Свет Илай

Глава 8

— Светка, какая же ты д…, - начала я, но прикусила язык. Ругать себя было бессмысленно.

Я замерла и прислушалась. Шорох травы, дальняя трель какой-то птицы…

— Я уверен, семья Халинго… Не стал бы Халин …. младшую сестру, да еще с одним охранником, … ничто не угрожает… — Яр говорил тихо, но уверенно, а я никак не могла настроиться именно на его разговор с Эдрином. Но, вот, наконец, я стала слышать связную речь.

— А перо?

— Перо это подтверждение мыслям Эрлиха.

«Интересненько, интересненько», — подумала я, ведь Эрлих, это глава тайной полиции королевы.

— Значит, искать Илай в землях Халинго нет смысла. И куда мы теперь?

— Переправимся через Рой, и отправимся в Санито. Через Велиса передадим весточку Эрлиху и все, что мы накопали, а потом отвезем Вету в Мейн-Кедрин, и поедем к Янтане.

— Яр, а ты не боишься соваться к Янтане. Говорят, плату она берет непомерную.

Но Яр на вопрос Эдрина не ответил.

— Всё, — скомандовал он, — садитесь, пора в путь.

Эдрин, как обычно, правил Заремой, Яр уселся рядом с ним, а я заняла место в повозке удобно развалившись на охапке сена. Задний тент повозки был поднят, и я с интересом рассматривала места, мимо которых мы проезжали. Несомненно, разговор между Яром и Эдрином не окончен, а сидя внутри фургона, я не буду мешать его продолжению. И, разумеется, там я услышу всё, о чем они хотели поговорить. Конечно, подслушивать нехорошо, но жутко интересно.

Так оно и вышло.

Только разговор пошел совсем о другом.

— А ведь она тебе нравиться, — неожиданно, для меня, заговорил Эдрин.

— Кто?

Для Яра эта тема, вероятно, тоже была полной неожиданностью.

— Вета! Я же вижу, как ты на нее смотришь.

— Эдрин, я никогда не женюсь! И я уже говорил тебе об этом.

— Говорил, но все течет, все меняется. Раз, и влюбишься.

— Я не изменю своему слову никогда. К тому же, не хотел тебе говорить, но я уже признался в любви.

— Кому? Когда? И тебе что, отказали?

— Нет. Но я уверен, что откажут.

— Так уж и уверен?

— Всё, давай закроем эту тему, раз и навсегда.

Вот так, словно карточный домик, рассыпались все мои мечты относительно Яра. Он, оказывается, уже любит кого-то. А как же я? Я ведь его люблю.

Да, уж! Сегодня я услыхала более, чем достаточно. И с мыслью «ох, Светка, Светка, не приведёт тебя любопытство до добра», завернулась с головой в плащ, и, свернувшись калачиком, отключилась от разговора и пару минут спустя уже спала крепким сном.

И это был, действительно, сон, безо всяких там видений. Проспала я совсем недолго, зато выспалась и восстановила силы. А проснувшись, просто лежала и размышляла.

Мне надо было понять, что делать дальше, как жить. Тоненькая ниточка, связывающая меня с прошлой жизнью, оборвалась. У меня не было родителей, но у меня была бабушка, самый дорогой человек на свете. И вот — её нет.

Остался этот мир, остался Яр. Нет. Яр, как я поняла, совсем не мой. Сколько раз я ловила его заинтересованные взгляды. Но у него есть любимая, и мне просто казалось, что я читаю в его глазах какой-то ответ на мои чувства к нему. А его, оказывается, не было.

Что же у меня осталось? Остались сны, не всегда понятные, но очень яркие и эмоциональные.

И еще, я заметила, что сны показывают мне жизнь маленькой принцессы, но при этом, мне не приснилось ни одного сна, где Илай была бы уже большой.

И еще одна закономерность не давала мне покоя. Стоило мне задаться каким-то вопросом из жизни принцессы, и вот вам, пожалуйста — во сне ответ на ваш вопрос.

