Своё предназначение

Раздел 12

Володька обвел взглядом собравшихся людей. Их мысли выдавали обеспокоенность и полную растерянность. Только Партнер, зная Воронова лучше других, успокоился немного и проговорил:

– Товарищи, предлагаю послушать молодого человека. Поверьте мне, он знает и умеет гораздо больше, чем вы можете себе представить.

Функционеры погудели еще недовольно, но послушались. Все же Партнер был огромным авторитетом среди них. И когда они замолчали, он махнул рукой Володьке.

– Прошу вас, говорите, Владимир Егорович.

Этой фразой он расставил акценты, давая понять, что принимает этого человека, как равного.

Володька присел на свободный стул за длинным столом.

– То, что я вам скажу, – начал он, – поначалу покажется бредом умалишенного.

– Да говорите уже! – в нетерпении выкрикнул кто-то. – Мы послушаем, а потом решим – бред это, или нет.

– Да успокойтесь, наконец! – повысил голос Партнер. – Слушайте молча.

– Так вот, – Воронов кивнул Партнеру в знак благодарности. – Вся эта так называемая перестройка началась давно. Изменения рано или поздно наступили бы. Люди, которые за этим стоят, неподвластны никому, кроме самих себя. И вы лишь только пешки в их хитроумной комбинации. Но, если мы будем опережать их, и сделаем то, что они не ждут, мы, возможно, выиграем.

Он помолчал немного, ожидая вопросов, но их не последовало.

– Предлагаю вариант действий. Многие из вас, будучи, занимая посты по связям с военно-промышленным комплексом, сохранили определенные отношения с директорами заводов и предприятий. Вам необходимо договориться с ними о заморозке всех перспективных разработок, и концентрации документации и опытных образцов в одном месте. Так будет проще контролировать дальнейшие исследования. Это касается разработок зенитных комплексов «С-300», «С-400», сверхзвуковых ракет «Х-101», универсальных ракет «Булава» и противокорабельных ракет «Москит». А также соединить перспективные разработки заводов Люлька и Сухого на предприятии в Рыбинске. На все про все у нас два года.

Послышались удивленные вздохи.

– Откуда вы знаете все это?! – не удержался один из функционеров. – Это засекреченные программы, о которых знают единицы!

Володька поморщился.

– Вам же объяснили, что я знаю гораздо больше, чем вы себе представляете, – сказал он с раздражением. – Лучше скажите, насколько возможно уложиться в сроки, которые я назвал.

– А почему именно такие сроки? – подал голос Партнер.

– Через два года предприятия будут продавать с молотка иностранцам, – выпалил Володька. – А лучшие умы уезжать за границу в поисках счастливой жизни. Со всеми своими изобретениями.

– Но, это принадлежит стране!

– Черт, страна будет другая! – не сдержался Воронов.

В наступившей тишине было слышен только ветер за окнами.

– Нынешний генсек хочет понравится Западу, – Володька продолжил. – Занавес спадет, Варшавский договор распадется. Люди, которые придут к власти будут озабочены только своим обогащением и дележом ресурсов, что лежат в земле. На армию им будет наплевать. Но, страна все равно останется лакомым куском для иноземцев.

Вы знаете – пока есть армия – есть государство. Армии нужно совершенное и мощное оружие. А самое мощное и совершенное можно продавать за очень неплохие деньги. Конфликты будут в мире, и будет много. И бояться будут тех, у кого дубинка бьет сильнее, точнее, быстрее… и незаметнее.

Деньги на финансирование всех приоритетных разработок у меня есть. Партнер не даст соврать. Я предоставлял ему данные. Финансирование государством будет мизерное. И еще. Я веду разработки в тех областях, что называются технологическими, и постараюсь опередить всех конкурентов. Думаю, мне это под силу.

– И конкретнее, если можно? – послышался вопрос.

