Сверкающая надежда

1. Луна

Шесть месяцев спустя.

Я жила вполне обычной и организованной жизнью.

Я посещала колледж и вечеринки, готовилась к экзаменам, встречалась с друзьями и работала в кафе своего колледжа.

Мой распорядок дня был распланирован с утра до вечера на каждый день недели.

Чтобы все успевать, я повсюду носила с собой записную книжку.

Темно-синий блокнот с моими инициалами, выгравированными золотом. Все, что было связано с колледжем: сочинения, экзамены, значимые события, — отмечалось неоново-розовым цветом.

Записи о визитах к врачу были зелеными, а дни рождения родных и друзей подчеркивались волнистой линией.

Больше всего меня интересовал светло-голубой цвет по понедельникам и средам, потому что он обозначал, когда хоккейная команда колледжа занималась плаванием.

В это время все желающие могли сидеть на бетонных ступеньках, служащих скамейками, и смотреть, как плавают хоккеисты.

Меня не интересует, как они скользят по воде и пытаются вылезти из бассейна в стиле Baywatch.

Ария, моя лучшая подруга, пару раз брала меня на тренировки «Eastburgh Devils» и я совершенно не буду отрицать, что смотреть на них не стоит.

Тем не менее, я находила короткий промежуток времени между окончанием тренировки и появлением чистильщиков гораздо более захватывающим.

Обычно это было пятьдесят минут, если быть точной, а иногда и целый час, если они опаздывали.

Но я хотела не торопиться и всегда исчезала ровно через сорок пять минут.

По понедельникам уборщица всегда появлялась с велосипедом через пятьдесят минут, за десять минут до начала смены, а по средам она пунктуально заезжала на парковку перед плавательным залом на своем темно-синем Volvo.

Вся моя неделя была расписана с утра до вечера, каждая секунда, и иногда мне хотелось, чтобы в сутках было больше двадцати четырех часов.

Но когда может быть запланирован спонтанный переезд из мотеля в поместье семьи, чья строительная компания ремонтировала наш дом?

Мама сэкономила деньги на том, что мы живем не в мотеле, а в переходном доме, но когда я узнала, кто еще там живет, я предпочла бы на это время стать бездомной.

Так что я бы не стала описывать свою жизнь сейчас как

«О, у меня ничего и никого нет, так что какой смысл продолжать жить в дерьме», а скорее как «Я бы с удовольствием прыгнула всем в глотку, погрузилась в землю и осталась там навсегда, и просто никогда не поднималась бы обратно в дерьмо».

Второй вариант как нельзя лучше описывает мою жизненную ситуацию, и я уже составила в своей голове список из двух людей, которым я бы с удовольствием прыгнула в глотку.

Во-первых, мой старший брат Итан решил переехать в университетский городок и не позволить мне жить с ним, пока в доме идет ремонт.

Ничто не могло переубедить его в этом. Даже билеты на концерт его любимой группы The Harpers.

Второе и последнее: я бы пригнула в горло своей матери.

У меня больше нет семьи, если не считать белку, которая всегда ждала на навесе в мотеле, пока я не положу новые орехи.

Мама без предупреждения сообщила мне, что отменила мотель на окраине города, потому что хороший друг пригласил ее и меня временно пожить там.

В принципе, это было бы прекрасным предложением, если бы мамина хорошая подруга не была женой босса строительной компании и мачехой хоккеиста Уэстона Синклера.

Этот человек кричал о проблемах, и я была уверена, что его огромный эгоизм сочится из его пор.

Я стояла на огромной усадьбе в лесу у озера.

Далеко-далеко, ни души, не говоря уже о других домах, если не считать маленького домика на другом берегу озера.

Обшивка дома была деревенской, окна — до земли, стены дома — из темного дерева, длинная подъездная дорожка была усыпана галькой, а крыша — красной черепицей.

Я подтащила чемодан по гальке к лестнице и вошла в дом Синклеров.

Дом был оформлен в деревенском стиле, как и снаружи.

Высокие потолки, теплые тона стен, камин из красного кирпича, кресла для сидения были обтянуты блестящей коричневой кожей.

Больше всего меня заинтриговали охотничьи трофеи, украшавшие высокую деревянную стену над кирпичным камином, отделанную голыми панелями.

— Не хочешь ли посмотреть комнату для гостей? — Спросила стройная молодая светловолосая женщина, представившаяся мне ранее по имени Камилла.

Мама часто ходила с ней на ужин, пока планировался ремонт, что привело к возникновению дружеских отношений между ними.

Никаких следов морщин или признаков возраста. Чем дольше я смотрела на нее, тем больше задавалась вопросом, сколько ей лет.

Лет тридцать?

— Да, пожалуйста.

Прежде чем последовать за Камиллой вверх по лестнице, я в последний раз задержала взгляд на голове кабана.

Зачем кому-то понадобилось вешать такое в гостиной?

Я отвела глаза, прежде чем начала представлять себе, что кабан моргнет мне или даже выпрыгнет на меня из стены.

Поднявшись на второй этаж, я заглянула в длинный коридор. Слева и справа от него находились белые двери с серебряными ручками.

