Своя сторона

Глава 11

Мы с Гермионой сидели на полу в заброшенном классе и смотрели в Зеркало Еиналеж. Несмотря на то что после Рождества дементоров наконец удалили из школы девочка старалась держаться поближе ко мне. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Дружба с Мальчиком-Который-Выжил не улучшила ее отношений с однокурсниками. Скорее даже наоборот. Они не простили ей, что из всех студентов Фомальгаут Блэк выбрал в подруги именно эту зазнайку и зубрилку. А занятия оклюменцией показали мне весь океан пренебрежения, унижения и издевательства, которые бедной девочке пришлось пережить в магловской школе. Да, как мало я знал о жизни своей лучшей подруги! А ведь мог бы задуматься: с чего она с такой радостью стала дружить с двумя обормотами, тащить их в учебе, подвергаться опасности в различных «приключениях». Определенно в будущем необходимо проявлять больше наблюдательности.

Честно говоря, было очень тревожно первый раз заглянуть в прозрачную бездну волшебного стекла. Сложно сказать, что именно я ожидал там увидеть: изуродованный труп Дамблдора, себя в роли нового Темного Лорда или кресло Министра Магии. Но действительность как всегда обманула ожидания. В зеркале отражался черноволосый мальчишка державший за руку девочку с густыми каштановыми волосами. За спинами детей стоял улыбающийся Сириус, как будто говоря: «Я поддержу тебя в любом деле, сынок». Я совсем не удивился, что оклюменционный щит на моей памяти в данном случае не помог. Еиналеж не читает воспоминания, оно показывает самое сокровенное желание человека. Если бы его можно было обмануть с помощью защиты сознания, то такой прекрасный оклюментист как Волдеморт легко достал бы Камень даже находясь в голове Квирелла.

— Я вижу, вы нашли Зеркало Еиналеж?

Мы с Гермионой синхронно вздрогнули и испуганно оглянулись. В дверях класса стоял Альбус Дамблдор собственной персоной. В этот раз он не заставил себя долго ждать. Впрочем, понять его опасения было несложно. Гриффиндорец мог смотреть в Зеркало много вечеров подряд. Когтевранец вполне способен выяснить, что это за артефакт и после этого держатся от него подальше. Тем более два когтевранца…

— Простите, сэр, профессор Дамблдор… — испуганно залепетала девочка.

— Ничего страшного, мисс Грейнджер. Любопытство вполне естественно для учеников орлиного факультета. — Директор, улыбаясь, подошел к нам и сел за парту. — Итак, вы как и сотни других людей открыли чудеса Зеркала Еиналеж.

— Я не знал, что оно так называется, сэр. — Я тоже постарался показаться застигнутым врасплох ребенком.

— Но полагаю, вы уже поняли, что оно делает?

— Это зеркало предсказывает будущее? — с надеждой предположила Гермиона.

— К сожалению нет. Что именно вы увидели в Зеркале, мисс Грейнджер?

— Что я староста школы и лучшая ученица Хогвартса. — девочка смущенно потупилась и покраснела.

— А ты, Фомальгаут? — директор обернулся ко мне и буквально впился взглядом в мои глаза.

— Свою семью. — Не стал скрывать я, привычно подавляя ненависть и подсовывая нужное воспоминание из прошлой жизни. Не люблю, когда лезут прямо в душу.

— А теперь вы догадались, что показывает всем нам Зеркало Еиналеж?

Мы с Гермионой задумались.

— Позвольте мне объяснить. — Довольно произнес Дамблдор. — счастливейший человек на земле мог бы использовать его по прямому назначению. То есть он смотрел бы в него и видел себя таким, каков он есть.

— Оно показывает нам то, что мы хотим. Все, что мы хотим. — Предположила лучшая ученица Хогвартса.

— И да, и нет. Оно показывает нам не больше и не меньше чем самое глубокое самое отчаянное желание идущее из самой глубины нашего сердца. Ты Фомальгаут, никогда не знавший семьи, увидел всех родственников собравшимися возле тебя. Мисс Грейнджер счастлива с родителями, поэтому увидела себя лучшей из лучших. Однако, это зеркало не дает нам ни знания, ни правды. Многие люди погубили свое будущее, стоя перед этим зеркалом, завороженные тем, что они видят, или сошли с ума, не зная, возможно ли то, что им показано.

