Свет Илай

Глава 2

Когда я отправилась поглазеть на ярмарку, Зарема спокойно стояла у коновязи, даже не поднимая головы. Но сейчас возле нашего фургона прибавилось телег, а Зарема оживлённо вертела головой. И было отчего.

На телеге, остановившейся рядом с Заремой, чуть прикрытые соломой, лежали копчёные окорока. И если у меня от их запаха слюна потекла, как у бульдога, почти до колен, то я представляю, что творилось с Заремой, которая, как я уже поняла, предпочитала мясную диету. Мне показалось, что наша «лошадка» сейчас вырвет столбы коновязи, так настырно она тянулась к вожделенной вкуснятине. Я поспешила остановить похитительницу, но опоздала, буквально, на пару шагов.

Прямо у меня на глазах ей удалось схватить один окорок и стянуть его на землю.

«Чавк, чавк» — в два приёма Зарема расправилась с добычей. К счастью, занятый какими-то расчетами с покупателем, хозяин окороков этого не видел. Я смело встала между Заремой и телегой, и почесала нашу красавицу за ушком. Откликнувшись на ласку, та заурчала, да так громко, что народ стал оборачиваться. Быстренько отвязав Зарему, я ухватилась за повод, и отвела наше «беспокойное хозяйство» подальше от места происшествия, к другому концу коновязи, рассудив, что лучше там подожду своих спутников.

Первым появился Эдрин, дожёвывая пирожок и вытирая замасленные руки о штаны. Не увидев нас с Заремой на прежнем месте, он встревоженно закрутил по сторонам головой, но, едва увидав меня, резко развернулся и почти бегом кинулся назад в толпу, а вопрос «а мне пирожок не оставил?», который я не успела задать, так и остался без ответа. Его действия меня обескуражили, но спустя минут пять Эдрин вернулся, держа в руке целую палочку, с нанизанными на неё пирожками.

— Проголодалась? — спросил он, как ни в чем не бывало.

— Есть маленько, — обрадовалась я, и с аппетитом, не уступающим Зареминому, принялась за обе щеки уплетать горячие ещё пирожки.

Но только я принялась за второй, как подошел Яр, и мы тронулись в путь.

Эдрин вывел Зарему на дорогу, и наш фургон, влившись в бесконечную вереницу телег и повозок, быстро покатил дальше. Мы ехали прочь от города, где я так и не побывала, и от ярмарки, поразившей меня своим разнообразием, и подарившей мне массу эмоций.

Ехали молча. Эдрин следил за дорогой, Старик о чём-то думал, нахмурив брови. А я… Я тщательно пережёвывала последний пирожок, и мне было в тот момент не до разговоров.

Хотя, после увиденного на ярмарке представления, в голове у меня крутился один и тот же вопрос, который меня очень заинтересовал. А кто все-таки правит этими землями? Еще утром Яр заикался, что мы сейчас путешествуем по королевским землям, во сне я видела королеву и ее внучку, на ярмарке смотрела представление о королеве и ее внучке. А что? В моём мире таких примеров тоже было предостаточно и в разных странах, и в разных эпохах.

— Эдрин, а кто правит вашей страной? — решила я разрешить свой вопрос.

— Королева.

— Вдовствующая королева. — Ответили оба моих спутника почти в унисон.

— А где же король? — удивлённо приподняла я брови. Я, конечно, совсем не думала, что королева, как паучиха «Черная вдова» съедает своего короля, но мурашки по коже поползли.

Но Старик развеял сомнения.

— Король погиб. Точнее пропал без вести на Белом озере.

Опять это пресловутое Белое озеро. Оно что, какое-то заколдованное? То там кто-то появляется, как я, то пропадает, как король.

«А ведь я совсем не помню, как появилась на Белом озере». — подумала я. И почему- то озвучила свои мысли вслух.

— Совсем не помню, как я появилась на этом озере, помню только, как в электричку села.

— Куда? — удивлённо спросил Эдрин.

— В электричку, — повторила я, запоздало сообразив, что такого слова нет в этом мире, и что такое «электричка» Эдрин не знает.

— Это такой транспорт, — попыталась я разъяснить незнакомое для него слово, — очень большой и шумный.

