Сверкающая надежда

26. Уэстон

Луна была последней, кого я хотел видеть, и я почувствовал облегчение от того, что была наверху с Арией.

Вдруг Картер, пошатываясь, спустился по лестнице, ведущей на кухню, а на буксире у него были Луна и Ария.

Из всех людей Луна должна была спуститься по лестнице именно сейчас.

Эта встреча с моей хоккейной командой должна была стать чем-то иным, чем просто вечеринкой. И вдруг на заднем дворе и в гостиной оказалось человек пятьдесят, если не больше. Я был последним, кто возражал против вечеринки, за исключением вчерашнего дня. Но это было исключение, и к тому же единственное.

Я не посмел взглянуть на Луну и, поприветствовав Арию, без комментариев прошел мимо нее к холодильнику.

Стекло пивных бутылок билось друг о друга, когда я брал несколько бутылок за раз между пальцами, чтобы наполнить стаканы для пивного понга. Я поставил стеклянные бутылки на место и, воспользовавшись открывалкой, откупорил крышку и налил в стаканы наполовину дешевое пиво с бензоколонки.

К этому времени я уже потерял счет людям. Люди играли на стереосистеме. Некоторые открыли крышку джакузи и с удовольствием плескались в бурлящей воде.

Было даже видно, как пар от воды поднимается над небольшим угловатым бассейном. Дрова в костровой бочке были уже разожжены Генри, и в ней уединились люди с сосисками на шампурах и зефиром, мерцающим над пламенем.

Я все еще определял, откуда взялись сосиски и тем более зефир.

Как я уже успел подумать, я потерял счет всему, и мне было как-то все равно, потому что папа вернется домой только в конце следующей недели.

Скорее всего, он все равно вернется одной ногой в соседний город, даже не успев переступить порог дома.

Абсурд заключался в том, что парень скорее обратит внимание на пропавшую вазу, которая не пережила ни одной из моих домашних вечеринок, чем на царапину или синяк на моем лице.

Хоккей был ерундой. Тебе не нужны глупости в твоей жизни. Может быть, тебе лучше следить за успеваемостью в колледже так же сильно, как за шайбой на льду? Тогда бы я почувствовал маленькую искорку гордости. Мой папа всегда так говорил.

— ³CUTIE PATOODIE. — Прорычал Картер, обхватывая меня за шею, а другой рукой держа в воздухе свой кубок.

Этому парню повезло, что он оказался рядом с нужными людьми такого уровня, потому что в противном случае нечто подобное могло быстро привести к обратному результату.

— Пожалуйста, никогда больше не называй меня так, Картер. — Обратился я к нему через громкую музыку.

— Что, Cutie Patootie?

— Заткнись, блядь.

— А ты заткнись и сделай хоть раз что-нибудь полезное для своего тела. — Протянул он мне свою чашку.

Чем-то подходящим для моего тела, или головы, был разговор с Луной, в котором я отчаянно нуждался. Мне нужно было сказать ей, о чем я думаю, и если бы Картер не вмешался, когда мы оба стояли у озера, она бы уже знала об этом.

Но это пока подождет, и я проглотил эту мысль, позволяя алкоголю из чашки Картера вытечь мне в рот.

Лишь бы это не переросло в эскалацию, а если перерастет, я буду первым, кто присоединится к ней.

Было уже два часа ночи, хотя я уже не был в этом уверен, потому что от алкоголя, текущего по моим венам, стрелки настенных часов стали казаться одинакового размера, и я увидел не только двоих.

Большинство из них уже ушли, а Генри уже давно уехал с Арией, что было неудивительно.

Я сидел на кухне с друзьями, и мы постепенно допивали уже полупустую бутылку текилы. Самое горькое было то, что у нас не осталось ни одной дольки лимона, а текила с солью тоже была не ахти.

Снаружи все так же урывками гудели какие-то люди, издалека я был уверен, что какие-то люди трахаются на причале.

