Свадьба по приказу (СИ)

Глава 16. Ольга.

Выводили меня из особняка, словно я опасная преступница. Благо никаких наручников не надевали, не принуждали. Впрочем, я во всем слушалась. Ловила на себе обеспокоенный взгляд Сергея и сама занервничала.

Боялась, что толика терпения Долгорукого закончится, и он в бой вступит. Кому это надо?

Складывалось впечатление, будто ищейки имперские знают обо мне больше, чем показывают.

Вот откуда им про камни известно? Степан донес? Прямо чувствовала, что не все так просто.

Дорога была недолгой. Меня привезли во дворец, но повели не в темницы, а в кабинеты на нижних этажах. И, честно признаться, данному факту я радовалась. Сидеть в одиночестве, в камере, по соседству с крысами мне не прельщало.

Павел Емельянович Градовский, поразительно, обходился со мной вежливо, предложил чай, воду, присесть на скромной кушетке. Он же устроился напротив, взялся за документ и протянул мне.

— Что это? — не успела вглядеться в написанное.

— Обвинение, Ольга Юрьевна. Вас подозревают в сговоре с магическим существом, с демоном. Там и свидетельства имеются.

— Чьи? — изумилась я, а потом вчиталась.

Чем дольше изучала строчки, тем больше ужасалась предательскому отношению. Крепостная Евгения на меня злословила, обвиняла в том, что я на мужа своего наложила злое заклятье, что влюбился он в меня не искренне, а из-за темной магии. Что я, дескать, умею на души влиять, на чувства чужие.

Ее слова меня не трогали. Обиженная женщина могла выдать фразы и похуже. Признаю, что и князь со своей стороны виноват. Не поговорил с ней толком, отстранился, замуж бы выдал, ей-богу.

Показания Степана вызвали тревоги больше. Даже закралось подозрение, что это не навет, а его настоящее мнение. Писал, что я усыпила всех воинов в лесу, с кем-то говорила, вела себя чудно, недостойно княгини.

Всплывают в памяти образы моих прогулок. Как фея-Василиса всех в сон склонила, как камни позже похитила. Но не ходить же мне, не объясняться перед тем, кто в мою тайну не посвящен.

А вот донос от Святослава и Сашки прошлись по моему спокойствию основательно. Если Степан и Женька просто обвиняли в черном волшебстве, то брат и бывшая служанка называли пришлой, ненастоящей. Святослав упомянул, что я могла батюшку убить.

Говорит, что настоящая Ольга никогда бы в жизни матери не нагрубила, Сашку бы не прогнала. Бледной была, пухлой и неповоротливой, а с некоторых пор резко изменилась.

Паскудник.

Что же он вопросом не задается, отчего сестра его страдала, каждого угла и шороха боялась? Была бы моя воля, вышла бы из палат, встретилась бы с братцем и врезала ему хорошенько, аккурат меж бровей. И чтобы искры обязательно посыпались.

Градовский будто ощутил мой гнев.

— Простите, Ольга Юрьевна, — вздохнул он грустно, показывая на железные оковы. — Надеюсь, Сергей Владимирович прояснит все недоразумения, но коли вы силу обрели, вам надлежит их надеть.

Двигает ко мне цепи, но сам напряжен. Ожидает, что я воспротивлюсь.

Я возмущаться не стала. Верила в Сергея безоговорочно. Знала, что не оставит меня в темнице. Заступится, защитит и перед императором, и перед другими князьями. К тому же полагалась на помощь Александра. В конце концов, цесаревич всю кашу заварил, а про мое иномирское происхождение ему известно.

Но едва замок на наручниках защелкнулся, только раздался этот едкий звук, как в помещение вошел седой и согнутый дворянин Уваров.

Не признала его с первого взгляда. Видела всего раз, издалека. Здорового, пусть и немолодого. Главное, могущественного и полного сил. За несколько месяцев изменился. Его словно к земле клонит, с тростью ходит.

— Бестужева? — кивнул на меня.

— Княгиня Долгорукая, — поправил его Градовский.

— В монастырь поедет, — прочеканил приказ ясновидящий.

— Как в монастырь? — ошалел мой пленитель. — Где бумаги?

Преисполнилась к нему благодарностью. Павел Емельянович мне сочувствовал и переживал. Не скрывал, что тянуть будет до последнего, верил в невиновность.

— Куда? — я тоже дернулась с места.