Но, увидав в глазах Эдрина полное непонимание, махнула рукой, и продолжила задавать вопросы, и пыталась разобраться в ответах на них.

— А наследник у королевы есть?

Отвечали они вместе, на пару или по очереди.

— Наследница, — начинал ответ Старик, — потому что в королевской семье рождаются только девочки, и наследник может быть только по женской линии.

— Наследница то есть, — дополнял его (или перебивал, это как посмотреть) Эдрин, — это её внучка. Но её нет.

— ?????

— Она пропала больше пятнадцати лет назад, — терпеливо отвечал на мой немой вопрос Яр.

— И никто не знает, где она, — продолжал собеседование Эдрин.

Я крутила головой от одного к другому, и, если честно, ничего не понимала.

Каждая фраза в разговоре, каждый ответ на мой вопрос удивлял меня, вызывая всё больше изумления, и заставлял задавать новые вопросы.

— А если она умерла?

— Нет. Она жива.

— Это точно. На королевской башне реют два флага. Флаг Королевы и флаг юной принцессы. И это очень странно.

— Послушай, — стал пояснять Старик. — Власть от королевы переходит к её дочери, потом к дочери её дочери, ну и так далее. Поняла?

— Конечно, — обрадовалась я, вспомнив знакомую фразу, — Король умер, да здравствует король! …то есть королева.

— Ну, ты даёшь! — Эдрин был поражён до глубины души.

— Ну, что ты, Вета, — улыбнулся Старик, — умирать совсем не надо. Слушай дальше. Нашей страной правит Королева со своим мужем Королем. У них есть дочь — Принцесса. Когда приходит время принцессу выдают замуж, а когда у нее рождается дочь, юная принцесса, на Королевской Башне, рядом с флагом Королевы и флагом ее дочери Принцессы, поднимается флаг Рождения. Через год флаг Королевы на Королевской Башне приспускается, и Королевой становится ее дочь, бывшая принцесса, и теперь её флаг становится Королевским. А флаг Рождения окрашивается в цвета Юной Принцессы. Когда Юной Принцессе исполняется 7 лет, цвет её флага опять меняется. Это наступает Время Взросления. И тогда она получает титул Принцессы. А когда она выходит замуж, и у нее рождается дочь, то цвет флага опять меняется. А через год флаг Принцессы поднимается на флагштоке выше остальных, и она становится Королевой. И это уже многовековая традиция.

— А если принцесса или королева умирают, их флаг в тот же миг пропадает. Сейчас на белой башне два флага. Один вдовствующей королевы, а другой юной принцессы. А это значит, что юная принцесса жива, — подвел итог Эдрин.

— Вот только ее флаг давно должен был поменяться и стать флагом принцессы. Ей сейчас время выходить замуж, но флаг до сих пор имеет цвета юной принцессы, словно ей еще нет семи лет. — Добавил Яр и мне стало вообще ничего не понятно.

— Кстати она пропала в день своего семилетия. Но до смены цвета флага. И это очень странно, словно она уснула на время, как в сказке про спящую принцессу и семь принцев.

Мне стало интересно.

— А кто поднимает эти флаги?

— Никто!

— Это как? — в который уже раз удивилась я.

— На Королевскую башню никто не может подняться. Там просто нет двери.

— А мой отец говорил, что Королевская башня — это тоже Велис, — снова добавил Эдрин, — только не обычный, а Королевский. И этот Велис отвечает за Королевскую Власть.

— Подожди, подожди, Яр! Ой, извини, конечно же — Старик. Это что же получается — Принцесса становится Королевой, когда ее мать еще жива? — задала я вопрос Старику.

— Да, и помогает править своей дочери. У вас не так?

— У нас? У нас по-разному. Если страной правит президент, то его выбирают на 4–5 лет, а потом выбирают другого президента.

— Вот видишь, — ухватился Яр за соломинку, — а тот, который был, помогает тому, которого выбрали.

— Если бы, — усмехнулась я. — Правда многие президенты правят несколько сроков, то есть их выбирают снова и снова.

И, не дав Яру сказать ни слова, сразу продолжила.

