Свадьба по приказу (СИ)

Глава 12. Ольга.

Я была бы и рада поддаться вниманию Сергея, улыбаться с Екатериной Степановной и по-дружески болтать с Ярославом, но очень уж застыли в памяти все поступки князя. Тяжело прощать все плохое. Злопамятная я, вредная.

Оно как невидимый след, как тот же демон: довлеет надо мной.

На мое заявление мужчина порывался ответить, возразить, но встретил красноречивый взгляд и сам как-то потух. Отмахнулся, посчитав, что ему доказывать нечего.

Мы вернулись в дом, захватив с собой заснувших стражников.

Воланд мысленно подсказывал названия заклинаний, придумал мгновенно причину, как я умудрилась всю дружину усыпить. Сергей вопросов лишних, уточняющих не задавал, зато поинтересовался питомцем.

— Огромный он для обычного кота, чудной. Его искала?

— Да, нервничала, — честно признавалась я, почесывая фамильяра за ушком. — У меня мало друзей в усадьбе.

— Это ты во мне врага видишь, Олюшка, — фыркнул мужчина. — Я свое мнение о тебе уже раз десять поменял.

— Да? А меня так и не понял, — парировала я, отстранясь от его руки. — И не желаешь понять.

Во второй тот держал мою корзинку, в которой покоились три алых камня.

Интересно, а похищенное Орловы, Давыдовы, Дягилевы скоро обнаружат? Задуматься основательно этим вопросом не успела, мы приблизились к особняку.

Князь свистнул, мигом прибежал управляющий.

— На кухню, — передал он корзинку.

— Нет, — остановила я, пошире открывая глаза. — Ко мне в комнату.

— Зачем? — не понимал Долгорукий.

— Далеко идти, неважно. Ты хотел, чтобы я с Евгенией увиделась? Давай сейчас, пока я в хорошем настроении.

Отчаянно переводила тему, даже на встречу с крепостной согласилась, лишь бы не объясняться и не врать напропалую.

Догадалась, что странное поведение у Сергея вопросы вызвало, но окрыленный моим согласием, он одобрил приказ.

— В комнату, так в комнату.

Я выпустила кота, который метнулся вслед за корзинкой. Воланд пообещал, что проследит, чтобы никто чужой в ней не рылся и не касался. Я кивнула.

Воспользовавшись ситуацией, князь подхватил мои пальцы. Крепко накрепко сплел их со своими.

— Идем, — заговорил ободряющим тоном. — Ты только не молчи, если в ней что-то злое отыщешь.

Да я и не собиралась. Пусть уверен будет, Женька от наказания не отвертится.

Послушно следовала за мужчиной в семейное крыло. Мы минули покои его матери, сестры, брата, его собственные и даже комнаты, которые должна занимать жена. Любовницу он поселил рядом, но и меня не оскорбил. Хотя бы не задел, и то радует.

Зашла я вместе с Сергеем, сразу воззрилась на девушку, торопливо вставшую с кушетки.

Блондинка-горничная скользнула по мне и супруге взглядом, задержалась на наших руках.

— Барин... — выдохнула растерянно, — не знаю, что на меня нашло. Простите...

— Не передо мной тебе прощение просить, — отстранился Его Превосходительство. — Ты Ольгу оболгала.

Женька упала на колени.

Я на нее смотрела и не могла понять, а были ли метаморфозы? Ощущала ее чувства к Сергею, там много эмоций. И ярких, и тусклых. Видят местные боги, служанка воспылала тайной влюбленностью, ей понравилось быть желанной в глазах у дворянина. Но чего она больше хотела? Положения или самого князя?

— Не хотела вас обидеть, бес попутал, — ныла девушка. — Оставьте меня при дворе.

Ее бравада перед возлюбленным строилась на том, что мужчина без оглядки бросится ей на выручку. Он и кинулся, но все-таки решил разобраться. Жена позорным разводом пригрозила.

— Хотела, — мотала я головой. — Это не бес, это ты сама.

— Демон, демон проклятущий. — Продолжала утверждать крепостная.

Слова чем-то показались правдивыми. Либо актриса она талантливая, либо я чересчур сердобольная. Демона я видела, знала, что у него есть способности вселяться в слабых людей. Вряд ли Женя сильная. Но и нет в ней отголосков злой магии. Так дар подсказывает.

