Глава 6

Вернулся в школу я ближе к ночи, когда все, что можно было, мы обговорили. И даже то, что нельзя. Но это ни на шаг не приблизило нас к разгадке того, кем же является сейчас Накрех. Хотя то, что у волхвов он выдавал себя за Мальцева, наверняка что-то значило. Не мог же быть образ выбран из-за того, что на приеме у Игната Мефодьевича что-то пошло не так, как хотелось Накреху? Или это был вариант мести? Но какой-то слишком уж странный вариант.

На проходной меня неожиданно попросили немедленно пройти к директору школы. Я уж было решил, что тот начнет выговаривать за то, что постоянно куда-то уезжаю, хотя по правилам должен находиться на территории школы: на занятиях, в общежитии столовой, библиотеке или тренировочном зале. Так сказать, на выбор.

Но в его кабинете неожиданно оказалась неизвестная женщина, холеная сероглазая блондинка в возрасте между тридцатью пятью и сорока. Возможно, больше, потому что дама явно за собой следила. Вот и сейчас она пила какой-то полупрозрачный чай, а к остальному угощению, предложенному хозяином кабинета, относилась с полным равнодушием. При моем появлении она подобралась и уставилась этак изучающе.

— Таисия Тихоновна, это Ярослав Елисеев, — церемонно сказал директор. — Ярослав, это Таисия Тихоновна Сысоева, мама Тихона. Она хочет с тобой переговорить.

— Наедине, — добавила Сысоева.

Лицо у нее было абсолютно спокойное, как заледеневшая маска. Даже когда двигались губы, казалось, что остальные мышцы лица никак не задействованы. Тем не менее в голосе ее была такая сила, что директор сразу поднялся и пошел к двери.

— Вы уверены, Антон Глебович, что это разумно?

Нет, дама для меня опасности не представляла, но если она повредится при выяснении отношений, то мне почти наверняка припишут полное уничтожение клана Сысоевых. А что? Сначала обманом увел дорогую недвижимость, затем засадил под стражу главу семьи, потом отправил в стазис наследника, и вот сейчас — разборки с женой главы. Доведу, так сказать, дело до победного конца.

— Ярослав, я не кусаюсь, — спокойно сказала она и даже улыбнулась. Но улыбка была такая же холодная, как и глаза. — Заклинаниями тоже обещаю не бросаться. Я хочу просто поговорить.

Директор послал ободряющую улыбку и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. После чего он сразу активировал подслушивающее заклинание. Правда, мать Тихона тут же выставила артефакт против подслушивания, но директорское заклинание эту защиту преодолело, ввинтившись щупом прямо под купол. Пришлось активировать свое. Я не думал, что мать Сысоева скажет что-то секретное, просто не люблю, когда подслушивают. Теперь директорский щуп слепо тыкался в мой купол, но подходящей дырки не находил. Я подавил желание отправить по нему что-нибудь неприятное и выдохнул:

— Я вас внимательно слушаю, Таисия Тихоновна.

— Для начала я хочу, чтобы вы пообещали, что все, сказанное в этой комнате, останется между нами. И не просто пообещали, а дали клятву.

— Не люблю давать клятвы просто так, Таисия Тихоновна. Мое слово и без клятвы чего-то стоит. Я даю слово, что болтать не буду.

Она задумалась, на мгновение на лице проявились живые чувства. А я внезапно понял, что за ее ледяной маской скрываются боль и страх.

— Понимаете, Ярослав, речь пойдет о вещах весьма серьезных. На кону стоит будущее моего клана.

— Таисия Тихоновна, напомню, это вы со мной хотели поговорить, не я. Честно говоря, я бы предпочел вообще обойтись без разговора, потому что отношения между нашими кланами странные.

— Есть такое. — Она задумалась. — Хорошо, Ярослав, принимаю ваше слово. Чтобы не осталось недопониманий, я хочу сказать, что ни в коем разе не верю в те сплетни, что ходят относительно происшествия с вами, Ярослав, и Тихоном.

Происшествие было отнюдь не единичным, сплетен ходило множество, поэтому я сразу же уточнил:

— Какие именно сплетни?

— Что вы из ревности напали на моего сына, — пояснила она. — Я считаю правдивой версию Антона Глебовича.

