Свобода Маски

Глава двадцать седьмая

Мэтью обнаружил себя возле склада, на котором обитало Черноглазое Семейство.

Ветер дул с остервенением, небеса укутывали серые облака, походившие на толстый железный доспех. Некоторое время Мэтью ходил бесцельными кругами, когда покинул «Восходящее Солнце», хотя в этот день, казалось, солнце и не думало хоть когда-нибудь восходить. Молодой человек понимал, что ему нужно поспать. Он думал, что если удастся урвать хотя бы час или два сна, можно будет взглянуть на сложившуюся ситуацию более ясным, трезвым взглядом, и именно за этим он решил прийти сюда. Два часа поспать, а после этого можно было направиться в центр города, чтобы разыскать Гарднера Лиллехорна. С истинной досадой он подумал, что лучше бы Хадсон явился в Лондон без Берри. Что же теперь с этим делать?

На улице было тихо, тишину нарушал только непрекращающийся шум разъезжающих по дороге вагонов и повозок, который уже перерос в фоновый и незаметный гул. Мэтью начал подниматься по ступенькам к двери, которая была заколочена досками, как и окна.

Затем он увидел пятна крови под своими ботинками, и совершенно неожиданно холод пронзил его, как ледяной клинок.

Он толкнул вперед дверь, которая лишь казалась забитой досками…

… и попал на поле бойни.

Первое тело, которое попалось ему на глаза, когда-то звало себя Паули. Мальчик лежал в луже собственной крови и был едва узнаваем: лицо его превратилось в кровавое месиво. Сердце бешено заколотилось, Мэтью опустился на колени рядом с телом, пытаясь найти призраки жизни, но не нашел ни одного. Горло было перерезано, лицо полностью деформировалось от ударов, оба глаза были выколоты. На лбу виднелась еще одна глубокая рана, покрытая коркой запекшейся крови, что указывало на то, что убийство произошло несколько часов назад… эта рана на лбу имела форму перевернутого креста.

Мэтью встал. Он отшатнулся на шаг, ибо у стены совсем рядом лежала еще одна забрызганная кровью фигура. Пришлось подойти ближе, чтобы идентифицировать личность. Возможно, этот изуродованный труп недавно именовался Уиллом Саттервейтом, но сказать наверняка было нельзя — лицо тоже сильно изуродовали, горло перерезали, а лоб пометили перевернутым крестом, глаза выкололи.

Все это место пахло жестокостью и раскаленным насилием, не поддающимся никакому описанию. Мэтью подошел к третьему телу. Этого молодого человека было вообще невозможно узнать, и на лбу его знак отсутствовал. Юноше вспороли живот и, похоже, с вываливающимися внутренностями он прополз по полу какое-то расстояние, прежде чем умер от потери крови и боли. На горле, как и у других, зияла открытая рана.

Мэтью захотелось крикнуть: «эй!» прямо в молчаливую тьму, но голос не послушался его. Он прильнул к стене и уставился на кровавый отпечаток руки — кто-то цеплялся за жизнь из последних сил перед тем, как сдаться смерти.

К горлу молодого человека подкатил тяжелый комок, и стоило огромных усилий справиться с ним и продышаться.

— Эй! — собравшись с силами, позвал он. Ответа не последовало, только голуби продолжали ворковать в своих гнездах в стропилах. — Кто-нибудь! — он попытался снова, уже громче. После новой порции тишины в ответ молодой человек осознал, что вынужден пробраться глубже в эту обитель мертвого насилия. Насколько бы ему ни было страшно, он должен был это сделать.

На склад проникали тусклые лучи дневного света, и эти лучи помогли Мэтью через полдюжины шагов вовремя среагировать и не упасть, споткнувшись о труп девушки. Дрожащими руками он перевернул ее. Это была Джейн Ховард, безглазая кровавая маска застыла на ее лице, мышцы которого до сих пор были сведены в предсмертном ужасе. Ножевая рана зияла в груди, на горле кроваво улыбался второй рот, и дьявольское распятие было вырезано на лбу.