Брезгливо отпихнув служанку, обратилась к мужу.

— Я не знаю, мне нечего тебе сказать. Она, как и другие люди, имеет черты своего характера: плохие и хорошие. Демона не ощущаю, но мне и сравнивать не с чем. Оставляй ее, отменяй приказ. Сначала требуется проверить.

— Оставить? — Долгорукий изумился.

— Да, оставить, — не без злобы добавила я. — Дальше можешь развлекаться, не хочу твою возлюбленную голословно обвинять. Если наврала, то чтобы тебе жизнь облегчить и от навязанной невесты избавиться. Для тебя старалась. Если все-таки демон, то за что ее наказывать? Ко мне ее не присылай, сделай так, чтобы я не видела.

Вышла. Мерзко было, словно я в болоте грязном искупалась.

Через секунду в коридор выскочил и Сергей.

— Я думал, ты во всем ее обвинишь. Будешь рада избавиться.

Пожав плечами, произнесла:

— Была бы, наверное, но ведь не она эту кашу заварила. Ты тому виной.

— Я? — возмутился князь.

— А кто? Кто при себе любовницу держит и жену завел? И пусть брак договорной, но ты себя вел некрасиво. Женька — дура, ее план белыми нитками шит, но за тебя она радела. Я ее не прощу, для меня она предательство совершила, да ты не лучше. С ней не разобрался, со мной флиртуешь, поцелуев требуешь. Как тебя понимать прикажешь?

Разозлилась я, выложила всю подноготную. Но и ошибку совершила. Зверя настоящего разъярила.

— Меня понимать? — вспыхнул князь. — С твоего появления с ней никакой близости не имею, хотя с «невестой», — на этом слове он нехорошо усмехнулся, — договорился. Признаю, брак не обрадовал. Бестужевы — враги для Долгоруких, ты про редкую магию ни словом. Выгоды никакой, еще и сама меня ненавидишь. Рядом Женьку не держал, намеревался разобраться в своих чувствах. И это я обманываю, флиртую? Кто о своих талантах умолчал? Кто характер показал, пока я отсутствую? А ты, ты Ольга, что делаешь? На мои ухаживания ты отвечаешь, цесаревич тебе оды поет, да даже Всеволод за тебя заступился. Ты сама-то чего хочешь? За что настойчиво бьешься? Было бы тебе плевать на меня, ты бы зла не держала.

Прижался ко мне, выставил обе ладони возле моего лица, сдвинул брови, отрезая любой путь к отступлению.

12.1

Слишком близко Сергей для меня, слишком настырно себя ведет.

— Мне плевать, — не без труда выговорила я. — Иди к ней, — мотнула головой в сторону спальни. — Ты ей в любви клялся, за нее просил.

Чувствовала, как князь напряжен, как взбесили мои слова.

Глаза у него заискрились, словно золотые молнии проявились в янтарном омуте. Руки напряглись, на запястьях вены вздулись.

Я застыла, ждала от него чего-то, сама дрожала, а груди будто будильник трезвонящий посадили.

Мужчина наклонился ниже. Губы едва с моими не соприкасались.

— Клялся в любви, просил за нее, да, — Долгорукий внезапно отстранился, выпуская меня из своего плена. — Да только не ожидал, что Женя меня предаст. Больше не выйдет между нами отношений.

— И что? — пуще прежнего разозлилась я. — От одной отказался, тотчас захотел кандидатуру сменить? На меня рассчитываешь?

У него за стенкой бывшая возлюбленная, а тот от меня ответа требует. Пусть спасибо скажет, что я поместье на камушки не разнесла от гнева.

Видимо, слова возымели эффект.

Лицо Сергея потемнело, ладони окончательно опустились.

— Уходи, — прогонял он меня. — Утром к десяти часам будь готовой. К твоему брату поедем.

— Как прикажете, Ваше Превосходительство, — поклонилась я и была такова.

Прошагала до лестницы, минула длинные коридоры, входя в пустынное, но свое крыло.

Опять от Сергея возвращаюсь, будто в мясорубке побывала. Снова злюсь, снова страдаю и разочарована. Больше всего бесит осознание, что князя я ревную, меня влечет, хотя он дубина стоеросовая, недостойная моего внимания.

Спать я ложилась возле Воланда. Кот не спрашивал, не укорял. Камни мы спрятали под периной, предварительно обернув сокровище в пуховой платок.

