Свобода

Эйден

Дыхание Джесс овевает мое лицо, когда я ложусь как можно ближе к ней, стараясь не потревожить ее. Моя рука, нежно лежащая на ее талии, — наша единственная связь. Я все равно не хочу случайно разбудить ее.

Она выглядит такой умиротворенной, как спящий ангел, с ресницами, касающимися припухших щек, и растрепанными рыжими волосами, обрамляющими ее лицо.

Джесс проспала почти сутки, и так же сильно, как в этом нуждается ее тело, ей также нужно немного воды и еды. Маверик и Уэст забрались ко мне в постель несколькими часами ранее, не желая расшатывать постель со стороны Джесс.

Они выглядели только что вымытыми, за что я был им очень благодарен, поскольку знал, что они были с Фрэнки, и был уверен, что они не вышли бы из той комнаты, не будучи заляпанными кровью.

Когда я снова проснулся, Уэст и Маверик снова были в гостиной, готовясь к занятиям. Мы уже договорились, что Джесс не будет сегодня посещать никаких уроков, но это только привлекло бы к ней больше внимания, если бы отсутствовали и преподаватели.

Итак, Маверик, как обычно, проводил занятия по боевому искусству, а поскольку по понедельникам у Уэста не было уроков, он заботился о мертвом теле Фрэнки. От чего у меня до сих пор мурашки бегут по спине. Как бы Фрэнки этого ни заслуживал, мысль о том, что от мертвого тела небрежно избавляются, вызывает у меня тошноту.

Не то чтобы кто-то в кампусе действительно знал обо всех нас. Но теперь, когда Джина тоже мертва, а Рис, блядь, Уикер — это Рис, блядь, Уикер, кто знает, какие сплетни пойдут по кругу, когда все подробности всплывут.

Так много трупов за такой короткий промежуток времени. Но они все это заслужили, включая тех, кто остался на складе и работал на Фрэнки. Особенно о жизни, которую Джесс отняла, чтобы выжить.

Я так горжусь ее боевым духом, за то, что она никогда не сдавалась. Именно поэтому я думаю, что люблю ее. Нет, не думаю, я знаю, что думаю. Это безусловное жжение в моей груди из-за нее. Чувство, которое я никогда не испытывал ни к кому, кроме своей сестры, за исключением совершенно другого типа любви одновременно.

Но я пока не скажу ей. Я знаю, как работает ее мозг. Она, вероятно, придумает какое-нибудь оправдание насчет того, что это из жалости, потому что она ранена, и это было бы настолько далеко от правды, насколько это возможно.

Джесс дает мне все, чего я хочу от жизни, и то, в чем я даже не подозревал, что нуждаюсь. Это как следовать карте без указаний, но я знаю, что я на правильном пути.

Поглаживая костяшками пальцев ее щеку, я заставляю себя разбудить ее. В противном случае, я буду лежать здесь, утонув в собственных мыслях, и выпалю эти слова.

Я наблюдаю, как ее веки трепещут, открываясь, ее глазам цвета океана требуется время, чтобы привыкнуть к естественному солнечному свету, проникающему в комнату.

— Доброе утро, красавица, — бормочу я, мягко улыбаясь.

Вокруг ее глаз появился новый оттенок фиолетового с небольшим количеством синего для пущей убедительности. Два блестящих синяка под глазами, разбитая губа и дополнительные синяки на щеках мало что оставляют нетронутым в лице Джесс, и мое сердце болит за нее.

Должно быть, больно. Она морщится, когда ее язык проводит по сухой нижней губе. Мгновенное напоминание самой себе о том, что то, через что она прошла, не было сном и, к сожалению, является ее нынешней реальностью.

— Который час? — Спрашивает она хриплым со сна голосом. Я не могу оторвать от нее глаз. Лежать рядом с ней, пока она отдыхает, несравнимо с ее присутствием, когда она бодрствует. В комнате мгновенно становится светлее.

