Свобода

Джесс

Сделав глубокий вдох, Луна сжимает мою руку, когда мы начинаем подниматься по лестнице к учебному корпусу. Я так готова к тому, что эта неделя закончится.

После того, как я сбежала от постели Уэста прошлой ночью, я снова почти не сомкнула глаз. Слова его бабушки звучали в моей голове всю ночь.

Любовь — единственный способ выжить в этом мире.

Раньше у меня был свободный период, но Луна настояла, чтобы я подождала в машине, пока она не приедет со своего урока владения оружием с Тузами. Похоже, теперь мне нужен полный надзор. Неужели мой срыв выглядит таким очевидным?

Каждый шаг, который я делала прошлой ночью из медицинского центра, только усиливал боль в моем сердце. Но какой смысл избегать душевной боли сейчас, просто чтобы почувствовать это снова через два месяца? Я бы предпочла этого не делать. У меня уже такое чувство, будто мою душу разорвали на части. Мне больше никогда не нужно переживать эту начальную фазу.

Теперь я должна подняться по этой лестнице и провести следующие девяносто минут на уроке естествознания, все время чувствуя на себе взгляд Эйдена. Но, по крайней мере, я не почувствую его боли, как в прошлый раз, потому что я сижу рядом с Оскаром, а не с Рисом.

Я имею в виду, что Рис будет там, но Луна также пообещала, что он сейчас не побеспокоит меня. Оскар будет идеальным барьером.

Двери лифта открываются, и Кай выходит вперед, чтобы придержать их. Роман свирепо смотрит на всех, когда мы входим, останавливая тех, кто хотел к нам присоединиться. У него сейчас даже нет чертовых занятий, но, кажется, он всегда здесь, когда у Луны Технические занятия.

Паркер и Оскар тоже присоединяются к нам, и мы молча наблюдаем, как поднимаемся на другой этаж. Лифт звякает, когда мы прибываем на Технический уровень, и Луна поворачивается, чтобы встать передо мной.

— Если я тебе вообще для чего-нибудь понадоблюсь, просто позвони. Если это будет слишком, мы можем просто уйти.

— Спасибо, Луна. — Она наклоняется, чтобы обнять меня, и я сжимаю ее в ответ, бесконечно благодарная за ее дружбу и за то, что она была здесь ради меня. Я даже не услышала классическое "я же тебе говорила", когда Рис нависал надо мной.

Хотя мне действительно нужно убедить ее остаться сегодня в своей комнате. Мне нужно вернуться к нормальной жизни, и это включает в себя сон в одиночестве. Я просто не могу уснуть. Беспокойство об отце и преследующие меня ночные кошмары делают это очень трудным.

Думаю, я тоже благодарна Тузам. Когда я ранее пробормотала Паркеру, что ценю, что они позволили мне одолжить ее, он просто нахмурился. — Джесс, ты же знаешь, что это взаимно, верно? Ты очень важна для Луны, и она нуждается в тебе в своей жизни так же сильно, как ты нуждаешься в Луне в своей. — Это определенно наполнило мою грудь теплом.

— Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, капитан.

Луна бросает на Оскара многозначительный взгляд и слегка кивает, прежде чем выйти из лифта. Кай и Паркер улыбаются, следуя за ней, и Роман легонько похлопывает меня по спине, делая то же самое. Оставляя меня с Оскаром.

Между нами возникает неловкость. За исключением прошлой ночи, когда он поддерживал меня по дороге уходя от Уэста, мы по-настоящему не разговаривали с тех пор, как он унес меня от Риса, рыдающую от беспокойства о последствиях. Кроме этого, наше последнее настоящее общение было, когда он повалил меня на пол, сражаясь с Мавериком, прежде чем моя жизнь перевернулась с ног на голову.

Я знаю, что он защитит меня, и как бы сильно он меня ни раздражал, я скучаю по тому братскому подшучиванию, которое у нас всегда было.

Прочищая горло, я оборачиваюсь и вижу, как он нервно засовывает руки в карманы, когда лифт снова трогается.

— Мне очень жаль, Джесс.

