Свет Илай

Глава 9

Эти мысли были, явно, не мои. Кто-то старательно внушал мне, что пора идти.

Кто? Ну, конечно же, дерево. Я почему-то знала это совершенно точно.

Но вот куда?

«Ты сама всё знаешь, поторопись. Надо успеть до рассвета».

Я со вздохом встала.

— Куда идти то?

И тут перед моими глазами появилась карта.

Та самая, которую я определила, как настоящую.

— А моя цель?

Моя цель, исток погасшей протоки, через которую бежал когда-то в озерцо поток магии, загорелась на карте маленькой зеленой точкой.

— Спасибо тебе, дерево! — прошептала я.

Я шла уже минут десять-пятнадцать, когда вдруг поняла, что я на месте.

Вокруг было противно. Просто отвратно противно.

Что-то давило со всех сторон, и было ощущение чего-то жутко неприятного, чего-то мерзкого. И тишина. Просто могильная. Ни шороха травы, ни пения птиц.

Под ногами что-то захрустело, я остановилась, осмотрелась. Утро постепенно вступало в свои права. Где-то там, за горизонтом, появились первые проблески просыпающегося утра, но тут, на поляне, было еще по ночному сумрачно. И в этом сумраке я увидала поляну, к которой когда-то подходила лесная тропа, сейчас заросшая молодыми деревьями и кустарником. А вот на самой поляне ни деревьев, ни кустов не было, только какая-то трава росла густо-густо, не давая пройти к центру.

Но, где наша не пропадала! Я и крапивы то не больно боялась! За бабушкиным огородом она стояла просто зеленой стеной, и мы с Лешкой устраивали в ней наш тайный схрон.

Но сейчас — не тут-то было! Эти травяные заросли жглись ещё хлеще крапивы. Я только рукой задела за стебель, как на коже сразу вскочил здоровенный волдырь, и рука словно онемела. Ах, вот вы как!

Волна… нет, не ненависти! Тут какое-то другое слово надо вспомнить…

Я вдруг почувствовала, как какая-то неведомая сила стала просыпаться во мне. Бессознательно, как будто делала нечто, впитанное с молоком матери, я широко взмахнула руками, словно разглаживая только что постеленную простыню. А потом резко свела их, будто схватила кого-то за крупную жилистую шею, крепко сжала и изо всей силы рванула вверх.

Земля на поляне вздрогнула, вспучилась, и из неё, пытаясь удержаться корнями, стали вырываться стебли этой жгучей травы. Я видела, как их тянет вверх, но они цепляются и цепляются за землю. И вдруг, земля словно вытолкнула из себя эти чуждые ей корни. Растения моментально увяли, скукожились, а я несколькими взмахами скрутила, перемолола их, и кинула огромной кучей посередине поляны. Что делать дальше я не знала. Земля, освобожденная мной от зарослей, была какого-то серого цвета, то там, то тут проглядывали кости животных. Я надеялась, что только животных, но мысль о пропаже младенцев, не давала мне покоя.

Послышалась тихий свист птицы, потом еще одной, потом еще. Лес за моей спиной просыпался, оживал. Оживала и поляна.

Я почему-то вспомнила виденное мной ночью в книге заклинание зажжения свечи. Но тут-то надо было зажечь не свечу. Жаль, что я не знаю магию так, как Илай. А что, если…

— Гори! — сказала я громко и отчетливо, протянув вперёд руку, как бы указывая ею на кучу зловредной травы.

И перемолотые стебли вспыхнули.

Они горели ровным жарким пламенем. Казалось, горела, очищаясь от скверны, сама земля, и на ней, корчась и извиваясь, горела вся нечисть, когда-то покрывающая поляну. Я шла по ее краю, и взмахом руки скидывала в огонь попадающиеся на пути корни и кости.

