Сверкающая надежда

28. Уэстон

Мой член был твердым.

Твердый, как камень.

У меня было ощущение, что если я сейчас же не сделаю что-нибудь, то он выскочит из моих боксеров, так сильно он прижимался к ткани.

Я бы с удовольствием сорвал с Луны светло-голубой кружевной лифчик и стринги, но мне хотелось еще хоть мгновение насладиться этим цветом ткани на ее совершенном теле, от которого я не мог оторвать глаз.

Светло-голубой цвет стал моим новым любимым цветом.

Я хотел еще больше ее губ. Я хотел, чтобы мой язык скользнул в ее рот и исследовал ее тело ртом и руками, пока мой член не войдет в нее. Я хотел чувствовать ее везде и дать ей почувствовать, что она делает со мной. Я так давно хотел этого, что понял, когда наши губы почти соприкоснулись, и я уже чувствовал ее теплое дыхание на своей нижней губе.

Я взял лицо Луны в свои руки и стер миллиметры расстояния между нашими губами, притягивая ее к себе.

Грёбаный ад.

Мне ничего не оставалось, как улыбнуться, прежде чем мы предались поцелую, и я позволил своему языку скользнуть между ее губами.

Ради нее я готов сжечь весь мир.

Ее руки скользили по моему напряженному торсу, и ее нежные прикосновения оставляли на моей коже горячие, покалывающие следы.

Легкие движения ее бедер по моему члену были для меня смертью.

Эта девушка точно знала, что делает.

Как будто судьба сыграла грязную шутку, в дверь позвонили. Но это не помешало нам обоим продолжать ласкать друг друга, изучая и целуя каждый сантиметр наших тел.

Моя рука блуждала по ее спине, где торчали кончики ее мокрых волос.

В дверь снова позвонили.

Кто это звонит в такое время?

— Может быть, тебе стоит посмотреть, кто это. — Сказала она между нашими поцелуями.

— О, поверь мне, кто бы это ни был, он может подождать. У меня есть дела поважнее.

Кроме того, я не стал бы открывать входную дверь с твердым членом. У меня все еще оставалась гордость.

Как только я подумал, что этот человек, кто бы он ни был, наконец-то ушел, в дверь снова позвонили.

— Боже, какая сволочь позвонила в дверь прямо сейчас. — Сердито сказал я, откинув голову назад, на шею.

Судя по ее позе и выражению лица, когда она села рядом со мной на сидение в воде, Луна была так же не в восторге от этого, как и я. Я очень надеялся, что этот человек все еще стоял перед дверью, когда я собирался ее открыть.

Когда Тайлер ушел, я вылез из воды и повязал на талию полотенце, которое принес в джакузи.

Кто бы ни был передо мной, он был мертв.

Я отпер дверь и подумал, что вижу неправильно.

Тайлер.

Тот самый Тайлер.

Тайлер, парень, который флиртовал с Луной и попросил у меня ее номер телефона.

Тот, кого я ударил, что было ясно по его лицу.

Я посмотрел в лицо, которое ненавидел больше всего, сразу после отца.

Его переносица распухла, а под правым глазом виднелось слегка фиолетовое пятно.

Я прикусил нижнюю губу клыками, чтобы подавить ухмылку.

— Что тебе нужно?

— Я оставил свой телефон у тебя дома. Прежде чем ты что-то скажешь, я отследил его. Он у тебя.

Я не мог просто так впустить Тайлера. Луна сидела в самом красивом нижнем белье в джакузи, и этот взгляд был предназначен только для меня. Только мне было позволено видеть это, никакому другому парню, и я не думал, что этот ублюдок будет дрочить при виде Луны позже.

— Могу я зайти на минутку?

— Не беспокойся. Я проверю.

Я закрыл дверь и вернулся на задний двор. Разочарование охватило меня, когда я увидел, что джакузи пуста. Вода продолжала бурлить, а свет под водой прыгал между четырьмя цветами.