— Рори! — закричал Мэтью снова.

Он перешагнул через то, что когда-то было Джоном Беллсеном, затем миновал Люси Сэммс и Тома Лэнси, лежащих так близко друг другу, что вытекшая из их ран кровь образовала маленькое озеро. Сюда уже прилетели первые мухи, несмотря на холод, и следовало ожидать, что скоро этот склад будет кишеть ими, потому что они просочатся к месту массовой бойни через каждую щель в стенах.

Мэтью вдруг резко стало дурно. Он думал, что подготовился ко всему, но после того, как счет перевалил за двадцать тел, его колени подогнулись, и пришлось ухватиться за кровавую стену в поисках поддержки. В поддержке было отказано, и он тяжело опустился на пол. Его желудок начал выворачиваться наизнанку — снова и снова, несмотря на то, что там уже ничего не осталось. Его разум затуманился. Похоже, что каждый член Черноглазого Семейства был убит в приступе дикой атаки: глотки резали, чтобы исключить саму возможность, что кто-то останется в живых, а еще эти проклятые метки на лбах… в попытке обозначить какой-то сатанинский триумф.

Мэтью заставил себя встать и двинуться дальше.

— Пай! — прохрипел он. При следующем шаге он случайно задел сапогом кровавую лужу, побеспокоил пирующих на ней мух, и те взмыли вверх, плетьми ударив его по лицу. У самых ног лежало худое тело. Мэтью разглядел в кровавом месиве копну коротких вьющихся волос. Искалеченное лицо уткнулось в пол, а тело лежало в такой неестественной позе, будто в нем была переломана половина костей. Содрогнувшись, молодой человек наклонился, чтобы перевернуть труп.

— Не делай этого, — сказал кто-то.

Мэтью застыл, сердце резко врезалось в грудь изнутри, все тело сотряслось, и слезы удивленной ярости побежали по его щекам.

— Не надо, — снова предостерег Рори. Его голос был пустым и потусторонним. — Подойти ко мне ближе. Смотри под ноги.

Мэтью подчинился, чувствуя себя так, будто кто-то заточил его в ночной кошмар, находящийся за гранью человеческой выносливости. Он увидел слабое свечение в дальнем углу. Рори сидел на полу, и рядом с ним стояла маленькая чадящая оплывшая свеча, от которой остался почти один лишь огарок.

— Ближе, — попросил он жутким, обессиленным голосом.

Мэтью снова чуть не споткнулся о чье-то тело. По счету оно было уже двадцать вторым. Он обошел труп, опасаясь, что сейчас его снова вырвет.

По половицам к нему покатилась закупоренная бутылка. Она остановилась у самых его ног рядом с мертвым телом.

— Пей, — сказал Рори. И это была не просьба.

Мэтью поднял бутылку. Это была не маленькая синяя бутылочка с «Бархатом», как сначала подумал Мэтью, это была большая коричневая бутыль с ромом, початая — в ней осталось, наверное, примерно три глотка. Он потянул пробку зубами, выпил почти все, что осталось, и протолкнул пробку обратно, понимая, что ужас момента не мог бы смыть никакой ром — неважно, насколько крепкий. Молодой человек стоял на месте, слегка покачиваясь на ногах.

— Резня, — сказал Рори. — Разве не подходящее слово для всего этого?

— Да… — только и сумел выдавить Мэтью.

— Они все мертвы.

— Боже…

— Хм… да уж. Что-нибудь осталось?

Мэтью передал ему бутыль. Рори поднялся, схватил ее, откупорил и допил остатки рома, после тихо поставил бутыль на пол, словно боялся побеспокоить мертвецов.

— Все? — переспросил Мэтью. Ему показалось, что он услышал где-то шорох, который мог издать выживший, но, похоже, это были просто голуби.