— К сожалению, я не знаю, что именно он вам рассказал.

— О том, что Тихон влез в заговор против императора и моего сына хотели устранить. И что помещение в стазис — лишь попытка его спасти. Я вам очень благодарна за это, Ярослав.

Признаться, ей удалось меня удивить. Что старший Сысоев, что младший — прям идеально описываются понятием «неадекват», в то время как эта особа вполне разумна.

— Кроме того, я не считаю, что вы обманули нас с поместьем Вишневских. Я была резко против принятия этого наследства, но увы, меня никто не слушал.

— А что было бы с поместьем, откажись ваш клан от наследства Вишневских? — невольно заинтересовался я.

— Оно ушло бы в казну, — довольно равнодушно ответила она. — Связываться с наследством Вишневских мог либо идиот, либо сильный маг. К сожалению, мой муж относился к первым, хотя ему обещали помочь. Обещание не выполнили.

— Кто?

— Этого я не знаю. Георгий не всегда посвящал меня в свои дела. Возможно, это к лучшему. Меньше знаешь — крепче спишь. А вот Тихон наверняка что-то знал. За что и поплатился.

Информация была интересной.

— Со стороны вашего мужа недальновидно было вовлекать в заговор сына.

— Я не говорила, что вовлекал муж. Я сказала, что Тихон мог что-то знать. Он весьма пронырлив. Но я собиралась говорить совсем не об этом. Господин Андреев сообщил мне, что в эти выходные вы попытаетесь вытащить Тихона из стазиса. Я прошу этого не делать.

— Почему? — опешил я.

— Потому что пока он в стазисе, у него есть шанс остаться в живых. Если вам удастся снять с него убивающее заклинание, а насколько я понимаю, это случится с высокой вероятностью, он опять попадает в зону внимания того, кто уже однажды пытался его убить. И тогда рядом с ним не будет вас, Ярослав, и мой сын гарантированно погибнет. Вы можете сказать, что это невелика потеря, слишком плохо проявил себя Тихон при контактах с вами, но он мой сын и он дорог мне, поэтому я решила обратиться к вам с просьбой погодить выводить Тихона из стазиса, пока не будет уничтожен тот, кто это сделал.

— Это может затянуться.

— Для Тихона не имеет значения, для него это займет один миг, а для меня важнее его жизнь, чем скорость выхода из стазиса. Ярослав, понимаете, я уверена: его убьют при первой возможности.

— Я обещал Антону Глебовичу заняться этим на выходных.

— Я ему скажу, что мы переиграли. Я знаю, что он переживает за судьбу Тихона, но на мой взгляд будет лучше, если он останется в школе в том виде, в котором находится сейчас.

Я подозревал, что директор больше переживал, что с телом Тихона что-то случится в школе, поскольку тогда проблемы с безопасностью не останутся в узком кругу, а непременно выйдут в народ. Поэтому зря Сысоева рассчитывала на то, что Андреев легко согласится. Пришлось намекнуть:

— Пожалуй, я смогу пойти навстречу вам, а не Антону Глебовичу. При условии, что вы дадите возможность осмотреть принадлежащие вашему сыну помещения мне и моим людям.

— Ой, да какие там помещения? У Тихона в личном пользовании только спальня. И ее уже обыскивала Императорская гвардия.

Однако… А ни император, ни Ефремов мне даже не намекнули, хотя про проверку контактов Сысоева Ефремов мне рассказал. Зато становится понятным, почему она уверена в том, что Андреев сказал ей правду. И иллюзий по поводу собственного сына она тоже не питала.

— И все же я хотел бы ее тоже осмотреть. Мы с вашим сыном близки по возрасту, возможно, я обращу внимание на то, на что не обратили гвардейцы. Понимаете, Таисия Тихоновна, тот, кто сделал это с вашим сыном, — он не только ваш враг, но и мой, и я должен его найти как можно скорее.

— Я дам вам такое разрешение, — недолго подумав, ответила Сысоева. — Но имейте в виду, что к вам в нашем клане отношение не слишком хорошее. Конечно, я поясню своим людям необходимость проверки, но все же будет лучше, если вы проведете ее при мне.

— Разумеется, Таисия Тихоновна. Как вы могли подумать, что мы войдем в комнату вашего сына без вас?

Она неожиданно покраснела.