— Сейчас чуть больше девяти.

— Подожди… Утра? — Приподнимаясь на подушке, она хмуро смотрит в окно, как будто количество солнечного света подскажет ей правду.

— Сколько прошло с тех пор, как ты впервые легла? Больше двадцати четырех часов? Да. — Ее глаза пытаются комично расшириться, но опухоль мешает этому, заставляя ее снова съежиться, и я ненавижу это. Я ненавижу, когда у нас крадут игривый момент.

— Как я вообще могла так долго проспать? — Она стонет, опускаясь обратно и осторожно прикрывая глаза рукой.

— Твоему телу нужно исцелиться, Джесс. Мы не собирались этому препятствовать. Заправляя ее волосы за ухо, я нежно целую ее в лоб. — Мы хотим, чтобы ты сейчас поела, красавица. Это единственная причина, по которой мне позволено тебя разбудить.

Она закатывает глаза в ответ на мое подмигивание, сбрасывает покрывало и спускает ноги с кровати. Я вскакиваю со своего места и бросаюсь к ней, но она отмахивается от меня рукой.

Солнечный свет, проникающий в окно, привлекает взгляд Джесс к ее ногам, освещая порезы и синяки и там, и ее глаза темнеют.

— Теперь ты дома, Джесс. Все будет хорошо, — бормочу я, потирая ее руку, но, похоже, это не успокаивает ее так, как я намеревался.

— Как это может быть нормально, Эйд, когда у моей матери где-то есть мой отец, и Рис может контролировать всю ситуацию у меня над головой? — Тяжелый вздох слетает с ее губ, и я чувствую, как отсюда на ее плечи ложится вся тяжесть мира. — Если я не сделаю, как они говорят, они причинят боль моему отцу. Он многим рисковал, забрав меня из того дома в начале семестра и в обход моей матери позволив Джулиане стать моим опекуном. Я не могу оставить его на ее милость.

Я полностью понимаю ее точку зрения, но понятия не имею, как сделать так, чтобы все это исчезло для нее. Очевидно, нам нужно найти ее отца, но, опять же, это не совсем моя область знаний.

— Мы разберемся с этим вместе, с Джулианой и Рафом. Хорошо?

Сжимая ее руку, она отвечает мне тем же жестом, но по печали в ее глазах я понимаю, что это не так просто, как кажется.

— И что мне делать с Рисом? Он не собирается просто так уходить. — Горе обжигает ее глаза, когда она бормочет его имя.

— Тебе не нужно беспокоиться об этом.

Морщинки мгновенно появляются между ее бровями, когда она смотрит на меня. — Что это должно значить?

— Уэст и Маверик берут…

— Нет. Ни за что. Эти двое просто убьют его, и моя мать сделает то же самое с моим отцом еще до того, как у меня появится шанс найти его. — Морщась от боли, поднимаясь на ноги, она убирает одеяла, отпуская мою руку и убирая волосы с лица.

От громкого голоса Джесс дверь за моей спиной распахивается. — Если он тебя расстраивает, Джесс, только скажи, и я от него избавлюсь.

Роман. Я смеюсь над его угрозой, когда он пытается выглядеть устрашающе в дверях. Этот мудак ни хрена не понимает. Если он думает, что я просто уйду, он действительно ошибается.

— Спасибо, Роман, но это не так. Вся эта гребаная ситуация и тот факт, что я должна пожертвовать своим собственным счастьем, чтобы спасти кого-то, просто давят на меня тяжелым грузом.

Ее слова ошеломляют меня. "Пожертвовать своим собственным счастьем". Что она имеет в виду? Она не может иметь в виду меня, верно? Или остальных?

— Прекрасно, мы… — Покачав головой, она прерывает мои полные паники слова, в то время как мое сердце бешено колотится в груди. Я чувствую это. Отказ, который вертится у нее на кончике языка. Это прямо здесь, и даже она не может заставить себя сказать это.