Вторая дверь слева была комнатой для гостей, которую я буду занимать, пока строительная компания ее мужа делает ремонт в нашем доме.

— Это твоя комната.

С этими словами Камилла открыла дверь второй комнаты слева по коридору.

С чемоданом в руках я вошла в большую светлую комнату.

Она совершенно отличалась по декору от деревенского интерьера и панелей внизу, в гостиной.

Стены были обшиты деревянными балками, выкрашенными в белый цвет, а под носками я почувствовала мягкий ковер.

Я не могла не удивиться:

— Тебе нравится? Я переставила мебель после того, как твоя мама согласилась на мое предложение, и немного все переделала. — Спросила она.

— Это так красиво.

Никакие слова не могут описать, насколько мне понравилась эта комната.

Неудивительно, что Камилла отвечала за дизайн интерьера в строительной компании.

— Спасибо, Камилла.

Улыбнулась я и, полная энтузиазма, продолжила осматривать комнату.

Эта комната напоминала одну из сборных комнат в мебельном магазине, из которой хочется не уходить, потому что она так нравится.

С той лишь разницей, что на белой мебели здесь не висели ценники.

— Мы только недавно сделали ремонт. Все еще может пахнуть чем-то новым и краской, но чувствуй себя как дома, Луна.

Это объясняло сильный запах свежей краски и новой мебели.

— Вот ванная комната.

Она указала на дверь рядом с высоким белым деревянным комодом.

Мне уже нравился стиль оформления этой женщины.

Неудивительно, что мистер Синклер и она вместе управляли компанией Sinclair Constructions. Он строил и ремонтировал, а ее дизайн интерьера оживлял и придавал искру помещениям.

Мама также позволила ей выбрать цвет стен в гостиной в нашем доме, но для оформления интерьера мама хотела что-то придумать.

Папа все обставлял сам и говорил, что у мамы не было глаз на хорошую мебель.

Я положила сумку на кровать и подошла к огромному окну, выходящему на балкон, из которого открывался прекрасный вид на озеро и лес.

Холодный октябрьский воздух пощипывал кожу, когда я вышла на террасу.

Вернувшись к чемодану, я достала косметичку и положила свои вещи в шкафчик в ванной комнате.

За дверью оказалась ванная комната, наполовину покрытая блестящей темно-зеленой плиткой.

К моему удивлению, там уже лежали какие-то мужские аптечные средства: лосьон после бритья, какой-то дезодорант, который должен был пахнуть деревом и мятой, зубная щетка, а в нижнем ящике — пачка презервативов.

Я быстро сосчитала один и другой и была относительно уверена, что окажется за другой дверью рядом с огромным душем, в котором поместится половина команды по плаванию.

Я знала, что гостевая комната моей матери находится на втором этаже, а спальня Синклеров — на чердаке.

Я молилась, чтобы мне не пришлось делить ванную с Уэстоном Синклером, который оправдывает свое имя как «дружок-трахальщик» в университетском городке.

2. Уэстон

Я захлопнул дверь багажника своего темно-зеленого джипа, из которого достал тренировочную сумку и куртку.

Заперев машину, я побежал по крутой подъездной дорожке с вещами и зажатым в руке ключом, чтобы войти в дом.

Через мгновение я подтолкнул ногой входную дверь, и на меня обрушился извращенный запах.

Смесь свечей с запахом ванили и ужина.

Отвратительно.

Я ненавидел пристрастие Камиллы к свечам. Везде, в каждой чертовой комнате этого дома, стояло не менее двух свечей, и все они пахли ванилью.

Даже в моей ванной комнате стояла свеча. Но я положил свечу в ящик между полотенцами.

Мне не нужны дрянные свечи, которые пахнут ванилью.

В прихожей по-прежнему стояли два чемодана и небольшая корзина с бельем, и это заставило меня задуматься.

Неужели мои молитвы были услышаны, и Камилла переезжает?

Поставив спортивную сумку на пол, я позвонил в гостиную.

— Кто, наконец, съезжает?

Я воздержался от упоминания имени мачехи, так как был бы не против, если бы она съехала.

Я бы бросил вслед за ней ее вонючие свечи и благовония.

— А кого бы ты предпочел? — Улыбнулась Камилла на мой вопрос, расставляя тарелки на круглом обеденном столе.

Проблема была в том, что тарелок было слишком много.

Так что она не съехала.

Скорее, двое переехали к нам.

— Папа и ты?

Я выглянул из-за угла и увидел за кухонной стойкой шатенку со стрижкой боб, которая чистила запотевшие очки на своем шерстяном свитере.

Значит, это и была та, кто переехал.

Я не удивился бы, если бы мои придурки отец и мачеха скрыли это от меня.

Когда я вообще вникаю в семейные дела?

Так же редко, как я не сплю с девушкой в течение месяца. То есть никогда.

— Оставь свои комментарии, Уэстон. — Тихо прошептала Камилла, проходя мимо меня и расставляя бокалы с вином перед тарелками.

— Это Руби. Она поживет у нас несколько недель, пока твой отец не закончит ремонт в ее доме.