Утром же меня разбудила горничная. Проснулась моментально, радуясь, что кошмары и предчувствия не мучили в эту ночь.

Свежая, красивая, холеная выходила в столовую, где сидела свекровь, мой муж, Полина и Ярослав.

Екатерина Степановна урок усвоила, обходилась со мной вежливо, полюбовно. Аж беседу непринужденную завела, интересуясь моим мнением.

Брат Сережи тоже проникся симпатией, хвастаясь своими успехами. Учитель его хвалил, говорил, что младший Долгорукий старателен, амбициозен и трудолюбив.

Одна Поля кривила лицо при виде меня, не могла простить, что я магом оказалась. Сергея отчаянно ревновала, но при мне помалкивала.

— Ты готова? — глава семьи протянул мне руку. — Сразу отправимся.

Не чувствуя подвоха, я положила свою ладонь сверху и подтвердила:

— Да, жду не дождусь.

Вместо дальнейших слов, князь встал, поцеловал мои пальцы и дал знак, чтобы прислуга все убирала. Меня он увел за собой. Правда, матушка его воскликнула:

— Жаль, что всех не хочешь пригласить. Мы теперь одна семья.

Ага, звук скребущихся зубов Поли тому подтверждение.

— Не сегодня, матушка, — с улыбкой отвечал ее сын. — Если не терпится, то с князем и княгиней Бестужевой ты всегда увидеться можешь, наше присутствие не нужно.

Мы вышли, нам подали верхнюю одежду, и я в ногах ощутила прикосновение шелковистого хвоста.

— С собой возьмем, — подхватила котика.

— Ты с ним прямо не расстаешься, — качал головой Сергей. — Удивительно. Слышала когда-нибудь о фамильярах? Предания гласят, что сильные маги таковых имели, животные их подпитывали, советы давали.

— Да, — улыбнулась, прихватывая хищника за шерстку, — что-то похожее.

Воланд — мудрый кот, величественный и жадный до признания и славы. Того и гляди, что-нибудь бы ляпнул.

Нашу усадьбу мы покинули до обеда. За короткое время пересекли лес и въехали в ворота моего, точнее не моего, но я начала считать иначе, дома.

На лестнице нас встречал Федор, его чуть располневшая супруга Татьяна и мать Антонина Михайловна. Давно с ними не виделась. Переписки не вела.

Брат меня при встрече крепко обнял.

— Тебя никто не обижает, Олюшка? — спросил шепотом.

— Не смеют, — немного приврала я.

Хватит с Бестужева тревог, у него жена на сносях, куча братьев, старая мать. Хоть за сестру переживаний меньше.

Сначала мы расположились в гостиной. Говорили двое мужчин, женщины помалкивали, но я то и дело ловила на себе заинтересованный взгляд Федора. Я не жаловалась, не показывала, что проблемы между мной и Долгоруким имеются, но брат чувствовал неразбериху. Или слухи до него дошли, расстояние небольшое.

— Позволишь, Сергей, жену твою увести? — попросил братец. — Мы ненадолго.

— Она твоя сестра, — пожал плечами мужчина. — Идите.

Мы и пошли. Закрылись в кабинете князя Бестужева, где не так уж и давно обсуждали мое замужество.

— Оля, ты несчастлива? — с ходу задал вопрос Федор.

Я растерялась. Заметно?

Вроде улыбаюсь, держусь около супруга, нежничаю с ним.

— Разве это имеет значение? Свадьба по приказу, — напомнила родственнику.

— И все-таки, — настаивал он. — Не узнаю тебя. Ты сильно изменилась, словно стержень обрела. Он бы не понадобился, если бы тебя в доме Долгоруких не обижали.

— Наоборот, — грустно усмехнулась. — Раньше я со своими трудностями не боролась, а со стрежнем кусаться и царапаться научилась, — делала попытки успокоить братца. — Лучше скажи, — предпочла долго не таиться, не выдумывать и не гарцевать перед ним, — а что тебе известно про ссору между нами. Отчего два известных рода связь потеряли? Отец наверняка рассказывал.

Федор прищурился.

— Зачем тебе?

12.2

Я с него сразу «считала» осведомленность. Ему все известно, брат в курсе. Даже занятно, а какая версия в роду используется.

