Свет Илай

Глава 6

А там пытались перейти Саяж ещё несколько телег. Первая уже выезжала из воды на берег, А вот вторая была ещё в воде. Возничий вел лошадь под уздцы, но та, испуганная ревущей водой, не слушалась, пыталась встать на дыбы. На телеге сидели две женщины и дети. Вот одна из них соскочила, ухватилась за телегу и стала толкать ее к нашему берегу. В середине вода дошла возничему по пояс. Яр с Эдрином, наконец-то справившимся со своими штанами, бросились на помощь. А тем временем, одна за другой, почти вплотную, из лесочка выскочили еще две телеги. Именно выскочили, а не выехали. Одной из них правил юноша. Лошадь неслась, не разбирая дороги. Она на полном скаку влетела в воду, и поволокла телегу дальше за собой, остановившись посреди потока. Но тут юноша не растерялся, соскочил в ледяную воду, и почти вплавь, вода была ему по грудь, потащил лошадь к берегу. Подбежавший Эдрин, стал помогать ему. Тем временем, в воду въехала последняя телега. Но этот возничий знал свое дело. Сразу же соскочив в воду, он ухватил лошадь за удила своей твёрдой рукой, и повел её через реку. И лошадь, чувствуя эту твёрдость руки, и уверенность своего хозяина, быстро шла за ним на противоположный берег. Они едва успели. Ещё пара минут, и телега бы поплыла, и тогда её никакими усилиями не удалось бы вытащить на берег, смыло бы вместе с лошадью.

А я уже не узнавала то тСаяж, через который мы перебирались меньше получаса назад. Вода в реке поднялась уже метра на полтора и стремительно продолжала подниматься, заполняя каньон.

Едва последняя телега поднялась на высокий берег, из леса выскочили всадники. Их было десять или двенадцать. Да, двенадцать. Но, как ни нахлёстывали они своих скакунов, они опоздали. Осадив, роняющих пену жеребцов у самой воды, всадники столпились на противоположном берегу.

— Именем королевы, вернитесь! — заорал один из них истошным голосом.

— Кто это? — едва услышав крики, спросил Яр.

— Сынок местного бургомистра, забери Велис его душу, — отозвался юноша, чья телега предпоследней перебралась через Саяж, и презрительно сплюнул.

— Зачем ему душа этого поддонка? — удивлённо спросила красивая девушка в мокром платье, сидевшая прямо на земле, упираясь спиной в колесо телеги.

— Тятя, они ведь не сунуться в воду, — встревожено спросила она у сидевшего на той же телеге мужика. Мужик, видимо, никак не мог справиться с подскочившим адреналином. Я видела, как тряслись его руки.

— Не сунуться, милая, трусы они, — едва переводя дух, все-таки ответил он.

Вдруг в ушах у меня загудело. Я тряхнула головой, но гул продолжался. Он нарастал. Народ вокруг тоже закрутил головами. Значит, это не только у меня в ушах шумит.

— Смотрите, Саяж, — закричал один из мальчишек, что сидел на первой телеге. Все повернули головы. Зрелище было грозное и величественное. Вода стремительно прибывала, а из-за поворота по реке накатывал пенный вал, высотой не меньше пяти метров. Гул превратился в оглушающий рёв.

— Коней держи, коней — заорал Эдрин, ухватив за узду ближайшего коня.

— А как же Зарема, — подумала я, кинулась к ней, но Зарема шума волн не испугалась, а даже наоборот, она словно собралась, сжалась в пружину. И мне стало понятно — это не просто тягловый дракончик, это воин. Воин опасный и страшный. С опаской я подошла к Зареме, а та как-то незаметно, бочком, бочком отодвинула меня от берега и закрыла своим телом, от невидимой опасности.

Глядя на разбушевавшуюся стихию, мне стало ясно, почему Яр велел быстрее освободить дорогу, и свернуть на тропу, бегущую вдоль отвесно обрывающегося в Саяж каньона.

А тем временем, на противоположно берегу разыгралась целая трагедия. Всадники не обратили внимания на гул и не отвели коней от края воды. Мало того, они даже завели их почти по брюхо в воду, но дальше кони не пошли. Сынок бургомистра, а это был молодой человек на черном, как смоль, коне, с подрезанной белой гривой, в воду коня не завел, но спутников своих, переправиться на другой берег и привести к нему беглецов, понукал. И тут накатил вал. Ревущая вода, словно языком, слизнула двух самых ретивых, а еще троих бросила о стену каньона, мешая в кашу и людей и лошадей. Но, за грохотом воды, их криков не было слышно.