— Я не это имела в виду. В нашем клане очень многие настроены против вас, потому что муж всем старательно внушал, что мы потеряли большие деньги на наследстве Вишневских. Я не хотела бы скандала.

— Давайте договоримся на ближайшую субботу? — предложил я. — Разумеется, если вам это удобно.

— В субботу я весь день буду дома. Только позвоните предварительно. — Она вытащила из сумочки визитку и протянула мне. — Я буду ждать.

Она отключила артефакт, я снял защиту еще до того, как она позвала:

— Господин Андреев.

Директор тут же влетел в свой кабинет, поскольку подслушивающий щуп так и не развеял до конца нашей беседы. Надеялся, наверное, что рано или поздно пробьется.

— С Ярославом мы договорились, — сообщила Сысоева. — До свидания, Андрей Глебович.

Она сразу пошла на выход, мне же улизнуть не удалось, потому что Андреев попросил меня задержаться.

— Ярослав, и все же я хотел, чтобы ваши целители попытались вывести Сысоева, — сразу сказал он.

— Есть вероятность, что они не смогут этого сделать, — ответил я. — Андрей Глебович, давайте я поставлю дополнительную охрану на Сысоева? И на место его хранения.

— Меня нервирует сама это ситуация. Вы не поверите Ярослав, раньше в школе такого не было. «Крылья Феникса» считались самым безопасным учебным заведением.

— Уверен, что оно и сейчас самое безопасное, просто ситуация нештатная, от вас независящая, — пояснил я. — Не думаю, что император обвинит администрацию школы. По поводу Сысоева я с Таисией Тихоновной согласен — ему сейчас безопаснее так, как он есть, потому что вероятность второго покушения ненулевая. Представляете, что будет, если оно опять произойдет в вашей школе?

Андреев побледнел, и это я еще не сказал ему, что Накрех меня лично просил Сысоева добить. Но и того, что я сказал, показалось ему достаточным, чтобы согласиться с Сысоевой и сразу же потащить меня усиливать защиту на стазисном Тихоне.

Провозился я там с полчаса и в блок пришел, когда уже начало темнеть. Кроме наших, в общей комнате торчала еще и Мальцева, которая необычайно обрадовалась при моем появлении:

— Ярослав, сколько можно тебя ждать?

— Что-то еще случилось? — обреченно спросил я.

— Мы за тебя беспокоились. Там мамаша Сысоева у директора чуть ли не с после обеда высиживает непонятно что.

— Мы с ней нормально поговорили.

— То есть она тебя ни в чем не обвиняла? — уточнила Диана.

Ее расспросы были ужасно подозрительными. Слишком много ниточек вело к Мальцевым, чтобы я мог все выкладывать потенциальному Накреху.

— Диана, тебе не кажется, что разговор между мной и матерью Сысоева тебя не касается? Это внутреннее дело наших кланов.

— Балбес, я за тебя переживала! — взорвалась она. — Сысоев прибабахнутый. Может, и у его мамаши не все в порядке.

— Я тебя успокою, она умеет держать себя в руках. Как видишь, я целый и непокусанный.

— После общения с Сысоевыми это уже хорошо, — приняла она мой шутливый тон.

Я выставил на стол передачу от Ольги Даниловны, после чего все деловые разговоры ушли, хотя я постоянно ловил на себе взгляды то Дианы, то Светланы, то Ангелины. Прям звездой вечера себя почувствовал. Хорошо, что свет наконец замигал, намекая, что все дела должны быть закончены и пора расходиться и по своим блокам, и по своим комнатам. Диана ушла, столь демонстративно поцеловав меня в щеку и столь небрежно помахав рукой остальным, что я тут же почувствовал себя виноватым. Остальные как-то быстро разбежались по комнатам, ушел и я.

Желания делать домашку не было, поэтому я решил лечь спать, здраво рассудив, что нельзя пренебрегать возможностью выспаться, потому что не знаешь, кто когда и зачем тебя дернет.

Я даже не подозревал, насколько окажусь прав, потому что разбудил меня звонок телефона. Я сначала посмотрел на время — три часа, затем на то, кто звонил — Серый, и уже потом ответил на звонок.

— Что случилось?

— Магазин взорвали.

Я, конечно, был не совсем проснувшийся, но это не означало, что мне можно ездить по ушам.