— Ты знаешь, — подалась вперед, не спрашивая, а утверждая. — Раз знаешь, то не таись.

— Тебя там за это мучают? Признавайся, — менял мужчина неприятную ему тему.

Слава богам, что эти тонкие манипуляции я моментально раскусила. Мне не до жалоб и нытья, у меня дело горит.

— Федор, не молчи, прошу, — добавила горечи в голос. — Это правда, что Бестужевы Долгоруких обокрали? Или я еще о чем-то знать должна?

Думала, что до брата донесли сей факт по-иному, прикрывали какой-нибудь благородной целью, но взгляд князя стыдливо потух. Он смущался и медленно кивнул.

— Весть правдивая, — обозначил он. — Нашему роду нет прощения.

— Почему же тогда никто не хотел вернуть артефакт? Ты сам, выдавая меня замуж, не планировал вручить Сергею пропажу?

— Долгорукий за этим приехал, да? — отрывисто спросил Федор, мгновенно разъярившись. — За этим женился? На тебя ему плевать?

— Не увиливай.

Осознавала, что удивляю родственника. Прошлая Олюшка бы смирилась, застеснялась, а я, напротив, воодушевилась, решила брата «за жабры» взять.

— Я хотел, — принялся оправдываться глава семейства. — С первого дня, как наш батюшка почил. Всю сокровищницу перерыл, но ни их куска рубина, но ни нашего не нашел. Пропали камни, будто их и не было.

— Их украли? — ужаснулась я. — Кто бы посмел?

Все-таки в роду у Бестужевых много могущественных магов, фамильная защита на особняке.

— Скорее спрятали хорошо, — зло усмехнулся Федор. — Отцу тоже неведомо было, где они находятся. Каким бы деспотом он ни был, но тоже считал, что украденное стоит вернуть. Кропотливо их разыскивал, уверял, что из особняка камни не выносили. Защита бы сработала.

Я лихорадочно размышляла, как мне быть и что делать. В конце концов, ясновидящая я или кто? Должна почувствовать, рассмотреть. Усадьбе много веков, мало кто со всеми потайными схронами и секретными коридорами знаком.

Открыла было рот, чтобы оповестить брата о своем даре... и прикрыла. Странное дело, довериться ему боюсь. У Долгоруких Женька болтает, что в нее демон вселялся, Федя понятия не имеет, где два артефакта... чудно и пугающе все это. Как рассыпавшиеся кусочки фильма ужасов.

Завершив беседу с братом, видела, что он недоволен. Все-таки заронила в нем мысль, что в доме супруга мне тяжело приходится. Оправдывать соседа в его глазах не стала, лишь усугублю положение, а Сергей в состоянии ответить и не дать себя в обиду. Я же не маменька его, а жена.

Вышла и сразу попала в объятия своего благоверного, он и остальные поджидали всех из кабинета. Мой князь внимательно на меня посмотрел, искал во мне какие-то признаки.

— Пора нам домой отправляться, мы загостились, — произнес, не отрываясь от меня.

— Зачем же? — всполошилась Антонина Михайловна. — Места полно, нечего в ночи путешествовать. Олю, опять же, мы давно не видели.

Сергей развернул меня к себе.

— Хочешь остаться? — спросил, а на лице мука написана.

Ему неприятно и холодно. В этом доме к нему тоже предвзято относятся, но уважение выказывают.

Оглянувшись на Татьяну, на Федора, получив их одобрительные кивки, я осторожно произнесла:

— Хочу.

На самом деле не хотела. Привыкшие распоряжаться моей жизнью, родные не считались с моими личными границами. Брат негодующим взглядом сверкает, хоть я и просила поумерить его пыл, Танька чуть ли не подпрыгивает, надеясь выяснить, как мне живется, одна вдовствующая княгиня степенно и спокойно себя ведет. Не узнать в ней ту стерву, которая меня стращала.

Меня занимали поиски камней. Ночью, пока все спят, попробую усыпить и стражников, и горничных. Пройтись по комнатам, поискать тайники. Авось, найдутся артефакты.

— Я распоряжусь вам спальню подготовить, — улыбнулась новая княгиня, послав свекрови надменный взгляд. — И о слугах тоже.

— Спасибо, меня можно в мою комнату отправить...