Когда огонь погас, мне стал виден центр поляны. А там… там стоял столб. Серый, невзрачный. Он напоминал столбы, стоящие вдоль железной дороги. Только этот был гораздо…старее, что ли? И сделан он был не из цемента, а из какого-то камня. Но это был не гранит, и не мрамор. Это было что-то совсем другое. Я подошла ближе, положила на камень руку, и почувствовала его дрожь. Это была дрожь не страха, а пробуждения.

И вздрогнула сама. От осознания и предчувствия. Я отдернула руку и… камень вздрогнул, воспрял, по его граням пробежали золотистые искры. Серая короста, словно шелуха, осыпалась, и тут я увидала Камень.

Это был он, Велис.

То, чем так восторгались люди этого мира — величавый монумент, с четырехгранным основанием, и со срезанной, словно бритвой, косой вершиной.

А в косом срезе пылал красный кристалл с огненными прожилками. Казалось, он крутится в своем каменном ложе. А ведь именно такой камень нам передал умирающий Фанди, только совсем м аленький.

Я пошатнулась, закрыла глаза, и предо мной засияла карта. На ней не было больше темной закрытой протоки. На ее месте, заливая карту желтым золотистым сиянием, несся поток энергии. Вот он слегка затормозил у развилки, собрался там большой волной и… помчался дальше. А я только сейчас смогла догадаться, что это поток энергии смог сам прочистить себе путь, и помчался вперёд, сметая со своего пути все темное, то, что мешало ему нести дальше магию света и правды. А я стояла и знала, что теперь он и сам справится, и там моя помощь уже не нужна.

Я возвращалась на нашу стоянку усталая, но очень довольная. Край неба уже подсвечивался розоватой зарёй, в лесу во весь голос щебетали птицы.

Эдрин еще спал, но у костра сидел Старик. Я тихонько подошла со стороны фургона, понадеявшись, что он не поймет, что я где-то гуляла.

По лесу, в темноте, да еще одна…

— Проснулась?

— Да.

Вроде ничего не заметил.

— А наш соня спит, даже меня не поднял.

— Огонь то горит, он, наверное, только что уснул.

— Да, да, — как-то непонятно поддакнул мне Старик.

А я пошла к дереву.

Устроилась среди его ветвей и снова представила карту. Сейчас я делал это почти мгновенно. Мне надо было решить какую протоку очищать следующей. И еще я хотела вспомнить тот сон, где Салем говорил, что уничтожить Велисы невозможно, и что-то про потоки магии бегущие к ним. Мы тогда с Илай срочно вернулись в ее покои, но можно было и так догадаться, что если перекрыть потоки энергии Велесы уснут. Вот только вряд ли Аскар Хлей понимал, что озеро магии, не имея выхода, может взорваться. А кто-то наоборот, понимал, и очень старался это сделать. Взрыв такой мощности однозначно приведет страну в хаос. Это было бы на руку серпентам, но не Хлею. Нет, не той он силы, что бы восстановить страну после такой катастрофы. Нет у него ни армии, ни таких денег. Я прикрыла глаза и…

То, что предстало перед моими глазами, назовём это привычно — сон. Так вот, сон который мне приснился, был очень коротким, добрым, но абсолютно непонятным.

… Дерево спало. Оно росло тут уже не одно столетие, и столько повидало, что…

Это только молодые деревья пытаются посмотреть мир, а старые стоят на месте, и только ветер доносит им новости мира. Иногда они наблюдают за игрой зайцев или волчат у своих корней. Но чаще — просто спят…

Маленькая девочка появилась на вечерней заре из ниоткуда. Совсем неподходяще одетая, для этого времени года — в ночной рубашке и босиком. Она пугливо оглядывалась по сторонам, словно искала кого-то. Дерево зашумело листвой, шуганув с поляны любопытного волчонка, заинтересовавшегося происходящим. А девочка, словно что-то решив для себя, подошла к дереву.

— Ты тут старший?

Голосок слегка дрожал, выдавая страх и волнение.

— Я, — ответило дерево.

— Ты можешь вернуть меня домой?

