Свобода

Маверик

Срань господня.

Я смотрю, как она уходит, сжимая кулаки и заставляя себя не броситься за ней. Я чувствую, что каждая пара глаз здесь смотрит на меня прямо сейчас, и я знаю, что Джессике не понравятся любые дополнительные сплетни, если я устрою еще большую сцену, чем уже устроил.

Поворачиваясь лицом к залу, я ни с кем не встречаюсь взглядом, пока раздаю приказы. — На что, черт возьми, вы все смотрите? Пять кругов. Вперед.

Большинство бормочет свои жалобы, но все встают, чтобы сделать, как я говорю. Луна направляется прямо ко мне, и если она начнет говорить, что я не могу пойти к Джессике, я могу взорваться. Мне не нужно, чтобы кто-то вмешивался в это дерьмо. Это и так достаточно плохо.

— Джесс думает, что поступает правильно, ты же знаешь. — Я продолжаю смотреть на нее сверху вниз, чувствуя приближение Тузов, но ничего не говорю, ожидая, что она продолжит. — Она непреклонна, это не так просто, как заставить Риса замолчать, и она предпочла бы продолжать испытывать душевную боль, которую испытывает сейчас, чем потеряться во всех вас еще больше, чтобы позже причинить себе еще больше боли.

Вздохнув, я киваю, подтверждая ее слова. По крайней мере, я знаю, какими будут ее аргументы, когда я войду туда.

— Этим утром она неохотно разговаривала с Эйденом, но что бы он ни сказал, это задело ее за живое, и с тех пор она молчит. Прошлая ночь все изменила, — бормочет Оскар, заставляя меня нахмуриться, когда я смотрю в его сторону.

— Что случилось с Эйденом этим утром?

— Ничего особенного, но я уступил ему свое место на Науке. Ее нужно вытолкнуть из этого маленького пузыря, который она пытается создать вокруг себя.

Вот почему Эйден безостановочно звонит мне по телефону. В групповом чате более двадцати сообщений, но я не мог заставить себя посмотреть, вдруг это плохие новости, так как знал, что с Уэстом все в порядке.

— И почему тебе вдруг так захотелось надавить на нее? — Я хмыкаю, сбитый с толку тем, что у меня все еще синяк на виске от этого ублюдка, и все же он внезапно пытается помочь.

— Потому что она помогла нам, когда нам нужно было вернуть Луну к нам, — добавляет Роман. Это очень похоже на нее — хотеть сделать всех счастливыми, позволяя себе жить в страдании. — И, возможно, мы наконец-то открыли ей глаза и увидели, как много вы все значите для Джесс.

— Спасибо, — бормочу я, не отрицая, что мне нужна их помощь. — Если я не вернусь к тому времени, как пробегут круги, разделите всех по парам и позвольте им выбить дерьмо друг из друга. И убедитесь, что Рис с Коннором. Он погубит его.

Оскар ухмыляется и кивает в знак согласия.

— Не заставляй ее плакать, — вмешивается Паркер, заставляя меня сделать паузу, потому что я не могу этого обещать. Это никогда не входило в мои намерения, но ей нужно открыть глаза.

Поворачиваюсь к выходу и уже почти у двери, когда меня окликает Оскар. — Итак, напомни, сколько тебе лет? Я забыл.

— Пошел ты! — кричу я, даже не потрудившись обернуться.

В ту секунду, когда я вижу дверь своего кабинета, мои шаги замедляются, когда я пытаюсь взять себя в руки. Все, что они только что сказали, ничего не значит, когда я знаю, что моя девушка там, вероятно, готовится оттолкнуть меня, когда все, что мне нужно, — это чтобы она уняла мою боль.

Остановившись в дверном проеме, я прислоняюсь к косяку, наблюдая, как она расхаживает перед моим окном. Пожимая руками, я могу сказать, что она готова к тому, что я закончу как сумасшедший, и я действительно хочу этого, но я понимаю, что с моим Лепестком это не всегда правильный подход.

— Привет.

Она резко поворачивает голову, в ее глазах появляется искорка удивления, когда она видит, что я спокойно наблюдаю за ней, и она просто смотрит на меня, разинув рот. Мне нравится чувствовать на себе ее взгляд. Все мои сомнения относительно того, что это такое или каковы мои чувства, улетучились в тот момент, когда ее жизнь оказалась под угрозой.