— Куда? В твою комнату? — тихо рассмеялась девушка. — Вам места мало будет. Не переживайте, Сергей Владимирович, — обращалась она уже к моему мужу, — устрою все в лучшем виде.

Я и запамятовала, что о характере наших отношений никому не ведомо. Переглянулась с Долгоруким, сглотнула.

— Спасибо, премного благодарен за теплый прием.

— Как отлично, — потерла ладоши маменька. — Ты, Олечка, с нами пойдешь. Посплетничаем, не будем мужчинам мешать, а князья...

— А мы уток постреляем, — ответил за нее Федор, — лучше познакомимся.

На том они и порешили, естественно, ни о чем не спрашивая меня. Ощущала, что Сергей отчасти жалеет, но он храбро отправился в след за братом, и, кажется, нисколько не испугался Бестужевского напора.

А меня Антонина Михайловна и Танька взяли в оборот. Увели в личную гостиную новоявленной княгини, принялись вытягивать сплетни семейные и их секреты постыдные. Конечно, я сор из избы не выносила, зато дюже удивлялась, как они спеться-то успели.

Татьяна шепнула, что Святослава и Антона Федор отправил на обучение, приструнил мать, сообщив той, что если она продолжит строить козни, то мигом поедет на лечение к источникам. В общем, маменьке пришлось смириться.

Правда, от колкостей в мой адрес пожилая женщина не удержалась.

— Ведешь себя с мужем, как рыба ледяная. Так нельзя, Олюшка, не этому я тебя учила.

А чему учила? Я этой науки не припомню.

Поздним вечером я вышла из купальни, попутно благодаря горничных. Облачилась в ночную сорочку, невесомый халат. Застыла на пороге, увидев, как в нашу комнату зашел мрачный Сергей.

— Идите прочь, — приказал он девушкам, стаскивая с себя пиджак.

12.3

Служанки мгновенно ретировались, посмеиваясь между собой. Но мне было не до смеха. Если честно, я испугалась. Не того, что он поведет себя как-то неправильно, князь благороден, а своей реакции. Ненавидеть его должна, а не восхищаться.

— Иди спать, — окинул меня взглядом муж, задержавшись на голых ногах. — Утром сразу же отправимся.

— Да, конечно, — вздохнула обреченно, — сейчас.

Распахнула покрывало, залезла на постель и замерла, ожидая его реакции.

К счастью, Долгорукий проследовал в ванную, давая короткую передышку. Я отчетливо слышала звуки всплесков, как он окатил себя ледяной водой из дубового бочонка. Чувствовала, что князь зол, и легко выявила причину. Федор ему что-то сказал, предупредил насчет меня. Надо ли волноваться?

Притвориться спящей не получилось, глаза то и дело на дверь косились. А когда мужчина вышел, то душа и чувство прекрасного получили истинный восторг. Сергею было чем похвастаться.

Супруг хорошо сложен, спортивный, жилистый, могучий. Из одежды на нем легкие домашние штаны. На животе четкие кубики пресса, плечи будто у атланта, держащего небосвод. Да он и сам знал, какое впечатление на дам производит.

— Не спишь, — обозначил он, усаживаясь рядом. — Боишься меня?

Воздух в спальне накалился. Вроде ранняя весна, камин до конца не натоплен, а у меня на шее капелька пота стекает. Жарко.

— Нет, — мотнула головой и не соврала.

Действительно не боялась. В это мгновение верила, что не обидит.

— Станется, что зря, — оповестил мужчина, проведя ладонью по моему бедру.

Я и через ткань ощущала его горячие прикосновения.

Он встал, обошел постель и лег, прижимаясь ко мне. Я содрогнулась с непривычки. Заалела и отодвинулась подальше.

— Не нервничай, Оля, — тон к Долгорукого был ласковым и нежным. — Я тебе ничего не сделаю, веришь?

Он пальцами дотронулся до лица, коснулся губами моих губ. Неторопливо, очень аккуратно, словно распробовал. По спине и рукам побежали мурашки, я заерзала...

— Да, — совершенно потеряла рассудок.

И не готова, но хочу. И рада отказать, а не могу. Превратилась в мямлю похотливую. Волновал меня князь, пора признаться. Я будто опьянела, а тот пользовался моим беспамятством.

— Не хочу, нельзя, — отнекивалась я, хотя бы чуточку сопротивляясь.