— Что, черт возьми, такое…

— За то, что был мудаком. За то, что заставил тебя почувствовать, что ты не можешь рассказать нам, что происходит в твоей жизни. Я был тем, кто стал чрезмерно опекать тебя, в результате чего ты воздвигла барьер между собой и Луной, утаивая информацию, и я сожалею.

Я ошеломлена, пытаясь осознать то, что он говорит. Скрестив руки на груди, словно защищаясь, я смотрю вниз, на свои ноги.

— Это, честно говоря, не твоя вина, Оскар. Я знала, что добром это не кончится, и не хотела, чтобы все видели, как я разбиваюсь и сгораю. У меня никогда раньше не было подобной системы поддержки, и я все еще пытаюсь к ней приспособиться.

— Мы можем обняться? — Облегчение заметно в его глазах, когда он понимает, что я не показываю на него пальцем, и я делаю шаг в его протянутые руки.

Меня удивляет, какой он нежный. Я привыкла к его грубой натуре.

— Можем ли мы получить письменное подтверждение того, что ты извинился? Я чувствую, что это может чего-то стоить? — Спрашиваю я, поднимая настроение, и чувствую, как трясутся его плечи.

— Не дави на меня, Джессикинс. Ты практически моя сестра. Я всегда буду защищать тебя. Тебе просто может не всегда это нравиться. Просто спроси Ниав. Она ненавидит меня в девяноста процентах случаев.

Я чертовски хорошо догадываюсь, почему.

Двери лифта открываются, и мы отпускаем друг друга и выходим в коридор. Я чувствую, как несколько пар глаз прожигают мою кожу, когда мы проходим мимо нескольких стоящих вокруг людей.

Я повторяю свою мантру снова и снова. Притворяйся, пока у тебя не получится, как научила меня Луна. Расправив плечи и высоко подняв голову, я сосредотачиваюсь на каждом шаге, вместо того чтобы смотреть кому-либо в глаза.

В классе воцаряется тишина, когда я вхожу в класс, мои глаза сосредоточены исключительно на моем стуле. Я не уверена, какая новость распространилась быстрее: тот факт, что меня похитили и избили, или тот факт, что я трахалась с двумя преподавателями и плейбоем из кампуса. Но, скорее всего, дерьмо, случившееся с Рисом, — самая свежая сплетня. Я отказываюсь интересоваться этим настолько, чтобы узнавать.

Ставлю сумку сбоку от своего сиденья, сажусь, провожу руками по бедрам и делаю глубокий вдох.

Когда я не чувствую, что Оскар садится рядом со мной, я поднимаю на него глаза и мгновенно ловлю виноватый взгляд на его лице. Что, черт возьми, он натворил? Прежде чем я успеваю спросить, он дает мне ответ.

— Я просто хочу, чтобы ты помнила, что это я пытаюсь, хорошо? Иногда ты не всегда знаешь, что лучше для себя.

Мой ответ вертится у меня на языке, когда он отходит от моего стола, а прямо за ним стоит Эйден.

Я слышу, как Оскар что-то бормочет ему, но на самом деле я не прислушиваюсь к тому, что он говорит. Все, что я слышу, — это стук своего сердца, и мои ладони мгновенно начинают потеть.

Я знала, что увижу его, и это уже вызывало у меня достаточно стресса, но не так близко, что мое сердце кричит о нем. Как будто мой разум хочет подшутить надо мной и убедиться, что я полностью осознаю свою реальность, я замечаю Риса на другой стороне комнаты, наблюдающего за мной.

Поворачиваясь лицом к классу, я складываю руки на коленях и изо всех сил пытаюсь притвориться, что не чувствую каждого движения, которое он делает, когда садится рядом со мной.

Мое тело так созвучно телу Эйдена, и его опьяняющий аромат мгновенно окружает меня.

— Ты действительно хорошо выглядишь, красавица. — Его голос звучит как рай, когда он шепчет, и я не могу удержаться от того, чтобы не провести языком по нижней губе. — Я скучал по тебе.

Черт. Я не могу этого сделать. Мое сердце учащенно бьется в груди, и мое тело жаждет ощутить его прикосновения, но я знаю, что это разрушит меня. Он всегда так делает.