– В основном компьютерные. У нас будет умное оружие. Вместо самолета – авиационный комплекс, вместо корабля – надводный комплекс, вместо зенитной ракеты – противовоздушный комплекс, и вместо баллистической ракеты… ударный комплекс.

– Ого!

– Да, да. Кто из вас читал отчеты по применению вертолетов «Ка-50» в Афганистане?

– Мне довелось прочитать некоторые материалы, – ответил незаметный на фоне остальных функционер. В темных очках и неброском костюме. – Показалось, будто читаю фантастический роман. А ведь именно вы принимали непосредственное участие в опытных испытаниях. И были одним из разработчиков некоторых узлов. Тех самых – умных.

Воронов кивнул.

– Я вам верю, молодой человек. Очень многое, о чем вы говорите, подтверждается фактами сегодняшнего дня, – «незаметный» функционер стал заметным. Взгляды остальных были устремлены на него. А он говорил, смотря на столешницу и постукивая по ней пальцами. – Думаю, нам стоит подумать над вашим предложением.

Присутствующие закивали соглашаясь. Володька про себя улыбнулся. Он встретил того человека, которого и хотел встретить, приехав на дачу к Партнеру.

– И где я смогу обсудить с вами более детально наши действия в случае согласия с вашими планами?

– Партнер знает, где меня найти. И с вашего разрешения я удалюсь сейчас.

Функционер махнул рукой в знак согласия.

Владимир не часто бывал у родителей после того, как у него появилось кафе. Да и звонил им изредка, может раз в неделю, может реже. Наверное, все же сказалось, что разум сорокалетнего мужчины не очень стремится в родительский дом, да и потерял он их рано в прошлом. Ему было всего тридцать три года. И за семь лет как то стерлись ощущения.

– Куда едем, Владимир Егорович? – спросил Кошелев, когда Володька плюхнулся на заднее сиденье, оставив дачу Партнера.

– Давай домой, не в кафе. Устал я что-то.

Алексей кивнул в знак одобрения.

Иногда казалось, что Володьке повезло с ним. Кошелев производил впечатление правильного человека. Уравновешенного. Во всем. И преданным своей работе и своим обязанностям. Будто своей жизни у Алексея нет, только забота об охране Воронова и его предприятия. И людей в отдел он выбирал подобных себе – одиночек, для которых работа почти как жизнь, или вся жизнь.

Странно, но бывают люди, для которых процесс приносит удовольствие, а не блага, которые приносит процесс. И Воронов доверял Алексею, как профессионалу безоговорочно, хотя сам себе мог выстроить систему безопасности, но она бы отнимала очень много сил и времени, а Володька старался тратить свои силы на создание и контроль людей нужных для работы, больше искал решений для производственного и научного цикла.

– Леш, как там у моих? – спросил Володька.

– Нормально, – ответил Кошелев, не отрываясь от дороги. – Георгий Иванович засыпан заказами, и третью эксклюзивную машину заканчивает собирать. Помощники у него отменные – работяги. Ковыряются в железках сутками. Тут у них идея возникла, – Алексей не замечал, что рассказывает увлеченно, и Володька с недоумением на него посматривает. – Приладить на «Волгу» небольшую турбину. Ну, турбо надув сделать к двигателю. Копошатся, чертежи раскинули на столах. Штангенциркулями деталюхи меряют. В глазах огонь. В общем – кипит работа.

Кошелев осекся, встретившись с Володькиным взглядом через зеркало в салоне, увидев приподнятые брови своего соратника, и поспешил добавить, – человека я к ним поставил. Поглядеть, присмотреть, ну, и помочь, если что попросят. Заезжаю иногда, проверить.

Воронов махнул рукой, мол, тебе виднее, как надо поступить. Но, Алексей смолк, сосредоточившись на вождении. Потемнело, а трасса была довольно сложной, с множеством поворотов и всего одной полосой движения.