— Значит, ничего и не будет, — утверждал он, продолжая томную, страстную пытку.

— Нельзя... Мы договаривались.

— Почему? Мы муж и жена у всех в глазах. Евгению отослали.

— Потому что... потому что... — до конца все высказать не успевала. Поцелуи сводили с ума.

Кажется, я смирилась, что в этом мире навязанная свадьба закончится браком, счастливым или не счастливым, судьба дальше покажет, но через несколько мгновений я получила такой болезненный удар в темечко, что у меня звездочки в глазах появились.

—Эй, Оля, не время и не место,— прорвался сквозь сознание кот. —Стучаться к тебе устал. Ты зачем к брату поехала?

Я будто между молотом и наковальней. Вуаерист, проклятый. Ругала мысленно Воланда.

С другой стороны, пришла необходимая трезвость. Поддаться, позволить слабину или заняться своим спасением? Тяжелые размышления длились недолго. Я накрыла распухшие губы Сергея ладонью.

— Нет.

— Нет? — он тоже не сразу пришел в себя.

— Нет, Ваше Превосходительство, — обратилась официально, чтобы прочувствовал мой отрицательный и твердый ответ. — Я забылась, но больше этого не повторится. Уговор дороже денег. Так же говорят?

Князь даже привстал, не прятал своего разочарования и недоумения.

— Что изменилось?

— Вчера ты Женю ласкал, а сегодня меня, — повела плечами, кляня себя и испытывая сильное желание отмыться. — Да и дело есть важное.

— Какое? — закатил он глаза.

Бедненький, страстной ночи лишила.

Закутавшись с головы до пят в одеяло, возведя между нами незримые барьеры, я поведала о своей беседе с Федором. Призналась, что предыдущий и нынешний князья Бестужевы намеревались вернуть кусочек рубина, но не нашли его следов. Сообщила, что брат не в курсе о моем даре.

Получила торжествующее лицо. Долгорукие Бестужевым обман не простили несмотря на заключенный брачный союз.

— От него зачем укрываешься? — устало вздохнул Сергей. — Он тебя любит, а на меня гневается.

— Потому что не знаю, кому доверять можно. Демон в любого вселиться может.

— А в меня поверила? — поднял одну бровь Долгорукий.

Вставая и хватаясь за подсвечник, я бросила:

— Да, и не порти впечатления. Пойдешь со мной искать артефакт?

— Пойду, — Сергей по неведомой причине улыбнулся. — Дай мне пару секунд, рубашку натянуть.

Отвернувшись, удержала внутри себя стон. Отбросить бы все обиды, глупую гордость, возмущение. В моей реальности все куда проще, и я ведь намереваюсь туда вернуться...

Одевшись, князь забрал у меня свечи. Создал на руке огонь, определенно хвастаясь. А я сосредоточилась и попробовала отправить в сон всех присутствующих в особняке. Молилась, чтобы сил на это хватило. После включила магическое зрение и мнила себя эдаким детективом — рыскала в каждом уголке, надеясь, что камни где-то спрятаны.

— Оль, успокойся, — крался за мной супруг. — У тебя резерв утекает, как вода сквозь пальцы. Это бесполезно.

Мы находились возле сокровищницы. Магическая печать меня впустила, признавая родство.

— Что бесполезно? — за спиной зажегся свет.

Нас заметили.

12.4

Я и Сергей превратились в ледяные скульптуры. Получается, что грош-цена моей магии. Это брата в сон не склонило, не заснул, почуял, что в доме что-то происходит.

— Объяснитесь? — задал вопрос Федор, тоже одетый по-домашнему. — Как понимать ваше появление?

— Федя... — я ласково обратилась.

Перебирала варианты, как отбрехаться, надеялась на девичье обаяние.

— Она ясновидящая, — не захотел укрывать мой секрет Долгорукий. — И ищем мы оба артефакта. Ты и сам понимаешь, что рано или поздно я бы о нем спросил.

— Понимаю, — кивнул глава семьи, переводя взгляд с меня на Сергея, и обратно. — Верю, что во благо, но Оля... ясновидящая?

Помнил, как меня считали полоумной, что я помалкивала, ни на что не реагировала. Уточнять по поводу камней не стал...

Я повернулась к Долгорукому.

— А давай на всю Ивановскую возвестим, а? — разъярившись, обратилась к мужу.