Дернулась и обомлела. Вроде оковы на мне, силу использовать не могла, но отчетливо ощущала присутствие демона.

Вселился в тело главного мага Его Величества, воспользовался его слабостью. Самое отвратительное, что душа ясновидящего не принимает добровольно чужаков. Это аристократ позволил, добровольно разрешил.

Получалось, что старый друг семьи Долгоруких знал, на что шел, отлично понимал, с кем связывался. Неужели близость к власти ударила в голову? Большего куска захотел?

Видимо, Дмитрий Сергеевич о чем-то догадался, повернулся ко мне, вручая Градскому пакет с императорской печатью. Облизнул хищно губы и ядовито улыбнулся.

Все передернуло от его жеста. Кричать? Вопить? Звать на помощь?

Я не дура, прекрасно осознавала, что никто мне не поможет. Еще и добавят. Придумают какой-нибудь способ проверки, а я не пройду. Душа ведь не настоящей Ольги.

— Простите, Ольга Юрьевна, — развел руками Павел Емельянович. — Все чин чином, подпись Его Величества.

— Я могу с супругом переговорить? — обратилась к чиновнику.

— Нельзя, — ответил за служащего Уваров. — Вставайте, госпожа Бестужева, если вы таковой являетесь. Собирайтесь! Молите богов, чтобы они вам помогли.

Говорил и издевался.

Градовский тяжело вздохнул и сочувствием посмотрел на меня, дескать, старался княгиня, тянул время, да спорить с таким магом невозможно. Не по Сеньке шапка.

Не могла на Павла Емельяновича зла держать, он приказы исполняет, и про проданную душу Уварова ему ничего неизвестно.

Но мне-то что делать? Сбежать не получится, демон словно специально момент подгадал, когда я обезоружена буду. Покориться тоже не согласна. Сидеть и ждать спасения не в моей натуре.

Пока я размышляла, за мной пришло несколько стражников, прямые, высокие и мрачные. Теперь я себя действительно злостной преступницей ощущала. Ни одной доброй улыбки, ни одного жеста сострадательного. Понятия не имею, что им наплел Уваров, но мужчины были явно злы на меня.

Выйдя на улицу, задрожав то ли от холода, то ли от страха, я глазами искала Сергея.

Глупо, наверно, так полагаться. Долгорукий закон не преступит, но силы приложит, чтобы меня спасти. Уповала, что он догадается — его наставник и друг отца не тот, за кого себя выдает.

А если нет? Если не догадается...

К моему вящему удивлению, посадили меня не в тюремную, железную повозку с решетками на окнах, а в обычную, даже в богатую. Узнавался герб дворянской семьи.

Дверцу мне открыл сам Дмитрий Сергеевич, хозяин кареты. Подставил ладонь...

Меня словно огнем полоснуло от его прикосновения. Так больно, так остро. Как будто я засунула пальцы в раскаленные угли. На лбу моментально проступил пот, внутри сжались все органы. Сердце неистово заколотилось в грудной клетке.

Я взвизгнула и отпрыгнула от него подальше, вызвав немалый переполох среди стражников. Они, конечно, не кричали, но подивились моей странной реакции.

Но я знала, что мне не показалось. Что это не от ужаса, а темная магия меня обжигает. В краткий миг всеобщего помешательства заметила отголоски отвратительного волшебства.

Дмитрий Алексеевич был затянут черной, мерзкой паутиной. Она сковывала его движения, тянула к земле. Из-за нее он не способен в полным рост выпрямиться.

Уваров нахмурился и пальцем показал своим людям, чтобы те заткнулись и затолкали меня в экипаж.

Дверца затворилась. Я осталась наедине с чудовищем.

И несмотря на богатое убранство, теплые, мягкие подушки, рядом с демоном было куда страшнее, чем в кабинетах местных дознавателей. По крайней мере там не ощущалось присутствие абсолютного зла.

— Что, Олечка, — первым заговорил монстр. — Боишься меня?

— Да, — не стала ему врать. По моему виду без слов понятно. Зато я отчетливо осознала — Уваров хочет выговориться, похвастаться, как ловко он всех окрутил, как замечательно обманул близких и друзей. — Как же вы, Дмитрий Сергеевич, повелись на такое?

— На что повелся? — прищурился пожилой мужчина. — Николай давно в печенках у меня сидит, и сынок его. Слабаки. А повелся я на власть, могущество и вечную жизнь.