— Нет, — прошелестел листвою патриарх леса, — но, если ты мне пообещаешь вернуться, когда вырастешь, и помочь, я смогу научить тебя, как вернуться домой.

Девочка задумалась и ответила.

— Хорошо. Я вернусь, когда выросту. Научи.

— Закрой глаза. Видишь свою спальню?

— Да.

— А что еще видишь?

— Моя кукла упала с полки.

— Ступай, подними ее, — велело дерево, девочка шагнула вперёд и исчезла.

— Удачи тебе, принцесса, — ласково прошелестело ей вослед дерево.

Мне было непонятно, то ли я и впрямь уснула, то ли мне просто дерево показало и маленькую принцессу, пришедшую к нему в гости, и то, как она обещала вернуться.

Когда я открыла глаза, то заметила, что мир вокруг изменился. Он стал как-то ярче, свежей, словно кто-то скинул ветхую ткань с листвы, травы, кустов, и все засияло изумрудами зелени и золотом цветов.

И не только я это заметила. Старик с Эдрином тоже. Они были в каком-то приподнятом настроении и даже не побеспокоили меня. А я сидела среди корней дерева и наслаждалась покоем и энергией. Да именно энергией. Я понимала, что именно ее вливает в меня это могучее дерево, и благодарит меня за потраченные ночью силы.

И еще я понимала, что лично мне в этих краях больше делать нечего. Очищенный этой ночью поток энергии дал всплеск такой силы, что в скором времени спящих Велесов в этой провинции не останется. Магия уже сама постепенно прочистит себе дорогу, перемолов и уничтожив всю скверну на своем пути.

Значит, думала я, Илай хочет, что бы я помогла потокам магии возобновить свою работу. Ну что ж, пусть она собирает армию, ищет того, кто замахнулся на ее королевство, а я займусь магическими потоками. И если честно, я не против. Мне очень понравился результат этой работы.

А еще я понимала, что надо поговорить со Стариком. Пусть прямо скажет о цели своего путешествия. Хватит лелеять тайну, которой, по крайней мере для меня, уже давно нет. Надо помочь ему найти эту девочку — Илай, ведь только у меня был для этого козырь в рукаве. Только я одна знала, что Илай очень сильный маг. А для этого мне надо узнать, как она пропала.

Еще меня мучило одно дело, которое я решила не откладывать в долгий ящик.

Эдрин уже нарезал крупными кусками оставшееся мясо, достал краюху хлеба, сыр и ждал, когда закипит чай. Он старался не смотреть на меня. Обиделся за то, что я вчера так шибанула его взмахом руки.

— Эдрин, я тебе вчера не сильно больно сделала? Ты извини меня, просто это как-то случайно получилось…

Я потупила глазки, а потом подняла взгляд на парня. И конечно, он растаял.

Еще бы! У меня был громадный опыт, как надо просить прощение. Я занималась этим с первого по одиннадцатый класс. И как так получалось, что стоило мне поднять глазки, они сразу наполнялись слезами? И конечно, меня начинали уговаривать — не плачь, все нормально, ну, и все такое, а я вздыхала, а про себя уже обдумывала следующее приключение на свою… голову, и на голову Сеньки Лапина, своего соседа и закадычного дружка. Вот и сейчас, Эдрин подал мне самый мягкий кусок хлеба, и положил на него самый большой кусок мяса.

А пока Старик умывался у ручья, я постаралась успеть воспользоваться расположением Эдрина и выпытать все, что он знает и про Илай, и про ее поиски.

— Эдрин, а мы сегодня, куда дальше поедем принцессу искать?

— А ты откуда знаешь про принцессу? — Эдрин даже кусок хлеба выронил из рук.

— Так вы же сами говорили. Вот, только, я не очень поняла, как она пропала. Во дворце же охрана, да и её саму, наверное, охраняли.

— Да, вот в том-то и дело, что и охрана, и замки, а принцесса пропала. Вот была — и вот её нету.

— А кому была выгодна пропажа принцессы?