Была еще одна причина, по которой Володька не хотел ехать в кафе – Элла. В пылу забот и частых переездов он стал забывать о ней. Те, первые чувства, начали стираться в его сердце. Его сознание стало нацелено только на работу. Нет, она не перестала ему нравиться, но вот так полюбить, чтобы без нее невозможно было жить, Володька так и не смог. И она это почувствовала. Наверное, ей было обидно. Элла никогда ничего не просила, она часто довольствовалась тем, что есть. Он тоже не забывал о ней, они проводили вместе приятные вечера, и даже в жилой зоне в кафешке устроили для себя подобие совместного жилья. Он старался, чтобы в его отсутствии она не скучала – дарил ей билеты на всевозможные концерты, выставки и закрытые просмотры зарубежных фильмов. Она шила себе наряды в ателье по выкройкам из модных журналов, Володька нашел ей косметолога и парикмахера. Он настолько был увлечен своей деятельностью, что забыл главное правило в отношениях с женщиной – ей нужно внимание, и не на дистанции, а близкие и желательно перерастающие в нечто большее отношения.

Но отношения с Эллой не были для него главными. Она это понимала сначала, а потом не захотела смириться с этим навсегда. А что он мог? Сделать, сказать. Что все будет хорошо, ты только потерпи? Он не хотел ее обманывать. Все же она для него была женщиной, близкой, но не ставшей родной.

Они заметно охладели друг к другу. Даже друзья заметили. Элла хотела любви, а Володька… он и в прошлой то жизни был одиночкой, утверждая, что жить в одиночестве всегда лучше, чем жить с поддельной любовью. А кто вызовет в нем настоящую любовь, он и сам не знал. Поэтому в разговоре с ней сказал честно, что больше того чем есть сейчас у них вряд ли получится.

И потом, зная, что через двадцать лет возможно его не будет на этом свете, не хотел причинить ей боль.

Он прочитал ее мысли и чувства. Не хотел этого делать, но сделал. Она боролась с желанием быть с ним, любить его, и в то же время хотела той стабильности, которая ей важна – семья, дом и дети. И Володька решил дать ей самой выбрать, что для нее важнее. И оставить ее наедине со своими размышлениями.

Утром следующего дня Володька в кафе не попал. Входные двери были опечатаны полосками бумаги, на которых стояла печать ОБХСС. Кошелев виновато опустил голову:

– Моя вина, Владимир Егорович, не доглядел. Сейчас разбираемся.

Воронов, на удивление, не высказал недовольства, не выспался. Вместо раздражения только устало махнул рукой, и собрался уже ехать в Обком, как в переулок завернула черная «Волга». Неспешно подкатила к собравшимся на улице возле кафе людям. Из машины энергично вышел тот самый «незаметный» функционер, быстро подошел к Володьке, пожал ему руку.

– Проблемы? – спросил он Воронова.

– Затруднения, – ответил Володька.

– Нужна помощь?

– На данный момент не откажусь. – Владимиру и правда не хотел напрягать свои умения, да и был не прочь посмотреть на возможности этого человека.

Тот махнул ладонью призывно, и через минуту перед ними стоял невысокий мужчина в длинном черном плаще. Выслушал данные ему на ухо указания, осмотрел печати на дверях, сел в машину. Через стекло было видно, что он снял трубку телефона, установленного в машине, и с кем-то разговаривает. Разговор длился недолго. Володька интуитивно прочитал его по губам человека в плаще. Усмехнулся, скривив губы от легкой головной боли. И к чему весь этот спектакль?

Функционер заметил его усмешку.

– Догадались? – спросил тихо.

– Конечно, – ответил Володька.

– Тогда, ладно. Срывайте печати.

«Дешевый» трюк. Самому опечатать, чтобы потом навязать свою помощь. Некое подобие игры. Понятно тогда, почему служба безопасности так капается долго. Все спонтанно. Кафе опечатали за полчаса до прихода персонала, и за углом наблюдали, когда появится Володька. Им была важна реакция людей на неожиданное препятствие.

