Свита падших богов: путь в Тир

Глава 14. Нужда

Пульций и Кудра стояли уже полдня. Малец так и не вышел.

— Может, он нас увидел?

— Думаешь, он нас в лицо знает? — испугался Пульций.

— Да нет, откуда бы, — лениво протянул Кудра. — Хотя когда камнями в нас кидал, мог и углядеть.

Пульций украдкой швырнул арцет, тот снова указал на дом напротив.

— Давай войдем. Чего тянуть осла за хвост, не осилим мы его, что ли?

Кудра только пожал плечами. Они приблизились к двери, Пульций осторожно открыл ее. В темноте едва разглядел коридор, который вел куда-то вглубь дома. Чуть дальше — лестница.

— Он наверху, наверное, — прошептал Пульций. Кудра прикрыл дверь, стало совсем темно. Они прошли по коридору, вышли на небольшую площадку, и тут вдруг Кудра ребром ладони рубанул Пульция по шее. Тот мешком осел на пол. Кудра быстро обшарил его, забрал тяжелый мешочек с монетами и мелочь из пояса. В его руки попался арцет — он хмыкнул и кинул его куда-то вглубь дома. Потом, озираясь, вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Пульций очнулся минут через пять. Голова болела. Он быстро понял, что остался без ничего. Лихорадочно поискал арцет — нет и его.

Не помня себя от горя он вышел на улицу. Яркий свет ослепил его — ничего не видя, он медленно побрел по улице куда глаза глядят.

Аполлинор сидел перед клеткой. В клетке сидел Чернозубый.

Жрец был уверен, что старый разбойник будет рыдать, просить о прощении и страстно умолять выпустить его, чтобы загладить вину. Он даже репетировал речь, в которой предстал бы строгим, но справедливым, не спускающим провинностей, но готовым предоставить последний шанс.

Вместо этого он наткнулся на непередаваемое нахальство и едва ли не презрение. Чернозубый явно не собирался каяться. Из его коротких реплик Аполлинор понял лишь, что ему придется очень сильно попросить, чтобы он, Чернозубый, вышел отсюда и помог Аполлинору выкрутиться из того болота, в котором он завяз.

Словно Чернозубый находится на отдыхе, — против воли подумал жрец.

Он вовсе не настолько завяз. Собственно, он вовсе не завяз. Не сегодня, так завтра мальчишка будет у него, Мербал высказался об этом с полной определенностью. Да, надо будет еще переговорить с ним о том, чтобы его передали ему, у них там какие-то свои планы, но это несомненно не составит труда. Ему осталось только чуть-чуть подождать — и все устроится само собой и наилучшим образом.

— А где арцет? — осведомился он, зная, что шарика у Чернозубого нет, только чтобы стряхнуть с него эту самодовольную улыбку.

— Вот он, — объявил Чернозубый.

Аполлинор чуть не упал с кресла.

— У тебя его нет! — негодующе вскричал он. — Тебя обыскали! Ты его потерял!

— Он у меня, — спокойно сказал Чернозубый. — Не так-то легко забрать у меня то, что я не хочу отдавать.

Сбитый с толку, Аполлинор посмотрел на него.

— Покажи его!

— Вот еще, — двинул плечом Чернозубый. — Вытаскивайте меня отсюда поживее. Тогда и предъявлю.

— Ничего у тебя нет.

— Как знаете, — пожал плечами Чернозубый. — Только когда этот ваш покровитель у вас спросит, где малец, что вы ему ответите?

— Мне будет что ответить великому Апп… — к счастью, Аполлинор вовремя прикусил язык. — … есть что ответить и тебя не касается то, что происходит между нами. Тебе о себе надо бы подумать! Тебя тут и казнить могут.

Чернозубый издал пренебрежительный звук и отвернулся.

— Скоро я вам очень сильно понадоблюсь, тогда и возвращайтесь. И будьте вежливы! — сказал он. — А сейчас я отдохнуть хочу.

