Святой

Глава 23

ДЕЛЕЙНИ

Мой будильник звенит, вытаскивая меня из единственного места, где я все еще могу быть с Ноксом — из моих снов. Я знаю, это жалко — все еще хотеть кого-то, кто разбил мое сердце на множество крошечных кусочков. Честно говоря, я виню себя больше, чем его. Все предупреждали меня, что он за парень, а я не слушала. Я сама навлекла это на себя.

Одеваясь и собираясь в школу, я даже не потрудилась ничего сделать со своими волосами, кроме как собрать их в беспорядочный пучок. Как только я закончила, я спустилась на кухню.

— Доброе утро, Солнышко, — приветствует меня Тесса, будучи чрезмерно милой, как и всю прошлую неделю.

— Еще слишком рано для этого, — стону я, но ей все равно.

Она подходит и ставит на стойку передо мной чашку. — Я приготовила тебе кофе.

— Хорошо, вот почему Бог дал мне близнеца. Спасибо.

— Рада, что я хоть на что-то гожусь, — шутит она, когда раздается звонок в дверь. — Это Сев. Поехали. Ты же не хочешь опоздать.

Если бы не Тесс и Саванна, я, вероятно, вообще не ходила бы в школу. Ни одна часть меня не была мотивирована делать что-либо, кроме как сидеть на своей кровати и пытаться понять, где, черт возьми, мы пошли не так. Прощальная речь выпускника была бы выброшена из окна, но в то время мне было все равно.

Что меня больше всего смущает, так это отсутствие Нокса практически во всем. Истон сказал Тессе, что он не был в школе с пятницы перед гала-концертом, и все, что Зейн слышал от него, это то, что ему нужно немного времени. Сколько бы я ни ломала голову, я не могу этого понять. Он бросил меня, и все же он ведет себя так, как будто ему нужно оплакивать потерю.

Поездка в школу заполнена моей сестрой и моей лучшей подругой, которые подлизываются ко мне, как к сломленному ребенку, которого нужно собрать вместе, хотя на самом деле я бы предпочла, чтобы они просто оставили меня в покое. Необходимость слушать, как они повторяют то же самое, что сказал Нокс, когда покончил с нами, — это бесит.

— Хочешь сначала позавтракать? — Спрашивает Сев, пока мы гуляем по школе, чтобы встретиться с Грейсоном и остальными ребятами.

Я качаю головой. — Я не голодна.

Она вздыхает. — Ты не был голодна больше недели. Ты хотя бы что-нибудь ешь?

Закатывая глаза, я собираюсь ответить ей, когда мой взгляд привлекает знакомая машина. Только у меня скручивает живот не от водителя, а от того, кто сидит на пассажирском сиденье. Когда Стоун сворачивает на парковку НХ, взгляд Нокса встречается с моим, и я полностью застываю. Часть меня ожидает увидеть некоторое раскаяние, может быть, даже небольшую боль, но ничего нет. Его глаза такие же холодные и пустые, как Арктика.

Он отводит взгляд и опускает его на колени, и я возвращаюсь туда, где была неделю назад.

— Делейни? — Саванна настаивает на теме.

— Да, — огрызаюсь я. — Хорошо? Да, я ела. Просто отстань от меня уже!

Не обращая внимания на шокированные взгляды на лицах моих друзей, я ухожу в школу. Я не должна вымещать это на ней. Я знаю, что она просто пытается помочь. Но чего она и Тесса не понимают, так это того, что помочь невозможно. Не с этим.

***

Я сижу во дворе, несмотря на то, что сейчас только март. К счастью, моей толстовки достаточно, чтобы согреться. Звуки щебечущих птиц и сияющее солнце — все это умиротворяет.

— Это место занято? — Спрашивает Грейсон.

Я грустно улыбаюсь ему, и он садится рядом со мной. — Если ты собираешься отчитать меня за то, что я накричала на Саванну, не беспокойся. Я уже чувствую себя задницей из-за этого.

Он качает головой. — Нет, я не беспокоюсь об этом. Даже она знает, какой властной она может быть иногда.

— Она просто пытается помочь.

— Да, но на самом деле это не помогает, не так ли?

Я прикусываю губу, пытаясь сдержать слезы, но это бесполезно. Грейсон обнимает меня и прижимает к себе, утешая, когда я срываюсь, должно быть, в миллионный раз с прошлых выходных. Я не хочу плакать в школе, но я тоже не хотела, чтобы Нокс порвал со мной, так что это то, что есть.

— Ты…

— Клянусь Богом, если ты скажешь, что я заслуживаю лучшего, чем он, я ударю тебя прямо в яремную вену.

Он усмехается. — Я собирался сказать, что с тобой все будет в порядке, но, думаю, я просто оставлю это на "Я здесь, если я тебе понадоблюсь".

— Извини, — хихикаю я. — Я просто наслушалась клише. Ты заслуживаешь лучшего, чем он. Он тебе не нужен. Он тебе не подходит. Я просто устала это слышать.

— Есть ли что-нибудь, что ты не устала слышать?

Подумав секунду, у меня появляется идея. — Вы с ним друзья, не так ли?

Он наклоняет голову из стороны в сторону. — Друзья можно сказать немного натянуто, но у нас все в порядке. А что?

— Я просто не могу понять, почему он это сделал. Как он перешел от татуировки наших инициалов друг на друге к расставанию со мной несколько дней спустя. Что бы я ни делала, это не имеет смысла.

Его глаза расширяются. — Прости, что ты сделала на этот раз? — Я поворачиваюсь и указываю за ухом, где буква "Н" навсегда врезана в мою кожу. — Вау. Это… вау.