— Сложно это, — начал было пояснять Эдрин, но вдруг замолчал, и уставился на свой бутерброд, словно пытался рассмотреть в нем что-то диковинное.

К нам подходил Старик. Понятно…

Он не спеша подошёл, присел рядом с нами.

— Вета, ты человек из другого мира…

«Ну, вот, сейчас начнет читать нотации, чтобы я не лезла в их дела» — подумала я.

Но нет. Старик заговорил совсем о другом.

— Я тут, вот что подумал. У тебя же свежий взгляд на все это. Может, что-то увидишь, на что мы не обратили внимание.

Он взял протянутый ему Эдрином кусок мяса с хлебом, смачно откусил, тщательно пережевал. Сделал глоток из кружки с дымящимся отваром.

Я опять поймала себя на том, что смотрю на него, открыв рот. Нет, не просто смотрю — любуюсь.

Стоп, стоп, стоп! У нас важный разговор — нельзя отвлекаться.

Покончив с мясом, Старик продолжил.

— Я уже говорил, пропала она из своих покоев, и там было очень много следов различной магии.

— А почему вы все считаете, что Илай слабый маг?

— Потому, что никто и никогда не видел, как она применяет магию. Она все делала руками. К тому же, королева вызывала к принцессе представителей всех направлений магии, и никто из них не нашел у Илай магических способностей. Вероятно, они должны будут проснуться позже. Так тоже бывает. Хотя, все сошлись на том, что отношение к магии она все-таки имеет.

— А сейчас, кто ищет принцессу?

— Эрлих бросил на поиски все силы, всех кого возможно…

— Все силы — это ты с Эдрином? — не удержалась я от шпильки.

— Конечно, нет. Просто…. Понимаешь, я считаю своим долгом найти принцессу. Я обещал…

Яр замолчал, а я смотрела на этого парня, и вдруг… что-то снова зашевелилось внизу живота и обдало меня волной жара. Ну вот, опять! Я, вроде, справилась с влюбленностью в этого красавчика, и вот снова — смотрю на него, и мне хочется провести пальчиком по этим небритым щекам, коснуться его губ. Почувствовать жар его дыхания.

Светка! Прекрати! Я резко отвернулась, залпом допила остывший отвар.

— Пора собираться!

— Пора, — согласился Старик, и добавил, — Вета, а ты подумай, может что придумаешь. Принцесса пропала, её нет уже пятнадцать лет, а флаг на башне не поменялся, словно ей еще нет семи. Вот это самое непонятное.

Я, как обычно, заняла место в фургоне, а Эдрин с Яром на облучке. Сборы были окончены и мы тронулись в путь. К обеду Яр планировал добраться до парома через Рой. Меня это вполне устраивало, судя по карте, что подарило мне дерево, моей следующей целью был небольшой лесной массив на той стороне реки. Вот только я не имела ни малейшего понятия как он называется. На той карте, что при необходимости всплывала перед моими глазами, к сожалению, не были указаны названия.

Я следила за убегающей из под колес дорогой, и мечтала …

— Ты иголочку то аккуратнее держи, и не тычь ею, куда попало, аккуратненько надо, и нитку не тяни так сильно.

— Нянюшка, а зачем учиться шить, если придворный маг может мне всё сделать?

Илай сидела за столом и держала в руках пяльцы. Она училась вышивать.

— Конечно, может, — отвечала пожилая женщина. Она вышивала золотой нитью, и вышивка ложилась на ткань аккуратная, легкая, красивая.

— А зачем тогда все руками делать?

— Как зачем? Вот повар подаст тебе пирожки, красивые, глаз не отвести, а на вкус горькие, пригорелые. А если ты поедешь кататься на реке, лодка красивая, а на деле в ней дырка едва прикрытая. Так и утонуть можно.

Илай рассматривала свою вышивку. Строчки кривые, перепутанные нитки торчат в разные стороны.

— Нянюшка, а ты когда вышивать научилась?