Жрецу хотелось посильнее пнуть кресло, но он сдержался. Медленно, с достоинством, встал, оправил одежду. Чернозубый с усмешкой наблюдал за ним.

— Скоро, очень скоро, — крикнул он в спину Аполлинору и захохотал.

Гигант вернулся уже сильно за полдень, Лиса и Азрик даже успели проголодаться и поесть. Чеснаб принес еще еды и просто отличное настроение.

— Я заходил в храм, — сказал он, — спрашивал у прорицателя. Он сказал, что моим бедам очень скоро придет конец.

— А что у тебя за беда? — спросила Лиса.

Чеснаб махнул рукой.

— Неважно, совсем, совсем неважно. Я вам так скажу, у меня все должно наладиться и подарки небо дало мне не зря.

В порыве чувств он подхватил их обоих и начал кружиться с ними, дети со смехом завопили.

Потом сели и начали придумывать, что им делать дальше. Азрик попытался вытащить Папсуккаля, но тот так и не появился, и мальчик в сердцах запихал статуэтку в мешок. Без него не придумывалось ничего — кроме того, что нужно подороже продать золотой медальон. Они решили не терять время даром, быстро собрались и втроем спустились по лестнице вниз.

Там Чеснаб должен был о чем-то поговорить с хозяйкой, так что пошел к ней. Детей взял с собой, чтобы представить и предупредить, что они пока живут с ним. Держась за ловца губок, они пошли по темному коридору, и тут что-то ткнуло Азрика в ногу.

Мальчик не смог сдержаться и завопил. На секунду образовалась куча мала — Азрик шлепнулся на землю, на него упала Лиса, Чеснаб едва не грохнулся на них сверху. На шум выскочила хозяйка и еще кто-то, из открытых дверей в коридор упал жидкий свет.

Придя в себя, Азрик нащупал какой-то шарик. Тот словно шевелился у него в ладони. Чеснаб обратил происшествие в шутку, хозяйка сказала, что слышала какой-то шум в коридоре днем и вообще день беспокойный выдался, сосед тоже поддакнул — в общем, вырваться и выйти на улицу удалось только через несколько минут.

Там Азрик отошел и торопливо раскрыл ладонь. Там лежал шарик, который бандиты бросали в доме, тот самый, что помогал им найти его. Он оглянулся в диком страхе, уверенный, что его сейчас схватят. Но ничего не произошло — светлый день, улыбающийся Чеснаб, что-то рассказывающий Лисе, у той улыбка до ушей, прохожие — совершенно обычного и не угрожающего вида.

Азрик закрыл рукой шарик и поглубже засунул его в пояс. Продолжая озираться по сторонам, он последовал за своими спутниками.

— Достопочтенный Мербал, как продвигаются наши поиски?

Мербал изобразил широкую улыбку.

— К нашим услугам более чем обширные возможности, достопочтенный Аполлинор, — сказал он. — Я думаю, что уже сегодня вечером, а, может быть, завтра мальчишка будет схвачен.

Из разговоров с Аполлинором, его туманных намеков и хвастовства он уяснил, что мальчишка стал свидетелем каких-то крайне важных событий. Настолько важных, что его розыском озаботились боги.

Что это за события, было ясно и без подсказок. В храмах Олимпа никак не могли разжечь огонь, от статуй Юпитера остались лишь осколки, его храмы лежали в развалинах. За информацию о том, что же произошло на самом деле, стоило побороться.

Жрец Аполлона был надутым индюком, но жрец Ваала не собирался ссориться с ним по этому поводу. Такой друг — ценное приобретение, особенно если он будет считать себя обязанным ему. А выяснить, что же там произошло на самом деле можно быстро.

Его шпионы шныряли по всему городу. Патрулям были даны строгие указания всех встреченных мальчиков тащить в храм, где их показывали видевшему его в лицо жрецу. Несколько комнат в подвалах храма были выделены под схваченных детей.