Почему Луна исчезла?

Мне захотелось ударить этого Тайлера по лицу, чтобы кожа под его вторым глазом тоже стала фиолетовой.

Оглядевшись по сторонам, я обнаружил смартфон, лежащий на краю цветочного горшка, и решил, что это его смартфон.

Если нет, то это уже не моя проблема. Надо было что-то решать.

— Вот, надеюсь, он твой. Если нет, то приходи завтра.

— А теперь ты с ней в джакузи. — Прошипел он с грязной ухмылкой.

— Не лезь не в свое дело и убирайся к чертовой матери. — Предупредил я его.

Тайлер сбежал вниз по каменным ступеням и, прежде чем сесть в машину, оглянулся на меня.

— Ну и стерва она. От одного парня к другому. — Усмехнулся он.

Он сказал это с такой непринужденностью, что казалось, он вот-вот лопнет от гордости.

Он не имел права так говорить ни о Луне, ни о любой другой женщине, и если бы мне пришлось выбить у него эти слова из головы, он бы не смог.

Я захлопнул входную дверь и кипел от ярости. Мне казалось, что я чувствую, как из моих ушей идет пар.

Прежде чем проверить состояние Луны, я выключил джакузи, накрыл ее колпаком и захлопнул большую раздвижную стеклянную дверь. Поднявшись наверх, я увидел разбросанные следы от маленьких лужиц воды, которые привели меня в комнату для гостей.

Осторожно постучав в белую дверь и приоткрыв ее, я дал знать о своем присутствии Луне. Луна стояла перед комодом, обмотав полотенце вокруг тела и вытирая мокрые кончики волос другим полотенцем чуть меньшего размера.

— Привет. — Тихо сказала она.

— Привет.

Я прислонился плечом к дверной коробке, наблюдая за ее движениями, когда она перебегала через комнату.

— Кто был за дверью?

— Я не знаю. Когда я открыл входную дверь, человек уже ушел.

Я, конечно, не скажу ей о том, что Тайлер был за дверью.

Я продолжал наблюдать за ней. Для меня было просто невозможно оторвать от нее взгляд. Сквозь короткое полотенце, которое спускалось чуть выше ее попы, я имел возможность рассмотреть ее длинные ноги.

Боже, как человек может быть таким совершенным и красивым?

Полотенце было туго завязано на верхней части ее тела, и ее груди почти переваливались через край. Этого зрелища мне было достаточно, и я заметил, как мой член снова стал твердым.

Блядь.

Надо было что-то с этим делать, иначе мой друг между ног лопнет от досады.

Теперь она стояла перед тумбочкой рядом с дверной коробкой и включила маленькую лампочку с теневым рисунком, пробивающимся сквозь абажур на стены.

— Почему ты пошла наверх?

— Не знаю, мне показалось, что это правильно. — Пожала она плечами.

Единственное, что казалось правильным, это то, что мы делали в джакузи.

— Лгунья.

Я точно знал, чего она хочет, и именно это она получит здесь и сейчас, и это останется в ее памяти навсегда.

Она невинно смотрела на меня, как будто не знала, что я прав. Она могла сейчас не согласиться со мной и начать дискуссию, как обычно, когда я говорил то, что ей не нравилось, но ничего не выходило из ее уст.

Ничего.

— Признай, что твое заявление было чушью. Скажи мне здесь и сейчас, что ты больше не хочешь, и я покину твою комнату.

Луна сделала три шага ко мне, она встала на цыпочки, и я почувствовал ее теплое дыхание на своем ухе.

— Трахни меня. — Прошептала она.

— Умоляй об этом.

— Я не умоляю, трахни меня или уходи.

Был ли еще более сильный термин, чем «твердый»?

Если да, то оно описывало положение моего члена.

Это была самая сексуальная вещь, которую я когда-либо слышал, а она была самой привлекательной девушкой, которую я когда-либо видел. Не раздумывая, я взял ее лицо в свои руки и прильнул к ее губам.

