Суженый. Княгиня Имеретии

Глава X. Графиня

Елена, как и обычно, заставила себя ждать. В это время Бутурлин начал более подробно расспрашивать Георгия о его состоянии и землях, которые принадлежат Асатиани. Уже через некоторое время, отметив, что грузинский князь довольно сильно заинтересован в Елене, Бутурлин как-то хитро, нагло вымолвил:

– Вы знаете, Георгий Петрович, раз уж в скором времени мы станем с вами родственниками, я хотел бы попросить вас об одном одолжении.

– Да?

– Вы знаете, теперь я сильно стеснен в деньгах. И если бы вы смогли одолжить мне немного денег. Немного. Ну, тысяч семьсот-восемьсот рублей до будущей зимы. А я взамен на вашу щедрость уж непременно постарался бы уговорить свою Леночку поехать с вами в Имеретию. И если все пойдет как надо, то уже в этом месяце вы сможете с ней вернуться в Грузию, едва мы уладим с вами все денежные дела.

Нахмурившись, Амир сжал челюсти, ибо разговор начал его напрягать. Этот Бутурлин, как и предостерегал его отец, Петр Литвинов, был жадным и до невероятности наглым человеком. Молодой человек отчетливо понял, что граф решил воспользоваться тем, что Амиру как воздух нужна Софико, и оттого он, видимо, намеревался вытянуть из него немалые деньги. Асатиани глухо жестко ответил:

– Наша Имеретия не так богата, как ваша империя. Много десятков лет наши земли терзают войны и распри. И наш народ беден. И это довольно большая сумма.

– Вы хотите сказать, милостивый государь, – начал язвительно Бутурлин. – Что моя дочь будет нуждаться в деньгах? И вы не сможете обеспечить ей достойную жизнь, к какой она привыкла?

Услышав это, Амир напрягся. Ибо даже не представлял, что отец Софико настолько гнусный расчетливый тип. Ведь ни разу за все время, пока девушка жила в Имеретии, Амир не замечал, что Софико была жадна до денег, и не помнил, чтобы она требовала с него каких-то изысков и богатых подарков. В последний месяц, когда они жили в дворце Асатиани, он сам покупал ей наряды по своему желанию и драгоценности также. Но сама она никогда ничего не просила.

И теперь эта баснословная сумма, которую требовал с него Бутурлин, была довольно ощутима для Асатиани. На эти деньги почти год, не голодая, могла жить третья часть аулов, принадлежащих Асатиани. Или же можно было купить огромные плантации виноградников в долине, или около полусотни племенных дорогостоящих черкесских жеребцов для вооружения войска. И теперь жадность Бутурлина вызвала в существе Амира неприятное удивление. Но ради того, чтобы вернуть Софико, Амир был готов на многое. И как бы ему ни претило предложение Бутурлина, он все же через силу ответил:

– Я не сказал этого. И, скорее всего, смог бы найти нужную сумму.

– Вот и чудесно! – воскликнул радостно граф. – Как хорошо, что мы понимаем друг друга, дорогой зять! И я чувствую, что вы им непременно будете.

Только спустя полчаса Елена наконец важно вплыла в гостиную. Ее полноватая фигура теперь еще сильнее расплылась, и дорогое платье, что было на ней, очень отчетливо обрисовывало большой выступающий живот. Бутурлин ожидал дочь около двери. И едва девушка вошла, как граф, боясь того, что дочь, увидев Асатиани, просто сбежит в свою комнату, тут же схватил Елену за локоть и чуть отвел ее в сторону, подальше от молодого человека. И, чтобы князь не услышал его слов, тихо выпалил на ухо Елене:

– Только прошу без паники, Леночка!

– Что такое, батюшка? – спросила она удивленно, кося взором на высокую эффектную фигуру молодого мужчины с короткой бородой, который стоял недалеко от камина в натянутой позе и напряженно смотрел в их сторону.