Тирские ювелиры и золотых дел мастера в основном сидели в двух местах — в Буре, торговом районе, и на маленькой улочке около Сидонской гавани. Там можно было оценить золотые изделия или драгоценные камни, или заказать их изготовление и своих или привозных материалов. Кроме этого существовал еще Мост, на котором можно было купить или продать все, что угодно, но Чеснаб рассудил, что туда соваться слишком опасно.

Кроме этого, золото принимали в храмах, но тамошний народ был скуповат, и эту возможность Чеснаб тоже отверг.

— Нам ведь не нужно делать вклад, скажу я вам, — толковал он. — Нам нужно просто получить звонкую монету.

Когда они добрались до Сидонской гавани, обнаружилось, что половина лавочек закрыта. Во второй половине, по словам вышедшего из одной из них рассерженного критянина, сидели не люди, а оводы-кровососы. Хаос, вызванный известиями о гибели Цезаря и непонятной судьбой Юпитера, привел к тому, что никто не хотел никому давать подлинную цену. По городу ходили самые дикие слухи.

— Словно с цепи сорвались, — говорил высокий, густо накрашенный критянин. — Мне надо возвращаться домой, еще вчера место на корабле стоило пять драхм, а сейчас мне приходится продавать браслеты! И за них предлагают такую цену, что я лучше по дну пешком пойду!

Чеснаб почесал в голове.

— Мы выбрали не лучшее время для торговли, скажу я вам, — проговорил он басом. — Что же делать, подарочки мои? Деньги на исходе.

Они решили сходить на всякий случай и на Буру, хотя Чеснаб считал, что это лишняя трата времени. Однако дойти туда они не успели — путь преградили два стражника, сопровождаемые писцом.

— Кто вы и откуда? — безразличным голосом спросил писец.

— Чеснаб, ловец губок.

— Это твои дети?

— Да, мои.

Писец внимательно посмотрел сначала на гиганта — тот был больше чем на голову выше всех троих, — потом на детей.

— Не похожи.

— Они под моим попечением.

Лиса вдруг резко развернулась и бросилась наутек. Повинуясь какому-то непонятному импульсу, Азрик сделал то же самое — только побежал в противоположном направлении.

Аполлинор привык вставать поздно, тем более, что вечером они засиделись с Мербалом. Игра в кости — увлекательное занятие, особенно когда выигрываешь. Так что первые попытки разбудить вызвали с его стороны непонимание.

— Уйдите все в Тартар, — не открывая глаз, заявил он обладателю громкого голоса, который призывал его проснуться. — Еще слишком рано.

— Сейчас ты сам туда пойдешь, — ответил голос. — Я не знаю, как вы, люди, считаете время, но у нас уже далеко за полдень.

Аполлинор открыл один глаз. Перед его ложем, едва не упираясь головой в потолок, стоял молодец в белом хитоне, с мощными руками и ногами и густой курчавой бородой. Еще он был прозрачным — не полностью, но тем не менее противоположная стена и сундук, стоящий около нее, виднелись отчетливо.

— Тебя не так-то легко найти, жрец! — недовольно заявил молодец, потом положил свою ручищу на плечо Аполлинора и потряс. Ощущение было странным: прикосновение чувствовалось, но было похоже на толчок тугой струи воздуха.

Аполлинор открыл второй глаз.

— Кто ты? — полюбопытствовал он.

— Меня зовут Мегарай, и ты, думаю, уже понял, кто я. Отец прислал меня узнать, как продвигаются дела. Если ты не исполнил его повеления — я вот прямо сейчас спущу с тебя твою шкуру.

Аполлинора словно ветром сдуло с ложа.

— О великий сын Аполлона, как же я рад тебя приветствовать…

— Замолчи! Отвечай! Поручение, что дал тебе отец, исполнено?

Жрец повалился на колени.

— Оно оказалось гораздо более сложным, повелитель! Дело в том, что искомому мальчику помогает некий злой дух, которого ни я, ни мои помощники одолеть не могут!

— Что еще за злой дух! — завопил Мегарай, размахивая руками. — Тебе всего лишь поручили схватить маленького мальчика, а ты вместо поисков спишь, а потом еще и выдумываешь каких-то злых духов! Думаешь, я тебе поверю? Готовься к смерти, смертный!