В классе повисла гнетущая тишина. Гермиона внимательно обдумывала услышанное, я тоже симулировал напряженную мыслительную деятельность за компанию. Наконец девочка тихо спросила:

— Профессор Дамблдор, а что в этом зеркале видите вы?

— Я? Я вижу себя с толстыми шерстяными носками в руках.

Мы удивленно уставились на него.

— Носков никогда не бывает слишком много. — Пояснил директор. — Вот и еще одно Рождество, а мне так и не подарили ни одной пары. Все почему-то считают, что мне можно дарить только книжки.

«Не лги! Вряд ли какой-нибудь хищник даже в магическом мире может сравниться по хитроумию, кровожадности, беспощадности и свирепости с Альбусом Дамблдором. Неужели тебе не хватает для полного счастья только новых носков? Чего ты хочешь на самом деле? Славы? Власти? Но у тебя их и так больше чем у любого другого волшебника этого мира. Какова твоя подлинная цель? Ради чего ты ломаешь жизни и калечишь судьбы других людей, предаешь, подставляешь, наконец, убиваешь?» Все эти мысли с быстротой молнии пронеслись у меня в голове, к сожалению не оставив ответов.

— Завтра зеркало будет перенесено на новое место, и я прошу вас больше не искать его. Если вы случайно наткнетесь на него в будущем, вы знаете, чего ждать. Не годится витать в облаках и забывать о реальной жизни, помните об этом. А сейчас, почему бы вам снова не надеть этот замечательный плащ и не отправится в свои спальни?

Мы не заставили просить себя дважды. Все дорогу до башни Когтеврана я тщательно обдумывал случившееся. Нет удивительного в том, как легко старик обнаружил наше местонахождение. Я изначально прекрасно понимал, что в Хогвартсе буду находиться под постоянным наблюдением портретов, призраков, профессоров, персонала, наконец, домовых эльфов школы, которые обязаны выполнять все приказы директора. Да и сам Дамблдор вполне способен создать собственную Карту Хогвартса. Четыре студента сумели, а Великий Волшебник не сможет? Или не догадается? Считать врага старым маразматиком значит заранее обрекать себя на поражение. Поэтому я в прямом смысле слова тщательно продумывал каждый свой шаг, стараясь проводить все свободное время в библиотеке, где мы с Гермионой искали информацию про Николаса Фламеля. Сегодня любознательность завела нас в Запретную Секцию, а в комнату с Зеркалом мы попали, спасаясь от МакГонагалл и Филча. Но зачем Дамблдор объяснял про свойства Зеркала? Ведь по сути это подсказка. Похоже, он специально искусно подталкивает нас к походу за Философским Камнем и столкновению с Темным Лордом. И случайно ли тогда повернулась лестница, доставив нас к началу Запретного Коридора? Не верю в такие совпадения. Ладно, не будем спешить с выводами. Посмотрим, что будет дальше.

Снейп стремительно шел по коридорам Хогвартса. Полы черной мантии развевались у него за спиной как крылья гигантской летучей мыши. Следом понуро тащились Невилл Лонгботтом и Луна Лавгуд, хмурый вид которых не оставлял ни малейших сомнений в том, что они оказались в бедственном положении. Примерно через минуту набравшись смелости, Невилл нерешительно промямлил:

— Профессор Снейп, простите нас!

— Да, сэр. — Жалобным голосом поддержала юношу подруга. — Пожалуйста, пощадите! Уверяю Вас, мы больше не будем!

— Разумеется, вы больше не будете этого делать. — Раздраженно произнес профессор зелий, не сбавляя шага и даже не удосужившись обернуться к ребятам. — Во всяком случае в школе. Ваша наглость зашла слишком далеко. Давно пора проучить распоясавшихся дружков Гарри Поттера, которые считают, что правила написаны не для них. К несчастью директор слишком долго закрывал глаза на ваши возмутительные выходки. Надеюсь, теперь это прекратится.

— Но профессор Снейп… — начал было снова оправдываться Невилл.

— Замолчите, Лонгботтом! — не дав парню закончить, Снейп решительно оборвал его резким взмахом руки. — Мы уже почти пришли.

Действительно, через пару поворотов коридора профессор с двумя студентами вышли к большой каменной горгулье.

— Лимонные дольки. — Сказал пароль глава змеиного факультета.