— Эй, что происходит? — Спрашивает Луна позади меня, в ее голосе слышны беспокойство и заинтересованность. Наконец я поворачиваюсь к двери и вижу, что она стоит рядом с Романом, а остальные Тузы маячат у нее за спиной.

Я не могу ответить на ее вопрос, потому что на самом деле понятия не имею. Я снова поворачиваюсь к Джесс, наблюдая, как она смотрит себе под ноги, пытаясь найти в себе силы, необходимые ей, чтобы разбить мне сердце.

— Джесс, прежде чем ты… — Я стискиваю зубы, когда она снова перебивает меня. Я чувствую, как моя шея розовеет от напряжения ситуации и сдерживания своих эмоций.

— Мне нужно немного времени, чтобы разобраться во всем этом. — Ее слова холодны и бесстрастны, взгляд сосредоточен на своих ногах.

— Джесс, мы можем разобраться во всем этом вместе. — Я протягиваю к ней руку, но она отстраняется от моей хватки, забивая еще один гвоздь в мой гроб.

— Я думаю, тебе лучше уйти, — тихо бормочет Оскар из-за спины Луны, и я удивляюсь, что он не смеется от радости от того, что видит. Я не могу оторвать от нее глаз, чтобы хотя бы взглянуть на него.

Прежде чем я успеваю ответить ему, Джесс опережает меня. — Я думаю, вам всем следует уйти. Кроме Луны. Глядя мимо меня, я вижу, как ее глаза умоляюще смотрят на Луну.

— Джесс, мы можем…

— Нет, Кай. Так или иначе, у каждого из вас есть склонность к насилию в той или иной форме, и я не хочу или не нуждаюсь быть рядом с этим прямо сейчас. От того, что ты воспринимаешь ситуацию как пещерный человек, легче не становится. — Она делает паузу, поднимая взгляд к потолку, как будто сдерживает слезы, прежде чем продолжить. — Я делаю это по-своему, безопасным способом.

Ее хладнокровное поведение дергает за струны моего сердца, разрывая мою душу на части. Мои руки потеют, когда я пытаюсь понять, почему, черт возьми, Джесс утекает у меня сквозь пальцы прямо сейчас.

Я чувствую себя мертвым внутри, зная, что все идет в совершенно противоположном направлении от того, чего я хочу. Все, что я слышу, — это звон в ушах, когда пытаюсь сохранять спокойствие.

— А каков безопасный способ, красавица?

— Я не могу рисковать жизнью моего отца, поэтому я думаю, что лучше дать им то, что они хотят. Я выйду замуж за Риса.

Ее слова повторяются в моей голове, когда я выхожу из ее комнаты, и никто не заговаривает со мной, пока я ухожу. Скорее всего, потому, что никто, блядь, не знает, что сказать.

Я оказываюсь у фонтана и не помню, как вообще сюда попал. Мне нужно рассказать остальным, что происходит.

Я: У нас огромная гребаная проблема!

Я: Астрономическая.

Мои пальцы порхают по клавиатуре, я не смотрю, ответили ли они, потому что мне нужно донести эту информацию.

Я: Джесс выгнала меня. ВЫГНАЛА.

Я: Нам нужна групповая встреча как можно скорее, ребята.

Попытка сделать глубокий вдох, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, оказывается трудной. Я вижу, что сейчас они читают мои сообщения, поэтому продолжаю.

Я: Она сказала, я цитирую: "Я не могу рисковать жизнью моего отца, поэтому я думаю, что лучше дать им то, что они хотят".

Я: Сказала, что ей нужно немного времени или еще какая-то хрень, и я упоминал, что она МЕНЯ ВЫГНАЛА!

Я жду, наблюдая, как мигает зеленый огонек, сообщающий, что они увидели мое сообщение. По-прежнему никакого ответа. Гребаные мудаки.

