Суздаль. История. Легенды. Предания

Храм Покрова на Нерли

На юго-восток от Боголюбова, посреди обширного луга, была устроена в Суздальской земле церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Восемь веков назад с Боголюбовского холма она была видна как на ладони, сейчас же ее довольно плотно обступают пышные вязы. При безоблачном небе в ясные летние дни среди зелени заливного луга стройная белизна храма, отраженная гладью небольшого озерца, дышит поэзией и сказкой. А в суровые зимы, когда все вокруг бело, церковь словно растворяется в бескрайнем снежном море. Храм настолько созвучен настроению окружающего его пейзажа, что кажется, будто он и родился вместе с ним, а не создан руками человека.

Что подсказало князю Андрею Боголюбскому строить храм на заливном лугу, ведь никогда до этого, ни после не сооружали на Руси церкви в столь непригодном, казалось бы, месте? Однако храм тут с большим смыслом был поставлен: речка Нерль в те времена была чистая да быстрая, путь по ней в Клязьму — это были ворота земли Владимиро-Суздальской, а над воротами и подобает быть церкви. Не зря для нее князь Андрей Боголюбский и посвящение выбрал — Покрову, ведь Покров — это защита и покровительство, надежда и милость русским людям, от врагов укрытие и оберег. Греки Покров не праздновали, это праздник чисто русский; инициативу создания его приписывают самому князю Андрею и владимиро-суздальскому духовенству, которые обошлись в этом деле без санкции киевского митрополита. Появление нового Богородичного праздника во Владимиро-Суздальском княжестве представляется явлением закономерным, вытекающим из политических устремлений князя. В "Слове на Покров" есть моление о том, чтобы Пресвятая Богородица защитила божественным покровом Своим людей "от стрел, летящих во тьме разделения нашего", — моление о необходимости единения русских земель.

Вот и встал храм Покрова в устье Нерли, у впадения ее в Клязьму, замыкая важную водную магистраль Владимиро-Суздальской земли. Шли сюда с Волги, по Оке и Клязьме, и заморские купцы, которых у самого порога могущественного княжества встречал богатый и прекрасный храм, за которым виднелась княжеская резиденция в Боголюбове, а дальше дорога шла в столичный город Владимир. Так что место для возведения церкви зодчий выбрал не случайно, а согласно княжеской воле.

Задача, стоявшая перед мастером, была очень сложной, так как намеченное для возведения храма место лежало в заливаемой пойме. Чтобы оградить возводившуюся церковь от весенних разливов, древний "архитектор, заложив фундамент, возвел на нем каменный цоколь высотой почти пять метров и засыпал его землей. Получился искусственный холм, на котором, как на пьедестале, и было воздвигнуто белокаменное чудо — одноглавый четырехстолпный храм[39].

Рождалась эта церковь в беспокойное, но и светлое для Владимиро-Суздальской земли время, когда в глазах современников державу князя Андрея как будто действительно осенял небесный покров Пресвятой Богородицы. Поддерживаемая "мизинными людьми", крепла власть князя над корыстным боярством и высока была его рука на недругов. Вздыбленных барсов на щитах княжеских ратников видели под своими стенами Киев и Новгород, текло по копьям суздальских дружин и золотое солнце южных степей.

Легенда повествует, что храм Покрова на Нерли был посвящен победоносному походу владимиро-суздальских полков в Волжскую Булгарию в 1164 году, который закончился для русских ратников победой. Косвенным указанием на связь праздника и церкви Покрова с военными походами дружин князя Андрея Боголюбского могут служить зарисованные в XIX веке фрагменты фресок на барабане храма, ныне уже утраченные. В простенках между окнами здесь помещались не апостолы и не пророки, а мученики похода "за веру христианскую". Павшие русские воины (среди них княжич Изяслав — сын Андрея Боголюбского) и должны были быть сопричислены к лику мучеников.

Старинное предание повествует, что строили храм из камней, которые болгары в качестве своего рода контрибуции доставляли по Волге для возведения Успенского храма во Владимире. Река Клязьма, выше впадения в нее Нерли, менее глубока, и потому в этом месте камни перегружали на другие суда. И повелел князь Андрей десятую часть этих камней откладывать на берегу — для сооружения храма во имя Покрова Пресвятой Богородицы.

Получилась церковь Покрова на Нерли так легка и светла, словно сложена она не из тяжелых каменных квадров. Строили ее иностранные мастера (по словам летописей, "из немецъ"), украсившие храм прекрасными рельефами, тоже высеченными из камня. Но рельефы эти — не самостоятельная, не отдельная иллюстрация; они словно вырастают из самого храма, составляя с ним единое целое. В причудливом хороводе, опоясывая церковное здание, перемешались, переплелись образы, в строгом порядке застывшие на плоскости стен: то спокойные девичьи лица, то характерные физиономии львов, то фигурки грифонов или птиц, то тупоносые морды драконов — скорее смешных, чем страшных. Вытянутые в единую цепочку, они символизируют единство мира в его многообразии — мира сказочного, полного чудес и красот. Такое мироощущение было лаконично сформулировано еще в поэтических вопросах и толкованиях "Беседы трех святителей": "Что есть дивнее всего человеку?" — "Небо и земля дивны и все дело Вышнего".