Статуя ожила и отпрыгнула в сторону. Стена за ней расступилась, открыв винтовую каменную лестницу, которая, как эскалатор, непрерывно двигалась вверх. Нюниус со спутниками шагнули на ступеньки и вскоре оказались перед полированной дубовой дверью с медным молоточком в форме грифона. Декан Слизерина трижды решительно постучал. Дверь сама по себе отворилась. Снейп посторонился, пропуская учеников вперед, а сам вошел следом. Юноша и девушка с интересом оглядывались по сторонам, уделив особое внимание фениксу, дремавшему на своей жердочке сунув голову под крыло. Таинственные серебряные приборы стояли на полках. Портреты предыдущих директоров и директрис Хогвартса тихо спали в своих рамах. Несмотря на поздний вечер, одетый в дневную одежду Дамблдор сидел за письменным столом. Перед ним лежали какие-то бумаги, горела свеча.

— А это ты, Северус. — Дамблдор оторвался от своей работы. — Добрый вечер!

Снейп и студенты вежливо ответили на приветствие хозяина кабинета.

— Что ты хотел, мальчик мой? И почему я вижу с тобой мистера Лонгботтома и мисс Лавгуд? — полюбопытствовал величайший чародей современности.

— Сегодня я как обычно патрулировал коридоры школы и застал их в чулане для метел на третьем этаже. — Торжествующе произнес сальноволосый урод.

— Да конечно это серьезное нарушение правил Хогвартса. — Глядя на ребят, осуждающе покачал седой головой директор. — Вы давно уже должны находиться в своих спальнях после отбоя.

Невилл смущенно сверлил взглядом пол около своих ботинок. Луна с отсутствующим выражением лица задумчиво смотрела куда-то в недосягаемую даль.

— Но зачем ты привел их ко мне, Северус? У тебя достаточно власти, чтобы самому снять баллы и назначить им отработку.

— В обычном случае я бы, несомненно, так и поступил. — Медленно растягивая слова, процедил профессор зельеварения. — Но вся проблема в том, что именно делали мистер Лонгботтом и мисс Лавгуд в чулане для метел.

— И что же они там делали? — недоуменно спросил старый волшебник.

— Они там… как бы это поделикатнее выразиться… устроили разврат. — Нюниус явно смаковал момент, наслаждаясь своим триумфом. Как же, изловил на горячем дружков ненавистного Гарри Поттера!

Лицо гриффиндорца стало красным как флаг его факультета. Когтевранка нервным жестом заправила за ухо выбившуюся прядь светлых волос.

— Что они делали? — похоже, Дамблдор просто не понял о чем идет речь или не поверил словам своего любимого шпиона.

— Занимались сексом. — Ядовито прошипел декан змеиного факультета.

— Не может быть! — директор пришел в ужас.

— О, еще как может! — С убийственной иронией отозвался Снейп. — Я сначала услышал крайне подозрительные звуки а, открыв дверь в чулан, увидел все собственными глазами.

— Это очень серьезный проступок. Тем более мисс Лавгуд ещё несовершеннолетняя. — Старик обессилено откинулся в кресле. — Думаю…

Но что именно думал на этот счет Верховный Чародей Визенгамота, так и осталось навсегда неизвестным, потому что именно в этот момент произошло нечто совершенно невероятное: Невилл и Луна мгновенно выхватили свои волшебные палочки и, направив их на Дамблдора и Фоукса, разом прокричали:

— Авада Кедавра!

Зеленые лучи устремились к своим жертвам, но феникс оказался еще стремительнее. Молниеносно слетев с насеста, он раскинул крылья, заслонив собой хозяина, вспыхнул и осыпался пеплом.

— Что за… — Дамблдор вскочил на ноги, опрокинув при этом стул, и потянулся за своей палочкой, но его опередил преподаватель зельеварения. Однако вместо того, чтобы обезоружить окончательно спятивших от позора и предстоящего наказания студентов, он наставил палочку на директора и сказал:

— Авада Кедавра!

На этот раз зеленый луч беспрепятственно вошел прямо в грудь старика. Дамблдор на мгновение словно осветился изнутри и остался стоять, ошеломленно глядя на Снейпа. Тот не менее потрясенно смотрел на целого и невредимого Альбуса. Оцепенение всех присутствующих длилось несколько секунд. Затем Нюниус неуверенно пробормотал:

— Сектумсемпра!