У меня впечатление отличалось. Казалось, что из здорового человека Уваров превратился в собственную тень.

С другой стороны, мало людей перешло на подобную сторону? Близко к власти, но не правитель, богат, но недостаточно. Жадные, алчные создания существуют в любом мире. Продаются и за меньшее.

Внезапно маг закашлялся, склонил голову, а когда поднял, в нем проявилось что-то иное, мрачное. Черты лица заострились. Он еще больше осунулся. Паучья сетка вновь себя показала.

Я не успела снова испугаться, как Дмитрий Сергеевич заговорил хриплым, не своим голосом.

— Молчи, пришлая, — я понимала, что сознанием Уварова завладел уже сам демон. — Не захочешь страдать, прожить подольше, вызовешь мне фею.

— Куда? В карету? — нервно съязвила я. — А потом отпустишь по-добру, по-здорову.

— В монастыре, дура, вызовешь, — шикнул на меня демон и оценивающе взглянул. — Может и отпущу, от тебя будет зависеть.

Пусть по меркам этого мира я юна и неопытна, но слабоумием не страдала. Не отпустит он меня. Ясновидящие его видят, легко опознают. Кто же виноват, что Уваров предателем оказался? Но другие-то не сдадутся. Понимают, что стоит на кону. А еще их очень мало, по пальцам пересчитать.

Нет, демону меня убить легче, чем позволить сбежать.

И пока он мне настоящего вреда не мог нанести, раз я нужна, чтобы вызвать Василису, я ему горячо во всем возражала.

— Ты ничего не добьешься. Артефакт почти весь собрали. Наследники о тебе в курсе. А Сергей меня одну не оставит.

— Не оставит? — рассмеялось чудовище.

Вроде Уваров сидит, но все равно зверь с человеческим лицом. Уродливый, безобразный.

Мужчина склонил голову на бок и после расплылся в едкой усмешке.

— Как же тебя, Бестужевскую пустышку, не оставить, коли та умерла, а на ее место самозванка явилась? Думаешь, защищать тебя будет, побежит спасать? Больно ему надо. Слышал он показания родных девчонки, засомневался. А тут и я подсобил, подтвердил, кто ты есть на самом деле.

— Уехал? — слабо отозвалась я.

Нет, не мог. Или мог? Как не кстати в голову пришло воспоминание. Сидим рядом с Долгоруким, и он спрашивает, остались ли у меня тайны. Тогда я смалодушничала, не призналась. Да и как это сделать, чтобы не потерять его? Я и сама иногда не понимаю, кто я. Мысли путаются, едва ли помню прошлое, в котором пребывала раньше.

Получается, Сергей все узнал.

На душе так горько стало. Я и предположить не могла, что все случится так скоро. Что вряд ли я когда-нибудь князя опять увижу, дотронусь до него, забудусь в его объятиях. Он все узнал и не принял. Меня настоящую не принял.

Повозка резко остановилась. Тень демона пропала, а Уваров вел себя как ни в чем не бывало.

— Идем, — грубо вытолкнул меня на мокрую траву.

Свалившись в грязь, я быстро поднялась, чтобы не доставить ясновидящему удовольствия поиздеваться надо мной. Я жутко замерзала, намокший подол противно облегал ноги.

А погода...

Погода взбунтовалась. Будто чувствовала, что в мире что-то происходит. Сумерки сгустились, туман опустился на землю. Ощущалась тяжесть, навалившаяся на плечи. Моросил холодный дождь, больно ударяясь по моим плечам. Мрачно.

И монастырь мрачный.

Весь черный, со старой кладкой, с высоченным забором в два моих роста. Сюда не молиться приезжали, ссылали преступников.

На территории никого не было, ни души. Я, Уваров, пара стражников позади. И то, последние ежились и озирались со страхом.

— Куда ее? — спросил один из мужчин, облаченных в форму.

— В большой подвал, — отмахнулся Дмитрий Сергеевич. — Воды и еды не давать. Созвать сюда взвод гвардейцев, хорошо охранять.

— Взвод-то зачем, девчонка же... — пожалел меня другой воин.

— Я мнения челяди не спрашивал, — вскипел моментально дворянин. — Сказал взвод, значит взвод. До рассвета чтобы через каждые несколько метров стояли.

— Как прикажете, — испуганно согласились оба.

Пока я сохраняла гордое молчание. Старалась мысленно достучаться до Воланда, преодолеть эту магическую сеть, лишавшую меня сил, но тщетно. Цепи хорошо держали удар.