— И еще три дополнительных покойника, — сказал Рори, чье лицо в свете свечи было бледным и призрачным. — Это были злобные ублюдки. Я считаю, у них рука не дрогнула бы прикончить даже своих раненых, если б они решили, что эти люди все равно обречены умереть.

— Это сделали Могавки?

— Нет, — ответил Рори безучастно. Похоже, непостижимое, абсолютное зло этого массового убийства высушило его досуха так же, как он осушил бутыль с ромом. Он опустился на пол своим пустым, обессиленным телом, напоминающим сломанную ракушку. — Не Могавки. Те, кого они бросали… не были раскрашены, как индейцы. И то, как они это сделали… нет, не Могавки.

— Кто тогда?

— Я сидел прямо здесь… я даже не знаю, как долго. И пытался это понять. Кто? Понятия не имею. Но я знаю, почему, Мэтью. Это совершенно ясно.

— Скажи мне.

— Подвал был вычищен. Они забрали все. Похоже, привезли два вагона… один, полный убийц, а другой пустой, чтобы погрузить туда весь «Бархат». Они забрали все… кроме одного.

— Чего?

— Я бы отвел тебя вниз, чтобы показать, но… я не могу сдвинуться отсюда, Мэтью. Я сижу здесь уже… несколько часов, наверное. Прямо здесь, и мне наплевать, что я не двигаюсь. Ты можешь пойти и посмотреть сам, но я не советую тебе, — Рори посмотрел на Мэтью. Пот блестел на его лице, глаза казались двумя опустошенными пропастями. — Они оставили одну синюю бутылку прямо посреди комнаты. И знаешь, чем они ее наполнили?

Мэтью не смел даже догадываться. Судя по тому, в каком состоянии он нашел тела… безглазые, как Паули и Джейн…

— М-да, — протянул Рори. — Они оставили ее там, я думаю, чтобы ее нашел констебль… или тот, кто первым туда попадет. Наверное, такие образованные ребята, как ты, называют это «заявлением».

— Я бы назвал это объявлением войны, — сумел ответить Мэтью. — Войны против Профессора Фэлла.

Рори кивнул.

— Эта поедающая сыр крыса… она уже распухла от лакомства и превратилась в монстра, и… я тебе так скажу… я скажу… — голос его сломался. Он задрожал, его серебряные зубы застучали друг о друга, и ему пришлось приложить титаническое усилие, чтобы взять себя в руки. — Я никогда не видел ничего подобного. Эти люди… они ведь получали удовольствия от этого, Мэтью! Они получали удовольствие, убивая каждого члена моей семьи… причем, не раз и не два они ранили их, а наносили смертельные удары снова и снова. Они получали удовольствие… — он снова кивнул, слишком энергично и нервно, затем потянулся к пустой бутылке, откупорил ее и сделал глоток рома, которого там уже не было. На секунду Мэтью подумал, что сейчас напряженное лицо Рори может лопнуть, и он зайдется в крике, но этого не произошло.

Вместо того Рори всмотрелся в лицо Мэтью, бутылка мягко и осторожно вернулась на половицы, и ужасающе надтреснутый голос прохрипел:

— Они все мертвы… все… и теперь я человек без дома и семьи…

Мэтью услышал звук едва сдерживаемого болезненного стона, как будто спина Рори подломилась и готова была согнуться, и лишь нечеловеческим усилием воли он сдерживался от того, чтобы закричать. И тут он не выдержал и упал на пол, содрогнувшись всем телом, и в приступе немых рыданий начал ползти прочь от единственного живого человека в этом помещении. Когда Мэтью наклонился и попытался ухватить его за плечо, он воскликнул:

— Не трогай меня! — и это было похоже на рык раненого зверя. Мэтью оставил его, как есть. Рори отполз на расстояние, куда свет единственной свечи не доставал, и его очертания превратились в неясную массу. Было ясно лишь, что он лежал на левом боку, подтянув к себе колени. Следующий миг наполнил склад тихим воем, который все длился и длился… это был невыносимый звук, настоящая пытка для Мэтью, поэтому он отошел так далеко, как только смог, снова вернувшись в зону покойников.