Будем молиться за парня, чтобы его член не умер на морозе. Но что мне не нравилось во всем этом наблюдении, так это то, как Луна флиртовала с парнем.

С его стороны, во всяком случае.

Он сидел в джакузи с вытянутыми руками, опираясь на бортик бассейна и заметно напрягая мышцы рук.

Что это был за урод?

— Кто-нибудь знает этого парня? — Спросил я друзей, не отрывая от них взгляда.

— Парня, который сейчас занимается сексом с твоей соседкой?

Чарльз погладил меня по лицу.

Я отпил из чашки.

— Достаточно было бы прямого «да» или «нет».

Не скажу, что мне нравилось, как он уже раздевал Луну, сканируя взглядом ее тело, и только ждал, когда она сядет в воду рядом с ним.

— Я не знаю этого парня. Может, стоит его выгнать?

Я посмотрел на своих друзей, и все они покачали головами, за исключением невесты Тревора Люси, которая сидела у него на коленях.

— Этот парень учится в классе моей сестры в Истхилл. Ходят слухи, что он бросает учебу, потому что его призвали в Сиэтл Кракен.

— Истхилл?

Люси кивнула.

Я ненавидел хоккейную команду Университета побережья Истхилл, потому что мы были врагами на льду в течение многих лет. Все ненавидели хоккейную команду Истхилл, кроме студентов университета Истхилл-Кост. Я считал, что Ной, капитан, а теперь еще и это — очень дерьмовые люди.

Ходили слухи, что Ной вводит себе в вену стимуляторы, но если и проводились тесты на наркотики, то ничего так и не нашли.

Кто привел одного из этих ублюдков на мою вечеринку?

Мне не нравилось, что парень из университета Истхилл-Кост сидел в моей джакузи с задницей.

Луна казалась такой разумной, что не пошла бы на поводу у парня, поэтому я вернулся к своей пустой чашке и покрутил ее на кухонной столешнице.

— Ты не собираешься ничего с этим делать? — Сказал Тревор, и я посмотрел на него, когда он кивнул в сторону джакузи.

Луна забралась внутрь, чтобы присоединиться к нему в одной футболке, но села на край напротив него и свесила голые ноги в воду.

Что, черт возьми?

— Почему? Луна — самостоятельная личность, со своими мозгами и голосом.

Я заметил, как напряглось мое тело.

Почему мои друзья решили, что то, что я позволил Луне уйти от парня, — это мое дело? У Луны своя жизнь, а у меня своя. Пока они не выделываются передо мной, мне плевать, чем они занимались.

— Я просто говорю.

Тревор поднял руки в защиту.

— Все нормально. Пусть она это делает.

По крайней мере, на ней все еще была футболка.

Судя по выражению его лица, я был уверена, что он уже снял ее белую футболку.

— Киска!

— А?

Я повернулся к Картеру, который, опираясь обеими руками на кухонную стойку, смотрел в свою чашку.

— Я сказал, ты — киска.

— Думаю, тебе пора спать.

Я встал с барного стула, заставляя себя больше не смотреть в сад, обнял Картера за плечи и направился к лестнице.

Он определенно не может спать дома.

— Мы тоже сейчас уходим.

Тревор и Люси помахали мне рукой, и Чарльз побежал за ними.

Поднявшись в свою комнату, я отпустил руку Картера, и он плюхнулся на мой матрас.

— Выспишься, и не блюй в моей постели.

Мой лучший друг пробормотал что-то в подушку, чего я не понял, но, может быть, так было и лучше, потому что он все равно избавил бы себя от глупого умного замечания.

Меня всегда поражало то, что алкоголь, который он пил на каждой маленькой вечеринке, никак не влиял на его тренированное тело и на его игру на льду.

Напротив, в этом отношении он был просто богом, и я говорю это как человек, считающий киску религией. Картер мог выйти на лед даже с похмелья и забросить шайбу в ворота соперника.