Я: Я, блядь, вижу, как вы, ублюдки, читаете и не отвечаете!

Я: Она еще, блядь, сказала, и я снова цитирую: "Тот факт, что я должна пожертвовать своим собственным счастьем, чтобы спасти кого-то, просто давит на меня тяжелым грузом".

Мой телефон наконец-то жужжит у меня в руке, когда я наконец получаю ответ, и это телефонный звонок от Маверика.

— Эй, что тебя так задержало? — Я ворчу, проводя руками по волосам в полной растерянности, не зная, что делать.

— Раф звонил мне в то же самое время. Говорит мне, что Луна установила охрану, чтобы мы, блядь, не могли войти и увидеть ее, — рычит он в трубку, и я слышу Уэста на заднем плане.

— Ребята, нам нужно держать себя в руках. Вы понимаете? Мы должны предоставить ей пространство, в котором она явно нуждается, даже если мы этого не хотим. Мы должны сосредоточиться на том, чтобы устроить для нее все это дерьмовое шоу, чтобы она поняла, что на нашем пути нет никаких препятствий.

Черт.

Но она нужна мне сейчас.

Джесс

Мое сердце обливается кровью. Разделенное на три части и лежащее у моих ног. Я пытаюсь оставаться сильной, но я знаю, что только что смыла свое счастье в канализацию.

Я видела боль в глазах Эйдена, когда прогоняла их всех, и я рада, что у меня сейчас нет телефона, потому что я знаю, что он расскажет Уэсту и Маверику о том, что здесь произошло, и я не могу продолжать этот жестокий поступок. Это не я. Но прямо сейчас у них нет другого способа связаться со мной, кроме как лицом к лицу, в чем Луна обещала мне помочь.

Ну, на самом деле нет. Она вообще не поделилась со мной никакими мыслями или мнениями. Она просто сидит рядом со мной, заставляя меня есть блинчики, принесенные с кухни. Она заставила всех уйти, по крайней мере, помогая мне стоять на своем.

Все в той же пижаме, с волосами, уложенными птичьим гнездом на макушке, Луна рядом со мной выглядит более собранной, но тоже одета в повседневную одежду.

Мой разум сейчас в полном беспорядке, но мне нужно собраться с мыслями. Как, черт возьми, Луна смогла так быстро вернуться в строй после своего пребывания в Пирамиде или Играх? У меня была одна тяжелая ночь на складе, и я хочу барахтаться в жалости к себе всю оставшуюся жизнь.

— Рыжая, тебе нужно поесть. Как насчет того, что, если ты съешь все, я посмотрю с тобой вампиров. — Я пытаюсь приподнять бровь, но она смотрит на меня сверху вниз, зная мою слабость.

— Это — Дневники вампира, и ты уже сказала, что посмотришь их без того, чтобы мне пришлось что-то делать взамен.

— Ну, я передумала.

Глядя на ее самодовольное лицо, я откусываю еще кусочек от своего завтрака с блинчиками и сиропом, и она улыбается, как чеширский кот.

Моя спина напрягается, когда раздается стук в дверь. Я не готова иметь дело с Мавериком или Уэстом прямо сейчас. Я сказала, что мне нужно пространство не просто так. Но Луна сжимает мое плечо и качает головой.

— Это должна быть Джулиана. Раф сидит в вестибюле, чтобы помешать парням подняться наверх. — Он что? О боже. Это тоже ничем хорошим не закончится, и это все моя вина. По крайней мере, это не чья-то жизнь.

Луна распахивает дверь, и, как она и сказала, входит Джулиана с мягкой улыбкой на лице и сумкой в руке. Я сразу узнаю, что там внутри, по логотипу на сумке.

— Нет. Определенно нет, Джу-Джу, — тут же возражаю я, но она просто бросает на меня многозначительный взгляд и садится рядом со мной на диван, позволяя Луне занять место по другую сторону от меня.