— А если страной правит король… — и быстренько добавила, увидев насупившегося Яра, — …или королева, то их наследник будет ждать своей очереди, пока существующий монарх не отбросит копыта…, то есть не умрет. Наверное, это правильно…

— Значит, ты считаешь, что впавший в маразм старик будет лучше править страной, чем молодая энергичная женщина, которая имеет поддержку в лице своего мужа и помощь опытной матери? — вдруг спросил Яр.

— Я — нет, — стушевалась я, — а причем тут старик?

— Это он про Кантарион, — усмехнулся Эдрин. — Тамошнему королю уже больше ста лет. А последние лет тридцать у него еще и старческое слабоумие, как говорят в народе — маразм. Народ из страны бежит. Конечно, о каком мудром правлении может идти речь, если сегодня король объявляет войну соседям, и мобилизует все население от младенцев до стариков, а завтра, как ни в чем не бывало, зовет соседей на праздник. Сегодня отменяет почти все налоги, а через несколько дней повышает их же в десять раз.

И, вновь усмехнувшись, добавил.

— Раз двадцать он писал письма нашей Королеве, с требованием женить нашу юную принцессу на его старшем сыне. А тот скончался уже лет восемьдесят тому назад.

— И что, нет никакого наследничка, который помог бы старичку успокоиться?

— Нет, — улыбнувшись, хором ответили ребята.

А я, вспомнив кукольное представление, снова спросила, обращаясь к Яру.

— А сейчас на Королевской башне два флага?

— Да. Королевы и юной принцессы.

— А куда подевалась мать юной принцессы. Я понимаю так, что королева это сейчас ее бабушка?

— Это ты правильно понимаешь, — ухмыльнулся Старик. И, как-то сразу погрустнев, добавил, — она погибла на корабле, возвращаясь из путешествия по стране. Темная история. Юная принцессы была с ней в этом путешествии, но по счастливой случайности осталась жива. Так как ей ещё не было семи лет, и она была всего лишь юной принцессой, власть и королевский скипетр снова вернулись в руки её бабушки. Если бы юной принцессе уже исполнилось семь лет, она была бы провозглашена Королевой, а ее бабушка стала бы регентом до момента свадьбы и рождения у нее дочери.

Мне такое престолонаследие показалось странным. Королева еще жива, но уже не королева. Но по большому счету меня это не касалось.

— А почему никто не знает, где пропавшая принцесса?

— Принцесса пропала в день своего взросления. Если бы принцесса погибла, флаг бы тоже исчез. Но магических линий в ее комнате была так много, что маги не смогли разобраться, куда пропала принцесса. Так с тех пор никто и не знает…

Опять ничего не понятно, но разобраться в этом очень хотелось, а Эдрин и Яр с охотой отвечали на мои вопросы, и я продолжила vучить их расспросами.

— Что такое магические линии?

— Это след, остающийся в пространстве — на земле, в воздухе, на воде — везде, от любого применения магии, — стал объяснять мне значение термина Эдрин. — Любое применение магии оставляет свой след. Но со временем он тает. Есть специально обученные люди, которые этот след могут понять. Я верно излагаю? — обратился он к Яру.

— Верно. Но в комнате принцессы, когда обнаружилась её пропажа, этих следов было очень много. И новых, и старых. А учитывая, что принцесса была слабым магом, такого количества следов в ее покоях быть не должно. Но и сами следы, и обрывки следов в комнату принцессы можно было перенести. Вот только неизвестно, кто и как это смог сделать, да и зачем это было сделано? И во всем этом есть еще одна странность.

Яр помолчал.

— Я читал отчет магов-поисковиков, — вдруг добавил он. — Там очень много бытовых заклинаний, и даже есть след от заклинаний серпентов. Но попасть в покои принцессы просто так нельзя. Даже проложить телепорт туда не получится. Как и из покоев нельзя телепортироваться. Там специальная магическая защита стоит. Но в покоях принцессы словно была битва магов и были обнаружены обрывки телепортов и старые и совсем свежие. И это очень странно.

Стоп, стоп, стоп. Это что же получается. На моих глазах принцесса спокойно телепортировалась из своей спальни, то есть оттуда, откуда было нельзя…а потом вернулась назад. Всё это я видела в своем сне. Значит, либо стало можно, либо мои сны не об этой принцессе… Либо это просто сны, и они не имеют никакого отношения к местной принцессе А может принцесса просто обходила эту защиту?!