А вот в подвале хладнокровие и невозмутимость меня подвели. Увидев, в каком состоянии помещение, я невольно ужаснулась. Пол залит водой мне по щиколотку, топчан, прибитый к стене с изъеденным матрасом, влажный и трухлявый. В щелях копошатся крысы, бегают, периодически запрыгивают на ложе.

Погрузила ногу в созданное болото, поморщилась.

— Я могу и не терзать тебя, Ольга Долгорукая, — насмешливо пропел бывший соратник императора и князя. — Поселить пусть и не в уютной комнате, но свежей и менее грязной, хочешь?

— А что взамен? — спросила, хотя знала ответ.

— Вызови ее сейчас. Вызови, облегчи свою участь.

У меня не было уверенности, что Василиса отзовется. Я до фамильяра докричаться не могу, что о фее думать. А вот Уваров во мне не сомневался.

— Вызывай!

— Нет, — твердо отказалась я, отходя подальше.

— Как знаешь, Олюшка, — хищно улыбнулся мой пленитель.

Лично затворил дверь, провернул ключ в заедавшем замке, наложил заклинание и был таков.

Где-то на лестнице застыл его человек.

Чуть ли не вплавь, я добралась до лежанки, присела и безумно захотела пожалеть себя. Слезы по щекам струились. Что плохого я сделала в своем и чужом мире, если здешние боги меня столь сурово наказывают?

Вырвали из привычной обыденности, поселили в чужую семью, замуж вышла по прихоти. Во всем слушалась, все исполняла, несла эту ношу с магией. А теперь плен... и смерть?

Меня колотило то отчаяния, то от созданного кошмара наяву. Конечности из-за холода и сырости одеревенели. Голова болела, а в висках постоянно стучала мысль, что это конец. Что мне больше не выбраться.

Федор, наверное, долго страдать о потери сестры не будет, что о других братьях говорить. Про худой мир с Екатериной Степановной, Полиной и Ярославом можно забыть. Скорее всего побегут жалеть главу семьи. А Сергей... Сергей от меня отрекся, не захотел ничего общего иметь с обманщицей.

Наконец, во мне лопнула струна, державшая мою гордость и волю. Я перестала замечать пищание грызунов, снующих туда-сюда, легла, а тело неожиданно почувствовало тепло. По-моему, подобное происходит, когда человек коченеет.

Я забылась сном. Жаль, что забытье было кратким.

Меня разбудил шум за дверью. Отпирали замок, ключ с трудом поворачивался в проржавевшем механизме.

Моя темница отворилась, и в тусклом луче от магических искр появился мой мучитель.

— Что, Ольга, несколько часов образумили тебя? Выполнишь мой приказ?

Я была ослаблена, уставшая, разбитая, но губы все равно упорно отказывали. Мне совесть не позволит.

— Нет.

— Ладно, но помни, я до этого доходить не хотел. Предлагал мирно урегулировать, — вещал Дмитрий Сергеевич, осматривая брезгливо мою камеру. — Несите ее наружу.

Поразительно, как ужасное помещение превращается чуть ли не в любимую спальню, когда впереди горит перспектива остаться наедине с истинным чудовищем.

Я забилась в самый угол, жалась к стене, ругалась, произнося бранные слова из этого мира и своего. Но против мужской силы мне нечего поставить. В глазах стражников я бесноватая девица, преступница, боящаяся справедливого наказания.

Через несколько минут, несмотря на мое брыкание, меня вытащили из камеры и поставили на холодный пол. От ботинок — одно название, платье, не успевшее толком просохнуть, снова мокрое и липнет к ногам. От любого движения кажется, словно в кожу вонзаются ледяные иголки.

Ничуть не лучше выглядели мужчины, заодно получили новый приступ вины, ощущали, что происходит что-то нехорошее, но подтверждений своих предчувствий не видели.

— Куда ее, барин?

— Недалеко, — расправил плечи Уваров. — Совсем недалеко. Идите за мной.

Нести меня, естественно, никто не хотел. Да и я не желала потерять последние остатки гордости. Что ясновидящий еще мне сделает? Убьет? Наверное, в моем положении лучше смерть. Не могу сказать, что я к ней готова, но сдаваться на милость демону не собираюсь.

Шли мы действительно недолго, правда, ступни успели основательно замерзнуть в мокрой обуви. Сердце будто стучаться перестало, я не слышала собственного сердцебиения.