— Привет, — осторожно отзывается она.

Заходя в комнату, я закрываю за собой дверь, защелкивая замок. Я не упускаю то как она сглатывает, когда ее взгляд перебегает с меня на замок.

— Все нормально? Я просто не хочу, чтобы нам мешали, но ты можешь уйти в любое время, или я могу оставить дверь открытой, — бормочу я, не желая возвращать ее мысли на тот склад, запертую в той комнате.

— Н-нет, все в порядке. — Она делает глубокий вдох, ее взгляд останавливается на мне. — Я знаю, что здесь, с тобой, я в безопасности. Просто мне требуется мгновение, чтобы вспомнить это.

Медленно приближаясь к ней, я чувствую, как ее глаза отслеживают каждое мое движение, пока она стоит, застыв на месте. Стоя нос к носу, я обхватываю ее щеку, наклоняя ее лицо к своему.

— Как у тебя дела?

Морщинка между ее глазами выглядит чертовски мило для той серьезности, которая окружает нас прямо сейчас.

— Кто ты, черт возьми, такой, и что ты сделал с моим Мавериком Миллером? — Спрашивает она, заставая меня врасплох, когда я смотрю на нее сверху вниз.

— Что ты хочешь этим сказать? — Спрашиваю я, не упуская из виду тот факт, что она сказала "мой Маверик".

Ее руки поднимаются к моей груди, мое сердце колотится от ее прикосновения, пока она продолжает изучать мои глаза, словно ищет подсказку.

— Это значит, что мой Маверик ворвался бы сюда, хлопнул гребаной дверью и потребовал бы, чтобы я уступила ему, прежде чем сказать что-то, что меня окончательно разозлит, и я вылетела бы из комнаты.

Что ж. Неплохая оценка.

— Ты хочешь, чтобы я вел себя так? Потому что я очень усердно работаю над тем, чтобы сдерживать себя и быть внимательным.

— Да. Нет. я… я не знаю. Мне нужно идти. — Она убирает от меня руки, как будто наша связь обжигает ее, но я кладу другую руку ей на талию, удерживая ее на месте, прежде чем она успевает вырваться из моих объятий.

Провожу большим пальцем по ее нижней губе, у нее сбивается дыхание, и я улыбаюсь ей сверху вниз. Ее соски затвердели под свободной футболкой, а классический румянец расползается по шее.

— Ты забыла о сексе, — шепчу я, приближая свои губы в опасной близости к ее.

— Ч-что?

— Обычно я врываюсь сюда, хлопаю гребаной дверью, требую, чтобы ты уступила, трахаю тебя до бесчувствия, затем говорю что-нибудь, что выводит тебя из себя, и заставляю тебя выбежать из комнаты. Ее грудь быстро поднимается и опускается. — Это то, что сделал бы твой Маверик.

— Черт. — Слова слетают с ее губ едва слышным шепотом, но эффект, который я оказываю на нее, только доказывает, что дистанция между нами не работает ни на кого из вовлеченных.

Приподнимаясь на цыпочки, она прижимается губами к моим, и моему мозгу требуется секунда, чтобы осознать это. Обвив руками мою шею, Джессика прижимает меня ближе, прижимая наши тела грудь к груди.

Я стараюсь, чтобы мои прикосновения были нежными, но она такая опьяняющая, что это нелегко. Ее язык скользит по моим губам, желая большего, и я не могу сказать "нет". Открывая рот, я отдаю ей контроль, позволяя исследовать.

Слегка отшатнувшись назад, я ударяюсь бедром о край стола и слепо прислоняюсь к нему, притягивая ее к себе между ног.

— Я, блядь, не могу иметь дело со всеми вами. Поглощаете мой разум, мою душу. Все, что я хочу сделать, это защитить всех и избавить себя от дальнейших душевных страданий. И все же, один день встречи с тобой и Эйдом заставило меня забыть все, что я решила. Господи, блядь, помоги мне после встречи с Уэстом прошлой ночью, — жалуется она мне в губы, прежде чем впиться в них зубами и смахнуть поцелуем жжение.

— Лепесток, вот такими мы созданы друг для друга. Мы разберемся с остальным дерьмом. Я думал, ты будешь больше верить в нас, — отвечаю я, прижимаясь своим лбом к ее лбу и заглядывая ей в глаза.