И еще мне казалось, что вокруг нас — меня, Яра и Эдрина — сжимается невидимое кольцо. За это говорили те события, которые стали все чаще и чаще происходить вокруг нас. У меня было мнение, что кто-то за нами наблюдает. А может, это повзрослевшая Илай? Может она сможет вернуть меня домой. Домой? Куда?

Все это было непонятно и странно, как и этот короткий сон, что навалился на меня, едва я опять задремала под ровный бег Заремы.

Я снова оказалась в спальне Илай. Девочка сладко спала, вот только под щекой лежали не ладошки, а крепко зажатый кулачок. Вдруг, дверь бесшумно отворилась, и на пороге возник какой-то невысокий человек в плаще, с накинутым на голову капюшоном. Ну вот, проскочила беспокойная мысль, и куда же смотрит охрана? Сделав пару шагов, человек скинул капюшон с головы. Я перевела дух. Это был всего лишь мальчишка.

Он подошел ближе, и тут я узнала в нём Яра, только совсем ещё подростка, лет двенадцати, наверное. Как-то он не вязался у меня с тем Яром, которого я знала сейчас. Щуплый, робкий, с рассыпанными по плечам волосами. Яр подошел ещё ближе, преклонил колено, ладонь левой руки прижал к груди, а правую поднял вверх.

— Я буду любить тебя вечно, — негромко, но отчётливо произнёс он клятву любви. И, вскочив, стремительно покинул спальню, не заметив, как в кулачке Илай, что-то ярко вспыхнуло и, почти сразу, погасло.

Ну, вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Я уже знала, что это ритуальная клятва, и ничто не сможет её отменить.

Вот почему он так сух со мной. Он дал клятву любви и верности Илай. И мне, почему-то, стало его жалко.

Да, кто ж ему, всего лишь королевскому магу, отдаст руку принцессы. Принцесс выдают за принцев, князей, или, еще не знаю там, за кого, но только не за королевских магов. Их в королевстве, поди, пруд пруди? Да и Эдрин говорил, все они, в основном, выходцы из народа. Впрочем, теперь мне стало понятно, почему на вопрос — клялся ли он кому-то в любви, Яр молчит.

Но, стоп. Он же произнес клятву не Велису, и его клятва, по сути, это просто слова. Но он был верен тем словам, что произнес в спальне маленькой Илай. Теперь мне стало жалко себя. И еще мне не давал покоя вопрос, что девочка держала в руке, что так вспыхнуло, едва Яр произнес свою клятву.

А на облучке тем временем, продолжался разговор.

— Яр, ты так и не рассказал, что произошло в городе. Почему Халин послал к нам Элику? — спросил Эдрин.

Оказывается, он тоже был не в курсе того, что произошло с Яром в городе, и почему мы так быстро из него сбежали.

— Я, как мы и договорились, зашел в оружейную лавку, присмотреть для Веты меч. А вдруг, что-то путное попадётся? Зашёл, и просто остолбенел. На стене, прямо напротив входа, висел меч, как раз такой, что нам надо — и сталь хорошая, и по весу лёгкий. Я стал прицениваться, но мастер-оружейник такую цену заломил, что ой-ё-ёй. Вся его лавка столько не стоит. Я бы, может, и ушел, но интересно стало, с чего так дорого. Меч явно не волшебный, почему же цена так завышена? И я стал торговаться. Я торговался с ним, как старый торгаш, начав, практически, с нуля, и прибавляя по медяку. И тут, как раз в самый разгар нашей торговли, в лавке появился непонятный старик. Я даже не понял, что произошло, но, как только он появился, оружейник сразу сбросил цену почти в несколько раз. Я тотчас расплатился с ним, и, забрав меч, немедленно покинул лавку. Но, когда я вышел из лавки, прошел пару кварталов, понял, что за мной следят. Я — в таверну, а там, через кухню вышел во двор и на другую улицу. Ну, всё думаю, здесь-то они меня потеряют из виду.