– Владимир, – начал функционер, когда они сели за стол в углу зала. – Мы посовещались, и решили принять ваше предложение. Вы человек толковый, и видно, обладаете некоторыми способностями, природа которых мне не совсем ясна. Может, объясните?

– Я не очень уверен, что объяснение необходимо, – немного подумав, ответил Воронов. – Это вызовет большие неудобства. Кстати, Партнер не интересовался этим. Он понимал, чем это может обернуться.

– И чем же? – удивился функционер.

– Зная больше, вы захотите использовать мои возможности в тех областях, куда я предпочитаю не лезть. На этой почве у нас может произойти конфликт, согласитесь. Я приобрету врага, и вы тоже. И неизвестно еще, кто победит. Но, как союзник я вполне удобен.

– А вы правы, пожалуй, – согласился собеседник Володьки. – И умеете подбирать аргументы. И все же. Мне бы хотелось, если возможно, что бы вы немного расширили свои действия.

– Не сомневайтесь, – улыбнулся Володька. – Я уже работаю над этим.

Официантка принесла кофе, чай и тарелку бутербродов с сыром, колбасой и красной рыбой.

– Однако, Воронов, – функционер сделал глоток чая. – И о чем же я подумал?

– А вы грамотно подумали, – ответил Володька. – Что-то изменить сейчас, это сделать еще хуже. Машина уже раскрутилась, люди прикормлены, и двигать их от руля значит преждевременно себя выдать. А пройдет этак лет двенадцать, и можно все возвращать на круги своя. Ну, в несколько ином обличье. А за это время вычислить всех, так называемых «агентов движения». Их связи, способы и пути финансирования, и их сторонников. И убрать всех разом. А своих агентов незаметно внедрить в станы противников и предполагаемых союзников. Очень правильный ход, на мой взгляд.

– Но, противник тоже дремать не будет.

– А противника лишить главного оружия – влияния. Влияния на ситуацию через агентов движения. Ведь это могут быть не только люди. Это могут быть внедренные технологии, товары, искусство. Скоро семимильными шагами пойдет освоение различных электронных систем, в том числе и в банковской сфере. И люди очень быстро будут к этому привыкать. А это очень большие деньги, и солидное влияние. Вы что-нибудь слышали о компании «Майкрософт»?

Функционер пожал плечами.

– Смутно.

– Ну да, ведь компьютеры у нас только появляются, – съязвил Володька. – А уже три года операционная система этой компании продается, как пирожки по всей планете. Да и весь остальной софт тоже.

– Простите?

– Помимо операционной системы еще и разные программы, позволяющие вести работу в различных областях. В том числе и технологических.

– Я не очень понимаю, Владимир, – сдался окончательно функционер.

– Поясню. Возьмем, например, технологический цикл изготовления любой несущей детали. Как это происходит у нас, в наших отечественных НИИ. Инженер рассчитывает параметры детали, порой с помощью логарифмической линейки. Затем отдает технологу для разработки технического задания в конструкторское бюро, чтоб чертеж начертили. Его чертят, и отдают на производство, и уже оттуда опытный образец поступает в узел для испытаний. Допустим, деталь ломается вследствие перегрузок. Ее снова рассчитывают, и все начинается сначала. Это занимает очень много времени и средств.

А компьютерная технология позволит инженеру вести расчет геометрии детали на экране, проецируя нагрузки на нее. Оптимальный вариант засылается на компьютер производства, и после преобразования в чертеж поступает на станок с ЭВМ. Рабочему необходимо только поставить заготовку нужного размера. Представляете, насколько быстрее и эффективнее все будет происходить?! А представляете, сколько такая технология будет стоить?

А если подобный интерфейс поставить на ударный авиационный комплекс? И он будет за миллисекунды анализировать обстановку, давать целеуказания и делать оптимальный выбор оружия для поражения. А еще и оружие сделать по принципу «выпустил, и забыл». Ракета сама преодолеет помехи, настигнет цель, и поразит ее.

Сколько это будет стоить?

