Сводный монстр

Глава 24

В холле возникла напряженная тишина. Макс разглядывал переминающегося с ноги на ногу Томаса с легким равнодушием, синие глаза ничего не выражали. И только его сжатые кулаки выдавали как же сильно ему хочется врезать Томасу, вырубить его в нокаут.

Томас так бы и дальше трусливо стоял, не решаясь что-то сказать в свое оправдание или просто извиниться, как Макс сразу завершил этот разговор, не дав шанса его начать.

— Собирай свои вещи и уматывай отсюда.

— Макс…

— И Эрвину привет, — процедил сквозь зубы сводный брат.

На его словах Томас побледнел пуще прежнего, отчего след от пощечины выделялся на его щеке алым пятном, были видны отметины от каждого пальца. Макс скосил на меня глаза, глядя из под опущенных ресниц. Его эмоции трудно было понять. Я вдруг тоже покраснела, и лишь оторопело смотрела Томасу вслед, когда он поднялся к себе в номер собирать вещи. Подошла к брату.

— Ты думаешь Эрвин тоже замешан? — пораженно спросила, покрепче ухватывая свою доску.

Он едва кивнул, не глядя в мою сторону, Йорн закатил его за ресепшен.

— Почему ты так уверен? — не отставала я, шагая за ними.

Парень тяжко вздохнул, словно я его уже утомила.

— Какой толк Томасу от моей победы? Даже выведя из строя меня, у него не было шансов войти и в тройку. Он с кем-то заодно. Уверен, это Эрвин.

— А если это просто месть?

— За что? — Он наконец-то посмотрел на меня, нахмурив брови.

— За то, что ты переспал с его девушкой, — спокойно произнесла я. Хотя внутри все бушевало, как во время сильнейшего шторма. Не знаю, как мне удавалось выражать спокойствие.

Он молча смотрел на меня, не отрывая взгляда. Трудно было выдержать под этой холодно-обжигающей лавой, но я стояла и пристально смотрела в ответ. В эту минуту радовалась, что Йорн не понимает по-русски, мне кажется, старик посмотрел бы на меня с укоризной. Ну куда, мол, я лезу.

Повисшая тишина уже начинает напрягать, и я настойчиво добиваю его, надеясь услышать ответ.

— Так ты спал или нет?

— Тебе это зачем? — В потемневших глазах откровенный холод и недовольство.

— Хочу понять. Так что?

— Спал, — нехотя выдавливает Макс, в очередной раз вызывая во мне бурлящие потоки негодования и… простой ревности.

Знаю, что это было в прошлом, но все-равно слышать это из его уст неприятно. И опять он подтверждает, какой же он все-таки засранец. Ему все равно, раз он так беспринципно может трахнуть девушку друга, пусть и не самого близкого. Но они же работали вместе! Неужели нельзя было удержаться?

— Ты и с девушкой Эрвина спал? — насмешливо спросила я, хотя внутри все клокотало от ярости. Кобель мой братец тот еще. А я его жалею, бедного такого, переломленного. Кажется, он получил по заслугам.

— Нет, — невесело усмехнулся парень, со злостью разглядывая меня. — С ней не спал.

— Что так? Не успел? Или отшили? — не удержалась, чтобы уколоть его.

Он вдруг перестал улыбаться и ответил серьезным голосом.

— Нет, просто она не блондинка.

Я не могла понять, шутит он или нет. Его глаза смеялись надо мной, но на губах ни тени улыбки. Я сглотнула и неосознанно поправила волосы. Он сейчас серьезно про то, что любит только блондинок или это очередная насмешка надо мной и провокация?

— Зачем тогда это Эрвину? — нервно спросила я, не решаясь больше говорить о его любовных похождениях.

— Я не давал ему победить в Австрии, Германии и Чехии ни разу, — пожал он плечами. — Стыдно родиться в Германии и ни разу не взять золото на родине. Наверное, его это сильно бесит.