– Это же он, твой возлюбленный, ведь так? Отчего ты мне ничего не рассказала? Ты видишь, теперь он приехал за тобой. Ты должна его непременно простить. Уж очень он влюблен в тебя.

– Мой возлюбленный? – опешила Елена, вновь переводя взор на молодого человека.

– Ну да, доченька. Я же говорю, он все рассказал мне о вас. Что ты любишь его, и что он хочет взять тебя замуж, и что он отец твоего ребенка.

– Так это Серго? Но он же мертв! – тихо в ужасе прошептала Елена.

– Что ты говоришь, Елена? – уже опешил Бутурлин. – Какой Серго? Ты что, тронулась умом? Да это неудивительно, после того что ты пережила, доченька, – уже с любовью жалостливо промямлил тихо Бутурлин. – Нет, это князь Георгий Асатиани, его брат. Посмотри внимательнее. Ты что, все забыла? Он сказал, что ты его невеста. Он теперь тавади края! Представляешь, тавади! А этот титул приравнивается у нас в империи к светлейшим князьям! Знаешь, какая у него власть, да и богатство! Лучшего жениха и желать невозможно. Я уже все обсудил с ним. Ты заживешь как королева в Имеретии.

– Но как же? Я ничего не понимаю, батюшка, – промямлила Елена, действительно ничего не понимая.

– Прекрати эти свои игры, Елена! – уже взбеленился граф, чувствуя, что огромные деньги могут уплыть от него, если Елена вздумает упрямиться и не захочет стать женой Асатиани.

– Но…

– Он сказал, что любит тебя и хочет жениться. Я уже дал согласие. Так что, будь добра, обойдись с ним ласково. И, если все сладится, ты поедешь в Имеретию, а я получу свои деньги.

Елена, чувствуя, что явно многого не знает о том, что происходило в этой самой Имеретии с этой гадкой Софьей, напряглась. Бутурлин почти подтолкнул ее в сторону Асатиани, и Елена сделала несколько шагов вперед. Она внимательно оглядела этого высокого величавого незнакомца с суровым, жестким лицом и светлыми глазами и поняла, что должна сыграть роль. Хотя она прекрасно осознавала, что молодой человек не знает ее, да и она видела его впервые, Елена сознавала, что, если она хотя бы не попытается притвориться, отец узнает всю правду, и тогда ей несдобровать. Вдруг она приглянется этому грузину? Все может быть, ведь многие молодые люди обращали на нее внимание. Елена улыбнулась молодому человеку, приблизившись.

– Добрый день, – произнесла она как можно ласковее и кокетливее, пытаясь взором соблазнить князя Асатиани.

Амир нахмурился сильнее и тихо ответил:

– Здравствуйте, сударыня.

– Ну, Елена, что же ты так холодна с Георгием Петровичем? Он проделал такой долгий путь, хотя бы дай ему руку для поцелуя, – тут же вмешался Бутурлин, подскакивая к ним.

Елена протянула руку Асатиани, и Амир тупо уставился на девушку. Полноватая, чуть расплывшаяся фигура, обширный бюст и белое пухлое тело ее, а также неприятное лицо с маленькими колючими глазами, тонкими губами и длинным носом вызвали в нем брезгливость. Она жеманно улыбалась, невозможно развязно и плотоядно смотря ему прямо в глаза, и протягивала ему пухлую ручку для поцелуя. В следующий миг Амира пронзила мысль о том, что Бутурлин просто не понял его и теперь позвал в гостиную какую-то другую свою дочь.

Проигнорировав протянутую руку девушки, Асатиани перевел на лицо Бутурлина напряженный взор и громко спросил:

– Кто эта девушка?

– Как же, Георгий Петрович? Моя любимая доченька.

– Но я приехал за Еленой Дмитриевной! – уже вспылил Амир, и Елена обиженно опустила руку.

– Дак это и есть моя Елена, – ответил граф, ничего не понимая.

– Вы лжете! – процедил молодой человек, чувствуя, что начинает заводиться от всей этой непонятной ситуации, и быстро вымолвил: – Моя суженая другая! Вы хотите подсунуть мне одну из своих дочерей, старых дев? Но это у вас не пройдет. Мне нужна моя жена!