Сколько прошло, прежде чем Рори замолчал? Две минуты? Три? Мэтью ждал, вдыхая носом кровавую память о мертвецах. Нет, о людях, жесточайшим образом убитых, и их лица призрачно всплывали в его разуме.

— Я найду их, кто бы это ни был, — послышался хриплый голос Рори. — Похоже, они штурмовали наше жилище… так быстро налетели, что не было возможности подготовиться к схватке. Похоже, их было много. Думаю, целый вагон. Скорее всего, они просто высадились, спустили пандус, выскочили и сразу понеслись на склад. А потом целенаправленно спустились в подвал и все погрузили после того, как… как они всех… Своих раненых они просто бросали с перерезанными глотками — чтобы не заговорили. Ты меня слушаешь?

— Да, — отсутствующим голосом произнес Мэтью.

— Видел эти отметины на лбах?

— Да.

— Дьявольские кресты. Как тот, который оставили судье. Фэллонсби его звали. Помнишь, я рассказывал тебе эту историю?

— Помню.

— Похоже, они нагрянули… в два или три часа ночи, я считаю. Поймали большинство членов Семейства в кроватях. Все произошло, пока мы с тобой сидели в больнице. Можешь только вообразить?

— Что вообразить?

— Мы с тобой. Все, что осталось от Черноглазого Семейства. И больше никого не будет, только ты и я, мы последние, — Рори вновь замолчал.

Мэтью ждал. Это все, на что он сейчас был способен.

— Нет, это были не Могавки, — вдруг сказал Рори, как будто ему только что задали этот вопрос. — Это было сделано теми, кто слишком наслаждается кровью, Мэтью. Это было сделано темными тварями, которые выглядят, как люди, но на самом деле ими не являются. Должно быть, они быстры… должно быть, налетели, как ветер… они просто покромсали их тела! Мы последние, Мэтью. Последние выжившие.

— Наверняка кто-то слышал это, — предположил молодой человек. — Шум драки… крики… Наверняка.

— Не так уж громко кричать можно с перерезанным-то горлом. Да… может кто-то что-то и слышал в «Пьяном Вороне» или другой ближайшей таверне… но никто не хотел неприятностей, поэтому все просто продолжали пить. Просто опустили свои головы… или уже были достаточно пьяны, чтобы ничего не замечать и никому ничего не говорить. К тому же, даже если бы кто-то поспел сюда, все Семейство было уже мертво. Возможно, кто-то даже видел кровь на ступенях, заглядывал сюда и видел Паули мертвым. Но они просто развернулись и пошли по домам, потому что не хотели сами быть убитыми. Я бы поступил так же. И ты, быть может, тоже.

— Может быть, — только и сказал Мэтью.

Довольно долго Рори не произносил ни слова. Порывы ветра хлестали по крыше и завывали, как банши, то усиливая, то ослабляя свой призрачный крик. Голуби порхали и сталкивались в сломанных стропилах и заставляли ржавые цепи жалобно скрипеть. Теперь это настоящий дом с приведениями, подумал Мэтью. Он не желал оставаться здесь в темноте, когда вновь опустится туман и проникнет сюда через трещины в стенах. На самом деле он не желал больше никогда переступать порог этого здания.

Рори спросил его вновь ослабевшим голосом:

— Кто похоронит их, Мэтью? Тебе не кажется, что они заслуживают достойных похорон?

— Кажется.

— Кто бы это с ними ни сделал… они знали, что «Бархат» находится здесь. О, да, они пришли именно для того, чтобы забрать его. Оставили одну бутыль в подвале. Одну единственную. Ты знаешь, что там, Мэтью?

— Послушай меня, — с нажимом произнес в ответ молодой решатель проблем. — Мы должны убираться отсюда. Бесполезно оставаться тут и минутой дольше.