И такие программы надо создавать у нас. А то нам придется их закупать. А значит, лишать денег каждого человека в стране, а возможного противника обогащать. Вот я и пытаюсь создать компьютерные технологии, чтобы они могли конкурировать.

Функционер внимал Володькиным словам с огромным интересом. Подобные идеи он слышал впервые, и если бы не материалы по вертушкам в Афганистане, то счел бы все высказывания Воронова плодом болезненной фантазии. А специалисты оценили комплекс РЛС вертолета очень высоко. Недаром эти разработки наделили самым высоким грифом секретности. И то, что непосредственный разработчик некоторых параметров станции каким-то непостижимым образом выпал из поля зрения КГБ вызвало к нему внимание. Собственно, сам функционер и был сотрудником КГБ, к которому попали афганские материалы опытных испытаний. Но, в связи с тем, что в стране нарастала неразбериха кадровых перестановок, и был взят курс на демократизацию и перестройку, про испытания в высоких кабинетах забыли. Все были озабочены сохранением своих должностей и привилегий. А этот молодой парень говорил по делу, и как говорил! А самое главное, делал! Каким-то образом выпал из системы, и занимался не сохранением, а приумножением достижений. Причем, с независимым финансированием!

И функционер, используя связи и свою принадлежность к безопасности, решил познакомиться с этим молодым дарованием, и был очень приятно удивлен, встретив не по годам разумного человека. Но, странного.

– Последний вопрос, Владимир. Вы говорили о возможности финансирования. Партнер озвучил цифру порядка полумиллиарда американских долларов. Это так?

Воронов кивнул.

– Я привык доверять Партнеру, – сказал он. – Если мне распишут необходимые вливания, то мы найдем путь, по которому деньги придут в страну. Но, они будут предоставлены при условии, что я лично проверю необходимость каждого рубля.

– Безусловно, – согласился функционер, не задумываясь. Поднялся, протянул руку в знак прощания, – думаю, это не последняя наша встреча.

Володька тоже встал и крепко сжал ладонь функционера.

1989 год. Авиационный салон в Ле-Бурже. Советский истребитель Су-27 зависает над землей в полете, нос самолета поднимается вверх и машина медленно движется вперед «брюхом», не срываясь в штопор. Потом нос истребителя плавно опускается, из сопел вырываются короткие оранжевые струи, и боевой самолет, набирая скорость, заходит на круг перед посадкой.

Толпа наблюдателей восторженно зашумела. Некоторые закричали в шутку, что русские привязали свою машину невидимой нитью с каким-то объектом в космосе, и она не дала самолету упасть.

– А вы не посчитали количество присадок под подвески оружия под крыльями и фюзеляжем? – спросил высокий худощавый мужчина у своего соседа, крепыша в легкой белой кепке с козырьком.

– Как то не смог, – ответил тот.

– А зря. Этот тридцати тонный красавец может нести двадцать четыре ракеты. Хотя русские утверждают что десять, максимум двенадцать.

– И что?

– Посчитайте количество целей для одновременного захвата, если по цели выпускается пара ракет.

Крепыш задумался ненадолго, потом изумленно обронил.

– Получается, десять!

Высокий кивнул, и добавил.

– И это их разработка. На основе их собственных технологий. А мы даже не знаем разработчиков. И что еще они придумают?

Он посмотрел на самолет, который грациозно заходил на посадку.

– Партнер, нет! – орал Володька. – Я не дам столько денег на командировочные расходы. На кой черт везти такую делегацию в Рыбинск? Да еще и на три недели! Что они там будут делать, эти люди? Баб трахать, да водку жрать? И за мой счет?

– За наш счет, – осторожно поправил Партнер.

Воронов только отмахнулся.

– Владимир Егорович, мне не дозволено открывать вам всей необходимости финансирования данной поездки, – легкий стук кулака начинал раздражать Володьку. – Вы просто поверьте мне. И когда я пренебрегал нашими договоренностями?