– Но я не понимаю вас, Георгий Петрович, – опешил Бутурлин. – Конечно, Елена немного располнела теперь, но ведь она ждет ребеночка. Вы посмотрите получше, это ведь она…

– Прекратите этот фарс! – взорвался Асатиани. – Моя Елена прелестница с волосами цвета спелого меда, с яркими зелеными очами. Ее стан тонок, как у горной лани, а голос словно ручей! И я не собираюсь делать вид, что эта обычная неинтересная девица и есть Елена! И у вас не получится подсунуть мне другую дочь!

– Да у меня одна дочь! – взорвался уже граф.

– И что же, я вам не нравлюсь, сударь? – недовольно процедила Елена, прекрасно понимая, кого описал только что Асатиани.

– Конечно же нет! – выпалил Амир. – Я впервые вижу вас, сударыня!

– Как вы грубы, однако, сударь! – возмутилась Елена зло. И вдруг, облизнув сладострастно свои губы, гортанным голосом проворковала: – А я, между прочим, в ласках гораздо искуснее этой вашей лани с зелеными глазами, про которую вы говорите. Ибо я знаю, как угодить мужчине и доставить ему удовольствие. И вы много потеряете, если откажете мне во внимании.

– Елена! Что ты говоришь?! – возмутился Бутурлин, оторопев от похабных слов дочери и вновь поворачивая взволнованное лицо к князю. – Георгий Петрович, как же так? Разве вы позабыли, ведь именно моя Леночка приезжала к вам в Грузию. И она единственная моя дочь. Я не могу понять, отчего сейчас вы отказываетесь признавать ее?

– Этой женщины не было в Имеретии! – пророкотал Амир грозно, перебив Бутурлина, начиная осознавать, что вляпался в какую-то непонятную жуткую историю с девицами. Асатиани не понимал, отчего под именем Елены была совсем не Софико. – И даже если она ваша дочь Елена, то пусть будет так! Но теперь я требую, чтобы сюда позвали мою возлюбленную! Вы наверняка знаете, что за девушка на самом деле приезжала в Имеретию и вышла замуж за Серго!

– Сударь! – взорвалась Елена. – Вы, видимо, ослепли и не понимаете, что я гораздо лучше и красивее той девицы, которая якобы приезжала к вам в Грузию.

– Неужели?! Вы льстите себе, сударыня! Граф, я настоятельно требую, чтобы вы позвали сюда ту девушку, которая действительно была в Грузии, именно она мне нужна, и неважно, как ее зовут! – выпалил яростно Амир, кладя свою руку на рукоять кинжала.

– Да какая такая другая девушка, я не понимаю вас?! – воскликнул уже в истерике граф.

– Мне нужна русоволосая девушка лет восемнадцати, среднего роста, – произнес взволнованно Амир сквозь зубы. – Красавица с глазами, подобными свежей листве. Ее нрав спокойный и сильный, словно горные вершины! И вы наверняка знаете, про кого я говорю! Ведь именно вы отправили ее в Имеретию, не смейте лгать хоть в этом!

Бутурлин поджал губы, окончательно смешавшись. Елена, прикусив от досады губу, быстро оттащила графа в сторону, подальше от Асатиани, и тихо ему в ухо прошипела:

– Неужели вы все еще не поняли, батюшка, что он говорит об этой гадкой Софье Замятиной! Ведь именно она ездила вместо меня в этот проклятый край.

– Что?

– Именно так, – прохрипела так же на ухо Елена, как можно тише, чтобы князь не услышал ни одного слова.

– Но где ты была все это время? – опешил Бутурлин, так же тихо задав вопрос.

– Я была во Франции со своим возлюбленным, батюшка, – пронзительно выдала Елена и, видя пораженное выражение глаз Бутурлина, добавила: – Так и было! Это я заставила эту гадкую девку ехать в Грузию. И там она, видимо, спуталась с этим диким горцем, и теперь он требует именно ее.