— Они застали большинство в постелях. Но наши тоже убили троих. Если б я был здесь… если б я был здесь, может, я…

— Хватит. Если б ты был здесь, одним убитым членом Черноглазого Семейства было бы больше. У тебя есть какие-нибудь деньги?

— Деньги? Ну, есть немного.

— Достаточно, чтобы нанять экипаж до центра города?

— Нет, не так много. В нашем ящике… было девять фунтов и несколько шиллингов, но это забрали. Они знали, где искать. Откуда они знали, Мэтью? Кто им сказал?

Мэтью не знал ответа. Он думал поискать по карманам трупов. Это была мимолетная мысль, но она заставила его содрогнуться, потому что он понимал, что ни за что не станет так поступать. Так или иначе, он сомневался, что хоть у одного мертвеца найдется больше одного пенса. Это того не стоит.

— Значит, пойдем пешком.

— Мне некуда идти.

Мэтью пришлось принять тяжелое решение. Ему нужна была помощь Хадсона, несмотря на удручающий факт, что с ним была Берри, но придется работать в тех условиях, что есть. Добравшись туда, ему придется отправить Берри на ближайшей карете в Плимут, чтобы на первом же корабле она уехала обратно в Нью-Йорк.

— Мы пойдем в Соумс-Инн на Флит-Стрит, — сказал Мэтью.

— Зачем?

— За помощью. Просто доверься мне.

— Никто не поможет нам здесь, — Рори даже не попытался встать. Мэтью подумал, что у Кина был шок, поэтому несколько часов к ряду он просидел здесь, на полу с бутылкой рома в руке. Похоже, он уже успел напиться и проспаться, очнуться от одного кошмара и угодить в новый, а затем снова уснуть и проснуться. — Кто-то должен похоронить их, — твердо сказал Рори. — Ты поможешь мне это сделать, Мэтью?

Мэтью знал, что этот человек не в себе, и в этот самый момент он искренне сочувствовал ему, желая подставить ему плечо для поддержки. Также он знал, что характер у Рори сильный, и сейчас он не примет такой поддержки. Ни за что.

— Сейчас нам нужно идти, — качнул головой Мэтью.

— Сначала нужно похоронить их. Они были моими братьями и сестрами. И твоими тоже. Мауси похоронил Бена для нас за горшечной лавкой… мы должны сделать то же самое.

Мэтью уставился в пол. Чувство, что эти несчастные души были зверски убиты и уничтожены дьявольским замыслом, ранило его в самое сердце. Образ Пай Пудинг — такой живой, с яркими глазами — которая помогала ему побриться и разговаривала с ним в темноте, острым клинком впился ему в грудь. Остальные… был ли у них хоть какой-то шанс выжить? Знание о том, что щупальца Профессора Фэлла прибыли сюда, чтобы манипулировать этими людьми силами юриста Маускеллера и доставщиками «Белого Бархата», заставляло ярость разгораться в его душе. Они все незримо подчинялись Фэллу. Все эти люди.

Сожаление, которое он испытывал, полностью затмила злость. Рори Кин был жив, и Мэтью хотел, чтобы он таковым остался.

— Вставай, — скомандовал Мэтью.

— Иди один. Ты не имеешь права отдавать мне приказы.

— Нет, имею, — возразил Мэтью. Воспоминания плетью пронеслись в его памяти: Одноглазый, ястребы-убийцы, Тиранус Слотер, убийца-гигант Сирки и ужасающее путешествие по болотистому краю Каролины на реке Солстис. — О, да, — повторил он. — Вставай, или я тебя потащу. Мы уходим. Вместе.

В голосе Рори послышалась невнятная усмешка.

— Тогда давай, тащи меня.

