего не услышала. У нижней части винтового подъема ее спаситель остановился, чтобы всмотреться наверх в темную дыру лестницы. Никакой свет туда не проникал.

Он оглянулся:

— Я оставил дверь закрытой, чтобы никто не вошел через нее. В течение часа не будет никакой смены стражи, но лучше не рисковать.

Он снова улыбнулся своей заразительной улыбкой:

— Я Трефен Морис. — Он протянул свою руку и она обменялась с ним кратким рукопожатием. — Беллизен и я по–прежнему верны Ард Рис. А также, тебе и твоему мужу.

— Где Бек? — быстро спросила она.

— В тюрьме, как и ты. Я не мог рисковать добраться до него, пока ты не будешь свободна. Они очень тщательно следят за ним, предупредив его, что любая попытка с его стороны убежать приведет к твоей смерти. Они опасаются его магии и считают, что если будут держать его под замком, то ты не будешь представлять проблемы. Поэтому сначала я освободил тебя, чтобы снять с Бека этот груз, когда будем вызволять его.

Она кивнула:

— Звучит вполне разумно, Трефен Морис.

Он покраснел:

— Надеюсь, у тебя будет возможность рассказать об этом моей госпоже. — Его брови нахмурились. — Когда она исчезла, я понял, что с этим как–то связаны Шейди а'Ру и те, кто за ней последовал, особенно после того, как они захватили власть над орденом. Потом исчез Тагвен, и поползли слухи, что они разыскивают вас и вашего сына. Было совершенно ясно, что они собирались прекратить любые попытки отыскать мою госпожу.

— Ты знаешь, где Пен? — тут же спросила она. — Они нашли его? Привезли сюда?

Он покачал головой:

— О вашем сыне ничего не слышно. Я знаю, что сюда его не привозили. Я следил за этим. Мы оба, я и Беллизен. — Он схватил ее за руку. — Мы ждали подходящего момента, чтобы освободить вас, но не было такой возможности, пока Шейди и остальные находились в Параноре. Однако, Шейди отправилась на юг на встречу с Премьер—Министром, и ее не будет несколько дней. А ее ближайшие союзники, Траунт Роуэн и Пайсон Венс, улетели на север несколько дней назад.

— На поиски Пена?

Он кивнул:

— Мы постараемся опередить их, как только вы оба будете свободны и у нас будет ваш воздушный корабль. Здесь наша полезность заканчивается. Больше мы ничем не можем помочь моей госпоже. Орден сейчас подчиняется Шейди, за исключением горстки друидов. Они верят, что она тот самый лидер, который нужен ордену, и что моя госпожа была досадной ошибкой. Что бы мы ни сделали, чтобы изменить их мышление, найти мою госпожу и остановить Шейди, должно случиться что–то еще.

Он указал на лестницу:

— Мы должны идти. Следуй за мной. — Он приложил палец к своим губам. — Только теперь тихо, как мышь.

На цыпочках они стали подниматься по каменным ступеням, молодой друид шел впереди. У Рю в правой руке находился кинжал гнома, готовый к применению. Ей бы хотелось, чтобы кинжалов было больше, но, по правде говоря, если их обнаружат, и десятка кинжалов будет недостаточно, чтобы спасти их. Они должны рассчитывать на скрытность и неожиданность.

На верхней площадке лестницы Трефен Морис слегка приоткрыл обитую железом дверь и выглянул в образовавшуюся щель. Оглянувшись через плечо, он кивнул и прошел через дверной проем.

Они оказались в караульном помещении, которое служило промежуточным пунктом между камерами и остальной частью Крепости. На стеллажах вдоль стен лежали оружие и доспехи, а в открытых дверцах шкафов для хранения виднелись плащи и сапоги. В держателях горели факелы, хотя кроме них в помещении больше никого не было.

Трефен Морис подошел к паре закрытых дверей и открыл их. На полу валялся гном–охотник. Молодой друид пнул гнома своим сапогом и, когда гном не пошевелился, снова закрыл двери. Потом он взял одни плащ из шкафа и протянул его Рю.