– Неужели ты ослушалась меня и бежала из отчего дома с этим нищим французишкой? – процедил зло Бутурлин, наконец начиная понимать, что к чему.

– Я так любила его, батюшка. Но он оказался таким подлым и бросил меня даже несмотря на то, что я тяжела от него. Я теперь так обо всем сожалею. Если бы он так же вернулся за мной, как этот князь… – мечтательно добавила Елена.

– Ну ты и дура! – вспылил Бутурлин громко и тут же тихо, сквозь зубы, прошипел: – Теперь ты могла бы выйти замуж за тавади Грузии! Ты понимаешь это, глупая девчонка?! А теперь он требует эту смазливую девку, которая умело окрутила его.

– Дмитрий Егорович, я жду! – уже угрожающе нетерпеливо процедил Амир, устремив на них яростный мрачный взор. – Вы скажете, кто та девушка, что приезжала в Грузию, и где ее найти?!

Бутурлин обернулся к молодому человеку, мгновенно приняв решение.

– Я не знаю, про кого вы говорите, – холодно громко сказал граф. – Если вы желаете, можете взять в жены мою дочь Елену, она перед вами.

– Вы что, издеваетесь надо мной?! – прохрипел Асатиани в бешенстве. – Я не буду жениться на этой своенравной девице, которая не вызывает во мне ни одного положительного чувства!

– Фи! Как вы примитивны, сударь! И явно в этих своих горах одичали. И лучше вам отправиться обратно в вашу отсталую страну да пасти овец, там вам самое место! – ядовито заявила Елена.

– Елена! – осек ее Бутурлин, понимая, что Асатиани слишком влиятельный человек, чтобы дочь могла так разговаривать с ним.

– Если бы мы были в Грузии, сударыня, – угрожающе заявил Амир, сжимая рукоять кинжала. – Я бы научил вас почтению к мужчине.

– Прошу вас покинуть мой дом, сударь! – громко заявил граф, боясь продолжения спора. – Я думаю, нам говорить больше не о чем.

– Я не уйду, пока вы не скажете имя девушки, которая мне нужна! – выпалил Амир.

– И все же вы уйдете, молодой человек, – Бутурлин яростно позвонил в колокольчик.

– Значит, вы не скажете, где мне найти ее? – угрожающе спросил Асатиани.

– Нет. Я не знаю, о какой девице идет речь, – сказал Бутурлин и появившемуся слуге приказал: – Проводи его сиятельство до выхода.

– Я все равно найду ее, пусть и без вашей помощи! – словно угрозу пророкотал Амир.

– Федор, передай всем, – немедля выкрикнул граф. – Первый из слуг, кто заговорит с этим господином или его людьми, пойдет в кандалах в Сибирь! Так и скажи!

На это заявление графа Асатиани глухо выругался по-грузински и, резко развернувшись, вылетел прочь из гостиной, сжимая от бешенства кулаки. Смотря ему вслед, Бутурлин тихо зло процедил:

– По крайней мере, эта смазливая девка ему точно не достанется. Ибо и она, и ее пьяница-отец у меня вот где!

Он показал сжатый кулак в сторону двери. Елена же, тяжко вздыхая, так же озабоченно смотрела вслед грузинскому князю, и в следующий миг из ее глаз брызнули слезы. Она повернулась к отцу и заявила:

– Почему все смотрят только на эту нищую Замятину? Что в ней такого? Я вас спрашиваю, батюшка? Вы тоже на нее глаз положили? Ведь так?

– Это не твоего ума дело, Елена, – тихо ответил Бутурлин сквозь зубы.

На это заявление Елена театрально взвизгнула и умчалась из гостиной, сыпля недовольными фразами.

– Сударь! – Илюша бросился наперерез коню.

