Свобода

Эйден

Мое сердце так сильно колотится в груди. Мне кажется, я сейчас упаду в обморок. Когда кто-то крикнул Уэсту, что Джесс здесь, я им не поверил. Но прямо сейчас передо мной стоит моя девочка, заключенная в объятия Уэста.

Я должен протянуть руку и схватиться за человека рядом со мной, чтобы не упасть, когда эмоции захлестывают меня. Я не могу поверить, что она здесь и в безопасности. Вернувшись на склад, я возненавидел необходимость ждать в фургоне. Я возненавидел это еще больше, когда они вышли с пустыми руками.

Кай и Раф боролись с системой наблюдения, потому что у них, блядь, ничего не было, кроме двух камер, прикрывающих главные двери спереди и сзади. Когда Маверик вышел на улицу, сжимая в руках обрывок платья Джесс, мое сердце упало, но он держался за него только потому, что это было все, что у нас было от нее.

Кай настоял на том, чтобы перенести записи с камер обратно в свою комнату, чтобы он мог просмотреть их с помощью систем более высокого качества. Все сопротивлялись, но почти час назад у нас был перерыв, в котором мы нуждались.

Чуть дальше слева, почти неузнаваемо, мелькнуло сверкающее платье, убегающее в окружающие деревья. Мое сердце воспарило, когда я понял, что Джесс спасла себя, но она убежала в ночь, не зная, что прибыли ее спасители. У меня внутри все сжалось, когда я вспомнил видеозапись, найденную Каем, на которой видно, как парень преследует ее в лесу только для того, чтобы вернуться мгновением позже.

Затем Раф, Маверик и Кай провели все время, отслеживая каждую камеру наблюдения со склада, вплоть до того момента, когда она забралась на заднее сиденье машины у ворот Академии Физерстоун. Маверик сказал, что она, казалось, не хотела садиться в машину, из-за чего мы все были в состоянии повышенной готовности и собрались в вестибюле Туз. Готовясь обыскать каждый дюйм кампуса в поисках нее.

За охранником, который приветствовал Джесс, когда она вернулась в кампус, уже охотятся люди Брайса. Он пообещал позаботиться об ублюдке, который явно кому-то позвонил, когда она приехала. Но все это больше не имело для меня значения.

Не сейчас, когда она стоит перед нами. Сама не своя. Джесс стала сама себе спасительницей. Выжившая.

— Рыжая? Рыжая! Где она? — Я слышу крик Луны, наблюдая, как Маверик проталкивается сквозь толпу людей, чтобы увидеть Джессику своими глазами.

В его глазах дикость и паника, и я обнаруживаю, что двигаюсь к ней и Уэсту одновременно с ним. Мы оба подходим к этой паре одновременно, наши руки мгновенно обвиваются вокруг них, сливаясь в объятиях.

— Привет, красавица, — шепчу я ей на ухо, нежно поглаживая ее по голове. Ей плохо, и мое сердце разрывается, когда я физически вижу, какую боль она испытывает.

Уэст неохотно ослабляет хватку, и Маверик быстро прижимает ее к себе. Теперь она в объятиях Маверика, я позади нее, в то время как Уэст сбоку от нее. Взглянув направо, я вижу, что Луна остановилась. Она либо слишком сильно шокирована тем, как выглядит Джесс, либо сдерживает себя, чтобы дать нам секунду побыть с ней наедине.

— Эйд. — Мое имя едва слышно срывается с губ Джесс, и я удивляюсь, когда Маверик поворачивает ее в своих объятиях. Когда я вижу ее полностью, у меня замирает сердце.

Заключая ее в кокон своих объятий, мой взгляд останавливается на Джесс, пока я впитываю ее. Кровь забрызгала все ее лицо, руки и грудь. Она засохла, но она на месте. Ее лицо покрыто синяками, под глазами два синяка, нам повезет, если у нее не сломан нос. Но я знаю, что вся эта кровь не ее. Ее волосы растрепаны, а ноги порезаны и распухли, вероятно, из-за того, что она прошла так далеко без всякой обуви. Больше всего мне больно от слез, текущих по ее лицу.

— Джесси, тебе лучше сказать этим ублюдкам, чтобы они убрали от тебя свои руки, или я позвоню. — Она замирает в моих объятиях от слов Риса, пока он остается пригвожденным к полу, и мои глаза мгновенно устремляются на Маверика.

— Что, черт возьми, это значит? — Луна рычит, и Джесс поворачивает голову, чтобы увидеть свою лучшую подругу. Еще один всхлип срывается с ее губ, и Луна мгновенно делает шаг вперед. Мне больно отпускать ее, но, глядя, как она падает в объятия Луны, я знаю, что они обе нуждались в объятиях.