— Я думала он твой друг…

— Приятель, да. У нас слишком частые разногласия чтобы быть друзьями. Однажды дошло до драки.

— Драка? Из-за чего?

— Да из-за соревнований. Эрвин был не согласен с результатами, полез ко мне с претензиями.

— А ты? — с любопытством спросила я.

— Сломал ему нос.

— Да уж…

— Он пытался сломать мне руку, прямо на виду у всех. Набросился как бешеный пес. Но потом мы сдружились, продолжили общаться.

— Ужас! Страшный у тебя приятель, — пробормотала я. — Макс?

Парень вопросительно посмотрел на меня, отбрасывая здоровой рукой темные волосы со лба.

— Ты всегда забираешь золото?

Брат явно не ожидал такого вопроса, потому что растерянно моргнул, уставившись на меня, ничего не отвечая. Йорн давно куда-то отошел, оставив нас наедине.

— Бывает, — медленно произнес он, явно не понимая с чего я это спросила, и вообще к чему веду.

— У тебя весь комод завален кубками и медалями. Все — золото. Я видела, как ты катаешься, твой уровень намного выше, чем у других.

— Эмм… Спасибо, — смущенно ответил брат, отводя глаза в сторону.

— Почему ты катаешься только в этих странах, не ездишь дальше? Ты же всех можешь уделать легко и просто, стоит только объявиться?

— Ну это вряд ли, — хмыкнул он, носом указав на свой гипс. — Но спасибо еще раз, что высокого мнения о моих умениях.

— Долго тебе восстанавливаться? — с легкой жалостью поинтересовалась я.

Я не хотела его жалеть, сама больше всего на свете ненавижу, когда на меня смотрят, словно мне осталось жить считанные дни. Это просто глаз. Да, мне некомфортно, я прячусь под волосами и иногда стыжусь, но, по большей части, из-за таких людей. Сейчас я стараюсь спокойно с этим жить, и чем больше на меня не обращают внимания, тем лучше у меня получается.

Но сейчас не смогла сдержаться. Мне было жаль его, сидит тут на этом кресле, беспомощный и всеми забытый, никому не нужный. С его молодостью и здоровьем ему бы прыгать на лучших склонах, а он торчит тут, в какой-то деревушке, абсолютной заднице мира. Ну проходят тут ежегодные соревнования, так они много где проходят, и Макс однозначно может больше, чем уделать пару неудачников типа Томаса или Эрвина.

— Кататься в этом сезоне мне не светит, — просто сказал он. — Наверстаю в следующем. Главное, чтобы все хорошо срослось.

— Так почему ты тут торчишь? — повторила я свой вопрос, от которого сводный брат явно пытался увильнуть.

— Это условие отца, — неохотно признался Макс. — Чтобы я был поблизости, под присмотром. Думаешь, Йорн ему ничего не докладывает? Томас тоже много сливал обо мне.

— Ты сейчас серьезно? — с недоумением смотрю на него. Юрген реально никуда его не отпускает? Что за бред.

— Вера, ты, блядь, с луны упала? — жестко спросил Макс, глядя на меня исподлобья. — Я болен, у меня острые проявления биполярного расстройства с частыми рецидивами. Я взял тебя силой, против твоей воли. Изнасиловал, если по-другому не понятно. А ты сейчас стоишь и хвалишь меня за гребанное золото. Конечно, за мной нужно приглядывать. Ты же знаешь, что я стою на учете в специальном центре.

Мрачный взгляд синих океанов опять топил в себе, не давал возможности отвернуться, гипнотизировал своей бушующей стихией. Сердце колотилось как ненормальное, потому что он был прав. Я полная идиотка. И каждое его слово — правда, которая бьет по больному. Но куда уже хуже. Мне трудно это анализировать, крепко ненавидеть все равно не получается. И то, что я раньше считала жирной точкой невозврата, оказалось белесым, почти бесцветным пятнышком под ногами, который я собственноручно стирала. Я с вызовом подняла подбородок.