Амир стремительно натянул вожжи и поднял жеребца на задние копыта, пытаясь удержать животное, чтобы не затоптать мальчика. Уже в следующий момент, отведя скакуна на пару шагов от паренька, Амир сквозь зубы выругался:

– Ты что, малец, ошалел?! – пророкотал Амир по-русски. – Затопчу ведь!

– Сударь, выслушайте меня! – воскликнул мальчик, хватая тонкими ручонками поводья гнедого жеребца Асатиани. – Я знаю, кого вы ищете!

– Ты про что? – удивился молодой человек, приподнимая брови и останавливая коня.

– Вы ищете стройную русую девушку с зелеными глазами, ведь так? Я случайно подслушал через открытую дверь ваш разговор с графом. Я знаю ее!

Амир напрягся, тут же его взор уперся в бледное лицо худого невысокого мальчика лет девяти, и он удивленно воскликнул:

– Знаешь?!

– Да, – мальчик утвердительно кивнул.

Асатиани проворно сделал рукой знак своим джигитам, чтобы те ждали, и резво спрыгнул с коня. Приблизившись к Илюше, молодой человек присел на корточки, чтобы его лицо оказалось на уровне лица мальчика.

– Что ты знаешь про нее? – спросил напряженно глухо Амир, всматриваясь в яркие зеленые глаза мальчика.

– Она моя сестра, – протараторил Илья. – А граф вам все наврал, что не знает ее. Сестрица горничная у дочери его, Елены Дмитриевны! Это Елена Дмитриевна заставила сестрицу ехать в Грузию! А сестрица так не хотела. И плакала все время. И теперь, когда вернулась, тоже все время плачет! А еще она ребеночка ждет.

– Погоди, я ничего понять не могу, – напряженно нервно произнес Амир, отмечая, что цвет глаз у мальчика точь-в-точь как у Софико. – Она сестра твоя?

– Да. Вы же сказали, что у нее русые волосы цвета спелого меда и глаза зеленые, словно молодая листва, и что красивая она. А сестрица очень красивая! А Дмитрию Егоровичу не верьте, он плохой. Он над сестрицей только измывается. Сестрица сказывала, что там, в Грузии, был один человек, который защищал ее и оберегал. Это ведь вы, так?

– Так, – кивнул Амир. – Вы с сестрой крепостные графа Бутурлина?

– Нет. Наш батюшка дворянин. Просто мы очень бедны. Оттого и живем из милости у графа во дворце.

– И как же настоящее имя твоей сестры?

– Софья, – тихо ответил мальчик.

Амир побледнел, и в его голове забилась мысль о том, что еще при первой встрече он словно инстинктивно почувствовал ее настоящее имя, и это было поразительно.

– А полностью?

– Софья Николаевна Замятина. Она при Елене Дмитриевне горничная, я же говорю. Вы должны помочь сестрице. Дмитрий Егорович ее обижает и угрожает выгнать нас из своего дома, если Софья не будет любить его! А она никак не хочет. И постоянно плачет. Мне так жалко ее. Еще и папеньку жалко. Он так болен. А нам совсем некуда идти. И теперь она увидела вас в парадной и убежала отчего-то! А я-то теперь знаю, что вы за ней приехали. Ведь вы не будете обижать ее?

– Нет, – тихо вымолвил Амир.

– Вы должны помочь ей! Вы такой сильный!

– Я непременно помогу. Только ты скажи, куда она убежала? Мне очень надо найти ее, понимаешь? Как зовут тебя?

– Илья.

– Ты, Илья, пойми, мне очень надо увидеть ее, сестрицу твою. Поговорить с ней. Она уехала от меня и даже ничего не объяснила. Ты скажи, где она теперь?

– Она к отцу нашему пошла.

– Ты сможешь показать место?

– Конечно.

Амир выпрямился и, решительно подхватив Илью на руки, быстро усадил его впереди на своего жеребца. Сам Асатиани ловко взобрался в седло позади мальчика и велел:

– Говори куда?

– Тут недалеко, через четыре улицы, – кивнул Илья.

И Амир направил своего коня в сторону, куда указывал мальчик.