Но Дамблдор уже успел достать волшебную палочку и решительным взмахом отразил его заклинание. А затем, только шевельнув ею, заставил свой стол подняться в воздух и оказаться на пути новых Смертельных Проклятий, которые выпустили пришедшие в себя Луна и Невилл. Упавшая на пол свеча вспыхнула ярким пламенем, огонь поднялся до потолка кабинета, превратился в пылающее кольцо и ринулся как лассо на детей. Потом старик ткнул палочкой в сторону Снейпа, и в того полетела яркая синяя молния. Мастер зелий сумел ее отбить и закричал:

— Уходим! Его не одолеть!

С белым от ярости лицом, пылавшими праведным гневом голубыми глазами и растрепанной седой бородой Дамблдор был похож на разгневанного языческого бога. Справившиеся с огнем студенты попытались снова атаковать его. Но Альбус вскинул палочку вверх. Раздался грохот и гром. Кабинет зашатался. Снейп, Лонгботтом и Лавгуд едва успели выставить щиты. Директор взмахнул палочкой в сторону камина, и тот разнесло вдребезги оглушительным взрывом. Одновременно стоящие на полках серебряные приборы сорвались со своих мест и градом посыпались на нападавших, заставив их защищаться. На лестнице раздался громкий топот, и через секунду сорвав дверь с петель, в кабинет ворвалась каменная горгулья, быстро бросившаяся на врагов. Однако две Бомбарды от гриффиндорца и когтевранки превратили ее в груду щебня. Тем временем декан Слизерина зачем то вышиб взрывным заклятием окно и снова крикнул:

— Да бегите же!

— Альбус! — Следом за статуей в кабинет директора вбежал Элфиас Додж. — Что здесь происходит?

Быстрым взмахом палочки Снейп обезоружил его, обездвижил, заставил пролететь через весь кабинет и зависнуть прямо перед ним, закрывая от новых заклинаний директора. Крик давнего товарища на секунду отвлек внимание Дамблдора, заставив потерять контроль над ситуацией, чем не замедлили воспользоваться ученики: Невилл превратил стол в щепки, а Луна выпустила в старика новое Смертельное Проклятие. Увы, с прежним результатом. Раздраженный своим просчетом величайший волшебник современности резко взмахнул палочкой. Мощная волна магии сбила с ног юношу и девушку, отбросив их прямо к выбитому окну. Не желая больше искушать судьбу, Лавгуд и Лонгботтом быстро выпрыгнули в него. Директор проводил их недоуменным взглядом и развернулся к последнему противнику. Видя, что Нюниуса нельзя поразить, не задев тем самым старого друга, Дамблдор слегка опустил палочку и спросил:

— Почему ты предал меня?

— Я всегда был верен своему господину!

— Но ведь Волдеморт убил любовь всей твоей жизни!

— На свете много других женщин, куда более достойных, чем Лили! А с той силой и властью что дает Темный Лорд любая станет моей! Только такой наивный доверчивый глупец как вы мог поверить в сказочку про вечную любовь!

На пороге разгромленного помещения появились ещё несколько оживших доспехов и статуй, но замерли на месте, повинуясь безмолвному приказу директора. Дамблдор устало пожал плечами и тихо сказал:

— Сдавайся, Северус. Отпусти мистера Доджа, и я гарантирую справедливый суд. Тебе не уйти.

— Ну, это вы так считаете, старый дурак! — Издевательски расхохотался Снейп и быстро сунул левую руку в карман мантии. В следующий миг он уже исчез из кабинета в вихре портала.

Я оторвал голову от Омута Памяти, устало потер лоб, и, потянувшись в кресле, оглядел гостиную особняка Блэков на площади Гриммо, 12. Вчера в Хогвартсе начались пасхальные каникулы, которые я впервые в жизни проводил вместе с отцом. В камине полыхал жаркий огонь, отбрасывая мою тень на холодную стену. На ковре перед ним вытянулся в анимагической форме Бродяга, положив массивную голову на передние лапы и задумчиво смотрел на пламя. Интересно, какие картины прошлого проносятся сейчас перед его мысленным взором? Проведенное под родительским кровом счастливое детство, беззаботные школьные годы, исковерканная войной молодость? Скорее всего, крестный сейчас заново переживал заключение в Азкабане. Он еще в августе подробно изучил мое воспоминание но, к сожалению, помочь ничем не смог. За годы службы в аврорате Сириус никогда не слышал ни о чем подобном. Я тоже десятки раз просмотрел данный эпизод в Омуте Памяти, но ясности происходящего это не добавило. Покушение на директора было спланировано великолепно. Беллатриса Лейстрендж и Торфинн Роули идеально сыграли роли Луны и Невилла. И не их вина, что все закончилось провалом. Обмануть фальшивыми воспоминаниями лигеллимента такого уровня как Волдеморт не смог бы даже сам Снейп. Тем более что здесь кроме него было еще два незаинтересованных свидетеля, и их воспоминания совпадали даже в мельчайших деталях. Поэтому следовало принять за данность, что Дамблдор сумел каким то образом выжить после попадания Авады Кедавры.