Но тут, опять, тот же старик. И вдруг, он метнул в меня водяную стрелу. Но я не стал уворачиваться, а по привычке, магией отбил. Вот не поверишь, даже школу вспомнил. Там Халин всегда норовил меня своей водяной стрелой достать, так я её уже тогда навострился магией, даже не задумываясь, отбивать. Тут от меня вроде отстали, и я быстрее за вами на площадь. А там, у самой Заремы, опять тот же старик. Глянул на меня, а зрачок у него, как у рода Халинго. Он, едва заметно, кивнул мне, и пропал…

Я уже тогда понял, что из города нас выпустят, а вот потом… либо поговорить придут, либо убить. Но получилось вот так.

— Поговорить приехали.

— Да нет, не поговорить. А сказать открытым текстом, что они с королевой. Ты, кстати, заметил — серпентов то почти не видно было в городе. А у тебя что?

— У меня? — Эдрин задумался. — Да, ничего такого, необычного. В таверне, правда, разговор случился… неожиданный.

— Рассказывай.

— Да, что там рассказывать. Я, как обычно, постарался на всякие непонятки, да случайности разговор вывести. Вспоминали всякую чушь, а вот охранник с ворот, вдруг и говорит, что всё это так, ерунда. Вот лет тридцать назад в городе, действительно, страшные дела творились.

Эдрин замолчал, а я, вспомнив, что Велисы повсеместно стали умирать именно тридцать лет назад, затаив дыхание, слушала, что же такое страшное проходило в те времена.

А Эдрин продолжал.

— Мне, вроде как, то, что было так давно, и не интересно, но рот ведь не заткнешь, вот и раззадорил я его. А он тогда и говорит — лет тридцать назад стали пропадать в городе и окрестных деревнях дети, младенцы. Я спрашиваю — и много? А он в ответ — да, почитай, больше ста, а если лет за пятьдесят посчитать, так не меньше трехсот младенцев исчезло, без следа.

— Странно это. Тогда в провинции правил отец Халина — Хоран.

— Нет, ты, как всегда, слаб в истории правления, — усмехнулся Эдрин. — Пятьдесят лет назад у власти стоял его дядя Халон, потому, как Хоран был еще мал, а после загадочной смерти его отца, регентом был назначен Халон. И в это время серпенты вели себя в Халинго, как у себя дома, а может и похуже. И именно тогда из Халинго были посланы первые обозы с переселенцами. Он замолчал и вдруг вспомнив сказал. — да, я кстати там и провизии нам прикупил, мяса, сыра, хлеба. Так что на пару дней нам есть что есть! А это здорово.

Почти до самого вечера мы ехали спокойно, без происшествий. Наконец, найдя подходящую полянку у края леса, расположились на ночлег. Эдрин распрягал Зарему, Старик, обходя по кругу наш лагерь со стороны дороги, ставил магическую защиту, а я собирала хворост, прислушивалась к шорохам леса. И, вдруг, услышала чьи-то негромкие голоса. Я уже хотела окликнуть, предупредить Старика, но неожиданно поняла, что это были шепот травы, тихое бормотание ручья, скороговорка белки, болтовня сороки. И не просто шум. Они рассказывали мне каждый о своем. И мне казалось, что я их понимаю.

Словно что-то знакомое, но давно позабытое, просыпалось во мне, возвращалось из далёкого далека. Это и радовало меня и, в то же время, пугало.

Радовало свежестью ощущений и… возможностей. А пугало неизвестностью.

— Вета, — позвал меня Яр.

Я подошла, и сразу опять запело внизу живота, теплая волна пробежала по всему телу и я утонула в его синих глазах, и никак не могла заставить себя «вынырнуть», что бы глотнуть хоть малейший глоток воздуха.

«Ах, Света, Света! Он же поклялся в любви другой. Очнись!» — стучало в мозгу. Я собралась с силами.