На передке фургона воцарилась тишина. Мои мысли, озадаченные полученной информацией, блуждали, неведомо где, а взгляд выхватывал из реальности потрясающе красивые пейзажи. В этих местах остановиться бы, отдохнуть от напряжения последних дней, посидеть у костра с гитарой…

Я вздрогнула, словно вернувшись в саму себя после долгого отсутствия. Рядом, негромко перебрасываясь словами, сидели Старик с Эдрином, Зарема не спеша тащила повозку. В голубой глубине неба заливалась трелями какая-то, почти не видимая с земли, птица.

Не нарушая установившуюся гармонию, я негромко спросила, обращаясь к Яру.

— Ты говорил, что мы сейчас в провинции Трокаст, а сколько всего провинций в Реналоне?

— Двенадцать, — также негромко откликнулся Старик. — Одиннадцать имеют своих правителей, двенадцатая принадлежит короне. И каждая провинция делится на несколько областей. Правители провинции подчиняются короне.

Потом задумался, помолчал и добавил.

— А точнее, должны подчиняться короне. Но Велисы засыпают, а правители хотят больше самостоятельности и власти. Да и бургомистры в городах некоторых провинций все чаще путают свой карман с королевским.

И снова воцарилась тишина. Я тоже молчала, пытаясь как-то понять и переварить полученную информацию.

— Вета, — вдруг сказал Яр, — мы сейчас едем от границы вглубь страны. Это потому, что Шелдон — приграничный город, и попали мы туда с Эдрином через королевский портал, который связывает столицу страны со столицами Земель и еще с несколькими крупными городами. Но Трокаст уже заканчивается. Скоро начнутся глухие и отдалённые провинции. Где-то власть Королевы сильна, а где-то нет. В Землях Рамбол и Гайфер практически не осталось действующих Велисов, и там непонятно, что творится. Не лучше дела в Таумоне и Фаркуле. Но Таумон всегда был более-менее независимым.

— Говорят, — почти шепотом сказал Эдрин, — лет пятьсот назад у Королевы родился второй ребенок. И это был мальчик. Его поженили на дочке Таумонского правителя. С тех пор Таумон на каком-то особом положении. Но, наверное, врут.

— Врут, — Яр забрал вожжи у Эдрина. — Просто Таумон — провинция бедная. Кругом горы. Пахотных земель почти нет, серебра в горах тоже нет. Только пара бухт, где из-за сильных ветров даже пристань не построить. А значит — нет торговли. Поэтому молодежь всегда готова служить в армии. Налоги там минимальны, а если из семьи больше трех сыновей на королевской службе, то еще и выплаты раз в год из королевской казны.

— Так вот, — продолжил Яр начатый разговор, — я хочу, чтобы мы были очень осторожны, в том числе и в словах. Это касается в первую очередь тебя, Вета.

Я вздохнула, и согласно кивнула головой. А Яр взмахнул вожжами, подгоняя Зарему, и та резво, словно соскучившись по быстрому бегу, понеслась по дороге, переваливаясь с одной ноги на другую.

— Подожди, подожди, Яр!

— Вета, сколько раз говорить….

— Да, да, я помню, Старик, ты Старик! Но если вам надо в провинции, то почему вы не воспользовались этим самым телепортом?

— Потому, что это Королевский телепорт, и он не отправляет по провинциям простых путешественников. А нам надо проехать по Землям королевства, не привлекая к себе внимания. Да и слишком дорогое это удовольствие.

— Поэтому вы, как преступники, отправились в Шелдон, а потом по своим делам?

— Совершенно точно, сэкономив несколько дней, и получив подорожную грамотку, что мы едем из Шелдона, а не из Ронкаса, столицы Реналона. Это может очень пригодиться нам в нашем путешествии. И я уже об этом тебе говорил.

Я не стала спрашивать Яра, по какой надобности, и куда они едут. Учитывая то, что мне уже довелось слышать, он, скорее всего, соврет, а мне бы этого не хотелось. Я уже и так догадывалась, что путешествие связано с принцессой. А учитывая то, что оба моих спутника истинные маги, скорее всего оно связано с её поиском. Но пока это были только мои догадки. В конце концов, принцесса пропала почти пятнадцать лет назад. За это время все земли можно было по камешку перетрясти в поисках девочки.