— Джесс, я твой опекун. Появилась Люсьенда или нет, а все вещи, которые были у тебя в сумочке, давно исчезли. Итак, я купила тебе новый телефон, без возражений. Жизненно важно, чтобы ты могла оставаться на связи со всеми, и когда я закажу все твои другие вещи, тебе также не разрешается жаловаться, — настаивает она, и я знаю, что прямо сейчас у меня нет ни малейшего шанса выиграть это дело.

Я неохотно киваю, и она ставит сумку к моим ногам.

— Спасибо тебе, — бормочу я, но чувствую внутри такое тепло, которого никогда не испытывала в присутствии собственной матери. Джулиану окружает материнская забота, даже если для всех остальных она ледяная королева.

— Итак, Луна упомянула о кое-каком ДВ, и я заинтересована, но я предпочитаю, когда появляется Клаус. — Джулиана расслабленно откидывается на спинку дивана, и я изумленно смотрю на нее.

— О боже мой, наконец-то кто-то, кто понимает мою любовь к ДВ. Луна хотя бы упоминала, что она никогда это не смотрела? — Глаза Джулианы расширяются, когда она поворачивается и смотрит на Луну, которая просто пожимает плечами.

— Заткнитесь нахуй, вы двое. — Встав с дивана, Луна хватает пульт, в то время как Джулиана указывает на мою тарелку, призывая меня доесть блинчики. Я чувствую себя чертовым ребенком между этими двумя и своей едой. Очевидно, именно с таким настроем они проведут весь день.

— Я поем, пока ты рассказываешь мне, что ты узнала о моем отце, когда я упомянула об этом некоторое время назад. — Я отстраняюсь, и Джулиана мгновенно кивает.

Сегодня она выглядит так по-другому, напоминая мне о том времени, когда мы были в Нью-Йорке, отдыхали в ее квартире. Одетая в штаны для йоги и свободную сиреневую футболку, с карамельными волосами, собранными в неряшливый пучок на макушке, она совсем не похожа на участницу Кольца, которую мы обычно видим. Нормальность всего этого помогает мне успокоиться.

Я не знаю, как ей удается, чтобы все выглядело так безупречно. Пока я сижу здесь в мешковатой пижаме и с такими же волосами, как у нее, но я и близко не выгляжу такой собранной.

— Что ж, сейчас Раф поручил своей команде углубиться в это дело. С тех пор, как Луна проинформировала всех о ситуации. — Я поворачиваюсь, с легкой улыбкой на лице смотря на Луну. Тяжесть упала с моих плеч, когда я выложила ей все, что у меня было на душе, и она позаботилась о том, чтобы проинформировать всех остальных, так что мне не нужно было повторяться.

— Что-нибудь есть? — Спрашиваю я с надеждой, но покачивание головой Джулианы мгновенно развеивает мои сомнения.

— Пока нет. Когда ты попросила меня посмотреть несколько недель назад, все казалось в порядке. Мы отследили телефон Нила, где он ходил в лабораторию и обратно. Но с другой стороны, на прошлой неделе он не выходил из дома, или, лучше сказать, его телефон не перемещался. Я совершила ошибку, предположив, что у него был какой-то отпуск и он просто отдыхал дома.

Это звучит точь-в-точь про моего отца. Лаборатории всегда приходилось заставлять его брать отпуска, но он никогда никуда по-настоящему не уезжал. Моя мать тратила весь их заработок на всякую ерунду, в то время как все, чего хотел мой отец, — это порыбачить и отправиться в поход на выходные. Одна эта мысль разбивает мне сердце, поскольку я беспокоюсь, что он никогда не сможет этого сделать.

— Хотя мы должны действовать осторожно, если моя мать пронюхает о наших поисках, страшно подумать, что произойдет, — бормочу я, и Джулиана нежно улыбается мне.

