Судоку: правило мгновенной смерти

Глава шестнадцатая

Днем в воскресенье Кейт в музей не пошла. Отправилась на каток. С тех пор как она становилась на коньки последний раз, прошло уже много времени. Заледенелый пруд кишел детьми, кое-где мелькали несколько смелых взрослых. Кейт не обращала на них внимания, а они не докучали ей.

Сделав круг, она стала наблюдать за другими. Все веселились, смеялись, кричали, падали. Кейт хоть и не падала, но и не веселилась тоже. Наверное, стоило позвонить Гарри. И Сэму тоже, только он ей так и не перезвонил, значит, до сих пор дуется.

Может, составить ей компанию согласилась бы Джинни Сью, но она скорее всего грустит, поглощенная мыслями об отъезде Тони. Кейт опасалась, что, вместо того чтобы поднимать друг другу настроение, они будут еще больше друг друга огорчать. Поэтому продолжила одинокий путь по своей орбите, пока не замерз нос, а ноги не начали ныть. Тогда Кейт упаковала коньки и ушла.

Заскочила наскоро в музей покормить Ала, но оказалось, кто-то уже обеспечил его снедью. Наверное, Гарри заглянул после церкви. Кейт заставила себя подняться наверх, но в апартаментах Пи-Ти было темно. Гарри пришел и ушел, даже не позвонил, чтобы справиться, где она.

«Ну и пусть». Кейт пошла домой.

Зазвонил телефон.

— Видела, ты шла с коньками. Как покаталась?

— Хорошо, — ответила Кейт резче, чем хотела. Ей действовало на нервы постоянное наблюдение Пру из окна.

— Замечательно. А с кем ты ходила?

Кейт приглушенно вздохнула.

— Ни с кем, одна. Было весело.

— А Сэм тоже катается на коньках. Ну, катался раньше, я имею в виду.

— Хорошо, — равнодушно отозвалась Кейт.

— Вам не стоит ссориться. Лучше поддерживать хорошие отношения.

«Хватит морочить мне голову».

— Мы не ссорились. Я по крайней мере.

— Что бы ты ни сделала, извинись.

Кейт отняла телефон от уха.

«Ну почему Пру всегда считает, что это я что-то сделала?» Она решила оставить ее слова без ответа.

— У тебя есть планы на вечер? А то мы с Саймоном собираемся в блинную. Может, присоединишься?

— Нет. Разогрею суп и пойду спать пораньше.

— Ты не заболела?

— Нет. Желаю хорошо провести время. — Кейт повесила трубку. Она пошла на кухню, открыла холодильник, потом закрыла его. Взяла с собой сборник судоку, но не стала его открывать. Хлопая им по ладони, пришла в гостиную.

Почему расследование не сдвигается с мертвой точки? С другой стороны, как что-то может сдвинуться, когда все участники разъехались? Как что-то может сдвинуться, если никто в Гранвилле не собирается помогать полиции?

Ночью снова пошел снег. Выпало немного, но достаточно для того, чтобы слегка припорошить мерзлую землю и скрыть опасную наледь.

«Негативное мышление», — подумала Кейт, поскользнувшись на дорожке, ведущей к музею.

Она не преминула достать лопату и соль, чтобы привести дорожку в порядок, прежде чем придет Беатрис Ноукс, очередь которой занимать стол секретаря приемной настала сегодня. Когда она закончила разбрасывать последние кристаллики соли, поверх забора, покрытого снегом, увидела голову Элис.

Кейт поскользила по дорожке, чтобы поговорить с ней.

— Беа все болеет. Я сказала, что подменю ее сегодня.

— Что ты! Ты же занята. Мы с Гарри вполне управимся сами.

— Прелесть в том, — возразила Элис, — что сколько бы дел ты ни делала, у тебя всегда есть время сделать еще одно. Но к полчетвертому мне надо быть в салоне красоты.

— Спасибо. Гарри сменит тебя.

Утро прошло без событий. Когда начинаются занятия в школе, в музее не бывает много посетителей. Кейт подумывала открывать музей зимой попозже, а работать до восьми только два раза в неделю.