— Твоего мужа держат в другой части крепости. Они предприняли все, чтобы ни один из вас не смог найти и спасти другого. Но я знаю, куда идти и как туда попасть. Сложность будет в том, чтобы избавиться от гномов–охотников, которые служат охранниками. Ошибаться нельзя. Они все люди Шейди а'Ру — наемники, которые были набраны и оплачены Пайсоном Венсом, чтобы заменить троллей. Им приказано убить вас обоих, если произойдет любая попытка сбежать. Поэтому мы должны сохранить то, что случилось, в тайне, пока не доберемся до твоего мужа.

Он немного помолчал:

— И еще кое–что ты должна знать. Важно, чтобы мы делаем это именно сейчас. Тут стало совсем плохо. Многих друидов отчислили из ордена и отправили домой. Некоторые просто исчезли, включая и тех, кто был близок к Шейди. Терек Молт пропал больше месяца назад, а Иридия Элери исчезла уже как две недели. А прямо перед отъездом Шейди в Аришейг ее консорта, Джеранда Сера, нашли мертвым. И никаких следов на нем. Хотя никто этого не говорит, но все мы думаем об одном и том же — она использовала его до тех пор, пока не пустила в расход. Подобное может оказаться правдой и в отношении других.

Он покачал головой:

— И все равно большая часть ордена по–прежнему следует за Шейди. Однако, втихомолку они уже не доверяют ей точно так же, как делали это и в отношении Ард Рис. Моей госпоже мешали кандалы ее прошлого в качестве Ведьмы Ильзе. Избавиться от этого она не могла. Слишком многие отказались простить ей это несмотря на то, что она изменилась. И неважно, что в итоге Шейди окажется еще худшим выбором. Они не видят, что она разрушит орден, что она приведет его к краху, потому что у нее нет той страсти, которая была у моей госпожи, чтобы делать то, что нужно.

— А есть ли вероятность, что Грайанна Омсфорд уже мертва? — спросила Рю. — Есть ли основания считать, что ее больше нет?

Он энергично замотал головой:

— Если бы моя госпожа была мертва, зачем им тогда с таким напряжением искать вашего сына? Какая разница была бы для них, куда он пропал и что делал, если бы ее уже не было в живых? Нет, они считают, что он нашел, как добраться до нее, и если его не остановить, он это сделает.

Рю услышала звук шагов в коридоре снаружи, и они оба быстро обернулись.

— Твой плащ! — прошипел Трефен Морис, накидывая капюшон и плотнее укутываясь.

Но Рю поняла, что уже было слишком поздно для какой–либо маскировки. Тихо отступив в сторону от входа, пока приближались шаги, она подождала, когда дверь откроется и в нее войдет гном–охотник, затем, размахнувшись кинжалом, она со всех сил ударила гнома в висок, так что он камнем свалился на пол.

— Помоги мне, — сказала она, закрывая ногой дверь и беря гнома за руки.

Вдвоем они оттащили тело в одну из кладовок, связали руки и ноги, а в рот вставили кляп. Без лишних слов и лишь мельком взглянув друг на друга, они вышли через дверь, в которую вошел гном, и двинулись по коридору, ведомые Трефеном Морисом. Один коридор сменялся другим, одна лестница переходила в другую, двери помещений открывались и закрывались — так они продвигались по затемненным залам, останавливаясь только для того, чтобы прислушаться к голосам и другим шагам. Проходили минуты и Рю очень быстро заблудилась. Она и так мало знала Паранор, посетив его всего несколько раз, и никогда не рисковала выходить далеко за пределы главных залов, которые вели к палатам совета и комнатам Ард Рис. Здесь же они находились глубоко под землей, в лабиринте проходов, которых она никогда не видела и никогда не смогла бы из них выбраться по собственной воле. Она ощущала холод, пронизывающий скалу. Даже огонь в печи цитадели, тот самый огонь, который горел в глубинах земной коры, не мог прогнать этот холод.