— Конечно. Не волнуйся, Раф знает, что делает. — Глубоко вздыхает, ее глаза темнеют, их наполняет печаль. — Джесс, насчет Уэста, мне так жаль.

Я отчаянно качаю головой. — Пожалуйста, я не могу ни о чем из этого говорить. Это не поможет мне забыть этих парней, если я буду продолжать говорить о них.

— Забыть о них? — Спрашивает Луна, в каждом слове сквозит замешательство, а ее лоб хмурится.

— Я не смогу поступить так, как требует моя мать, если позволю себе продолжать испытывать к ним чувства, Луна.

— Но Раф найдет твоего отца, Джесс, и тогда это больше не будет проблемой.

Ставя тарелку на кофейный столик, я отказываюсь больше есть. Тот небольшой аппетит, который у меня был, полностью пропал.

— На это потребуется время, Луна. Времени у меня нет, если я не хочу, чтобы Рис побежал к моей матери, потому что я отказала ей, что приведет к смерти моего отца.

— Ты их любишь? — шепчет Луна, ободряюще заглядывая мне в глаза.

— Это больше не имеет значения, — отвечаю я едва слышным шепотом, но Луна сжимает мою руку и обхватывает затылок другой рукой. Мое сердце стучит у меня в ушах, когда я пытаюсь проглотить комок в горле.

— Это единственное, что имеет значение, Рыжая. Ответь мне честно.

Зажмурив глаза, я едва заметно киваю, не в силах произнести ни слова.

— Тогда мы разберемся с этим дерьмом, — добавляет Джулиана, поглаживая рукой мою спину. — Но сейчас тебе нужно отдохнуть. Итак, нажми play Луна, и давайте посмотрим на наших вампиров.

Вот что значит иметь мать и сестру.

Мой телефон вибрирует у меня на коленях, и быстрый взгляд вниз показывает имя моей матери, мелькающее на экране, мое сердце мгновенно замирает.

Мать: Рис сказал, что ты избегаешь его. Это неприемлемо. Вы помолвлены. Веди себя соответственно.

Черт.

Никогда ничего не будет достаточно, чтобы вырвать меня из ее рук. Несмотря ни на что, моя мать всегда сможет контролировать меня. С таким же успехом я могу смириться с этим фактом и сейчас.

Мне нужно привыкнуть к этой реальности. Не имеет значения, что мы хотим это исправить, это актуально только тогда, когда мы решим ситуацию, но не сейчас. Мои чувства и эмоция больше даже не учитываются в этом уравнении.

Вздыхая, я печатаю сообщение, мое сердце разрывается при каждом нажатии.

Я: Я подыграю, Рис. Но я собираюсь остаться в Туз.

Нажимая отправить, я наблюдаю, как мое сообщение открывается мгновенно, и три маленькие точки внизу экрана насмехаются надо мной.

Рис: Это моя женушка, но никаких игр. Ты можешь пока остаться там. Скажи этим ублюдкам, чтобы выпустили меня из этой комнаты.

— Рис все еще в Туз? — Спрашиваю я, глядя на Луну, которая мгновенно кивает в ответ.

— Ты должна выпустить его, бормочу я. — Как я уже сказала Эйдену, я должна играть по их правилам. Независимо от того, что мы сидим здесь и говорим, пока мы не будем лучше контролировать ситуацию, это мой единственный вариант.

— Джесс, это не так, клянусь.

Обхватив себя руками, я перевожу взгляд с них двоих. — Я знаю свою мать, позволить ей думать, что она все контролирует, будет иметь огромное значение для того, чтобы держать ее подальше от меня.

— Ты провела достаточно времени в окружении людей, которые диктовали тебе, я не хочу, чтобы ты через это проходила, но я понимаю, что ты лучше знаешь что делать. Итак, расскажи мне, как мы это сделаем? — Джулиана спрашивает со вздохом, в ее глазах читается поражение, зная, что я собираюсь сделать это по-своему.

— Я дам им то, что они хотят.