В три пятнадцать как по команде появились Гарри и Иззи. Гарри волок рюкзак по снегу, а Иззи ковылял, согнувшись под весом огромной сумки.

Кейт попросила Гарри подежурить в приемной.

— Но я же…

— Ты что, хочешь, чтобы я пропустила визит в салон красоты?! — Элис посмотрела на него так строго, как умеют только восьмидесятилетние старушенции с железным характером.

— Нет…

— Сначала иди поешь, — велела Кейт.

Гарри что-то буркнул себе под нос, бросил рюкзак на пол и отправился на кухню, которую ГАБы озаботились забить продуктами, подходящими для питания подростка и рассеянной кураторши.

Иззи достал пачку писем и снял с нее резинку.

— Слыхал, снег опять будет.

— На то и зима, — отозвалась Элис.

— Да уж. — Он вручил почту Кейт. — Пойдем, провожу тебя, Элис, нам по дороге.

Они ушли, не торопясь, чтобы не упасть на дорожке: Элис держалась за Иззи, а Иззи за Элис.

Кейт просмотрела пачку конвертов. Счета за аренду оборудования, зала, за газ и электричество, реклама, которую она выкинула в корзину.

Вернулся Гарри с трехслойным сандвичем в руках.

— Что это? — поинтересовалась Кейт, когда из недр бутерброда показалась красная жижа.

— Сандвич с кетчупом.

— Как неожиданно. А ты не хочешь ветчины, сыра или орехового масла?

— Не-а. — Гарри уселся за стол и откупорил банку колы.

Кейт вернулась к почте. В самом конце лежало письмо от Джейсона Элкса.

«С чего бы это Джейсону писать мне?»

Она надорвала конверт и раскрыла письмо.

В конце было указано, что копия отправлена Мэриан Тисдейл, президенту совета.

Огорошенная Кейт стояла, уставившись в письмо.

— Что случилось? — Голос Гарри донесся до нее откуда-то издалека.

— Эрик и Джейсон только что ушли из попечительского совета музея.

— Почему? Дай посмотреть. — Он положил свой сандвич на стол, поспешно обежал его и через плечо Кейт взглянул на письмо. — Но они же не могут…

— Вот, смогли.

Кейт покачала головой, удивляясь, когда все успело выйти из-под контроля. Она и не думала, что Брэндон всерьез станет подозревать Джейсона и Эрика.

Эти двое не способны на убийство, а тем более на два. Они, конечно, могут оказаться снайперами, ей об этом неизвестно, но факт в том, что Эрик физически не смог бы неслышно подкрасться к кому бы то ни было и ударить по голове. Эрик хрипел, даже стоя спокойно.

Позвонить им? Умолять передумать? Или таким образом они на самом деле хотели показать, что просят об ее отставке? Копию послали Мэриан Тисдейл. Пытались ли они убедить ее снять Кейт с должности куратора? Очередная ситуация из разряда «мы или она»?

Выставить ее все равно не получится — Кейт ведь владелица музея. Но вот осложнить жизнь ей они могут. Совет обеспечивал функционирование музея. Кейт зависела от совета. Во все, что она знала об управлении музеем, ее посвящали члены совета. Она нуждалась в них.

— Что мне делать?

— Не знаю. А что ты хочешь делать?

Кейт обессиленно упала на стол.

— Я хотела только помогать музею. Такое ощущение, что я для всех просто заноза в заднице. — Она подняла руку, предупреждая его комментарии о ее выражениях. — Знаю. Теперь мне придется покупать пиццу.

Гарри криво улыбнулся:

— Музей и без них справится.

«Или без меня».

То, что Кейт унаследовала музей, не означало, что она должна быть куратором. Придется отступить.

Что тогда делать Гарри? Станет ли новый куратор возиться с ним или просто отнимет ключ и скажет: «Скатертью дорога»? Вопрос спорный — ведь Гарри скорее всего просто отошлют в интернат, если не удастся уговорить шефа оставить его. А она поищет новую работу математика. А может, больше никогда не увидит ни Гарри, ни шефа.

Желудок скрутило.

— Я, наверное, позвоню Мэриан. Пойду наверх.