Это безумие — видеть Луну нежной с кем-то, но Джесс всегда окружала эта аура. Я не могу не пялиться на них, когда вижу, как глаза Луны наполняются слезами, когда они стоят и плачут вместе.

Зная, что она в надежных руках, я подхожу к Рису и вижу, как Роман поднимает его с земли. Прежде чем кто-либо успевает спросить, что он имел в виду, Оскар подходит и наносит ему сильный удар по лицу.

— Я, блядь, предупреждал тебя, ублюдок, — это все, что говорит Оскар, прежде чем подойти к Луне и Джесс.

— Не потрудишься объяснить, почему Джессику видели подходящей к воротам кампуса в пять утра, а сейчас уже больше восьми утра? — Спрашивает Маверик глухим голосом, оценивая Риса, который просто усмехается в ответ.

— Мне не нужно перед тобой отчитываться. Это касается наших родословных. — Облизывая губы, он переводит взгляд на Джесс, и мне хочется вырвать его гребаные ногти за то, что он вообще пялился на нее. — Женушка, мы пришли сюда, чтобы забрать твое дерьмо. Так что давай возьмем это и пойдем.

О чем, черт возьми, он говорит? Его голос чертовски раздражает меня.

Джесс отпускает Луну, и Оскар опускает свои руки, обнимающие их обоих. Стоя между ними, Джесс оглядывает всех нас полными паники глазами.

— Я… Если… пожалуйста… — Она вся дрожит, когда пытается заговорить. Что бы здесь ни происходило, это причиняет ей еще большую боль, вероятно, эмоциональную, и все это из-за этого мудака.

В мгновение ока Паркер из ниоткуда подходит к Рису и бьет его кулаком в лицо. Я думаю, что это уже третий раз, когда его так бьют всего за несколько минут, и на этот раз из его носа начинает идти кровь, когда он падает на пол без сознания. Явно принимая на себя слишком много ударов.

— Отведи его в комнату Моргана. Когда мы разберемся в ситуации, мы сможем двигаться дальше, — ворчит Уэст, и Роман поднимает его с пола и перекидывает через плечо. Уэст вручает Каю связку ключей, и они направляются к лестнице.

Вот так просто он ушел, но Джесс от этого не кажется спокойнее.

— Эй, красавица, давай отведем тебя наверх, хорошо? — Бормочу я, подходя к ней с протянутой рукой. — Мы приведем тебя в порядок и обработаем твои раны, а потом сможем разобраться со всем этим дерьмом.

Ее глаза, наконец, отрываются от удаляющегося тела Риса, и легкая улыбка появляется на ее губах, заставляя меня растаять.

— Мне бы этого хотелось. — Ее голос хриплый и тихий, и она краснеет, когда говорит. Вероятно, не помогает и то, что каждый человек в вестибюле пялится на нее, и теперь, когда секрет раскрыт, очевидно. — Но у меня нет с собой ничего из моих вещей, поэтому я не могу попасть в свою комнату.

Томас, швейцар из "Туз", выходит вперед, как волшебник, которым он и является, достает ключ и вкладывает его мне в руку, прежде чем удалиться, не сказав ни слова. Этот парень всегда оказывает мне услугу, никогда не привлекая внимания к тому, что я захожу в комнату Джесс и выхожу из нее, но сейчас это все равно не имеет значения.

— Оскар, ты можешь проинформировать Рафа и всех остальных наверху о том, что происходит? — Спрашивает Луна, и, просто поцеловав Луну в макушку и нежно сжав плечо Джесс, он уходит.

— Позволь мне понести тебя, Лепесточек, — шепчет Маверик, придвигаясь ближе, и Луна освобождает ему пространство, чтобы поднять Джесс по-свадебному.

Не оглядываясь, он направляется к лифту, и остальные инстинктивно следуют за ним. Уэст что-то говорит охранникам, вероятно, отпуская их теперь, когда Джесс найдена, прежде чем подойти ко мне.

Паркер обнимает Луну за плечи, когда мы вместе заходим в лифт.

Моя прекрасная девочка дома, но она избита, и я боюсь того, что это сделало с ее душой.

Джесс

Подставляя пальцы ног под теплые струи душа, я преодолеваю жжение и полностью стою под струями воды. Все болит везде, но ощущение воды на коже заставляет меня мычать от восторга.

Все насадки для душа включены, все с самым низким давлением, и я никогда еще не была так благодарна за угловую скамейку здесь.

Чувствуя жар позади себя, я оглядываюсь через плечо и вижу, что Маверик входит совершенно голый. К счастью, душевая кабина огромная, и в ней легко мог бы поместиться еще один человек, даже двое, если бы мы собирались втиснуться поудобнее.