Нос к носу, с закрытыми глазами, она сжимает мой затылок, и я наблюдаю, как ее глаза мерцают под веками, как эмоции борются в ее сознании.

— Мне страшно, Маверик. Я могу справиться со страхом, который внушает мне моя мать, но неизвестность с вами, ребята, после всего, что произошло на складе, я не знаю, как справиться с этим.

— Тогда мы разберемся с этим вместе, Лепесток, как команда. Ты гораздо сильнее, чем сама о себе думаешь.

Я нежно глажу рукой вверх и вниз по ее спине, когда она, наконец, открывает глаза. — С каких это пор ты стал таким мудрым и успокаивающим?

— Это из-за моей старости, — отвечаю я, получая проблеск улыбки, которой так добивался.

— Прекрати. — Она игриво бьет меня по груди, чтобы наказать, и я улыбаюсь ей сверху вниз. Моя душа никогда не чувствовала себя такой спокойной после эмоционального срыва, тогда, в том подвале с Фрэнки. Она — все, что мне нужно, чтобы быть счастливым.

— Не бросай меня, Джессика, пожалуйста. — Я не могу сдержать эмоций в своем голосе, он становится хриплым.

— Кажется, я не могу бросить тебя, как бы сильно ни старалась, — отвечает она, снова приближая свои губы к моим. — Ты нужен мне, Маверик, пожалуйста.

Черт. — Не здесь, Лепесток.

— Да, здесь, я чувствую себя потерянной, и мне нужно, чтобы ты был со мной.

Как, черт возьми, я могу с этим поспорить?

— Ты уверена, что в состоянии…

— Заткнись нахуй, Маверик, — ворчит она, поднимая подол моей футболки через голову. Еб твою мать, давать Джессике контроль — все равно что подливать бензина в открытое пламя. Но ей это чертовски идет.

Прижимаясь губами к моей груди, она осыпает меня поцелуями, и мою кожу покалывает от ее прикосновений, мурашки покрывают дорожку там, где она прикасается.

Снимая с нее футболку точно так же, как она сделала со мной, я обхватываю ладонями ее лицо и снова прижимаюсь губами к ее губам, нуждаясь в ней. Стягивая бретельки ее спортивного бюстгальтера вниз, я обнажаю ее грудь, оставляя бюстгальтер на талии, когда я целую ее шею, затем втягиваю ее сосок в рот.

Стон, срывающийся с ее губ, заставляет мой член напрячься в шортах, жаждущий быть ближе к ней. Ощущение ее пальцев, перебирающих мои волосы, только усиливает мою потребность в ней.

Мои пальцы нащупывают пояс ее леггинсов и медленно стягивают их вниз. Отрывая свои губы от моих, Джессика отступает назад, чтобы ускорить процесс, явно недовольная темпом, с которым я двигаюсь. Я сижу, застыв на месте, моя рука сжимает член, чтобы немного ослабить давление, пока я смотрю, как она раздевается.

Мои глаза обшаривают каждый дюйм ее тела, отмечая каждый синяк, когда я осматриваю ее. Снова вставая между моих ног, я хватаю ее за талию и разворачиваю нас так, чтобы она могла лечь на стол. Я роняю свой ноутбук на пол, а вместе с ним и рамку для фотографий, которую я только что добавил.

Она ахает от прохладного прикосновения дерева к своей коже, и я прикасаюсь губами к синякам на ее запястьях. Без слов я перехожу от одного к другому, пытаясь заглушить боль нежным прикосновением.

— Маверик, пожалуйста, — умоляет она, и как только я провожу языком по ее клитору, ее пальцы крепко вцепляются в мои волосы. — Нет, я хочу почувствовать, как ты растягиваешь меня.

— Я не собираюсь причинять тебе боль, делая это, Лепесток. Позволь мне убедиться, что ты готова.

Она закатывает на меня глаза, обхватывает другой рукой мой ноющий член и подносит его к своему входу. Я могу сказать, что она уже скользкая, когда кончик моего члена чувствует, какая она влажная.

— Черт возьми, Джесс, — стону я и замечаю удивление в ее глазах, когда называю ее сокращенной версией ее имени, которым пользуются все остальные, кроме меня.

— Пожалуйста, пожалуйста.