Мегарай начал нашаривать что-то у себя на поясе. Аполлинор завопил в ответ:

— О великий Мегарай, сын Аполлона, я обещаю тебе, что мальчик скоро будет у нас, и клянусь всем, чем можно, что не выдумываю про злого духа!

Он распростерся на полу, не решаясь поднять голову. Почувствовал несколько слабых тычков — видимо, Мегарай пытался его пнуть. Но потом сын Аполлона сообразил, что делать — жрец почувствовал, как что-то холодное вошло в него и схватило. Ему показалось, что его сердце остановилось.

— Нет, нет, великий Мегарай, — задыхаясь, сказал он. — Не надо!

Его отпустило. Он осторожно поднял глаза — Мегарай отошел на шаг и, кривя губы, рассматривал его.

— Когда поручение будет исполнено? — спросил он.

— В ближайшее время, мой господин!

— Ладно, — махнул рукой сын Аполлона. — Если при нем будет дух, я разберусь. И учти: я рядом!

Он вдруг словно потерял цвет, стал совсем прозрачным и исчез.

Аполлинор с трудом поднялся с пола. Он обмочился, так что пришлось снимать, комкая, одежду и звать слуг. Которые, естественно, о произошедшем ни сном ни духом. Аполлинор распорядился наполнить ванную и, приведя себя в порядок, послал узнать, где Мербал и что он делает.

Мербал был в храме Ваала. По словам слуг, как раз занимался поисками мальчика. Недалеко: Аполлинор отказался от носилок, прошелся пешком. Застал своего нового друга в окружении помощников, один как раз докладывал.

— Двоих видели, сопровождались здоровым таким мужиком, он сказал, что ловец губок. Детки брызнули в сторону. Одного поймали, девочка. Она здесь, внизу. Второй убежал. Этот ловец тоже удрал.

— Убежавший — мальчик?

— Вроде бы да.

— Под описание подходит?

— Под такое описание все подходят, — заявил писец.

— Еще удравшие были?

— Нет, в районе порта больше никого. Их всех осмотрел Прим, который видел мальчишку в деревне. Нашего нет.

— А удравший?

— Так он же удрал!

— То есть тут только девчонка?

Служки закивали. Мербал вздохнул — увидев Аполлинора, заулыбался и махнул рукой, мол, сейчас.

— У нее что-то с собой было?

Перед ним поставили очень старую, полустертую статуэтку высотой в полторы ладони.

— Только это.

Мербал внимательно осмотрел ее, погладил.

— Интересная вещица. Где взяла, объяснила?

— Нет. Молчит.

— А про убежавшего?

— Тоже молчит.

— Ладно, пусть помолчит. Попозже с ней поговорю. Все свободны, все знаете, что делать.

Все разошлись. Мербал, раскинув руки, подошел к Аполлинору.

— Как видите, делаем все, что в наших силах. Думаю, что скоро смогу вас порадовать!

— А я вот вас не порадую, — мрачно ответил Аполлинор. — Только что меня посетил эмиссар моего покровителя. Выразил крайнее беспокойство задержкой поисков. Сказал, что примет меры, если искомое не будет найдено. При этом у него очень большие полномочия.

— О! То есть вас почтил своим посещением один из бессмертных богов?

Мербал заискивающе поклонился. Аполлинор приосанился.

— Да. Для вас это, вероятно, в новинку, для меня же — обычное дело. Я могу лишь сказать, что ни вам, ни даже мне, наверное, не поздоровится, если мы не примем самых срочных мер к розыску.

— Они уже принимаются, уверяю вас. Остались буквально считанные часы!

К ним неслышно подошел один из храмовых служек. Почтительно приветствовав Аполлинора, он прошептал несколько слов на ухо Мербалу. Тот кивнул.

— Мне необходимо отойти ненадолго. Вернусь как только смогу. Надеюсь, что быстро. Вы можете остаться здесь, сюда стекаются все новости — и пойманные мальчики тоже, ха-ха.