А вот войдя в огромный, темный зал, в центре которого стоял колодец, осознала, как по коже пробежались полчища мурашек, как вздыбились волоски. Атмосфера была мрачной, таинственной, а из скважины шел какой-то беспрерывный, тихий гул.

Страшно... Я невольно поежилась. Понимала, что демон меня не отпустит, пока не добьется исполнения своей просьбы. Не заставил покориться, заперев в темнице, выберет другой способ. Предыдущий мне благом покажется.

— Оставьте нас! — опять приказал Уваров.

— Но это же, это...

— Нельзя, Ваше Сиятельство. Девчонка же... — пытались спорить с ним его же люди.

— Оставьте, дважды повторить? — в голосе дворянина проснулись властные, металлические нотки.

По мановению волшебства в зале зажглись факелы, развешенные через каждые несколько метров.

Пользуясь возможностью и тем, что на меня никто не смотрит, никто не следит, не держит, я крадущимся шагом приблизилась к источнику. Больше всего он напоминал фонтан с темной и мутной водой. Она бурлила, пенилась, шла волнами. А ведь в помещении ветра не было. Наоборот, все пропахло сыростью и гнилью.

Мне даже руку опустить было боязно, для того чтобы очистить лицо от грязи. Складывалось впечатление, словно под гладью кто-то копошится, двигается, мечтает преодолеть незримый барьер.

— Смотрю, ты заинтересовалась, — встал позади меня Уваров. — Знаешь, что это такое, пришлая?

Я отодвинулась подальше и вздрогнула от нового голоса. Вместо мага в Дмитрии Сергеевиче заговорил демон.

— Нет, понятия не имею.

— Это вход в нижний мир. Он закрыт, запечатан, стараниями предков твоих друзей. Твоих предков в том числе, — объяснялся он больше загадками. — А выпустить их может фея.

Глядеть на мага жутко. Не лицо, а какая маска из паутины и пятеню

— Тогда зачем ты тратишь свое драгоценное время на меня? Иди, ищи свою фею, я ее не призову, пока на мне одеты эти украшения. Тот, в ком ты сидишь, тоже ясновидящий, тоже позвать ее способен.

Назло монстру покрутила запястьями. Вряд ли мне хватит умений и знаний, чтобы разобраться с ним самостоятельно. Зато получится призвать фамильяра. Тот хотя бы будет в курсе, каким образом я погибла.

Если честно, я и не надеялась, что Уваров смилостивиться. Продолжит настаивать на своем, требовать, чтобы я мысленно обратилась к Василисе, но демон внутри него удивил.

— Дура, — подходил он все ближе и ближе. — Крылатая мерзавка прилетит к тому, кому доверяет. К тебе, Олюшка, — издевательски произнес мое имя.

Вместо того, чтобы устрашать, на его пальцах мгновенно отросли когти. Он сорвал оковы на кистях и проникновенно взглянул мне в глаза.

— Давай, зови.

Неужели он подумал, что я смирилась, что поверила его обещаниям?

В это мгновение я сосредоточилась и пыталась собраться. Про Воланда как-то забыла. Так хотела сама освободиться, отомстить и за себя, и за других, кого демон замучил. Отыскать его нити, струнки, которые можно оборвать, чтобы ослабить злое существо. Дернула за них рукой, и лицо Уварова исказилось от боли. Да и я сама от прикосновения упала на пол.

Больно... от любого касания больно.

— Иномирская тварь, — остервенело ударило меня чудовище. Щеку обожгло, в глазах моментально потемнело. Из меня будто выбили все внутренности. Ни ног, ни рук не чувствую. А ему хоть бы хны. Оправился, отряхнулся. — Не хочешь подчиняться, убью! Крылатую сам найду.

После он развернулся на каблуках, обратив взор на колодец. Едкая усмешка изуродовала морду. Он улыбался, показывая длиннющие, черные зубы, все больше походя не на человека, а на свою истинную ипостась.

— Нет, лучше, — тон его стал вкрадчивым, веселым. Он поднял меня одной рукой, будто я пушинка, сделал несколько шагов к колодцу и застыл над ним. — Последний шанс, Ольга. Это они попасть в этот мир не могут, и я к ним не могу. А тебя с твоей чистой душой примут. Растерзают на маленькие кусочки, полакомятся, хочешь к ним?