Я мысленно перебрал все возможные способы защиты от Смертельного Проклятия. Строго говоря, контрзаклятия против Авады нет, поскольку никакой щит не может поглотить магию такой силы. Об этом еще в прошлой жизни совершенно правильно говорил Барти Крауч-младший. От Авады может заслонить собой феникс, как это было во время поединка Дамблдора и Волдеморта в Министерстве Магии. Также от Авады способно уберечь Заклинание Жертвы. Хотя назвать это полноценной защитой все же нельзя. Просто зеленый луч получали не те, кому он изначально предназначался. Но в данном случае эти варианты исключаются. В принципе защитой от Авады можно считать и крестраж. Хотя и в этом случае действует правило: «жизнь за жизнь». Ведь для его создания требуется убийство другого человека. Но будь у Дамблдора крестраж, он бы просто рассыпался пеплом и превратился в бесплотный дух, как Волдеморт много лет назад, а не остался цел и невредим.

Я тяжело вздохнул и попробовал зайти с другой стороны. Основные научные работы Альбуса Дамблдора были посвящены алхимии. Поэтому логично предположить, что разгадку следует искать именно в этой области магической науки. Не сведущий в зельях человек предположил бы, что защитить от Авады способен Феликс Фелицис. Но Жидкая Удача всего лишь увеличивает до максимума вероятность теоретически возможного события, а вовсе не позволяет совершить в принципе невозможное. Пережить с его помощью Смертельное Проклятие или воскресить мертвого нельзя. Такие сильнейшие магические субстанции как слезы феникса или кровь единорога способны исцелить ядовитые укусы, смертельные раны или болезни, вернуть к жизни, даже если человек находится на волосок от гибели, но не спасти при попадании Авады. Можно конечно предположить, что профессор Дамблдор изобрел некое новое зелье с неизвестными свойствами, которое помогло ему в тот день остаться в живых. Но такое предположение нельзя будет ни доказать ни опровергнуть. Не стоит изобретать сверх необходимого. Основные научные труды Дамблдор написал в соавторстве с Николасом Фламелем, создателем Философского Камня, одним из побочных продуктов которого является Эликсир Жизни.

Я погладил кончиками пальцев лежащую на столе рядом с Омутом Памяти старую изданную еще в начале века книгу в переплете из окрашенной в пурпурный цвет шагреневой кожи. На обложке золотыми буквами было выведено название: «Великий Магистерий», а на корешке указаны авторы — Н. Фламель и А. Дамблдор. В ней помимо прочего приводились сведения о свойствах Эликсира. Он не только являлся панацеей от всех болезней, бесконечно продлял человеческую жизнь, сохраняя вечную молодость, но и позволял создать новое тело для духа и даже делал тело неуязвимым для любого физического повреждения, включая Смертельное Проклятие. Разумеется, запас прочности зависел от количества накопленного в теле мага Эликсира, который при каждом повреждении расходовался порционно. Николас Фламель прожил 666 лет. Неужели за эти долгие столетия никто не пытался завладеть Философским Камнем, просто убив создателя? Конечно, он был гораздо опытнее обычного волшебника, но любого колдуна можно ведь застать врасплох, ударить в спину. Ответ был предельно прост: находящийся в теле Фламеля Эликсир Жизни предохранял его от последствий внезапной предательской атаки, а потом магическое мастерство и физическая неуязвимость алхимика заставляли нападавшего сильно пожалеть о своем поступке.