Оставшиеся, даже не пытаясь спасти, или хотя бы выяснить участь унесенных, столпились вокруг лидера.

— Что там у вас с бургомистром случилось, что вы, жизнями рискуя, бежали от него?

Яр спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, рассудив, что отвечать, все равно, будет старший. Так и вышло.

— Мы с хутора, что под Славлем. Я — Астор, сын Рамиля. И с бургомистром никаких делов у нас нет. А вот сынок его, Калеб, решил дочку мою, Карину, в жены взять, — и он указал на ту самую красивую девушку, что помогала выталкивать из воды телегу.

— А чем тебе жених не показался? Всё-таки сын бургомистра, — спросил у Карины Эдрин, в свойственной ему полушутливой манере.

Но та не успела ответить, как к ней подошел юноша, что правил предпоследней повозкой.

— А тем, что Карина моя жена, и брак наш засвидетельствован Велисом.

Он оголил правую руку, показывая золоченую роспись на плече. Карина показала левую руку, с такой же росписью. Едва руки соединились, как росписи заискрились, засияли.

— Да, Велис таким знаком любви не каждую пару награждает.

Эдрин смотрел на молодых людей, стоящих перед ним, уже совсем другим взглядом.

— Кто же это осмелился перечить Велису?

— Бургомистр со своим сынком, — продолжил юноша. — Они писарю заплатили, а тот в своих книгах взял, да и записал Карину женой своего сына Калеба.

— Вот так просто взял, и записал? — удивился Яр.

— Да вы не местные, как я погляжу, — Астор усмехнулся, — наших новых порядков не знаете.

— А ты расскажи, — Яр ждал, что скажет в ответ Астор. Но тот не торопился, и я могла его понять. Мало ли с кем свела судьба? Вот сейчас он расскажет всё этим незнакомым людям, а чем это потом выльется ему и его семье?

Яр не стал ждать, когда Астор решиться на разговор, подошел к нашей повозке, надел подсохшую уже рубашку, камзол и снова вернулся к разговору.

— А вот это тебя успокоит? — он достал из потайного кармана золотой перстень и показал его Астору. Я этот перстень еще ни разу не видела.

— Да. Это меняет дело.

И старик рассказал нам всё, что случилось с ним и его семьёй.

— Когда Велисы по всей округе стали засыпать, бургомистр наш писаря к себе на службу взял. Тот должен был вести записи: кто, где родился, поженился, по торговым делам, да по наследству, в общем, все дела, что раньше Велис вел, прибрал к себе писарь. Вот только, хочешь сделать запись о рождении — плати пять медяков, о свадьбе — тут уже расчёт серебром. А вот, если сделка какая, то и золото потребовать могут. А откуда у простых людей серебро да золото. Я вот — горшечник. Мои горшки по всему Реналону известны. На ярмарке, оно конечно, и заработать можно, но, коли я по ярмаркам разъезжать начну, когда работать? Вот я торгашу партию горшков сдал, а он мне обещал за них после ярмарки расплатиться. Но не заплатил. Да разве раньше бы Велис такое позволил? Я к писарю, а он говорит, заплатил тебе торгаш, вот у меня и бумага его есть, и свидетели имеются. Я в ответ — нет, не платил он.

А торгаш этот взял, да на меня же донос написал, что я его имя очерняю. Меня на суд вызвали. Неделю в приемной у бургомистра сидел, очереди ждал. А потом вижу, писарь наш с торгашом этим в таверне вместе вино пьют. Понял я — не будет здесь справедливого суда. У них прав тот, кто больше заплатит. А потом узнаю, что торгаш этот весь Славль под себя подмял. Товар забирает, денег не платит. И нет на него управы.

А потом Калеб, бургомистровский сынок, Карину мою заприметил. Приехал, схватил девку за руку — ты, говорит, теперь моя жена.

«Да, как же так? — спрашиваю. — Ты же всего полгода назад свадьбу отгулял?» А Калеб мне в ответ — «отстань старик, я за запись писарю золотой отвалил. Моя теперь Карина. А то, что она у меня вторая жена, не твоего ума дело».

А Каринка моя с Леоном встречается. Я же вижу — любовь у них. Он ее прям на руках носит. Да и мастер он, по дереву режет — загляденье. А Калеб этот, что? Без папочки своего — так, пустое место.