Чеснаб отыскал Азрика уже вечером. Встретились они неподалеку от дома, где жил Чеснаб — Азрик прятался везде, где можно, но в дом заходить боялся.

Гигант был мрачен.

— Лиса убежать не смогла, — сообщил он. Потом, помолчав, спросил. — Это тебя ловят? Продолжают ловить? Как в деревне?

Азрик кивнул.

— Ты что-то натворил?

— Нет. Просто я видел что-то, что не должен был.

Они поднялись в каморку. Чеснаб уселся у стены и уставился в пол. Азрик начал копаться в мешке и обнаружил пропажу Папса.

— Чеснаб, — прерывающимся голосом спросил он. — А где… тут была статуэтка? Мой семейный талисман?

Чеснаб пожал могучими плечами.

— Я не трогал.

Азрик обыскал всю каморку — нигде ничего не было.

— Кажется, ее взяла Лиса. Да, точно, положила в свой мешок.

— Зачем?

— Ты вышел первым, а эта статуэтка стояла в углу, она сказала, что ее надо носить с собой, и взяла. Хотела, наверное, тебе отдать, но потом помнишь: все попадали, вот она и забыла.

Утренняя находка сильно испугала Азрика, а облава показала, что от него не отстанут. Нужно было как можно скорее уходить отсюда. Исчезнуть, раствориться. Они искали его с помощью этого шарика — теперь он у него! Только бы удалось убраться из города… но ему нужен Папс!

— Надо ее выручать, — дрожащим голосом сказал Азрик.

— Это-то конечно, — Чеснаб, похоже, считал это естественным. — Я сейчас думаю, как это сделать.

— Куда ее повели?!

— В храм Ваала, кажется. Этот писец оттуда. Я их знаю. Неприятное место.

— Так пошли туда!

— Скоро ночная стража.

— Да и плевать!

Чеснаб посмотрел на него.

— Подарочек к подарочку, — грустно сказал он. — Думал, вы мне на счастье, но что-то, я тебе скажу, начинаю в этом сомневаться.

Он встал.

— Пошли.

Мербал ушел надолго. Аполлинор потоптался около его кресла, потом посмотрел на работу стражи — они приводили детей, рассматривали их и тут же отпускали, нужного мальчишки среди них не было. Потом спустился ниже. Здесь было тихо. Чернозубый сидел в своей клетке, вроде как спал. Из одной из камер доносилось всхлипывание — видимо, там сидела девочка, про которую говорил Мербал. Никакого интереса к ней Аполлинор не испытывал.

— Чего бродишь? — хохотнул вдруг Чернозубый. — Иди сюда, поговорим.

— Не о чем нам с тобой говорить.

— Еще как есть о чем. Твои новые друзья, как я понял, просто с улиц всех ребятишек сметают? Так я тебе скажу — ничего у них не выйдет.

— Еще как выйдет!

— Посмотришь. Пяточки-то тебе, небось, уже поджаривает?

Аполлинор вздрогнул и впился взглядом в бандита. Неужели тот знает о визите Мегарая? Нет, откуда.

— Не поймаешь мальца — ох и будет тебе, зададут такого перцу…

— Да что ты знаешь? — не выдержал Аполлинор. — Ты ничего не знаешь! Ты бандит с большой дороги, ты даже представить себе не можешь, что я делаю и как это важно!

— Конечно, — расхохотался Чернозубый. — Ты важный человек, а я… да, пускай будет бандит. Но так жизнь устроена, что такие, как я, нужны таким, как ты. И ты понимаешь, что без меня не обойдешься. Просто пытаешься набить себе цену, да придумать самому себе оправдание. Только и всего! Видал я таких, как же.

— Ты никогда не видел таких как я! Ни ты, никто! Никто!

— Ты, ты. Конечно не видел. Таких, как ты, — Чернозубый смеялся. — А теперь давай, кончай дурака валять. Как дверь в клетке отпирается знаешь? Вон там рычаг.

— Да с чего ты решил, что я тебя отпущу?

— Я тебе нужен. Вот и все.