— Вета, ты меня слышишь?

Оказывается, Яр уже несколько раз называл мое имя, только я этого не слыхала.

— Это тебе. — И он протянул мне какой-то длинный сверток.

Я взяла его, развернула, и ахнула. Это был изящный, с удобной и красивой рукоятью меч. С узким, пальца в два шириной, прямым обоюдоострым клинком. Длиной около 60 см, с продольной канавкой посредине. Весил он не больше полукилограмма, и, после тяжеленных мечей Старика и Эдрина, показался мне просто невесомым. Сначала…

Вы пробовали когда-нибудь целый час махать полукилограммовой железякой?

Что это такое, я поняла в тот же вечер.

Это было чертовски тяжело.

После получасовой тренировки с Яром, мною занялся Эдрин. Он учил меня кидать ножи.

Первые три я легко послала в цель — ствол громадного дерева метра в три в обхвате. А потом ножи упорно не хотели, почему-то, впиваться в кору. Они, вроде, и летели по правильной траектории, но, подлетая к дереву, переворачивались и, стукнувшись плашмя по коре, падали на землю в траву. В очередной раз, выискивая ножи среди корней, я оперлась о ствол и … почувствовала смех. Да-да, именно смех. Словно это дерево надо мной смеялось.

Я собрала ножи, и стала рассовывать их по специальным кармашкам на поясе. А когда Эдрин попытался схватить меня за руку, дескать, продолжай кидать, я просто махнула рукой, и бедный парень улетел метра на три.

Старик подошел к нему, помогая подняться, но, когда Эдрин хотел ринуться ко мне, Яр удержал его, что-то сказал и отвел к костру.

Я убрала ножи, подошла к дереву, провела рукой по коре. Мне, словно хотелось сказать, — «извини старина, не признала», — и дерево мне ответило. Шорохом листьев, шепотом травы между корней. А потом… прямо у меня перед глазами развернулась, сначала мне показалось, что это простая карта. Но нет, на ней не было лесов, болот, степей. На ней было что-то другое. Это было одно большое озеро, и из него вытекало несколько рек больших и маленьких. Я почему-то знала, что реки именно вытекают. Они текли нескончаемыми потоками, разбиваясь на рукава, ручьи, ручейки, протоки. Вот они снова собрались небольшим озерцом, а вот опять разделились на несколько проток. И все это сияло золотисто-желтым цветом. И это была не вода. Это было что-то другое.

Но что?

Ну, конечно! Это же магия! Энергия магии!

И вдруг потоки стали тускнеть, гаснуть, ручьи высыхать, а большое озеро менять свой цвет. Вот из золотистого оно стало красноватым, а вот уже — темно-красным, и, наконец, бордовым, с черными прожилками. И я понимала, что совсем чуть-чуть, и это озеро вспучиться от переизбытка Энергии, и как вулкан полыхнёт мощнейшим взрывом.

А дерево мне шептало что-то, говорило и о чем-то настойчиво просило. Но я не могла понять, о чем.

И вдруг, мне стала понятна эта тихая, но отчаянная просьба.

— Помоги, освободи.

— Я?!

— Да, ты!

— Но, что я могу? Совсем одна, чужая в этом мире?

Я отошла от дерева и опустилась рядом со Стариком на траву. Он протянул мне чашку.

— Вета, что случилось?

— Голова что-то заболела, — соврала я.

А что я еще могла ему сказать? Что дерево со мной разговаривает? А потом мы поедем искать ближайшую психушку?

— Я устала, пойду спать.

— И ужинать не будешь?

— Нет, спасибо.

Эдрин сидел рядом с Яром, но даже не смотрел на меня. Обиделся.

Я забралась в повозку и закрыла глаза.