Допросив нескольких старых грымз типа Батильды Багшот и Мюриэль Прюэтт мисс Скиттер сумела узнать кое-что интересное о молодости Дамблдора. В частности Рита раскопала, что еще в юности он вступил в научную переписку с Николасом Фламелем. Вероятно, первоначально Альбус пытался создать собственный Философский Камень. Но это не получилось даже у такого поистине выдающегося волшебника как Дамблдор. Единственный существующий экземпляр производил Эликсира несколько больше, чем требовалось для поддержания жизни Николаса и Перренель. Вероятно, у Дамблдора не возникло проблемы с получением этих излишков якобы для различных научных экспериментов. Но вечно так продолжаться не могло: ведь рано или поздно Фламель мог заподозрить неладное. К тому же директор похоже жаждал заполучить Камень в свое абсолютное и безраздельное распоряжение. Убить Фламеля конечно нельзя, а вот обмануть и украсть Камень можно хоть и очень сложно. И тогда Дамблдор попросил у алхимика уникальный артефакт якобы для того чтобы устроить ловушку желающему возродиться духу Волдеморта.

Том Реддл прочитал «Великий Магистерий» еще в юности, но обосновано счел, что сделать крестражи ему проще, чем пытаться украсть Камень. Хотя крестражи имеют несколько существенных недостатков, важнейшим из которых является тот, что они не дают своему владельцу физической неуязвимости. Неудивительно, что пробыв десять лет в развоплощенном состоянии, Темный Лорд первым делом стал искать способ исправить это положение вещей. Поэтому и постарался заполучить Философский Камень, препятствия на пути к которому были настолько легкими, что их смогли преодолеть даже три первокурсника. Возникает закономерный вопрос: чего добивался Дамблдор, выставив такую смехотворно слабую защиту? Очевидно, он хотел еще в детстве столкнуть меня с Волдемортом, чтобы уничтожить любую возможность того, что я перейду на его сторону. Ведь взрослый волшебник руководствуется разумом, а не эмоциями и вряд ли выступит против величайшего темного мага современности только потому, что тот когда-то убил его родителей. Но не преследовал ли при этом старик еще одной цели: показать Николасу Фламелю что Философский Камень не находится в полной безопасности даже в Хогвартсе и директору спешно пришлось его уничтожить «ради всеобщего блага»? А сам просто украл Камень и стал единолично пользоваться Эликсиром. Судя по имеющейся в моем распоряжении информации именно так все и обстояло.

Похоже, Дамблдор очень долго и тщательно готовил свой план. По меньшей мере, последние десять лет точно. Ему незачем было спешить, имея в перспективе вечную жизнь. Но и отказаться от исполнения своего замысла он тоже не мог. Поэтому даже непредвиденные события в начале этого учебного года заставили директора только отложить его осуществление, но не прекратить полностью. И именно поэтому он так настойчиво подталкивает нас с Гермионой сделать «правильный» выбор.

Проникнув в самый сокровенный замысел хогвартского акромантула, я задумался над тем, что теперь делать дальше? Быть марионеткой в руках старого кукловода просто унизительно. Но что я выиграю, если не пойду спасать Камень? Волдеморт все равно не сможет им завладеть. А у директора целая школа простаков, которые помогут ему достать Камень из Зеркала. Тот же Рональд Уизли хотя бы. Кроме того, старик наверняка задумается, почему я не клюнул на его удочку. Скорее всего, спишет мое нежелание идти спасать Камень на чрезмерную осторожность когтевранца. Попросту говоря трусость. И тогда в следующий раз он найдет более весомые аргументы, чтобы стимулировать Мальчика-Который-Выжил к активным действиям. А мне вовсе не хотелось, чтобы в той же Тайной Комнате вместо Джинни Уизли оказалась Гермиона Грейнджер. К тому же ни в коем случае нельзя оставлять такой важный артефакт в распоряжении Дамблдора. Ведь завладев неиссякаемым источником Эликсира Жизни, он безраздельно воцарится в магическом мире до скончания времен и будет становиться с каждым днем только сильнее. Лучше сделать вид, что стал простой пешкой в его игре, а самому в последний момент поменять правила. Опасно? Да. Но кто не рискует, тот не пьет Эликсир Жизни.

— Ребятки вы бы эта… не ходили по вечерам за пределами Хогвартса. — Недовольно произнес открывший нам дверь своей хижины Хагрид и зачем-то оглянулся в сторону темневшего неподалеку Запретного Леса.

— Но почему? Разве ты не рад нас видеть? — искренне удивилась Гермиона. — Мы успеем вернуться в школу до отбоя, чтобы не нарушать правила!

— Так то оно так. — Тяжело вздохнул полувеликан. — Да только в последнее время сгустился мрак в Запретном Лесу. Что-то нехорошее там творится, уж поверьте моему слову.