— Этого не может быть, я их оба так укрепил, что они атомный взрыв бы выдержали.

— Некорректно выразился. Взорвали дом, в котором был второй магазин. Магазин цел, от части дома не осталось ничего. Взрывали чем-то магическим и тут уже вовсю шныряют гвардейцы.

— Думаешь, в нас целились?

— Уверен. Здесь нужен ты. Я сейчас к проходной подъеду, звякну, ты пока умойся, что ли, холодной водой, чтобы взбодриться.

Я последовал его совету и не только умылся, но и хлебнул зелья восприятия, чтобы голова работала почетче, проверил, что маяк для экстренного перемещения на месте, заблокировал дверь блока на случай, если взорванное здание — попытка выманить меня из школы, чтобы захватить Светлану, а не очередная гадость ради гадости, и только потом пошел к проходной.

Охранник сладко спал и не очень обрадовался, когда я сказал, что мне нужно наружу, он начал втирать про правила школы. Пришлось напомнить, что на меня, как главу клана, распространяются не все, после чего меня выпустили. Эту дверь я блокировать не стал, потому что если для меня ограда школы — не преграда вовсе, то и для Накреха тоже.

Серый подъехал минут через пять и сообщил:

— Постников уже там, только войти в магазин не может — сработал аварийный режим, но как-то глючно.

Я начал прикидывать, на что еще может пойти атака. Выходило, что все имущество защищено. Даже дом, в котором находилась квартира Соколова, после нападения баженовских я укрыл полностью, чтобы не иметь больше проблем с соседями. Потому что за разбитые стекла претензии пытались выставить мне. Серый их отшил, конечно, отправив к Баженовым, но я решил предотвратить возможные претензии в дальнейшем. Свое имущество я защищал полностью. А новый магазин располагался на арендованной площади, потому что ничего подходящего купить не получалось.

Когда мы приехали, там вовсю кипела работа, стояло несколько скорых, но — я прошелся аурным поискам — забирать им будет некого. Живых тут не осталось. Та часть дома, в которой был магазин, была перемолота в труху. На этом фоне чужеродно выглядел сам магазин — абсолютно целый, да еще и с работающим в режиме мигания освещением. Постников стоял рядом, я подошел к нему и сразу понял, что вызвало затруднение. Блок был намеренно подпорчен, значит, все-таки целились в меня…

Я снял защиту с магазина, полностью дезактивировав там все, и огни внутри погасли. Постников повернулся.

— Забираем зелья и камеры и уезжаем, — решил я.

— А мебель? — возмутился подошедший Серый.

— Вызывай кого-нибудь с грузовичком и забирай, — предложил я. — Я говорил только о том, что не должно попасть в чужие руки.

— С императорской гвардией записями придется поделиться, — напомнил Серый и даже указал на идущего к нам знакомого офицера.

— Капитан Рябов, какая неожиданная встреча — поприветствовал я гвардейца. — Не могу сказать, что приятная, но не потому, что имею что-то против вас, а вот против обстоятельств, в которых мы встретились, — очень даже.

— Вы наверняка вели записи, — без всяких экивоков сказал он. — Выдайте нам камеры.

Требование было наглым, как и отношение. А ведь капитан знал, что на наших камерах иллюзия снимается и виден именно тот, кто совершил преступление и сейчас хотел изъять камеры, чтобы лишить нас возможности увидеть преступника. Подозрения опять зашевелились.

— Только после того, как просмотрим сами, — отрезал я. — Вам пока достаточно и других записей.

— Это требование Императорской гвардии.

— Мы в своем праве, — поддержал меня Постников. — Можем и не выдавать вовсе, если не захотим.

Серый в беседе не участвовал, он вызванивал грузовичок, не собираясь оставлять без присмотра ровным счетом ничего.

— Взрыв был проведен с использованием магии. Вы обязаны нам содействовать.

— Мы не отказываемся от содействия, но сначала хотим просмотреть сами.

Рябов продолжал на меня давить все время, пока не приехал наш грузовичок и не загрузили всю мебель из магазина. Капитан даже пообещал пожаловаться Ефремову, но поскольку прямо сейчас патрона беспокоить он не стал, то, выходит, не так сильно ему были нужны эти записи.

Загрузка...