Садясь прямо в конце скамейки, он медленно подвигает меня к себе и усаживает между его ног, располагая свои ноги по обе стороны от моего тела. Его руки находят мою талию, когда он кладет свою голову мне на затылок. Никто из нас ничего не говорит, просто наслаждаемся присутствием друг друга на мгновение.

Я чувствую все вопросы, которые у него есть, которые есть у всех них, и я благодарна, что он не давит. Я чувствую оцепенение и не знаю, как объяснить все, что произошло. Погруженная в свои мысли, я вздрагиваю, когда он подносит губку к моей шее и медленно начинает мыть мое тело, удаляя каждый дюйм крови и грязи с моей кожи.

Я буквально чувствую, как он смывает с меня ночную грязь, но это крепко запечатлелось в моей памяти.

Он перестает мыть мне шею и плечи, переводя свое внимание на мои волосы. Нежно втираю шампунь в кожу головы, и с моих губ срывается рыдание от его способности быть таким заботливым со мной. Я стою неподвижно, позволяя ему смыть пену, прежде чем он хлопает меня по плечу и дает знак повернуться.

Медленно поворачиваясь, я встаю лицом к нему, и на его лице написано страдание. Которое я не знаю, как убрать. Он по-прежнему не произносит ни слова, когда предлагает мне занять его место на скамейке, в то время как сам опускается передо мной на колени, медленно проводя губкой по моим ногам, которые ужасно болят. Всхлип снова срывается с моих губ, прежде чем я успеваю его остановить, и Маверик нежно целует мое колено в знак утешения.

Удивительно, насколько комфортной кажется окружающая нас тишина, а не неловкость. Я всегда буду благодарна ему за этот интимный момент с ним, особенно когда он узнает о моей матери и Рисе.

Притягивая меня ближе, мои ноги обвиваются вокруг его талии, он прижимает нас грудь к груди и берет сбоку новую, более мягкую губку. Его зеленые глаза удерживают мои, кажется, целую вечность, пожирая меня. Пока он не наклоняется вперед и не оставляет нежные поцелуи в уголках моих глаз, и тогда я понимаю, что плачу.

Я не знаю, когда это началось и как это остановить, но он, кажется, не возражает, хотя я чувствую себя дурой.

Очень медленно он моет мое лицо, проявляя особую осторожность ко всем порезам, ушибам и моему поврежденному носу. Как только он заканчивает, он наклоняет мою голову вперед, прижимая меня к своей груди, а свою голову кладет рядом с моей.

Даже несмотря на то, что комнату наполняет аромат ванили от моей уходовой косметики, я все еще чувствую запах моего Маверика. Его фирменный аромат сандалового дерева и кожи дразнит мои чувства.

Стук в дверь разрушает наш пузырь. — Маверик, наш гость проснулся, — окликает Уэст, и я не могу сдержать хмурое выражение лица. Откидываясь назад, я смотрю на Маверика, в глазах которого появляется новый уровень интенсивности.

— Мне нужно ненадолго уйти, но я все еще буду в здании, — шепчет он, но я могу сказать, что на самом деле он не хочет уходить.

— Куда ты идешь? — Я спрашиваю, но не жду ответа.

— Фрэнки Уинтерс прикован цепью в подвале. Я пытал его, чтобы найти тебя. Теперь я буду пытать его за то, что он сделал с тобой.

Его слова ошеломляют меня. Все, что я могу сделать, это уставиться на него, но почему я не говорю ему остановиться? Я должна была бы побудить его отступить и уйти, но я просто не могу этого сделать. Мое сердце бешено колотится в груди, когда я слегка киваю в ответ, онемение снова накрывает меня.

Прижимается своими губами к моим, и это самый нежный поцелуй, который мы когда-либо разделяли.

Встав, он берет полотенце с вешалки и протягивает мне руку. Заворачивая меня в мягкий материал, затем делает то же самое для себя. Я по-прежнему отказываюсь смотреть в зеркало, не желая видеть повреждения, пока Маверик быстро одевается снова.

— Пока меня не будет, ты можешь рассказать свою историю. Просто знай, я не буду просить тебя повторять это мне, если ты не захочешь. Я получу информацию от других.

Кто этот парень прямо сейчас? Такой добрый и заботливый. Где тот осел, который обычно рычит при каждой информации? Как будто видя вопросы в моих глазах, он опускается, пока наши глаза не оказываются на одном уровне, и кладет руки мне на плечи.

— Я вижу твою боль, Лепесток. Я не собираюсь ничего добавлять к этому.

Он уходит, просто поцеловав меня в лоб, но я никогда не чувствовала себя к нему ближе.