Трубку подняла домработница Мэриан, а сама она подошла через несколько минут.

— Здравствуй, Кати.

У Кейт внутри все начало гореть. Она перешла сразу к делу, без лишних церемоний.

— Ты смотрела почту? — Кейт не стала дожидаться ответа. — От Эрика и Джейсона должно было прийти письмо.

Послышалось шуршание, а потом Мэриан сказала:

— Да. Вот оно. Что там?

— Они…

— Господи, — ошеломленно произнесла Мэриан, — что это они?

Кейт рассказала о споре с Гордоном Лоттом и о том, как поведала обо всем шефу.

— Мне пришлось. Я не думаю, что они убили Гордона. Даже уверена, что не они. Но шеф Митчелл должен был узнать об этом споре. И кроме того, я не хотела, чтобы он расценил их молчание неверно. — Кейт вздохнула. — Я хотела как лучше. Если бы они сами все рассказали, вместо того чтобы ходить вокруг да около, все бы уже закончилось. А теперь два члена совета ушли, а полгорода точит на меня зуб.

— Кати, ты преувеличиваешь.

«Да, как ни странно. А ведь раньше никогда ничего не преувеличивала».

— Они придут в себя.

— А если нет? — Джейсон и Эрик — брюзги, но они фанаты головоломок, и им небезразлична судьба музея. Они посвятили ему уйму времени. Кейт сомневалась, что ей удастся найти им подходящую замену.

— Побеспокоимся о них потом. Все на нервах из-за этих убийств. Никто тебя ни в чем не обвиняет. Оба убитых не местные. По всей вероятности, убийца тоже. И шеф наверняка это учел. Как только дело разрешится, все успокоятся. Так что не волнуйся. Джейсон и Эрик раздражены, и им нужен козел отпущения.

— Но почему я?

Мэриан вздохнула:

— Потому что ты легкая цель. Ты не станешь наносить ответный удар.

— Я их не понимаю.

Кейт услышала легкий смешок Мэриан.

— Пи-Ти говорил то же самое.

— В таком случае я их отпускаю, — мрачно процедила Кейт.

— Нет, этого не надо, а вот что нужно — так это не позволять каждому встречному-поперечному шпынять себя.

— Да?

— Да, моя дорогая. Да.

— А что мне делать?

— А что бы тебе посоветовал Пи-Ти?

— Быть терпеливой.

— Ну еще бы, — вздохнув, сказала Мэриан. — Он умел терпеть.

— Однажды он велел мне дать Даррелу Доннелли под дых.

— Ого! В самом деле?

Кейт улыбнулась, вспоминая об этом.

— Единственный раз, когда Даррел толкнул меня в грязь. Это было в третьем классе.

— Наверное, некоторым в этом городе не помешало бы дать под дых, в переносном смысле.

Почему-то Кейт не могла представить себя в числе городской шпаны. Ей, наоборот, хотелось, чтобы люди любили ее.

— По-моему, им надо просто дать несколько дней, пусть поварятся в собственном соку. А потом, если не придут в себя, надерешь им задницу.

Кейт отняла трубку от уха и посмотрела на нее. Неужели воспитанная, утонченная президент попечительского совета только что велела ей надрать задницу? Удивительно.

— Прекрати беспокоиться о них. Думай о том, чтобы в музее дела шли хорошо.

Кейт сидела у стола еще долгое время после того, как повесила трубку. Сколько бед она навлекла на свою голову! В мозговом центре у нее не было таких проблем. По крайней мере она не помнит ничего подобного.

В дверь осторожно постучали. Гарри принес еще дымящуюся кружку:

— Подумал, может, ты хочешь чаю.

Кейт попыталась улыбнуться, но вместо улыбки получилась гримаса.

— Спасибо.

Гарри оперся о край стола.

— Что сказала мисс Тисдейл?

— Что кое-кому давно пора надрать задницу.

Гарри раскрыл рот от удивления:

— Ого. Она правда так сказала?

— Угу. — Кейт сделала глоток чаю. — И я собираюсь начать прямо сейчас. — Она схватила со стола письмо. — Пойду. Ты сможешь справиться тут сам какое-то время?