– Вот я и думаю, – тихо ответил Воронов.

– Вы меня в чем-то подозреваете?

Снова усталый взмах рукой. Нет, Володька, конечно, все понимал. И доверял Партнеру. За те годы, что они работают вместе, вопросов не возникало. Просто в последнее время Воронов сильно размахнулся, и отток денег превысил доходы.

– Простите, Партнер, – виновато сказал он. – Я устал сильно. Множество новых проектов несколько истощили наш кошелек.

– Может быть, стоит обратиться за помощью? Думаю, вам вряд ли откажут банкиры.

– А, у них слишком высокие ставки! И потом, криминал очень сильно связан с ними. Не хочу на себя внимание обращать. Мне сейчас и так нелегко. Пришлось службу безопасности увеличивать чуть ли не втрое. И снабжать ее всякими техсредствами.

Ладно, пусть едут. Надеюсь, это не зря.

И Воронов протянул Партнеру банковскую карту.

– Здесь вся необходимая сумма.

Партнер улыбнулся, правда, улыбка вышла немного кривая, недовольная.

– Отдохнуть вам надо, Владимир. Слетали бы в Италию, например. Возьмите женщину с собой, погрейтесь на солнышке, побродите по городам. Неделя никого не устроит, а перемена мест улучшит восприятие.

Володька задумался. И у него возникла небольшая идея.

– Пожалуй, я воспользуюсь вашим советом, – сказал он.

И Партнер улыбнулся еще раз, но по-другому – добрее, искреннее. А еще Воронов уловил, что не просто так его отсылают. В последнее время слишком много нездоровой возни возле предприятий их, так называемого объединения, и многие люди, приближенные к Президенту, заинтересовались Володькой. Да и не только. Кошелев стал часто упоминать слово «охрана», а Партнер намекать на «забугорный» интерес. И странно. Никому не было дела до Рыбинска, а тут… и президентская комиссия, и всякие предприниматели, вооружившись поддержкой «высоких» людей, зачастили на предприятие, выпускающее авиационные двигатели.

Хорошо еще, что Володькин «Электроприбор» в Москве не трогают. Завод и не видно, так, пару корпусов в нежилой зоне. Ребята Кошелева постарались – охрана там серьезная, и разработка новейшей операционной системы идет полным ходом. Уже в следующем году Володька намеревался ее выставить на рынок, также и мощный миниатюрный компьютер на ее базе.

На салоне в Ле-Бурже он познакомился с одним итальянцем, который искал новые технологии для своих производств. И Володька вдруг подумал, что через него сможет протестировать новые разработки. Да и реклама не помешает.

Когда Партнер вышел из кабинета, Воронов нажал клавишу своего компьютера. На экране появилось лицо Эллы, снимаемое из приемной внутренней камерой.

– Слушаю, Владимир Егорович.

– Элла Сергеевна, забронируйте мне два билета в Рим на послезавтра. Фамилию второго человека я сообщу позднее. Пока не решил. И номер в отеле на неделю. Простенький, без изысков. И… не говорите никому о моих планах.

– Хорошо, – ответила она и отключилась.

Они расстались. Она увезла свои вещи из их комнаты в кафе. Но, Элла не хотела уходить со своей работы. Ей нравилось. И Володька не стал воспрепятствовать этому. Хочет – пусть работает. А работу свою она знала.

Неожиданно в кабинет ворвался Кошелев. Только ему и Партнеру разрешалось заходить без разрешения.

– Владимир Егорович, – начал он, подходя к столу Воронова. – Мастерской Георгия Ивановича интересуется криминальный авторитет по кличке «Серго». Десять минут назад туда заглянули братки из его бригады. Вели себя нагло. Охранник культурно их выпроводил, но они обещали вернуться. Мы можем нейтрализовать авторитета, но вся эта суета не к добру.

– Твои предложения, Леш.