Мы прошли внутрь и уселись вокруг стола. Хозяин хижины радушно налил гостям чаю и выставил на стол коробку с каменными кексами. Я отхлебнул из чашки горячий ароматный напиток и попытался откусить кусочек угощения, не сломав при этом все зубы. И как он только ест такую черствую еду? Или специально для незваных гостей держит? Я вспомнил, как любил навещать Хагрида в прошлой жизни, как гордился его дружбой и почувствовал горькое сожаление по тому маленькому мальчику, которым когда-то был. Жизнь давно научила меня, что за все хорошее надо платить. Иногда и собой. Но не слишком ли высокую цену пришлось заплатить за могущество и знания? Хотя с другой стороны никто ведь и не спрашивал: хочу ли я этого. Так сложились обстоятельства. Я украдкой посмотрел на сидящую слева девочку, увлеченно слушающую пустую болтовню лесничего и в груди возникла пронзительная щемящая нежность. Мне есть, за что бороться и есть, кого защищать в этом мире. И если для этого необходимо стать новым Темным Лордом, то оно того стоит!

— А где Норберт? — Гермиона недоуменно оглядела хижину. — Я не вижу его.

— Ах, вы же не знаете. Его эта… короче в Румынию увезли. — Мрачно ответил Хагрид.

— В Румынию?

— Кто?

— Когда?

— Зачем?

— Он же еще такой маленький!

Наперебой раздались наши с подругой вопросы и потрясенные восклицания.

— Ну, эта значит парнишка с Гриффиндора Рональд Уизли. Он то мне и помог. Его брат Чарли в румынском заповеднике драконов работает. — Принялся рассказывать Хагрид. — На прошлой неделе в субботу вечером его друзья мимо пролетали. Ну, вот Рон и передал им Норберта. Бедный! Как ему теперь там живется? — Хагрид хотел расплакаться, но передумал и торопливо добавил. — Только смотрите никому не говорите. Это большая тайна!

— Можешь быть уверен: мы никому не скажем! — поспешил я успокоить лесничего. — Так это из-за него с Гриффиндора тогда сняли пятьдесят баллов? За то, что Уизли помог тебе?

— И со Слизерина также сняли в тот день двадцать баллов. — Вспомнила лучшая ученица школы. — Малфой тоже тебе помогал?

— Нет. — Недовольно произнес Хагрид. — Малфой подслушал нас с Роном, ну что мы собираемся перевозить Норберта в Румынию и донес значит преподавателям. Хорошо хоть Рон успел отдать дракона друзьям Чарли. Его поймали, когда назад возвращался. Он меня не выдал, поэтому профессор МакГонагалл просто сняла с него баллы и назначила отработку в Запретном Лесу. И Малфоя заодно точно также наказала. Он то ведь тоже правила нарушил! Ну и чтобы не доносил на товарищей.

Вот именно по этой причине я старался держаться как можно дальше от всей истории с дракончиком. Мне очень не хотелось снова встречаться с Фиренцом. Кто знает, что он там разглядит в Мальчике-Который-Выжил своим уродским зрением? А уж если разглядит, то точно молчать не станет. Фиренц — кентавр Дамблдора от макушки до копыт.

— Так Малфой поэтому из школы ушел? — уточнила самая умная ведьма Хогвартса. — Обиделся на наказание?

— Не совсем. — Хагрид замялся, но потом все же продолжил. — В Запретном Лесу кто-то повадился пить кровь единорогов. Отработку то им обоим со мной назначили. Ну мы и пошли искать раненого единорога. Еще Клыка с собой взяли. Когда на кровавые следы наткнулись, разделились, значит. Я в одну сторону пошел, а Малфой с Уизли в другую. Клыка тоже им дал на всякий случай. Вдруг слышу дикий крик. Прибежал, а там уже Фиренц — кентавр один знакомый раньше меня прискакал. Короче они того монстра увидели, который на единорогов нападает. Хорошо хоть Фиренц вовремя подоспел. Рон ничего, храбро держался. Гриффиндорцы они все такие. А вот Малфой порядком перетрусил. Потому его папаша и забрал из Хогвартса. Да не просто забрал, а подумать только в Дурмстранг отправил учиться! Ведь это же школа Темных Искусств!