Сидеть втроем на облучке было тесновато, и я залезла внутрь фургона. Там, провозившись минут десять с замком рюкзака, но, так и не разгадав его код, я свернулась клубочком и уснула.

Сон навалился сразу, едва я закрыла глаза. Он как-будто ждал, когда моя голова коснется свёрнутого плаща, служившего мне подушкой, и не оставил даже малого шанса просто поспать, без всяких сновидений.

…Я, словно птица, летала над водяной гладью, то поднимаясь выше, то опускаясь к самой воде, едва не касаясь ее рукой. Это было устье реки, широкое и многоводное. С высоты мне было хорошо видно, что двухмачтовый корабль пытается пересечь устье, но водяной поток несет его к морю. Ветер, который безуспешно пытались поймать паруса, просто играл в свои игры с моряками. Он, то надувал паруса, и они выгибались дугой, да так, что корабль начинал натужно поскрипывать, то совсем стихал, и тогда паруса опадали с гулким хлопком, и корабль опять несся к морю, подхваченный бурным потоком реки.

Матросы суетились, бегали по палубе, громко кричали.

— Левее, бери левее. На банку тянет…

И вдруг, мой полет прекратился, а я очутилась на палубе этого корабля, за спиной маленькой девочки, перед которой стоял невысокий молодой мужчина и сердито выговаривал ей.

— Вы — будущая королева, а устраиваете недостойную сцену из-за какой-то куклы. Вам что, не хватает кукол?

Я не видела лица девочки, а слышала только разговор.

— Это моя любимая кукла, — чуть слышно прошептала она.

— Громче! Говорите громче! Я вас не слышу! — почти кричал мужчина. А девочка под этими криками как-то вся сжалась. Но она не успела ничего ответить, лишь тяжело вздохнула.

— Вам уже шесть лет, принцесса, — продолжил этот дикий разнос мужчина.

(Шесть? Странно, я бы не дала ей больше пяти, и то с натяжкой. После одиннадцатого класса я проработала в детском саду почти два месяца помощником воспитателя. Там шел ремонт, но около двадцати ребятишек ходили в сборную группу. Разница в развитии между четырех — и пятилетними детьми была колоссальной. Эта девочка внешне выглядела года на четыре. Мне стало понятно, что меня беспокоило в моих первых снах. Девочка из моих снов казалась мне слишком маленькой, для принятия самостоятельных решений, но если ей уже шесть лет, то многое становилось понятнее).

— …и Вы должны вести себя подобающе, — продолжал наседать на принцессу этот «воспитатель», — а вы устраиваете скандал. И все из-за какой-то куклы! Стыдитесь, принцесса. Я не хочу, что бы моя дочь вела себя таким неподобающим образом.

(Дочь? Эта девочка еще и дочка этого зануды? Для ребенка такого возраста любимая игрушка это необходимость, это друг, подчас единственный, с которым можно посоветоваться, которому можно поплакаться и рассказать о своих обидах. Мне стало жаль принцессу).

— Идите в свою каюту, и подумайте над вашим поведением.

Закончив нравоучения, мужчина резко повернулся и ушел.

Девочка бросилась по ступенькам вниз, но не успела она добежать и до середины трапа, как вдруг пропала. Просто исчезла. И в тот же миг я уже была рядом с ней, но не в каюте, а в какой-то комнате.

Разобранная кровать, раскиданные вещи, перевёрнутые корзины…

Такой бардак был в нашей комнате в общаге, когда кто-то из девчонок собирался на свидание.

Вероятно, тут тоже собирались впопыхах. А сейчас еще и принцесса вносила свой вклад в эту неразбериху — она явно что-то искала.

Ну, конечно же! Она искала куклу!

Но куклы нигде не было. Тогда принцесса перестала перерывать вещи, встала посреди комнаты, зажмурилась, протянула руку вперёд, и тотчас же в ней очутилась кукла.

Вдруг, со стороны моря раздался ужасный грохот. От упругого звука взрыва задребезжали стёкла. Принцесса бросилась к окну, я за ней.

____________________

Друзья! Это мой первый роман, который я выкладываю на суд читателя. Мне очень важна обратная связь. Буду рада вашим комментариям.

Отдельная благодарность за подписку на автора и добавление книги в библиотеки