Пару раз Трефен Морис оглядывался, и каждый раз она быстро кивала ему, чтобы он продолжал двигаться вперед. Она думала о Беке, которого не было рядом, а также о Пендеррине, который был еще дальше и более беззащитным. Она думала о своем ребенке и о том, как она сможет жить дальше, если с ним что–то случится.

Наконец Трефен Морис замедлился, потом и вовсе остановился, опустившись на корточки около факела, горящего в корзине на стене. Находившаяся впереди закрытая дверь скрывала все, что лежало за ней.

— Здесь на посту два охранника, — прошептал он, когда она на корточках придвинулась к нему. — Мы должны заставить замолчать их обоих. За этой комнатой находится лестница, внизу которой коридор с камерами. Твой муж содержится в одной из них. Там тоже два гнома–охотника — один на нижней площадке лестницы, а другой прямо перед камерой, в которой сидит твой муж. Любая тревога приведет к незамедлительным действиям.

Она кивнула:

— Никакой тревоги не будет.

— Несколько дней назад я смог передать твоему мужу еще одну записку, чтобы он узнал, что кое–кто желает ему помочь. Он поймет, когда мы придем, и приготовится, даже если тот гном–охотник возле двери его камеры попытается его убить. Я не слишком знаком с его магией, но так понимаю, что она сравнима с магией его сестры, поэтому у него есть шанс выжить. — Он вздохнул. — Мне бы хотелось сделать намного больше.

Она мимолетно улыбнулась ему:

— Ты сделал все, что было в твоих силах, Трефен Морис. Поэтому тебя нельзя винить за твои усилия.

Он взял ее за руку, когда она начала подниматься.

— Постой. — Казалось, он вдруг занервничал. — Я должен еще кое–что тебе сказать. Я не боевой друид. У меня нет опыта в использовании оружия или магии, которая может заменить оружие. У меня есть магия, это так. Но моей областью изучения были камни и почва.

Она уставилась на него:

— Камни и почва?

Он кивнул:

— Я никогда никого не убивал. — Он опустил свой взгляд. — Я никогда никого не ранил. Я не знаю, как сражаться.

Она сделал глубокий вдох. Она и раньше сражалась в одиночку, даже когда ее шансы были гораздо меньше. Но в то время она была гораздо моложе, сильнее и выносливее, причем настолько безрассудно относилась к своей безопасности, что сейчас у нее такое вряд ли получится. Однако, только не тогда, когда на кону стоят жизни ее мужа и ее сына, да и ее собственная. Ей вдруг захотелось, чтобы здесь оказался ее брат, ведь Редден Альт Мер столько раз стоял с ней плечом к плечу. Присутствие Большого Реда значительно увеличили бы ее шансы на успех. Однако, с таким же успехом она могла пожелать себе уметь летать.

— Тебе не придется сражаться, — сказала она Трефену Морису, успокаивающе пожимая его руку. Она заметила, как напряжение исчезло с его молодого лица. — Держись позади меня и делай все, что можешь, чтобы защитить себя, если заметишь угрозу. Я разберусь с охранниками. — Она крепче сжала его руку. — Хотя пообещай мне только одно. Если я паду, раненая или убитая, ты должен продолжить. Ты должен сделать все, чтобы добраться до Бека. Ты должен освободить его и рассказать ему то, что рассказал мне. Он поймет, что нужно делать. Обещаешь это?

Трефен Морис кивнул:

— Даю тебе свое слово.

Она взглянула на длинный нож, который взяла у гнома–охотника, и пожелала, чтобы у нее было что–то более существенное для предстоящей задачи. Прошло двадцать лет с тех пор, как она участвовала в таком бою, который ей предстоял, и она понимала, что уже утратила остроту своих инстинктов выживания.

Сможет ли она справиться?

Яростная решимость охватила ее, когда она сжала рукой нож, наблюдая, как свет факела играет на его полированной поверхности. Некоторые вещи она делала потому, что должна их делать.

— Ладно, — произнесла она, взглянув на него. — Я готова.

Крадучись на корточках, она двинулись вперед.