— Я пытаюсь понять тебя, а ты все делаешь, чтобы меня оттолкнуть. Я могла бы уехать отсюда, наплевать на то, с какой болью ты тут передвигаешься. Потому что ты причинил еще большую боль. Но я осталась тут ради родителей, делаю то, что должна делать.

Он тяжело вздохнул.

— Прости, я… Я сожалею обо всем. И обещаю, что не причиню тебе больше вреда. Просто не ищи мне оправданий, не делай меня в своих глазах лучше. Потому что я действительно плохой, я наворотил достаточно. Вот одна правда.

— Как ты можешь обещать, что не обидишь меня больше, если ты не можешь контролировать себя? — задала я терзающий меня вопрос. В конце концов, он правда не просто так стоит на учете.

— Я… — Он не успел ответить, потому что во всем здании погас свет.

Первой мыслью было «куда я собралась кататься в такую темень?». Вышла с доской чтобы успеть подняться на гору до пяти, но пока тут стояла и разговаривала, на улице уже стемнело, теперь идти было бессмысленным. За окном стремительно наступал вечер.

— Почему погас свет?

— Черт, не знаю, — пробормотал Макс, хватаясь за трубку мобильного. Стационарный, естественно, не работал.

Коротко поговорил с кем-то, потом посмотрел на меня. В темноте блеснули почти черные глаза, он неопределенно взмахнул рукой.

— Сказали, что будут проводить электрические работы пару дней. Мы остались без света.

— Погоди, Томасу звонили, предупреждали пару недель назад. Он сказал, что нужен аккумулятор для генератора или какая-то еще деталь, я не помню. Обещал, что тебе передаст.

— Да уж, — прозвучал короткий смешок.

— Конечно же, он не сказал? — догадалась я.

— Ни слова. Наверное, знал, что к этому моменту его здесь уже не будет. Да к черту его. Можешь меня отвезти на цокольный этаж к генератору? Посмотрю, что можно сделать, — попросил Макс, и я поставила доску в сторону. Сегодня кататься мне не светит.

Было ужасно жарко, поэтому заодно скинула и куртку со штанами, оставшись в леггинсах и легком свитере. Нормальная обувь была наверху, поэтому пришлось натянуть тяжелые сноубордические ботинки обратно.

Мы спустились по пандусу в цокольный этаж и в потемках двигались по указаниям сводного брата по подвальному помещению. На каждом углу пылится какой-нибудь хлам, коробки или инвентарь, которые я то и дело задеваю коляской, пробираясь в темноте. Огромный генератор стоял у стены, как объяснил брат, потому что увидеть его я так и не увидела, было слишком темно.

— В коробе у генератора висит фонарик, — раздался голос в кромешной тьме, заставив меня вздрогнуть. — Там нет замка, простой крючок.

Я пыталась обойти его, чтобы беспрепятственно приблизиться к генератору, но места было мало, а проход оказался немного узким. Зацепившись за колесо коляски неудобным ботинком, я чуть было не упала носом в бетонный пол, но сильная рука брата ухватила меня за талию и рывком дернула на себя, каким-то чудом нащупав меня во мраке. С тихим вскриком я упала попой к нему на колени. Пока падала схватила его за волосы, и теперь продолжала сжимать их в кулаке, оттягивая голову парня, ни к месту думая о том, какие они мягкие и приятные на ощупь.

— Черт, извини, — выдохнула я, ощущая, как его лицо непозволительно близко к моему.

— Ничего, — прошептал он мне прямо в губы, по-прежнему сжимая рукой мою талию.

Горячие пальцы впивались в нежную кожу, потому что свитер задрался при падении. Я нечаянно заерзала, пытаясь удержаться, и вдруг явственно ощутила как под моей попой твердеет его член.