Внизу, на кухне, меня встретили те двое, что тусовались на причале.

— Это была классная вечеринка. Причал просто супер.

— Спасибо, наверное?

Что ты на это ответил?

Спасибо. Надеюсь, вы оба смогли довести себя до оргазма!

Они вдвоем тоже исчезли через входную дверь, и здесь остались только Луна, этот дрочер, имени которого я не знал, и я. В кончиках пальцев покалывало от желания наконец-то вышвырнуть парня, и я дал волю своей интуиции.

Я выключил вет в саду, и в джакузи горели только красные, синие и фиолетовые огоньки, а над террасой висели сказочные фонарики.

— Думаю, твои друзья тоже только что ушли. — Соврал я.

— Ладно, и какая разница?

— Я собирался сказать это по-хорошему, но перевести для таких полных идиотов, как ты. Собирай свои вещи и отваливай. Вечеринка окончена.

Луна заметно раздражалась, закатывая глаза, и я был уверен, что она собирается меня отчитать.

— Валяй. — Прорычал я.

— Это твой парень?

Да, для тебя.

В тот момент я был готов на все ради Луны. Все, что угодно, лишь бы этот придурок наконец ушел.

— Нет. — Сказали мы оба одновременно.

Он нерешительно вылез из ванны, и я сжал в руках его одежду.

— У тебя есть хотя бы полотенце для меня, брат?

Я смотрел на него, ошеломленный. Я надеялся, что этот ублюдок умрет от своего непомерно раздутого эго.

Если нет, то я буду рад его пополнить.

— Хочешь еще свежих носков?

Я кипел от ярости.

— Йоу, серьезно?

— Нет, отвали сейчас же, а то я тебе рот носками набью.

Мы с этим ублюдком пошли к входной двери, и он быстро кивнул Луне, которая помахала ему рукой.

— У тебя есть номер той маленькой девочки?

Вот каким смелым был этот парень, попросивший у меня ее номер у входной двери. Либо у него не хватило ума спросить ее, либо он пытался меня спровоцировать.

— Во-первых, ее зовут Луна, а во-вторых, нет.

— Какой же ты ревнивый мудак. Она не твоя.

Пока нет.

Этого было достаточно, чтобы я устроил ему свидание вслепую, ударив кулаком по носу. Как будто весь алкоголь вдруг вытек из моих пор. Он зажал руками нос. Прежде чем он успел проявить какую-либо другую реакцию, я с силой ударил его кулаком в дверную раму.

Я надеялся, что его нос сломан.

Луна, как и прежде, сидела на краю джакузи, а ее ноги кувыркались в воде.

— Это была косвенная просьба к тебе тоже выйти из джакузи.

— Или что? Ты тоже собираешься ударить меня по лицу?

— Никогда. Никогда в жизни не думай обо мне такого.

— А что я должна думать? Тайлер — исключение, что ли? Он мне нравился. Он казался довольно милым. — Шипела Луна, сердито глядя на меня.

Теперь у меня в голове все перевернулось, и я мог назвать имя слуха, который рассказывала Люси.

Слухи о том, что он получил контракт от Сиэтлского Кракена, были полной чушью. Он сам запустил его, потому что не бросит колледж из-за контракта, а даже не закончит его из-за своей паршивой успеваемости.

— Да, одно исключение. Единственное, чего он хотел, — это затащить тебя в постель. — Сказал я, надеясь, что она поймет, каким мудаком был этот Тайлер.

Ее взгляд потемнел, она откинула голову назад и посмотрела на чистое звездное небо.

— Я не собираюсь разговаривать с тобой, Уэстон. Это не твое собачье дело.

Я так не думаю. Я хочу, чтобы это было моим делом, и показать ей, чего она действительно заслуживает. Меня сводило с ума, как сильно я ревновал ее, хотя я поклялся, что никогда ничего к ней не почувствую.