– Я бы перевел мастерскую в другое место. На «Электроприбор». Там гораздо безопаснее, и охрана мощнее. Но, судя по всему, «Серго» настырен. Если ему что понравилось, то вцепляется, как клещ. Вот, – он протянул папку, – некоторые материалы по нему. То, что успели собрать за короткое время.

Володька открыл папку. С фото на него смотрел мужчина лет пятидесяти. Улыбался, но в глазах застыла ненависть и злоба. Три ходки за разбой. Коронован на зоне во время второй ходки. Семью ворами. Даны их клички. Не в меру жестокий.

Воронов задумался.

– Леш, можно накопать по нему больше? И где он часто бывает?

– Да. Но это потребует часов пять, не меньше.

– Хорошо, я подожду. А из мастерской пусть все уходят сегодня. Скажи им, что я жестко на этом настаиваю. Хоть силой убирай.

Кошелев кивнул, и быстро вышел из кабинета.

«Серго» отдыхал в отдельном кабинете ресторана «Ле Шалле», что обосновался на набережной Москвы-реки недалеко от Кремля. Заведение славилось своим фондю и ценами. Спиртного «Серго» – в жизни Сергей Сергеевич Малецкий – не признавал. Чинно ел небольшие куски мяса, окуная их в кипящее масло. Запивал чистой водой.

– Так что с мастерской делать будем? Сегодня пацанов оттуда выкинули, – спросил у «Серго» его напарник, быковатого вида мужичок с приклеенным по жизни погонялом «Резвый».

– А ничего, – ответил спокойно Малецкий, поджаривая очередной кусок. – Там работяги одни. Нам главный «коммерс» нужен. Ты, кстати, с пацанами разберись, а то слух пойдет, что у «Серго» братва дохлая.

– Говорят, охранничек там был дай боже, – «Резвый» налил себе в стакан сока. – Запинал наших качков, что кегли.

– Наплевать, сколько там было охраны, один или рота. Они должны были передать мои слова и все, а не быковать.

В кабинет прошел худощавый мужчина, с бегающим взглядом тусклых серых глаз. «Серго» не спеша промокнул губы салфеткой, сделал глоток воды.

– Говори, – бросил худощавому.

– Узнать, кто стоит за этой мастерской не удалось, – отводя в сторону взгляд сказал тот. – Странная эта контора «Серго». Палево чую. Не бывает у простых коммерсов таких охранников.

Левый глаз Малецкого задергался. Что выдавало высокую степень гнева.

– Ты чего буробишь? Какое палево?!

– А такое! Я поспрошал там работяг. Талдычут в эти гаражи «Волги» наведываются черные, да с номерами непростыми. Найдем на свою жопу обморок.

– «Волги», говоришь, черные?

– Да.

– Сейчас номера любые купить можно, для понта. Разузнай все лучше. И хоязина, хозяина мне вычисли, понял!

– Да, понял, не гони волну.

Худощавый пристроил свой зад на краешек стула, потянулся к мясу.

– Не трожь! Не заработал! А ну, брысь отседова!

Худощавый вскочил, ринулся было прочь, но наткнулся носом на грудь Воронова.

– Уважаемый, – обратился Володька к Малецкому. – Вы, верно, меня ищете.

«Серго» от неожиданности впал в ступор, но быстро овладел собой. В то время Воронов присел на стул, улыбнулся «Резвому», да так, что тот сполз под стол без чувств. Худощавый просто упал во весь рост на пол, часто моргая. «Серго» было потянулся рукой за пояс брюк, где покоился снаряженный пистолет «ТТ».

– Ну, ну! Не надо, – сказал Воронов, чувствуя, как в голове Малецкого беспорядочно мелькают мысли. Тот и застыл так, в нелепой позе с выпученными от боли глазами.

– Ты кто такой? – прохрипел «Серго».

– Я? Хозяин той мастерской, куда твои люди сегодня нагло залезли, да еще дебоширить начали, – ответил Володька, осматривая емкость с кипящим маслом. – Вот, знаешь. У меня есть желание вылить тебе этот раствор в штаны. Но не сразу, а струей. Медленно так.