Ее ноги обвиваются вокруг моей талии, толкая мой член глубже в ее киску, и это похоже на рай. Я медленно вхожу и выхожу, с каждым разом растягивая ее немного больше, пока не оказываюсь глубоко внутри нее, и ее рот приоткрывается в беззвучном стоне.

Я даю ей время привыкнуть, и она притягивает мою голову ближе к своей, так что я нависаю над ней. — Ты помнишь, как ты вот так смотрел на меня сверху вниз, в медицинском центре после Пирамиды?

— Я так сильно хотел поцеловать тебя, — честно отвечаю я, мне нравится, что я чувствую себя в большей безопасности, чем ожидал, будучи немного более уязвимым рядом с ней.

— Я знаю, что ты этого хотел. — Она целует уголок моей губы, ее киска сжимается вокруг моего члена, и я медленно раскачиваюсь, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. — Презерватив, — кричит она, делая паузу, когда смотрит на меня, вспоминая мой срыв в бойцовском клубе.

— Ты думаешь, я собираюсь теперь воздвигнуть барьер между нами, Лепесток? — Спрашиваю я, медленно выходя из нее, прежде чем снова войти в нее жестко и быстро, и она стонет, протяжно и хрипло. — Ты. Вся. Моя, — продолжаю я, доводя каждое слово до конца толчками своего члена.

— Мав-Маверик, пожалуйста. — Черт возьми, мне нравится, когда она умоляет. Пот выступает у меня на лбу, пока я пытаюсь контролировать свой оргазм. Я скучал по ней, и я никак не ожидал этого сегодня, поэтому я чувствую себя чертовски возбужденным подростком.

— Может быть, мне стоит заронить в тебя свое семя, тогда ты не уйдешь, — рычу я, но меня шокирует, когда ее киска сжимается вокруг моего члена от моих слов, вместо того, чтобы отпугнуть ее, когда слова бесконтрольно вырываются из моего рта.

Мой большой палец едва касается ее клитора, прежде чем она вскрикивает. Ее голова запрокидывается, пальцы впиваются в мою шею, волна за волной наслаждение прокатывается по ее телу. Я не могу удержаться от того, чтобы вонзиться в нее, как чертово животное, когда мои движения становятся короткими и отрывистыми, и я следую за ней с обрыва.

Каждый мускул в моем теле загорается огнем, когда мой оргазм взрывается по всему телу, и моя сперма заполняет ее, как я и хотел.

Лежа подо мной, ее рыжие волосы растрепались вокруг лица, пока она пытается отдышаться. Она никогда не выглядела такой красивой.

Моя.

Медленно снимая ее футболку, я использую ее, чтобы вытереться, и предлагаю ее Джессике, поскольку здесь больше ничего нет.

Мы молча одеваемся, и она поднимает с пола мой ноутбук вместе с рамкой. Я обнимаю ее сзади, целую в шею, пока она смотрит на рамку в своей руке.

— Это что-то новенькое, — шепчет она, и я киваю, не в силах подобрать слова.

В рамке две фотографии. Одну из них она знает, должна знать, это она. Это ее фотография на вечеринке в честь Хэллоуина в костюме инопланетянки, которую Эйден сделал и отправил в групповой чат. Другая — история для другого дня.

— Это моя мама, Лепесток.

Она кивает в ответ, не настаивая на большем, зная, что я поделюсь дополнительной информацией, когда буду готов.

— Что мы будем делать дальше? — Спрашивает она, меняя тему, и я целую ее в висок.

— Все, что придется, Джессика. Просто как команда, потому что мы победим всех, кто встанет у нас на пути. Но ты должна поговорить с Уэстом как следует. Я не согласен с тем дерьмом, которое он выкинул, но я думаю, что у него были на то причины, и прошлой ночью он не затыкался о том, как мало надежды у него осталось после того, как ты ушла.

Она некоторое время молчит, прежде чем прошептать: — Я все еще боюсь того, что сделает моя мать, Маверик.

Поворачивая ее лицом к себе, я смотрю ей прямо в глаза, решимость наполняет каждый дюйм моего тела. Я отказываюсь позволять другим ублюдкам определять мое счастье, особенно сейчас, когда я чувствую это впервые.

— Тебе следует больше бояться того, на что я готов пойти, чтобы удержать тебя.