Хагрид укоризненно покачал косматой головой, явно осуждая решение Люциуса Малфоя. Честно говоря, не знаю радоваться или печалиться, что Драко выжили из Хогвартса. С одной стороны он являлся ценным источником информации о планах своего отца. С другой же стороны хоть Малфои не фанатики, а прагматики чистокровности и одну Гермиону рядом со мной потерпели бы, но рано или поздно Драко бы понял, что я предпочел ему какую-то маглорожденную. Конечно, в отсутствии Снейпа змееныш вряд ли отважился бы доставить нам серьезные неприятности. Но даже простая его ненависть и мелкие пакости могут быть достаточно утомительными и отвлекать от других более важных проблем. У меня и так есть слишком могущественные враги, чтобы можно было позволить себе заводить новых. Тем более таких опасных, как Малфои. Поэтому расстались мы с блондином достаточно тепло пообещав писать друг другу.

— А зачем этот монстр пил кровь единорога? — потрясенно спросила первокурсница.

— Сила в ней очень большая заключена. — Нехотя ответил Хагрид. — Кто ее выпьет, сможет выжить, даже оказавшись на волосок от смерти. Да только проклятие великое его навеки за это ждет. Поэтому нормальные волшебники никогда не пьют кровь единорогов. Только совсем уж отпетые злодеи вроде Сами-Знаете-Кого.

Мисс Грейнджер испуганно пискнула и замолчала. Я задумчиво посмотрел на хозяина. Недалекий, простодушный, немного грубоватый Хагрид. Жизнь показала, что люди далеко не те, кем кажутся на первый взгляд. И полувеликаны не исключение. Разве доверил бы Дамблдор круглому дурачку такие важные задания как доставить младенца Гарри Поттера к Дурслям, впервые познакомить его в одиннадцать лет с магическим миром или отправиться от имени директора послом к великанам? А значит Хагрид просто ловко прикидывался и придуривался, играя на публику. Вот и сейчас своим откровенным рассказом он стремился породить в детях ответное доверие, а может быть и чувство превосходства по отношению к бесхитростному лесничему, которое заставит нас потерять бдительность. Как просто втереться в доверие к маленькому мальчику! Достаточно всего лишь сделать ему подарок на день рождения. Притом, что до этого десять лет ему никто ничего не дарил. Причем полярная сова — подарок с умыслом. Более заметен только черный филин Малфоя. Вот только Драко сам выбрал такого. В отличие от меня.

— Ладно, ребята. Вы эта… идите уже. А то совсем темно стало. — Хагрид кивнул на окно, за которым действительно опустилась ночная тьма.

— Но мы еще хотели поговорить с тобой о… — попыталась запротестовать когтевранка.

— Потом поговорим. В другой раз. — Остался непреклонным лесничий. — А то мало ли что!

Попрощавшись с «гостеприимным» хозяином, мы медленно поплелись в Хогвартс. Я подставил лицо легкому весеннему ветерку, несущему со стороны Запретного Леса аромат пробуждающейся природы. Казалось он манил куда-то вдаль, заставляя сердце в груди биться тревожно и восторженно.

— Фомальгаут, почему ты не сказал ему, что профессор МакГонагалл хочет украсть Философский Камень? — возмущенно поинтересовалась девочка по дороге к школе.

— Понимаешь, у нас ведь все равно нет доказательств. Только наши умозаключения. А учитывая склонность Хагрида к выбалтыванию важной информации, он вполне может рассказать об этом самой МакГонагалл. Вряд ли нам станет легче, если она узнает, что мы ее подозреваем.

— Да это так. Но что же делать? Ведь если её не остановить она достигнет своей цели! — Гермиона буквально прыгала на месте от нетерпения как заяц, готовая прямо сейчас мчаться разоблачать коварного и злобного декана Гриффиндора.

— Прежде всего, сохранять спокойствие и не совершать необдуманных поступков! — я поспешил остудить опасное рвение подруги. — Ты хочешь получить в виде наказания ночную отработку в Запретном Лесу?

— Нет! — Гермиона пугливо оглянулась через плечо и задрожала мелкой дрожью.

— Поэтому надо действовать крайне осторожно. Пока профессор Дамблдор находится в Хогвартсе, она все равно не отважиться ничего предпринять. А я завтра же подробно напишу обо всем своему отцу. Старого соратника Сириуса Блэка директор послушает гораздо быстрее, чем двух первокурсников. Он поймает МакГонагалл с поличным и тогда уволит её с работы или даже посадит в Азкабан!