После смерти князя Андрея Боголюбского заброшенный храм остался стоять на отшибе, подвергаясь всевозможным разграблениям. Устроилась было вокруг него небольшая иноческая обитель, но в 1764 году ее упразднили, а здания передали Боголюбовскому монастырю. Земли обители отдали во владение крестьянам располагавшегося неподалеку села Новое, а через двадцать лет "рачительный" игумен Боголюбова монастыря просил у духовного начальства разрешения на разборку старинной церкви, чтобы начать возведение монастырской колокольни и новых келий для братии. Разрешение епархиального начальства было получено, и уже найден был человек, который сколотил по окрестным деревням артель, и вскоре застучали ломы по древним камням храма. Однако хрупкая на вид церковь не поддавалась, так как крепчайший раствор намертво связал каменные блоки в стенах метровой толщины. Работники запросили двойную цену, игумен отказался, и церковь, бывшая на краю гибели, промыслом Божиим уцелела. Правда, в другой версии рассказывается о том, что как только крестьяне начали разбирать церковь, и когда один из них залез наверх и стал снимать крест, как тут же ослеп. Его с трудом сняли, и после этого уже никто не решился на подобное святотатство.

Около северо-восточного угла храма Покрова довольно долгое время лежал на земле снятый со своего кирпичного фундамента древний четырехконечный крест, высеченный из белого камня. По рассказам, этот старинный крест был сооружен в одно время с церковью, в записях же сказано, что принесен он был сюда с берегов реки Нерль в начале XIX века, а сначала он находился более чем в ста метрах от церкви. Длина креста равняется примерно двум метрам, но когда-то он был длиннее и шире. Крестьяне соседних деревень считали камень его целебным, способным утолять зубную боль, и потихоньку стали отбивать у креста края. И со временем до того исказили его форму и высеченные на одной стороне его письмена, что довольно скоро с трудом можно было разобрать всего две-три буквы[40].

Весной при разливе Клязьмы и Нерли храм со всех сторон окружен водой, которая иногда поднимается выше цоколя стен. При такой погоде и ясном небе (особенно в лунные ночи) церковь, живописно белеющая среди разлившейся воды, кажется всеми покинутой и оттого особенно хрупкой. И тогда оживают легенды, переходящие из поколения в поколение, будто часто виден в ней огонь, зажигаемый неведомой рукой. А однажды на праздник Покрова Пресвятой Богородицы, когда закончилось всенощное богослужение, видны были в лучезарном сиянии воины в белых одеждах и на белых конях, скакавшие по берегу к городу Владимиру.

В другой раз крестьяне-рыбаки на день пророка Илии, проходя мимо церкви, увидели пожилого человека с бледным лицом и в белой одежде. Поравнявшись с рыбаками, он спросил: "Это ли церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы?", — и когда получил утвердительный ответ; то крестьяне, к ужасу своему, увидели, что он скрылся в храме, хотя церковь была заперта.

За минувшие столетия храм Покрова на Нерли утерял многие свои важнейшие части, и сохранилось только его ядро. Резное убранство церкви немногосложно — на трех фасадах ее повторяется одна и та же рельефная композиция. В центральных закомарах изображен сидящий на троне библейский царь Давид, играющий на гуслях и пророчествующий о Божией Матери. По сторонам симметрично расположены два голубя, а под ними — фигуры львов, связанные с образами псалмов Давида. Ниже — три женские маски с заплетенными в косы волосами. Такие же маски проходят и через боковые части фасада, образуя своего рода фриз. Все это — символы Пресвятой Богородицы, которые неизменно присутствуют в посвященных Ей храмах. Ниже (по сторонам центральных окон) расположены симметричные фигуры лежащих львов — "неусыпных стражей" храма. В боковых закомарах к центру обращены грифоны (символы злых сил), терзающие ягненка.

Ритм архитектурных линий храма Покрова можно уподобить ритму уносящихся под своды песнопений в честь Пресвятой Богородицы. Это как бы материализовавшаяся в камне лирическая песнь, и недаром древние воспринимали художественный облик этой церкви как "гласы чудные от вещей", подобные гласу труб, славящих Бога и святых.

В 1962–1963 годы, когда реставрировали палаты князя Андрея Боголюбского, близ церкви Покрова укрепили берега речки Нерль. В то время еще сохранялся нижний ярус колокольни, в котором сначала размещались реставраторы, потом ее отдали музею, а под конец в ней устроили комнату для отдыха туристов. В середине 1970-х годов остатки колокольни были снесены…

Несмотря на все потери, церковь Покрова на Нерли представляет собой тот тип небольшого четырсхстолпного одноглавого храма, какие строились еще при князе Юрии Долгоруком. Но как отличается она от них неповторимым обликом своих пропорций, художественных форм и деталей! Облик храма постоянно изменчив: иногда его легкое движение ввысь как бы преодолевает тяжесть камня, создавая впечатление невесомости. А порой каменная плоть собора, прорезая темное небо своим ослепительно белым силуэтом, ощущается весомой и материальной.

Замечательный писатель С. Голицын (автор книг "За березовыми книгами") называл церковь Покрова на Нерли "златокудрой царевной"; для Н.Н. Воронина она была "песней"; называли ее также "милой крестьянской девушкой в подвенечном наряде", "белой лебедью" и т. д. И действительно в ней присутствует все: нежность и красота, гармония и грусть, благодатное обаяние и полная отрешенность от земных тягот и забот. Церковь Покрова на Нерли по праву считается шедевром древнерусского искусства, не найти ей подобной в других странах, ибо только на русской земле она могла возникнуть, олицетворяя тот идеал, который и сложиться-то мог только в Русской земле. Именно в таких памятниках и раскрывается душа нашего народа, принявшего христианские истины смыслом своего существования и своей национальной идеи.