Это не был осторожный, нежный поцелуй.

Этот поцелуй был интенсивным и толчкообразным, как будто мы оба показывали, насколько велико наше желание друг друга. Без предупреждения я просунул язык между ее губ, которыми она позволила войти с свой рот.

Мы, пошатываясь, подошли к ее кровати, и я ногой захлопнул дверь.

Оказавшись на краю кровати, я ухватился за ее бедро, она вскочила и обхватила ногами мой обнаженный торс. Я опустил нас обоих на кровать и поставил одну ногу на мягкий матрас, чтобы спина Луны как можно мягче касалась матраса.

Мы оба ненадолго оторвались от поцелуя и заглянули друг другу в глаза, когда я прикоснулся кончиком носа к ее носу.

— Скажи мне, чего ты хочешь?

— Тебя, я хочу только тебя. — Смущенно произнесла она, глядя на мои губы.

— Немного конкретнее, красотка.

— Я хочу, чтобы ты повторил то, что делал в кладовке. — Сказала она, не разрывая зрительного контакта и не поднимая ресниц.

— Мы должны вести себя тихо. Картер спит в другой комнате.

Луна быстро поднялась. Ее дыхание было коротким.

— Мгм.

— Скажи мне, что ты будешь молчать, когда я буду трахать тебя своими пальцами.

— А если я не буду? — Проворчала Луна.

— Ты можешь объяснить это Картеру завтра, и мне придется наказать тебя за это.

Моя левая рука скользнула вниз по ее телу под полотенце, в то время как я уперся другой рукой рядом с собой. Хотя мое тело, особенно губы, испытывали сильное желание снова поцеловать ее и попробовать ее сок, я хотел посмотреть на ее реакцию, когда я скользнул пальцами между ее ног.

Я провел рукой по ее чисто выбритой киске и почувствовал, что мышцы ее живота уже подергиваются от моего прикосновения, прежде чем я просунул два пальца между ее складочками.

— Боже, какая ты мокрая. А я ведь еще даже не прикоснулся.

Я погладил языком нижнюю губу, наблюдая за ней.

Мои пальцы нашли ее клитор, который я медленно массировал двумя пальцами по кругу.

— Так нормально?

— Мгм… блядь, чуть быстрее. Пожалуйста.

Именно так я и поступил. Я усилил давление на ее клитор пальцами и стал немного быстрее. Луна дергалась все сильнее и сильнее. Я хотел видеть все ее тело и ее реакцию, когда мои пальцы были внутри нее.

— Сними полотенце. — Сказал я, не отрывая пальцев от ее клитора, и посмотрел на нее сверху.

— О, блядь. — Простонала она, выгнув спину.

Я хотел, чтобы она разделась передо мной. Я хотел, чтобы она представила мне свое идеальное обнаженное тело. Я бы изучал глазами каждый сантиметр ее тела и играл языком с ее сосками, трахая ее пальцами.

Она не стала открывать полотенце, но снова выгнула спину дугой, когда я нежно провел пальцами по ее клитору. Я убрал руку с ее мокрой киски и взял ее за подбородок.

— Ты слышала меня. Снимай. Это. Я хочу посмотреть, как твое тело реагирует на мои прикосновения.

Руки Луны нашли подол ее полотенца, и я увидел ее идеальную грудь.

— Боже, ты прекрасна.

Слово «прекрасна» было преуменьшением. Так много слов описывало ее, но ни одно не подходило так, как слово «совершенная».

Я даже не знал, что хочу поцеловать первым. Я пытался поцеловать ее губы, почувствовать во рту ее чертовски твердые соски, ощутить ее вкус и оставить короткие поцелуи на ее теле.

Исследовать пальцами и губами каждый миллиметр ее кожи и целовать ее везде, где никто другой не целовал.

Я хотел обладать ею всей и показать ей, насколько она совершенна.