Не кухарка, как я сначала подумал.

Очень жаль, потому что Камилла чуть не сожгла дом. Пока готовила.

Я улыбнулся Руби, которая водрузила чистую оправу очков на переносицу.

Она сняла защитные перчатки, положила их рядом с плитой, на которой кипели три кастрюли, и подошла ко мне с распростертыми объятиями.

— Приятно наконец-то познакомиться с тобой. Я так много слышу о тебе в этом маленьком городке, и Камилла много о тебе рассказывает.

Я нерешительно обнял ее в ответ, потому что никогда не слышал, чтобы мачеха говорила обо мне много хорошего.

Я вырвался из ее объятий.

— Я надеюсь только на хорошее.

— Значит, ты собираешься пойти по стопам отца, да?

Конечно, Камилла говорила об этом.

Я всегда планировал со временем играть за команду Национальной хоккейной лиги и превратить свое увлечение хоккеем в карьеру.

Мы с моим лучшим другом Картером бредили этой мечтой с тех пор, как учились на первом курсе средней школы.

Отец никогда не поддерживал эту идею.

Я сам финансировал свою хоккейную экипировку в старших классах, пока не подписал контракт в колледже, а теперь экипировка спонсируется.

Отец Чарльза был совсем другим.

У моего товарища по команде Чарльза уже был контракт с New York Islanders. Его отец, Теодор Уитфилд, был хоккеистом до мозга костей.

Этот человек вошел в историю.

Четыре гола за две минуты.

Я бы хотел, чтобы мой отец поддерживал меня так же, как мистер Уитфилд поддерживал своего сына.

Мой отец считал, что хоккей — это ненужная трата времени и что я должен сосредоточиться на чем-то актуальном, на учебнике.

По его мнению, я должен возглавить его строительную компанию, которую он унаследовал от своего отца.

Я никогда этого не сделаю, только через свой труп.

Я не знал, что ответить, чтобы не выставить отца, а тем более себя, в глупом свете.

— Я не знаю.

Папа объявил о своем присутствии, с громким стуком задвинув замок входной двери и бросив ключи в фарфоровую чашу на комоде в прихожей.

Сейчас я не хочу с ним сталкиваться, потому что мой папа, когда видит мою сумку для тренировок, сразу поднимает тему хоккея.

Тогда он опять будет держать на меня зуб, и что я все создам за это время, если не буду играть в хоккей.

— Я буду наверху. — Объявил я и, взяв свои вещи, медленно пошел по лестнице, слушая, как отец приветствует Руби.

Меня до сих пор поражало, как Руби так долго терпела Камиллу в качестве подруги и вызвалась жить с нами.

— Уэс, наверху кто-то есть. Пожалуйста, будь добр. — Позвала она, поднимаясь по лестнице.

Вероятно, это был муж Руби.

— Да, да.

Я повернулся спиной к ним двоим, поднял с пола свою сумку и побежал вверх по лестнице.

Кроме того, я терпеть не мог, когда она перед гостем или соседом по комнате притворялась, что у нас супер, отличные, стабильные отношения между мачехой и сыном.

А это было совершенно не так.

В этой семье был и навсегда останется бардак.

Мне хотелось, чтобы папа увидел меня, заметил и поддержал мое увлечение, но этого не произошло.

Оказавшись в своей комнате, я почувствовал, как прохладный воздух распространяется по моей коже, словно мурашки. Я включил маленький светильник на тумбочке и поставил сумку на кожаный диван.

Одежда быстро оказалась на полу, и, надев боксеры, я направился к двери, ведущей в ванную комнату.

— Святое дерьмо! — Вскрикнула девушка в светло-голубом полотенце, которое так плотно облегало ее тело, что ее грудь почти выпирала сверху.

Мужа нет.

Вместо него — прекрасный вид.

— Эй!

Она вывела меня из задумчивости, и я уставился ей в глаза.

Это были самые красивые лесные глаза, в которые я когда-либо смотрел.

У меня зазвенело за лбом, и она щёлкнула, когда я посмотрел на нее.

Эти густые каштановые длинные волосы, которые сейчас казались почти черными и относительно тонкими от сырости, были теми самыми волосами, которые несколько месяцев назад прикрывала безвкусной шапочкой и закрывала от моего взгляда блондинка.

Эта девушка стояла полуголая в моей ванной комнате, принимая душ.

— Это у тебя такая безвкусная шапочка.

Она нахмурила брови.

— Прости, что?

— Ты — та девушка, которая закрыла вид на мою девушку своей уродливой, безвкусной шапкой. — Возразил я.

Я вспомнил отдельные воспоминания того вечера.

Среди них — блондинка, которая позже представилась как Эмбер, оседлала мой член в туалете Sigma Devils.

Эмбер была великолепна.

— Не волнуйся, я не буду подглядывать за тобой. — Сказал я, и она поправила полотенце.

Она вышла из ванной без комментариев, а когда проходила мимо, выключила свет и захлопнула дверь.

Эта девушка выглядела как неприятность, а неприятности никогда не выглядели так чертовски хорошо.