И опять я увидела эту непонятную реку, эти непонятные потоки. Вот они яркие, словно огонь, но вот становятся темнее, блекнут, некоторые совсем гаснут. Я стала вглядываться в карту и увидела, что она наложена сверху на карту местности. Мне не пришлось искать себя на карте. Кто-то любезно указал это место маленькой голубой точкой. А может это и не я вовсе, а это дерево-старожил. Мы находилась на месте бывшего озерца, а совсем рядом из озера когда-то вытекал ручей. Нет, скорее целая протока. А вот сейчас этой протоки, почему-то, не стало. Не стало и озерца, так изредка вспыхивала на его месте желтоватая искорка. Да и протока ведущая в маленькое озерко исчезла, словно и не было ее никогда.

Я лежала в повозке, и мысленно перелистывала карты. Перед глазами, по моему желанию, появлялась то первая, то вторая. Как я поняла, первая карта была старой — так было, а вторая новой — так стало.

«И что мне теперь со всем этим делать?» — спросила я сама себя.

И, вдруг, услышала чей-то голос, звучащий в моей голове:

«Помоги. Мы долго ждали, когда ты придешь. Помоги нам».

— Вот те раз, — подумала я, — а как? Как вам помочь?

«Ты и сама это знаешь! Спаси нас!»

Знаю? С этим, так и не заданным вопросом я уснула…

Вокруг стояла звенящая тишина. Что же меня вытащило из сна? На поляне раздалось тихое урчание. Я приподнялась и, осторожно раздвинув полотняные занавески фургона, выглянула наружу. Костер давно погас. Дежуривший Эдрин крепко спал, а по поляне носились тени.

Вот, одна из них подошла к спящему, осторожно обнюхала его. Но тут другая, нашла на пеньке оставленный для меня ужин, завернутый в холстину. Все тени сбежались к пеньку, началась возня за найденную еду. Я осторожно вылезла из повозки, не забыв прихватить свой новый меч.

Подул слабый ветерок, выглянула луна, и я смогла рассмотреть ночных гостей.

Это были какие-то небольшие зверьки, с большими, на полмордочки, глазами, напомнившие мне лемура. Хвоста у зверька не было, а вот зубы были. Довольно крупные, белые. Луна опять спряталась за тучку, оставив лагерь в темноте. Я замерла, раздумывая, как же мне поступить. Можно было попытаться разбудить Эдрина, но я побоялась, что зверьки испугаются. А что у них там, в инстинктах заложено? Побегут или бросятся в атаку?

А зубы то у них весьма внушительные. И ладно было бы их с пяток, а тут по поляне разгуливает больше десятка.

И вдруг, мягкие волны перекатились через поляну. Земля слегка вздрогнула, и напуганные животные ринулись в спасительную чащу, в мгновение ока скрывшись с моих глаз. А Эдрин даже ухом не повел. Он все также крепко спал.

Я подошла к костру, положила на покрытые пеплом угли несколько тонких сухих веточек, сверху — дюжину потолще, потом подкинула еще охапку веток.

Костер просыпался. Вот несколько робких язычков пламени лизнули мелкие веточки. Окрепнув, они набросились на прутья потолще, и вот уже вспыхнули и толстые ветви.

При свете разгорающегося костра я смогла рассмотреть, что осталось от моего ужина. К сожалению — ничего. Зверьки умяли все, что смогли найти. Не раздумывая, я бросила разодранный холст в огонь, и присела у костра.

Было самое волшебное время, когда ночь ещё не начала прятаться в утренних тенях леса, но уже была готова уступить свои права раннему утру. Уже начали пересвистываться первые птицы, но ранняя заря ещё даже не пыталась окрасить чёрно-синее небо светлыми мазками. Ранние утренние сумерки только-только наползали рваными клочьями тумана.

«…Иди, пора…», — пронеслось у меня в голове.

__________________________________

Друзья! Это мой первый роман, который я выкладываю на суд читателя. Мне очень важна обратная связь. Буду рада вашим комментариям.

Отдельная благодарность за подписку на автора и добавление книги в библиотеки