Астор замолчал, пошел к телегам, помогая подправить веревки, что держали скарб. Женщины проверяли, не промокло ли что, переодевали детей. А потом снова вернулся к Яру.

— Вот, ты, мил человек, королевскую власть представляешь. Вот и скажи, как нам жить то теперь? Ведь, если слово поперек бургомистру скажешь, сразу в обоз со всей семьей, и переселенцем к супостатам этим, к серпентам. А ведь никто за десять лет, как стали обозы к серпентам отправлять, так ни разу с их земель и не вернулся, не откликнулся.

Он вздохнул и покачал головой.

— Говорят, смертушка там лютует.

— И Велиса ваш бургомистр не боится?

Вопрос Яра немного удивил Астора.

— В наших местах Велисы еще при моем отце засыпать стали. Сейчас один только и остался, на развилке, что у Мелкого ручья. Да и тот все реже отзывается. Карина с Леоном несколько дней ждали, пока он их клятву принял. Они то думали, что после клятвы у Велиса Калеб от Каринки отстанет. Но тот совсем распоясался. Верните, — говорит, — мне мои деньги, что я писарю отдал, тогда, говорит, я вашу Карину отпущу.

А откуда у нас такие деньжищи? Да и не отстанет он. Вот мы двумя семьями и поехали на стороне житьё искать.

— А к столице поближе не хотите? — спросил Эдрин у Леона, помогая тому проверить упряжь да лошадей.

— Нет, не проехать там, кордонов понаставлено, не пропустят нас. Мы хотим через Рой перебраться, а там — в Затечный лес податься.

И только тут, поймав пару заинтересованных взглядов, я вспомнила, что так и щеголяю в одной рубашке. Привести себя в порядок было делом пары минут. Вот только волосы… Я всегда ходила с короткими стрижками, и в этот мир я попала с короткой стрижкой, а сейчас мои волосы отросли до самых плеч, а я даже не заметила, когда это произошло. Да и дней то я в этом мире всего ничего. Но главное, что это было неудобно. Не было у меня ни гребня, ни резиночек, чтобы убрать волосы, ни даже невидимки, чтобы они не лезли глаза. Жуть, как неудобно.

А тем временем разговор продолжался.

— В Затечный? — удивился Яр, — так там же волколаки!

— Волколаки? — обернулась одна из женщин, рассаживая детей на телегу.

— Не знаю, не слыхал про таких, — Астор почесал затылок. — Жена моя с Затечного, вот к ее родственникам и подадимся.

— Тятя, все готово, — подбежала к отцу Карина.

— Что ж, спасибо вам за помощь, но нам пора, — Астор уселся на телегу, — а вы, милостивые государи, поосторожнее будьте. Места наши не простые…

Он глянул на нас ещё раз, и маленький обоз тронулся в путь.

Они уже отъехали, когда с одной из телег спрыгнула девчушка лет двенадцати, подбежала ко мне, хотела что-то сказать, но застеснялась, а просто сунула в руку деревянный гребень, и бросилась догонять своих.

— Спасибо, счастливого пути! — закричала я ей вослед.

Мы, быстро перекусив сухарями да сыром, тоже собрались в путь.

Я, усевшись на своё место рядом с Эдрином, принялась рассматривать подарок.

Искусная резьба превратила рукоять гребня в девичью фигуру, со знакомым мне лицом Карины, длинные волосы, переброшенные через плечо, распадались на пряди, и каждая прядь превращалась в зубчик гребня.

Для меня это был не просто подарок, это была первая моя собственная вещь в этом мире.

Под ласковыми солнечными лучами я согрелась, разомлела и, чтобы не заснуть на ходу, залезла в повозку и укрылась плащом.

Стоило мне только закрыть глаза, как я провалилась в мягкую темноту сна.

Я снова очутилась в покоях принцессы, у неё за спиной. Девочка сидела за столом, а перед ней лежала, раскрытая на первой странице, всё та же громадная книга, которую я видела в своем первом сне.

Несколько придворных дам сидели на пуфиках у стены комнаты. Одна вышивала, другая, держа в руках небольшой томик, увлечённо читала, а третья вязала. Иногда ее спицы замирали, и тогда она просто смотрела перед собой с отсутствующим взглядом, и вздыхала.

Ещё одна фрейлина, толстая тетка с крупной бородавкой на щеке, стояла посреди комнаты, и назойливо бубнила.

— Ваша бабушка дала мне указание, чтобы я заставила вас учить то, что написано в этой книге, и Вы не встанете из-за стола, пока не выучите несколько страниц! — категорично заявила толстуха. — Это приказ вдовствующей королевы!