— Да, но… ты не будешь делать глупости?

— Нет. Только потребую уважения.

Гарри проводил ее до лестницы, с волнением проследил, как она надевает пальто и натягивает вязаную шапку.

— Я вернусь, — решительно заявила Кейт и вышла на улицу.

«Мэриан права. Я совсем не умею постоять за себя. Все всегда видят меня виноватой и злятся, потому что так легче, чем решать реальные проблемы».

Ей хотелось уметь общаться с людьми. Она бросила любимую работу ради того, чтобы изменить жизнь музея. Может быть, Кейт и нельзя назвать лучшим куратором в мире, но она не должна из-за этого оставаться в стороне и быть предметом постоянных насмешек. У нее тоже имеются кое-какие права.

Кейт прошла пешком два квартала до жилища Джейсона, маленького муниципального дома с белыми дощатыми стенами, стоящего посередине Макартур-лейн. Ей нравился штакетник, обрамляющий дом и дорожку к нему, — он тянулся до самой входной двери. Однако постучав дверным молоточком, Кейт вдруг подумала, что лучше бы хозяина не оказалось дома. Она так разозлилась, что даже не придумала, что говорить.

Дверь открылась. Джейсон Элкс с изумлением воззрился на нее.

Кейт сглотнула, во рту пересохло. Она достала письмо об отставке из кармана, развернула его и разгладила своими трясущимися от страха пальцами, к тому же еще и упакованными в шерстяные перчатки, так ровно, как только смогла.

— Джейсон Элкс, вот что я думаю о твоем письме. — Она порвала его на мелкие кусочки и вручила обрывки ему. — И больше не смей уходить в отставку. Передай Эрику мои слова.

Она повернулась и зашагала прочь по дорожке, изо всех сил стараясь не обернуться. Дойдя до тротуара, она все же бросила взгляд назад. Джейсон по-прежнему стоял на месте, сжимая в руке клочки бумаги.

«Вот так, — подумала она. — С одним разобрались, осталось еще двое. И это только начало».

Магазин «Фотография Свиндона» располагался в западном конце Мэйн-стрит. Огромная витрина была увешана семейными фотографиями — образцами его работ. Кейт толкнула дверь. Над головой звякнул колокольчик, из студии за занавесом появился Сэм.

— Кейт. — Он был заметно удивлен, увидев ее. И даже улыбнулся прежде, чем успел вспомнить, что злится на нее.

Она сразу перешла к делу:

— Я не знаю, за что ты злишься на меня. И не знаю, что ты сказал Элмире. Но если у тебя проблема со мной, то я была бы признательна, если бы ты все высказал мне лично, а не заставлял меня узнавать все от твоей тети.

— Ничего я ей не говорил, — с досадой отпрянул Сэм. — И я не злюсь.

— Тогда почему они с Пру косо на меня смотрят?

— Просто я… ревновал.

— Что? К кому?

— К шефу Митчеллу. Может, я и не прав. Но ты делаешь все, что он тебе говорит, меня не слушаешь совсем. — Сэм надул губы, совсем как двухлетний ребенок.

— Я делаю все, что он мне говорит, потому что он шеф полиции. Так что кончай выпендриваться. Или можешь продолжать дальше. Дело твое.

Кейт вышла, а Сэму только и оставалось, что проводить ее взглядом.

«Еще один в ауте».

Она прошла Мэйн-стрит, свернула на Гранвилль-Грин и прошагала до полицейского участка.

Элмира подняла взгляд от своего стола. Сначала удивилась, потом обрадовалась. А потом, вспомнив, что Кейт недовольна, Элмира свела брови.

Кейт оперлась на стол.

— Я только что сказала твоему племяннику, что ему незачем ревновать. Он ведет себя как ребенок. И я с этим мириться не собираюсь. Мне надо видеть шефа.

Сердитое выражение лица Элмиры сменилось улыбкой.

— Задай им, Кати. Проходи.