Мой рот коснулся кожи вокруг ее соска, рука скользнула между ее влажных складочок, и она приняла мои пальцы внутрь себя.

— О, блядь, Уэстон.

Слышать, как она стонет под моим именем, было моим новым любимым звуком. К этому звуку я мог привыкнуть, и я хотел, чтобы она стонала мое имя достаточно громко, чтобы все в этом городе услышали, что я отдаю его Луне.

Я начал исследовать ее грудь, целуя кожу вокруг сосков и посасывая твердые соски.

Я загибал пальцы внутри нее и трахал ее пальцами. Ее груди начали покачиваться от движений моих пальцев.

— Блядь, Уэстон, я уже близко.

Я замедлил движения пальцами, чтобы немного отсрочить ее предстоящий оргазм.

Я не собираюсь просто заставить ее кончить.

Она должна умолять об этом.

— Умоляй. — Дышал я между поцелуями на ее коже.

— Я не умоляю, Уэстон. — Дрожащим голосом сказала Луна, вцепившись руками в простыни так, что стали видны ее кости.

— Ты будешь умолять меня об этом, как хорошая девочка. Ты будешь умолять меня позволить тебе кончить. — Проворчал я, глядя на нее сверху.

Луна посмотрела в мои глаза.

— Блядь, пожалуйста, позволь мне кончить, Уэс. Пожалуйста.

Это были единственные семь слов, которые я хотел услышать, и ничего больше.

Это было все, что мне нужно было услышать из ее прекрасного рта, чтобы трахать ее пальцами, пока она не кончит.

Я покрыл поцелуями ее груди, спустился к ее блестящей киске, где до сих пор находились мои пальцы, и присел на корточки перед кроватью.

— Блядь, как ты совершенна.

Я раздвинул ее ноги.

Теперь мое лицо находилось на одном уровне с ее идеальной киской, блестящей от ее сока.

Я наконец-то захотел попробовать каждую ее капельку на своем языке. Я поцеловал бритую кожу, остановился губами на ее клиторе и начал лизать его языком, в то время как мои пальцы продолжали входить и выходить.

Блядь, вкус у нее был просто райский. Я не мог насытиться ею.

Мне так хотелось ласкать себя, дрочить, облизывая ее, и смотреть, что я делаю с ее телом.

Я расстегнул белое полотенце на талии и погладил свой твердый член через мокрые боксеры.

— М-м-м, как приятно. — Застонала она. Я поднял на нее глаза, не отрывая рта от ее киски.

— Блядь, я кончаю.

Луна выгнула спину так сильно, что почти сидела.

Мне захотелось попробовать ее на вкус, поэтому я перестал гладить свой член и обхватил ее бедро, в то время как мои пальцы выскользнули из нее и обхватили другое бедро.

— Блядь, а… Уэс… святое дерьмо.

Стонала она, держа руку перед своим ртом.

Движения моего языка становились все грубее, ее грудь быстро и неконтролируемо вздымалась, а бедра и киска дергались.

— Уэстон, я не могу сделать это снова.

— Тебе так хорошо, детка. Ты можешь сделать это снова.

— Блядь, Уэстон.

Ее руки зарылись в мои волосы, пока я продолжал впитывать языком ее сок.

Ее голос был хриплым, и прежде чем она успела сказать что-то еще, она уже испытала свой второй оргазм.

— Ммм… Не останавливайся. Пожалуйста. — Умоляла она.

Боже, как мне нравилось лизать ее и смотреть на то, что я делаю с ее телом языком и пальцами.

Она откинулась назад и снова зарылась руками в покрывало, ища опоры.

Я пропустил язык между ее складок, что вызвало в ней очередную судорогу. Я контролировал Луну пальцами, и видеть ее реакцию на это было лучше, чем победа на льду.

Я поцеловал ее в лоб, пока она медленно восстанавливала дыхание.

— Ты была так хороша, детка.