– Изверг! – пролепетал Малецкий, ощущая спинным мозгом, что этот фраер способен на все.

– Да ладно? – деланно удивился Володька. – Так что ты хотел, «Серго»? Только говори, как на духу. Не люблю, когда врут.

– Доли хотел, – процедил Малецкий, понимая, что его положение сейчас к вранью не располагает, да и кураж пропал. Боль скрутила так, что дергался желудок, пытаясь вытолкнуть наружу то, что в него опустили.

– И сколько? – не унимался Воронов.

– Половину.

– Да ты оборзел, Малецкий! Это с какого перепугу я должен отдавать тебе половину? Ты что можешь то?

Вор окончательно растерялся. За минуту фраер выдал ему, что знает о нем почти все.

– Хм…, – продолжал Володька. – И почему именно тебе платить? Да половину! Не слишком ли велика твоя хотелка? Чичас мы ее угомоним.

Он взял посуду с маслом, поднес к штанам Малецкого, слегка наклонил. Несколько капель шипящей жидкости опустились на ширинку.

«Серго» с ужасом наблюдал за экзекуцией не в силах пошевелиться. Масла было мало чтобы пройти ткань брюк насквозь, но ситуация накалялась. В глазах фраера читалась решимость и полное пренебрежение.

– Не почуял? – спросил Воронов издевательски. – Это поправимо.

Он наклонил край емкости сильней.

– Все! Все! – закричал Малецкий. – Прости! Бес попутал! Чего ты хочешь?

Володька удовлетворенно поставил кастрюльку обратно на горелку.

– Хочу предложить тебе, Малецкий, работать со мной.

Это было неожиданно.

– Ты мент? – это было первое, что пришло в голову «Серго».

Володька поморщился.

– Я похож на мента?

– Да хрен вас разберет! Гебешник, мент – одна фигня.

– Ну, не оскорбляй меня, Малецкий. Я не тот и не другой. Просто, деловой человек, который пришел к тебе поговорить. А ты за пушку хвататься. Что, больно?

Воронов участливо заглянул в глаза «Серго».

– Терпимо, – прошептал тот, отводя взор. Такое ощущение, что сверху в голову Сергея Сергеевича вставили раскаленный металлический штырь и протянули до самого копчика.

– Ну, ладно, – проговорил фраер, и «Серго» почувствовал, как пистолет за его спиной медленно выползает из-за пояса вверх, хотя его никто не трогает. Оружие плавно переместилось по воздуху на стол, и плюхнулось в масло.

– Ведь так лучше? Почистится заодно. И пока патроны не начали взрываться, вот что скажу тебе. Я тут уеду на недельку. А ты за это время подумай, посоветуйся с товарищами, – Воронов откровенно издевался. – Мою мастерскую ты не получишь – это мое. И нос свой туда совать не вздумай. А я приеду, мы встретимся, поговорим, как добрые знакомые, и порешаем, где будем друг другу полезны. Поверь, у меня много возможностей. Ну, что, согласен?

Малецкий незамедлительно кивнул.

– Не слышу положительного ответа.

– Да! Согласен!

– Вот и ладушки, – Воронов поднялся. – Кстати, за ужин я заплатил в знак нашего примирения. А в мастерской для тебя собирают машину. Будет классное авто у тебя, «Серго». Вся братва завидовать будет. Но, через неделю. И в случае, если мы договоримся. А, и провожать не надо.

Володька быстро вышел из кабинета.

Минут через десять боль отпустила Малецкого. «Резвый» с кряхтеньем выполз из-под стола, очнулся худощавый мужичок.

– Что это было, «Серго»? – промямлил «Резвый», наблюдая, как Малецкий вытаскивает из масла «ТТ».

– Дьявол это был, Миша, – ответил тот, назвав своего подручного по имени. – И есть у меня желание продать ему свою душу. Да, и твою тоже.