То, что находилось в воде, отчетливо слышало и разговор, и угрозы демона. Волны сильнее разбушевались, поднимались, взбесились. Ждали меня, не иначе.

— Нет, — это все, что удалось вымолвить мне.

— Нет? — потянул к себе Уваров. — Согласна фею позвать?

— Иди к черту, — фыркнула я, мысленно со всеми прощаясь.

Где-то в голове чувствовала чужое присутствие, подозревала, что это фамильяр, но поздно.

— Я предупреждал, — высказался монстр и кинул меня вглубь, к своим собратьям.

Сжавшись от страха, зажмурившись, все ждала новой боли и ужаса, но они не приходили. Тело онемело от осознания — это конец! Какая-то странная мысль билась внутри, нарастала, давила на меня тяжеленным камнем, а я даже не замечала. Рвалась, брыкалась, много двигалась. Наконец, не почувствовав ничего страшного, я прекратила метаться, и тогда-то, даже не открыв глаза, ощутила разлитый вокруг золотой свет. Везде и всюду. На мне, в грязных водах, наверху.

Повеяло тепло и удивительным уютом. Не без труда я разлепила веки, боясь, что снова увижу свой кошмар, но передо мной оказалась незнакомка.

Точнее, не незнакомка. Лицо ее мне было отлично известно. В ее теле я нахожусь несколько месяцев, ее именем пользуюсь, в ее семье проживала и вышла замуж за ее жениха.

Оля...

— Оля? — произнесла я одними губами. — Ты меня спасаешь?

Девушка тоже была облачена в золотое, но какое-то прозрачное, незримое. Проведешь через нее рукой и понимаешь, что она призрак, мираж. Видимо, явилась в мое больное сознание, чтобы я поменьше смерти боялась.

Правда, отвечала она хоть и беззвучно, но вполне отчетливо.

Она кивнула, очень дружелюбно улыбнулась и дотронулась до моего лба рукой. В отличие от касания Уварова, это движение принесло мне облегчение. Ушла слабость, я перестала ощущать тянущийся холод и испуг.

Но самое странное, что произошло, она без слов напомнила и объяснила, кем я была раньше, зачем появилась здесь.

Это она молилась, зная, что не выдержит, умоляла, чтобы всемогущая богиня-матушка защитила и ее, и ее семью. Добрая была, даже чересчур. На мать и отца она зла не держала. Заступница над ней смилостивилась и призвала гуляющую душу — мою.

А в своем мире я давно выросла, по годам была не младше Сергея, поэтому часто и поступала более рассудительно и зрело, чем ровесницы настоящей Олюшки. У меня была какая-никакая карьера, образование, опыт. Оборвалось все случайно — глупой аварией. И обо мне некому было печалиться. Коллеги и знакомые не в счет.

Вот обратно мне нет смысла возвращаться. Мои родные умерли, была поздним ребенком. Настоящей любви не встретила, детей не завела.

Мне дали второй шанс, я получила возможность прожить новую жизнь искренне, ярко, с эмоциями.

— И что мне теперь делать? — спрашивала ее, но где-то глубоко в себе ответ знала.

Появилось желание сражаться, стоять за себя, сопротивляться судьбе и победить, наконец, этого рогатого мерзавца. И будь что будет потом. Пусть Долгорукий меня больше не замечает, пусть меня осудят, но это лучше, чем покориться воли едва ли не мертвого Уварова, продавшего свой облик за деньги и власть.

***

Очнулась я резко, вздохнула, почувствовав, что кто-то отчаянно хлестает меня по щекам.

— Сергей? — смешалась я, увидев супруга над собой.

Но князь в это мгновение на меня и не смотрел. Замер, наблюдая за тем, кто всколыхнулись воды в фонтане, как волна окатила всех вокруг, и из зала уносится золотистая тень.

— Богиня-матушка, заступница, — провожал он доброго призрака пристальным взглядом.

— Сергей, что ты здесь делаешь? — порядком удивилась я и принялась подниматься.

Судя по звукам, в зале разгоралась схватка. Слышались заклинания, доносились отблики их вспышек. Где-то вдалеке сражались его друзья: Вадим, Михаил, Демид. Там же я слышала и громкий голос цесаревича Александра.

— Сиди на месте, не двигайся, — зло сдвинул брови мой супруг.

Он держал меня крепко за предплечья, не обращая внимания на зов его товарищей.