Она чем-то напомнила мне тупого служаку-старшину из старого армейского анекдота, которому удалось соединить время и пространство, приказав новобранцу копать от забора и до обеда.

Я не знаю, был ли на это приказ королевы, но, скорее всего, дама просто упивалась своей властью. Когда ей ещё удастся командовать принцессами. А тут, причина весьма уважительная — приказ королевы.

— Учите, принцесса, учите! — выговаривала она, обращаясь к девочке.

Принцесса перевела скучающий взгляд с книги на фрейлину, и опять уткнулась в книгу.

Я заглянула через ее плечо — страницы книги были девственно чисты! Как можно читать чистые страницы?

— Откройте книгу, где положено, — почти завизжала дама — На титульном листе ничего нет!

А, тем временем, толстуха, видя, что девочка не больно то выполняет ее указания, нагнулась к столу и протянула руку к книге.

— Вы меня слышите?

Но она даже не успела прикоснуться к первой странице, как с неё сорвалась молния, чувствительно ударив по протянутой руке.

Удар был такой силы, что в комнате запахло палёным, и дама с воплем отскочила от книги.

— Что это? — испуганно заголосила она.

— Вы, вероятно, не из магического рода, Кларисса, — встала со своего места и подошла к столу дама с книжкой, — иначе вы бы знали, что у каждого магического рода есть своя книга заклинаний, и она допускает до своих знаний только тех, кто принадлежит к её роду. Никогда не трогайте чужую книгу. В следующий раз она ударит вас гораздо больнее или просто убьет.

— Читайте, Ваше Высочество, — обратилась она к принцессе, — мы не будем вас отвлекать.

Фрейлина взяла толстуху под руку и вывела её из комнаты. Та шла безропотно, словно безвольная кукла, шаркая по ковру ногами.

Вдруг кто-то хмыкнул, и я повернула голову. Так и есть. Сидевшие у стенки фрейлины, ехидно улыбаясь, провожали Клариссу испепеляющими взглядами.

А принцесса встала, и взяла с кровати на руки маленького котенка. Серая кроха прижалась к ее плечу, и глянула, почему-то на меня, своими разноцветными глазами.

Принцесса снова уселась за стол, и посадила котенка к себе на колени…

Она так и осталась сидеть на стуле, но вот её тень…, нет, это тень осталась на месте, а вот ее прозрачная копия, слегка колеблясь, поплыла к потайному ходу. Но сегодня ход не открылся. Девочка просто прошла сквозь дверь, оставив позади и комнату, и фрейлин, и сидящего на коленях котёнка, а я, словно ниточка за иголочкой, последовала за ней. Интересно, а на чьих коленях остался сидеть котёнок?

Принцесса привела меня в тот же тупичок, где мы уже были, когда подслушивали Аскара Хлея, советника по финансам. Судя по доносившимся голосам, в комнате разговаривали двое. Одним из них был сам Аскар Хлей, а вот второй голос был мне незнакомым…

Этого голоса я еще не слышала, но, судя по тембру, это был явно не серпент. Я подошла поближе и заглянула в щель. Да, так оно и есть, в комнате разговаривали двое — хозяин и ещё кто-то.

— Кто это? — тихонько спросила я.

— Не знаю. Я вижу его первый раз, — пришел ответ от Илай, но не голосом, а прямо в мою голову.

Разговор, который мы услышали, был очень интересный.

— Салем, вы отрываете меня от важных дел. Вам удалось найти действительно что-то интересное?

— Да, господин советник, взгляните, вам понравится.

— Старый идиот, не надо совать мне под нос этот вонючий пергамент.

— Господин, но в запасниках библиотеки сыро. Кожа быстро отсыревает и покрывается плесенью. А этот манускрипт сделан из кожи младенца…

— Уволь меня от твоих пояснений. Читай скорее, что ты там нашел.

— Велис, — монотонно, словно пономарь на проповеди, забубнил Салем, — это магический камень — знак магической силы, контролирующий все проявления магии и управляющий ими. Стоит на потоке магической силы и охраняет ее. Также, может стоять в начале или в конце потока. То, что известно одному знаку, мгновенно становиться известно другим. Уничтожить камень нельзя.

— А дальше? Что там написано дальше?

— Тут сказано, что уничтожить камень нельзя.

— Болван! Это и без ваших изысканий всем известно. Но камни то почему-то умирают. А вот что их убивает? И как? Вот в чем вопрос.

