Ступень Четвертая. Часть вторая

Интерлюдия 9

Андрей Кириллович заглянул к Кириллу без предупреждения, разве что на пороге кабинета остановился и бросил секретарше сына, чтобы принесла им по чашке чая.

— Мне кофе, — бросил Кирилл. — И пару бутербродов.

— Опять без обеда? — укорил отец. — После смерти Валерии ты ходишь сам не свой. Не думал, что это событие так тебя потрясет, что ты решишь угробить себя работой.

Он неодобрительно хмыкнул и придвинул поближе к столу один из стульев, на который и сел.

— Дело не в ней, отец. Разве что ее смерть открыла глаза на то, что происходит.

— Ты о чем?

— Я о том, что у Тумановых есть сильные враги, которые планируют их сместить. И как бы нам не попасть между ними, когда начнется основная схватка. Валерия как раз пала жертвой этой междоусобицы, и чуть не пострадал Андрей.

— А как же поддержать законного правителя? — Прищурился Лазарев-старший.

— Запрос на поддержку не приходил, — буркнул Кирилл. — Нам не приходил. Ярослав вон точно что-то постоянно для Тумановых делает. За что и прилетело елисеевскому магазину.

— Это ты про взрыв дома? Но там как раз только елисеевский магазин и остался целым.

— Видео с елисеевских камер Императорской гвардии не дали, зато Ярослав съездил к Мальцеву и о чем-то с ним долго разговаривал.

— А движений по счетам от Мальцевых к Елисеевым не было? — заинтересовался Лазарев-старший. — Или передачи вкусной собственности? Получается, Мальцевы взорвали?

Кирилл сразу ответить не успел, потому что появилась его секретарша вместе с запрошенными напитками и бутербродами, которые и принялась выставлять на стол перед Лазаревыми.

— Желудок испортишь сухомяткой, — попенял старший младшему. — Ты бы хоть из нашего кафе обед заказывал, если уж дойти не можешь. — Но стоило секретарше, испуганно втягивающей голову в плечи, аккуратно закрыть за собой дверь, старший Лазарев совершенно потерял интерес к здоровью младшего. — Так что там с Мальцевыми?

— Думаю, взорвали они, — подтвердил Кирилл. — Но расплатились не деньгами или недвижимостью. То, что расплатились, — точно. Когда Ярослав покидал мальцевский дом, у него был вид человека, получившего то, что хотел. Не умеет он пока контролировать эмоции.

— Это приходит с возрастом.

— Или не приходит.

— Или не приходит, — согласился Кирилл. — Чего ты хотел-то, кстати? Поговорить о Тумановых и их благодарности?

— Совершенно напрасно ехидничаешь по поводу благодарности Тумановых. Елисееву кусок земли под Макаровым выделили.

— Это бывшая вотчина Карповых? — сразу определил Кирилл.

— Она самая.

— Даже не знаю, считать ли это наградой или наказанием, — хмыкнул Кирилл. — Кусок, конечно, большой, но боюсь, что там из имущества ничего не осталось.

— Здания-то все целы, и завод, вроде, на ходу.

— Консервный? — заинтересовался Кирилл

— Консервный, — подтвердил Лазарев-старший. — Не совсем пустое приобретение. Но я не про него, а про недостроенный санаторный корпус. С елисеевскими целителями у этого дела огромнейшие перспективы.

— Да ну. — Потянулся в кресле Кирилл, разминая затекшую спину. — Максимум зельями будут отпаивать. Не станут гонять туда целителей, невыгодно это.

— Думаешь?

— Да они местных пациентов не успевают принимать. В елисеевской лечебнице очередина по некоторым направлениям на пару месяцев. Разве что когда целителей побольше будет, да и то…

— А я хотел предложить поучаствовать в восстановлении как раз санатория, — с разочарованием в голосе сказал Лазарев-старший. — Общие предприятия, они, знаешь ли, сближают. У Андрюши, опять же, со Славой отношения начали налаживаться. Нужно это как-то укреплять.

— Не пойдет Ярослав на совместное предприятие, — усомнился Кирилл. — Он это уже неоднократно доказывал. Он тебя в «Вишневый Сад» на время и то отказался пускать, хотя мог бы получить неплохие деньги.

И лазаревскую шпионскую сеть. Этого Кирилл, разумеется, говорить не стал, но был убежден, что Ярослав выбор сделал правильный: никакой доход не стоит подрыва безопасности. А что часть поселка пустует, так это же не навсегда, желающих попасть к Елисеевым предостаточно.

— И все же предложи ему. Именно ты, не я.