— Я то? — Женщина призадумалась. — Давно это было. Ничего, милая, и ты научишься.

Илай вздохнула, и, распустив с десяток стежков, наиболее лохматых, принялась, высунув язычок, снова вышивать узор.

— Вот смотри! — она показала вышивку няне.

— Уже лучше, — похвалила няня, — но ты нитки длинные берешь, потому они у тебя и путаются, — она забрала пяльцы у Илай, и, мгновение спустя, снова отдала. Илай вдохнула. Вот бы ей так же научиться.

— Девочка, милая, нам руки не зря даны. Магия оно хорошо, а вот руками лучше. Поэтому — магия магией, а вышивать, да шить девочка должна уметь. К тому же, если ты подаришь своей маме или бабушке платок, вышитый своими руками, он будет им гораздо милее, чем, если ты вышьешь его кое-как, а потом все магией поправишь. То, что сделано руками, да с душой, оно всегда важнее.

— Нянюшка, а платье для королевы тоже руками шьют.

— Конечно руками, милая. Не пристало нашей королеве в магических одеждах ходить, это плохой тон.

— А ты всегда видишь, где магию применяют?

— Нет, я только в шитье, да в вышивках. Хотя и личину могу увидать…

— Нянюшка, а можно я пойду погуляю, а то меня фрейлины не отпускают.

— Иди милая, но не долго, урок то у нас скоро кончится. Иди.

Сон совсем короткий, или и не сон это вовсе, вроде я и глаза то не закрывала, но он дал мне повод для размышления. Для Илай сделать вещь своими руками, без магии, было гораздо сложнее, чем применяя магию. С магией она могла практически все. Вот и старалась научиться делать вещи своими руками, а для Анилай и Дилай все было наоборот. Они, в принципе, не понимали, зачем делать что-то руками, если есть магия. А Илай магией могла пользоваться, как я понимаю, едва начав осознавать себя. Ей было не интересно применять магию. А если она ее и применяла, то заклинаний не произносила. Скорее всего, именно поэтому, все решили, что она слабый маг. А потом тот сон с кубиками, где Эрлих говорил, что магически слабая принцесса им сейчас на руку. Вот только, надо уточнить у Яра, а может ли маг не принадлежать ни к какой магической группе, а быть просто магом, самим по себе.

Я уже хотела было пересесть в повозке поближе к Эдрину и Яру, что бы задать интересующие меня вопросы, когда услыхала, что они ведут весьма интересный разговор.

— Яр, я тебя никогда не спрашивал, а что это вдруг королева послала нас искать принцессу?

— Это я ее попросил.

— Ты? Ты сам вызвался искать Илай? Зачем? Её не смогли найти даже ищейки Эрлиха. На что ты надеешься?

— Не знаю.

— Яр! Я оставил свою невесту! Я как минимум надеялся, что ты хотя бы знаешь, где искать принцессу, а мы колесим по королевству и конца нашему путешествию не видно.

— Так получилось.

— Яр!

— Эдрин, я понимаю, что чересчур злоупотребил твоим доверием. Давай переправимся через Рой, я пойду дальше на поиски, а ты вернешься домой, заодно и Вету в Майн-Кэдрин завезёшь.

— Нет. Поехали вместе, значит, и едем вместе.

Они некоторое время ехали молча.

— А ты ничего не говорил про свою невесту. Кто она?

Но Эдрин на вопрос не ответил. Он задумчиво правил Заремой, и думал о чем-то своем.

А мне просто позарез захотелось узнать, как так вышло, что королева отправила Яра искать внучку. Неужели действительно у Эрлиха не было более опытных ищеек? Неужели они за пятнадцать лет так и не смогли найти обыкновенную девчонку? Все эти вопросы снова и снова крутились в моей голове.

И еще мне вдруг страшно захотелось узнать, а кто сейчас является советником по финансам у вдовствующей королевы. А именно, сохранил ли свою должность Аскар Хлей.