Не успела Кейт постучать в дверь шефа и открыть ее, как почувствовала, как от смелости не осталось и следа. Подспудно она ощутила, что в таком состоянии может наломать дров. Однако опасаться было нечего: если после сегодняшнего разговора ничего не изменится, останется просто вернуться в институт.

«Если меня вообще примут назад».

Шеф оторвался от своих бумаг:

— Кейт?

— Мне надо многое вам сказать, но прежде вы скажете мне, как продвигается расследование. — Она пододвинула стул, сняла с него кипу папок и положила ее на пол. Потом села. — Давайте.

Шеф оставил свои бумаги и откинулся на спинку кресла.

— Никак. Есть кое-какие идеи, но все потенциальные подозреваемые покинули мою юрисдикцию.

Такого поворота она не ожидала. Но не того, что он сказал, а того, что он вообще согласился ответить.

— А что с Джейсоном и Эриком?

— А что с ними? У меня нет доказательств, и я не могу завести на них дело.

— Может, вы так им и скажете?

— Нет.

— Почему?

— Потому что так не делается. Я их переубеждать не возьмусь.

— Они только что ушли из совета только потому, что решили, будто это я их сдала.

Кейт ожидала чего угодно, только не того, что шеф искренне рассмеется.

— И где вы только набрались таких слов — «сдала»? Много фильмов смотрели?

— Не знаю. Может, от Гарри. Вы его испортили.

Шеф нахмурился, и Кейт поняла, что совершила ошибку, перейдя от темы расследования к его личной жизни.

— Хватит.

Кейт умолкла.

— Кейт, я… Потерпите еще пару месяцев, и все вернется в нормальное русло.

— Почему? Появились зацепки?

Он покачал головой:

— Истекает мой контракт.

— А при чем тут это?

— Для умной женщины вы что-то сегодня медленно соображаете. Этот город никогда не примет меня. Я знаю, когда надо рубить концы.

У Кейт загудело в ушах. Хотя Гарри предупреждал ее, она не поверила ему.

— А как же люди, которые зависят от вас?

Ее слова заслужили всего лишь ироничного взгляда.

— Не смейте бросать Гарри. Я вас не прощу.

Шеф улыбнулся, но улыбка была грустной.

— Вы меня никогда не увидите. Жизнь Гарри пойдет своим чередом. Но прошу вас не распространяться пока. Вряд ли я выдержу всеобщее веселье по этому поводу.

— Не могу поверить, что слышу все это. Я думала, у вас… у вас… не так тонка кишка. Не себя надо жалеть, а дело делать! Когда же вы наконец это поймете?! — Ее голос дрожал, и она поняла, что если сейчас не уйдет, то расплачется.

Кейт вскочила со стула и, бросившись к двери, едва не налетела на кипу папок на полу. Ручку двери ей удалось повернуть лишь со второй попытки. Но шеф не стал помогать ей. Она не знала, как отреагировал он, но думать об этом, очевидно, было уже поздно.

Миновав коридор, Кейт сразу устремилась к двери на улицу, даже не задержавшись, когда ее окликнула Элмира.

Холодный воздух ошеломил. Кейт задрожала, но вдруг поняла, что дрожит от нервов, а не от холода. Или она только что потерпела стремительное фиаско — или нет ничего хуже, чем общаться с людьми.

Остававшиеся пол квартала до музея она пробежала, то и дело поскальзываясь, но не обращая на это внимания. Оказавшись внутри, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной.

Гарри с изумлением смотрел на нее. В руках он держал телефонную трубку. Он тут же бросил ее на рычаг.

— Я в порядке, — поспешила успокоить его Кейт. — Просто не совсем в себе. Точнее, совсем не в себе. Надеюсь, звонок был не очень важный.

Гарри отрывисто покачал головой.

— Извини. Не хотела тебя пугать. Не могу поверить, что сделала то, что сделала.

Гарри опасливо бросил взгляд на телефон, затем подошел к ней.

— А что ты сделала?

Телефон зазвонил.

— Наверное, тот человек перезванивает. Я возьму. — Кейт подошла к столу и сняла трубку. — Музей головоломок Эйвондейла, — произнесла она прежде, чем Гарри успел приглушенно крикнуть:

— Нет!