Не особенно понимая, зачем они пришли, ведь я страшная пришлая, которую следует заковать и убить, я начала неистово брыкаться.

— Пусти, мне достаточно мучений.

— О, я солидарен с твоими словами, Оля, — недовольно бросил Долгорукий, рывком навешивая на меня другое заклинание и прижимая к полу рывками. — Не сопротивляйся. Почему нельзя было быть честной со мной?

— Скажи я правду, уже стояла бы на эшафоте, —выкрикнула я, делая попытки спихнуть князя. — Как вы относитесь к пришлым? Убиваете? Отпусти! Отпусти, я сказала.

Очень бесило, что где-то там Уваров борется с друзьями Его Превосходительства. А ни я, ни он не можем отвлечься из-за наших противоречий и моих недомолвок.

— И что? Что ты сделаешь, Оля? Куда пойдешь? — орал на меня Сергей. — Сиди на месте, я приказываю.

Наконец, он от меня оторвался и, навесив тяжеленную цепь, сам бросился в гущу схватки. Только я его и видела. Зато у меня появилась отличная возможность перевести дух и осознать, что происходит вокруг. Незаметно для меня, ко мне подобрался котик.

— Мы очень переживали...

— Я знаю, Воланд, — разъяренно отвечала ему. — Как снять его заклятие? Я хочу помочь...

— Оль, — кривился пушистый друг.

— Я знаю, как помочь, — твердила ему упрямо.

Самое поразительное, что с появлением Ольги, я отдавала себе отчет в том, как победить демона, пусть не навсегда. Навсегда с ним способна расправиться лишь фея, но выгнать чудовище из тела Уварова мы могли.

— Ты достаточно участвовала, успокойся.

— Знаешь, как снять, помогай. Не знаешь, тогда не лезь, — обиженно фыркнула на фамильяра и сконцентрировалась на себе.

— Оля, я сниму, — завопил хвостатый. — Но ты тоже знай, я не хочу, чтобы ты к себе возвращалась. Я хочу с тобой остаться. Я к тебе привык, мне не нужно другого хозяина.

Под его верещащее мяуканье, я ощутила, как волшебство Сергея теряет силу.

Долгорукий то ли не хотел, чтобы я мешалась под ногами, то ли боялся, что добыча убежит из-под носа, сковал меня. Но с помощью Воланда, я получила долгожданное освобождение.

Собралась, углубилась. Время возле меня словно остановилось. Капли с колодца стали медленнее капать, голоса у всех замедлились, ничего не разобрать.

Повернула голову, видела Метельского, видела его струнки, которые подпитывали наследника великого княжеского рода. Обернулась на Галицкого, та же самая картинка. Здоровые маги, могучие. Не князья, истинные богатыри.

Поэтому свой взор обратила на источник проблем. Чувствовала, что демон от колодца подпитывается. Тянутся от него незримые паутинки, похожие на те, что обволокли лицо Дмитрия Сергеевича. Что силен он, пока этот вход в нижний мир близко. Есть и другие, но они далеко, до них ему еще добраться надо, а рядом с этим он никогда не сдастся.

Вместо того чтобы оборвать жизнь Уварова, я все силы бросила на каменный фонтан. Все, что оставалось во мне из магии, повернула в сторону колодца. Ударила.

Взрыв...

Вода расплескалась во все стороны...

Потом новый взрыв... не от моих рук...

Всхлип демона...

— Оля! — подбежал ко мне Сергей.

Хотел меня отвести, удались из зала.

— Нет, не надо, я хочу закончить! — не унималась я.

Знала же, что бес продолжает упрямо сидеть в теле Уварова. Никак его не выкурить.

— На тебе уже лица нет, вся побелела. Оля, тебе целитель нужен.

— Ольга Юрьевна, правда, — к нам приблизился Власов Вадим. — Вы не сможете одна.

Рука Сергея дотронулась до моей. Пальцы переплелись, и мужчина, поджав губы, вымолвил.

— Ты доверишься хоть в этот раз? Я поделюсь силой.

— Давай, — согласилась я и почувствовала невероятный приток магии.

Разнесла проклятый фонтан к чертям собачьим.

Сразу после этого раздался свист, множество шепотков, плач и выкрики. Тело Уварова противно искривилось один раз, второй, а потом из него, как из шланга, хлынул темный туман.

Обдал нас всех холодом и испарился. А развеяв этот смрад, мы увидели, как испещренный шрамами маг валяется на мраморном полу.