Мэтью навалился на него раньше, чем он успел закончить предложение. Он наклонился, схватил Рори за рубашку обеими руками и дернул наверх. Кин, взревев от ярости, с силой врезался кулаком в живот Мэтью. Это был тяжелый удар, нанесенный с особой силой, но Мэтью уже не раз сталкивался с такими ударами, поэтому к таким атакам успел попривыкнуть. Он ослабил хватку правой руки и ею же резко ударил Рори в подбородок. Когда голова его откинулась назад, Мэтью нанес второй удар в челюсть друга уже левой рукой. Следующая атака с правой не достигла цели, потому что Рори пригнулся и широко качнулся… одновременно издав крик.

Кулак задел его левую щеку Мэтью. Следующий размах был напрасным и повредил лишь незримый воздух, потому что любитель-искать-проблемы-на-свою-голову умело увернулся. Ушел он и от следующей попытки. Рори молотил кулаками по воздуху, как сумасшедший, словно сражался с безумной атмосферой самого Уайтчепела. Мэтью отступил, Рори пошел на него, а затем резко изменил направление для атаки, и пришлось отвечать на этот прием, нанеся — со всей силы — удар в грудь Рори, перехвативший его дыхание и дезориентировавший его. Больше драться не хотелось, но бывший лидер Черноглазого Семейства обезумел, и только хорошая встряска могла сейчас усмирить его.

Мэтью качался из стороны в сторону, словно на диких качелях, уходя от ударов. Он нашел опору, перенес вес на одну ногу и ударил Рори еще раз прямо в точку в середине подбородка, уже не сдерживаясь. Рори издал крякающий задыхающийся звук и завалился на спину, после чего Мэтью нанес ему еще два удара… Раз! Два! — быстрая серия справа и слева по лицу.

Рори рухнул.

Перед тем, как он ударился затылком о половицы, Мэтью поймал его за руку, и только пламенные волосы едва черкнули по влажному деревянному полу. Тело Рори дернулось и согнулось на полу, и атаки можно было не бояться: он больше не был способен бороться.

Мэтью опустил его и чуть отошел назад, когда Рори свернулся на полу и начал рыдать. Плач был полон мучительных стенаний, то была настоящая агония жизни, сломанной ужасными обстоятельствами, слишком сильными для маленького мальчика. Мэтью понимал, что Рори, как многие такие же, как он, никогда не имел ни малейшего шанса научиться летать, людям дано только падать.

Мэтью наблюдал молча, потирая сбитые костяшки рук. У Рори Кина была довольно мощная челюсть, надо сказать.

Со временем шум стих.

Остались лишь звуки тяжелого дыхания Рори и беспорядочные звуки, долетающие сюда из голубиных гнезд сверху.

Кин шмыгнул носом и высморкался, после чего сказал:

— Прости, — что, возможно, было первым извинением за всю его жизнь.

— Мысль была верная, просто оппонент не тот, — ответил он. — Я предлагаю нам обоим уйти прямо сейчас. Матушка Диар пошлет больше людей, чтобы отыскать Фроста и Уиллоу, если еще не послала и если их еще не нашли. В этом случае кто-то может заявиться сюда.

— Да. Да, надо идти, ты прав, — с усилием Рори поднялся. Он устоял на ногах, хотя и держался явно нетвердо, отер лицо рубашкой и туманно воззрился на Мэтью. — Соумс-Инн?

— Да.

— Уйдет некоторое время, прежде чем мы доберемся до Флит-Стрит. Есть причина, по которой мы идем именно туда?

— Мой друг остановился там. Я думаю, он может помочь нам в нашей ситуации.

— Хорошо, — Рори все еще выглядел неуверенным и сохранял равновесие не без труда. — Альбион, — вдруг сказал он. — Он умер?

— Нет.

— Это хорошо. Было бы ужасно много смертей для одного дня, — он приложил руку ко лбу. Мэтью заметил, что рука его дрожит. — Мэтью, — обратился Рори. — Ты поможешь мне пробраться?

Мэтью знал, что Кин имеет в виду. Помочь ему пробраться через изуродованные тела членов его семьи… через кровь и внутренности его любимых людей, разбросанные по полу и отделяющие его от выхода.

Он понимал, как это тяжело, поэтому не мог не пообещать:

— Помогу.