— Господин советник, ещё пятьдесят лет назад я работал в этом хранилище, и я прочёл все книги, которые брал серпент. Но там нет ничего про убийство Велисов.

— Салем, я вас вытащил из острога, я вас туда же могу и вернуть. А заодно и вашу жену с красавицей дочкой. Мне нужен результат. Хоть всю библиотеку переверните, но найдите, как можно уничтожить Велисы. Как уничтожить потоки энергии.

— Но… но, господин, тогда на земле не останется магии. Как же без магической энергии?

— Да никак! Она мне и не нужна. И Вам не нужна. Вы и без того истинный маг. Зачем нам зависеть от каких-то потоков? — Хлей захохотал. — Мы создадим свой, новый мир, новую страну, и будем править ею сами.

Вдруг Хлей замолчал, и резко приложил ладонь ко рту, словно пытаясь загнать обратно только что сказанные слова. Но было поздно. Сквозь щель мне был хорошо виден тот ужас, что он испытал, так необдуманно высказав вслух свою мечту. Он испуганно огляделся по сторонам, но в его апартаментах не было никого, кроме их двоих.

Королевский трон? Вот на что он замахнулся!

Но что-то подсказывало мне, что его соратники-серпенты будут сильно против.

— И еще здесь написано, что если перекрыть потоки…

Вдруг силуэт Илай всколыхнулся, все подернулось дымкой, и… мы опять очутились в её комнате. От неожиданности и быстрой смены места действия, я не удержалась на ногах, и села на ковер.

Прямо посреди комнаты стояла вдовствующая королева.

Я замерла, затаив дыхание. Больше всего я боялась, что королева, она ведь маг, меня увидит. Но она меня не замечала, как будто меня здесь вовсе не было. А вот всё, что я увидела и услышала потом, дало мне очень богатую пищу для размышлений.

— Илай! — хотя голос королевы звучал грозно, глаза… глаза выдавали сильный испуг. А, тем временем, призрачная тень принцессы слилась с ее телом. Илай слегка вздрогнула и очнулась. Она отдернула руку от котенка, сидевшего у нее на коленях, подхватила его и, вскочив на ноги, слегка склонила голову в полупоклоне.

Вот что нас вернуло! Умная девочка. Оставив фрейлин читать и вязать, она посадила себе на колени котенка, и, поручив ему следить за ситуацией в комнате, «сбежала погулять». А когда ситуация изменилась, и надо было срочно возвращаться, котенок царапнул девочку.

— Ваше Величество, — Илай отпустила котенка, и он, смешно подрыгивая лапками, шустро спрятался под кровать, — извините, я задумалась.

— Так задумались, что я уже хотела вызывать лекаря? — королева явно была обеспокоена состоянием внучки, но старалась всеми силами не показать этого, и говорила с девочкой зло и агрессивно.

— Я задумалась…, - повторила Илай, опустив глаза и рассматривая свои туфельки.

Королева вздохнула и подошла к столику, на котором по-прежнему лежала книга заклинаний.

— Как ваши успехи?

И снова вздохнула, увидав, что книга всё так же открыта на первой странице.

Королева, пристально посмотрела в глаза Илай, подошла к фрейлинам, замершим у стены в глубоком поклоне, и коротким жестом приказала дамам покинуть покои принцессы. И те, подхватив свои корзинки с нитками, бросились на выход. В дверях они столкнулись друг с другом и застряли. Но ни одна из них и не подумала уступить дорогу другой, и надо было видеть, как они, пыхтя и толкаясь локтями, боролись за право первой выполнить приказ королевы.

Наконец дверь закрылась. Королева подошла к принцессе, взяла её за плечи, и пристально посмотрела ей в глаза.

— Девочка моя, я уже говорила тебе — это книга заклинаний нашего рода. Ты должна ее выучить. Эти заклинания передавались из поколения в поколение. А ты не можешь перевернуть и первую страницу.

— Ваше Величество, а зачем мне учить эту книгу? — девочка ответила королеве таким же твёрдым взглядом. — Зачем?

Мне стало интересно, что же написано в этой книге? Хотя бы на первой странице.

Я тихонько поднялась, подошла к столу, и заглянула в раскрытую книгу. Её страницы были абсолютно чисты. И вдруг, по первой странице побежала волна, и на ней стали проступать слова. Словно кто-то постепенно, четким почерком писал их пером. Вот только буквы были мне незнакомы. Перо прекратило писать, по странице вновь пробежала волна, и я смогла прочесть следующее:

Книгу дальше не листай,

Эти строки прочитай:

Магия в твоей крови.