— Это твой брат, он имел право знать, — невозмутимо отвечал мужчина.

— Оля, это правда? — изумлялся все больше Федор. — Почему молчала? От меня скрывала?

Казалось, что он искренне обиделся и разочаровался во мне.

Как сложно в этом мире. За предыдущую Олюшку не выскажусь, могу исключительно за себя.

— А кому говорить? Ты в трауре, мать меня ненавидит, твоя жена избегает, братья издеваются. Хватит, не буду рассуждать. Хочешь отмыться от позора, помоги. Или не мешай. Знаешь же, что я ничего плохого Бестужевым не сделаю. —Тараторила, будто заведенная.

Как известно, лучшая защита — нападение.

И опять я сильно удивляла родных. Полагала, молилась, чтобы они мой изменчивый характер соотносили с обретением дара. Об иномирянстве знать им не следовало.

— В гостиную идите, — принял к сведению мои слова князь Бестужев. — Это самая старая комната. Вокруг нее всю усадьбу и построили.

Я, поджав губы, послушала совет. Вбежала в помещение, где нас принимали, взглянула на все в ином свете.

У меня пальцы задрожали от нетерпения. Неужели подобное случается? Я как в рентген иномирский превратилась.

Все утро об этой комнате не помышляла, а сейчас глаз отвести не могу.

— Там, — ткнула в сторону камина, — оттуда свет неясный идет.

Двое мужчин, не задавая вопросов, принялись ощупывать строение. Нажимали на все кирпичи, двигали все статуэтки... Каждая попытка оказалась тщетной.

Наконец, мне пришла мысль, что создавал и прятал этот тайник маг, примерно равный мне. Сама коснулась камина, провела ладонью по поверхности, и внизу, под тем отверстием, где складывали поленья, выдвинулся маленький, скрытый ящичек.

Федор и Сергей охнули, а я прижала пальцы ко рту.

Отодвинула, но ничего не трогала.

На каменной, серо-черной поверхности лежало два рубина. Один большой ,с кулак величиной, сообщавший о мощи его истинных владельцев, принадлежавший роду моего мужа, второй чуть менее увесистый. Сколотые, но продолжавшие сиять алым светом.

— Ты нашла... — брат не верил своим глазам.

— И наш, — с благоговением говорил супруг.

Касаться рубинов побоялась, догадывалась, что демон все прочувствует. Да, я понимала, что враг где-то поблизости, что про артефакт ему известно, и он давно присматривается ко мне. Но сколько я бы не оборачивалась, как бы пристально не следила, ни в ком его злой сущности не находила.

Закончив с поисками, я отправилась к себе. Сергей лично меня проводил. Князь остался беседовать с Федором, но в их разговор больше не вникала, много магии было во мне потрачено. Пусть обсуждают, мирятся. С давнего конфликта много воды утекло, а два рода непримиримыми противниками остались, пока я замуж не вышла.

Утром, как и повелел муж, мы отправились домой. Во время сборов, пока я терпеливо ждала карету, к Долгорукому подбежала Антонина Михайловна. Она долго что-то нашептывала ему на ухо, а супруг то и дело менялся в лице. Мне бы спросить, что она придумала, а сил нет.

— Спи, Олюшка, — он помог мне сесть. — Позже все обсудим, ничего скрывать не буду.

По негласной договоренности камень Бестужевых оставался у главы семьи. Домашним Федор не сообщил, спрятал его подальше. Долгорукие забирали свой, чтобы сложить в собственную сокровищницу. Топор войны был зарыт, брат и супруг с раннего утра перестали друг на друга огрызаться. Оба беспокоились обо мне.

Я упала Сергею на плечо, сомкнула глаза, но когда открыла...

Нехорошее предчувствие разразилось аккурат перед тем, как мы подъехали к родной усадьбе. Вся дружина во главе со Всеволодом отсутствовала.

— Сиди здесь, не выходи, — приказал мне Сергей.

Он скинул пальто, размял суставы и ринулся вперед.

Над домом стояло темное облако, как и тогда, в день нашей свадьбы. Я понимала, что где-то внутри был прорыв, что твари из нижнего мира пытаются проникнуть в верхний. Демон рядом. За мной пришел, не иначе.

Но когда я слушала Его Превосходительство? Он уже далеко, волнуется за семью. За мать, сестру и юного Ярослава...