— Маверик сказал, что прошлой ночью ты ходила к Уэсту. Он некоторое время пробудет в Туз, так что следующие несколько дней будет ближе к медицинскому центру, но, если хочешь знать мое мнение, он выглядит так, словно ничего не случилось, — добавляет он с мягкой улыбкой на губах.

Я сжимаю губы, используя все свои силы, чтобы не ответить.

К счастью, он больше ничего не говорит, когда преподаватель начинает урок. Однако я не слышу ни единого гребаного слова из того, что он говорит, что так на меня не похоже, но это потому, что все мое внимание сосредоточено на Эйдене. Малейшее движение, легчайшее прикосновение его колена к моему, легкое постукивание пальцами по столу.

Мне конец.

Должно быть, у меня на лице написано, какой эффект он на меня производит, потому что у него хватает наглости положить руку мне на колено. Я вздрагиваю от этой связи, ощущая электрический разряд между нами, как в самый первый раз, когда он прикоснулся ко мне.

Впиваясь зубами в нижнюю губу, я сдерживаю стон. От всего этого напряжения у меня кружится голова. Подушечкой большого пальца он рисует круги на внутренней стороне моего бедра, и я не могу заставить себя остановить его. Как бы сильно я ни знала, что позже мне будет больно, находиться рядом с ним просто это слишком приятно.

Мне кажется, что каждый дюйм моего тела покрыт мурашками, а сердце готово вот-вот выскочить из груди. Я прикусываю язык, сдерживая слезы, не желая, чтобы мои эмоции взяли надо мной верх на публике.

Преподаватель отсылает нас к нашим цифровым учебникам, и я неловко настраиваю свой планшет. Я чувствую, как краска поднимается по моей шее, поскольку Эйден не шевелит ни единым мускулом. Во всяком случае, он становится только ближе.

— Я знаю, ты тоже это чувствуешь, — шепчет он, и мои глаза мгновенно встречаются с его. Черт, у меня нет никаких ограничений.

— Я никогда не говорила, что это не так, Эйд. И я знаю, что вы, ребята, говорите что-то о двух месяцах, но я бы предпочла продолжать с той душевной болью, которую испытываю прямо сейчас, чем начинать все сначала в дальнейшем. Я была глупой, думая, что это когда-нибудь сработает.

Его рука сжимается на моем бедре, а его серые глаза темнеют.

— Ты не глупая, и ничто не мешает этому сработать, по правде говоря. Тебе просто нужно верить в нас настолько, чтобы увидеть будущее, которое все мы можем себе ясно представить.

— Ты, кажется, забываешь все те вещи, из-за которых все не так просто, — бормочу я в ответ, изо всех сил пытаясь вспомнить свои доводы.

— Джесс, мы сходим с ума. Да, я сказал "мы", а не только я. Это свойственно всем нам, и мы это знаем. Нам просто нужно, чтобы ты тоже это помнила. — Он вздыхает, глядя вниз, на то место, где мы соприкасаемся. — Я могу дать тебе пространство, красавица, но твое радиомолчание разбивает мне сердце. Я знаю, ты прошла через адское испытание, но мы были рядом с тобой, пытаясь вернуть тебя.

У меня перехватывает дыхание от его слов, когда я вспоминаю, что Луна сказала о том, что они всю дорогу были на шаг позади меня. Я никогда по-настоящему не задумывалась, каково это было для Эйдена, потому что, как и я, он не подготовлен к такого рода ситуациям.

— Я…

— Я вижу вину в твоих глазах, и я не хочу этого. Видя тебя с ним, моя душа почернела, Джесс, но я все еще, казалось, понимал, о чем ты думаешь. — Держа руку на моем бедре, он поднимает другую руку, чтобы обхватить мою щеку. — Мне просто нужно, чтобы ты поняла, что я был охвачен страхом за твою безопасность, когда тебя похитили, и я знаю, что ты вернулась и в безопасности, но мое сердце и душа тоже хотят быть рядом, защищая тебя. Потому что ты моя, Джесс.

Я не могу дышать, я… я просто…

Звенит звонок, разрушая наш момент, и тихий стон срывается с моих губ. Я наблюдаю, как печаль наполняет глаза Эйдена, прежде чем он наклоняется и нежно целует меня в лоб.

— На веки веков.