Просто думай и твори!

Все знания, сила и мудрость, заключённые в этой книге, доступны тебе.

И тут у меня возник вопрос — почему Илай не скажет бабушке о том, что написала ей книга на первой странице? Просто и прямо — «я уже знаю всю эту книгу, мне не надо заучивать заклинания, я их уже знаю». Почему делает вид, что не хочет их изучать? Да у нас любая девчонка с восторгом бы взялась за изучение магии. Но это там, в моем мире. Где магии нет. А тут она есть, и тут за нее убивают.

— Моя мама тоже знала эти заклинания? — прервал мои мысли тихий голос Илай.

— Да. Не все, конечно, но большую часть.

— Бабушка, — Илай не сказала «ваше величество» или «королева», она сказала — бабушка, — зачем мне учить то, что не спасло мою маму?

И королева замолчала. Она не знала, что сказать девочке.

— Илай, заклинания высшего порядка были не знакомы Анилай. Так получилось…

— А ты? Ты их знаешь? Ты вернешь мою маму?

— Илай, это невозможно, и сейчас нам надо как-то с этим смириться и жить дальше. Я прошу тебя, постарайся. Я не могу поверить, что ты совсем лишена магии. Этого просто не может быть. За тысячелетия в нашем роду была только одна принцесса, не имеющая магического дара. Ее участь ужасна. Я не хочу повторения этого, я боюсь повторения. Переверни эти страницы, тут ничего не написано. Королева подошла к столу перевернула страницу книги.

— Смотри, тут столько заклинаний! Сначала идут самые легкие. Вот:

«Ну-ка, куклы, сели в ряд»… — начала читать королева и повернулась к полке, где лежали игрушки девочки. Вот только прибираться на полке нужды не было. Все куклы и без того сидели ровно и красиво. Королева со вздохом перевернула страницу.

— А тут, смотри — как зажечь свечу, как погасить. Посмотри, Илай.

Илай подошла к королеве и заглянула в книгу. Королева издала вздох облечения, и прижала внучку к себе.

— Что, что случилось? — не поняла девочка.

— Если бы тебе не было дано увидеть эти строки, то они бы исчезли, и я бы их тоже не видела. А если они остались на странице, значит ты — маг. Я не знаю, насколько сильный, и от какой стихии, но главное — в тебе есть искра магии. А искру всегда можно разжечь. Твоя мама тоже родилась с совсем малой искрой, но потом она стала довольно сильным магом.

— И ее за это убили? Бабушка, зачем нужна магия, если за нее убивают?

Королева заглянула Илай в глаза.

— Сильного мага не так- то просто убить. А твоя мама погибла не потому, что была магом, сильным или слабым, она погибла из-за предательства человека, которому мы доверяли. Это очень больно и страшно. Доверять, а потом понять, что доверял врагу.

— Бабушка, а кто наш враг. Аскар Хлей?

— Нет, он просто, сам того не понимая, работает на руку врагу, а вот кто он, этот враг, я не знаю.

— Серпенты?

— Нет, но они тоже орудие врага. Сильное, злое.

— Тогда почему ты не выгонишь их из королевства?

— Я выгоняю, а они не уходят, а у меня не хватает сил, чтобы не пускать их на нашу землю. Учи книгу, Илай, я хочу, чтобы ты стала очень сильной королевой.

— Я знаю книгу! Только это не вернет мою маму.

Королева улыбнулась и погладила девочку по голове и вышла, и тут же в покои принцессы влетели фрейлины, и расселись по местам.

Илай провожала бабушку взглядом. Она поняла, что королева не поверила ей, маленькой девочке. Бабушка была уверена, что всю книгу знать просто невозможно.

И вдруг мне стало понятно, что ни в какие магические школы Илай не ходила, а применять магию, каким-то образом, научилась сама. Как же она, совсем маленькая девочка, смогла осилить эту заковыристую науку? А может и я смогу? По крайней мере, хотя бы попробую. Вот только как?…

А меня вдруг закружило, завертело…, и я проснулась в нашей повозке.

Я лежала и думала.

Эрлих говорил, что слабая принцесса сейчас им на руку.

А еще королева призналась, что не знает, кто враг Реналона.

Чтобы во всём этом разобраться, мне явно не хватало ни опыта, ни знаний, и ломать над этим голову нет, пока, никакого смысла.