— У него буква "Д" на внутренней стороне безымянного пальца.

— Лейни, это серьезно.

Я вздыхаю. — Я знаю. Не говори Саванне. Она начнет искать места для переезда, и я не уверена, что готова к этому.

— Достаточно справедливо. — Он встает и протягивает руку. — Но не могла бы ты, пожалуйста, зайти внутрь? Я постараюсь выяснить, что смогу, о Ноксе, если ты это сделаешь.

Это слишком заманчивое предложение, чтобы отказаться от него, поскольку Тесса — это хранилище и ничего мне не скажет. Она сказала, что мне вредно хотеть знать, и все, что она слышала, это то, что Нокс не позволяет им даже произносить мое имя. Поэтому я возьму то, что смогу получить.

***

Неделя проходит так же медленно, как и предыдущая, и к тому времени, когда наступает пятница, я не меньше разрушена, чем я была. Все усилия Грейсона привели к тому, что изначально сказал Нокс — что мы просто несовместимы. Если вы спросите меня, это отговорка. Полная чушь.

Когда я спускаюсь по лестнице, звук разговора Тессы с кем-то привлекает мое внимание. Я остаюсь на месте и слушаю, как она разговаривает с Истоном, я полагаю, о вечеринке, на которую они собираются сегодня вечером. Проходит всего секунда, прежде чем я бегу обратно по лестнице и прыгаю в душ.

Через полчаса я одета и готова идти. Я сбегаю по ступенькам как раз в тот момент, когда Тесс собирается выйти за дверь. Ее глаза расширяются, когда она видит меня, пока она не складывает кусочки вместе.

— Нет, абсолютно нет.

— Либо я иду с тобой, либо я появляюсь сама. Несмотря ни на что, я ухожу.

Она стонет. — Делейни, это плохая идея.

— Ничто из этого никогда не было хорошей идеей. Ты говорила это с самого начала.

— Да, но, — она делает паузу. — Он… другой. Никто из нас не знает, что на него нашло в последнее время.

Я не уверена точно, на что она намекает, но я знаю, что это предназначено для того, чтобы удержать меня от поездки. Что бы это ни было, я с этим разберусь. Он не может контролировать мою жизнь. Больше нет.

— Пойдем, — говорю я ей, проскальзывая мимо нее и выходя за дверь.

Она выдыхает и бормочет что-то о том, что совершает большую ошибку, но все равно следует за мной.

***

Музыка, гремящая по всему дому, посылает дрожь по моему телу. В каком-то смысле это помогает мне расслабиться. Все время, когда я была на этих мероприятиях, мои глаза всегда были прикованы к Ноксу, но не сегодня вечером. Теперь, когда я оглядываюсь вокруг, я замечаю всех остальных парней здесь и то, как некоторые из их глаз остаются прикованными ко мне. О чем это говорит? Лучший способ преодолеть кого-то — это подчиниться кому-то другому?

Тесса наблюдает, как я улыбаюсь кому-то, кто подмигивает мне, и ее глаза закатываются. Она хватает меня за запястье и тянет за собой на кухню, туда, где находится Истон.

— Мне нужна гребаная рюмка, — требует она, выпивая ее залпом, как только берет в руки одну. — Спасибо.

— Лейни, — говорит Зейн, явно удивленный, увидев меня. — Как у тебя дела?

— Хорошо, — вру я. — А как насчет тебя?

Он пожимает плечами. — То же самое дерьмо, просто другой день.

Незаметно он достает свой телефон и начинает отправлять сообщение тому, кого, как я могу только предположить, зовут Нокс. Идеально. Я хочу, чтобы он знал, что я здесь. Я хочу, чтобы он наблюдал, как я двигаюсь дальше — найду кого-нибудь другого, кто мне не подходит. Если он почувствует хотя бы часть той боли, которую я испытывала последние пару недель, я буду считать сегодняшний вечер успешным.

Я обхожу стойку и беру пиво из холодильника, но в ту секунду, когда я достаю его, дверца грубо захлопывается, и бутылку вырывают у меня из рук. Нокс с грохотом ставит пиво на стойку и поворачивается ко мне с горящим взглядом.

— Какого хрена, по-твоему, ты делаешь?

Изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, как его одеколон наполняет мои чувства, я делаю все возможное, чтобы оставаться сильной. — Ну, я как раз собиралась выпить пива, прежде чем ты так грубо прервал меня.

— Нет, — рычит он. — Как ты думаешь, что ты здесь делаешь? Тебе здесь не место.

— В самом деле? Мы вернулись к этому сейчас? — Он остается твердым, заставляя меня насмехаться. — Ну, последнее, что я проверяла, это не твой дом. — Я обращаю свое внимание на Зейна. — Ты собираешься вышвырнуть меня?

Он поднимает обе руки в знак капитуляции. — Ни за что. Не втягивай меня в эту передрягу. Я держусь подальше от этого дела.

Я мило улыбаюсь, снова хватаю пиво, открываю его и подношу к губам. Делая глоток, я подмигиваю Ноксу и прохожу мимо него. Он вскидывает руки в воздух в сторону Зейна, и я не могу удержаться от легкого смеха.

***

Если я думала, что он был собственником в ночь моего дня рождения, то сейчас он чертовски склонен к убийству. Я чувствую, как его глаза прожигают мне затылок всю ночь. Я изо всех сил стараюсь не смотреть в его сторону, но всякий раз, когда я уступаю, он смотрит прямо на меня с глубоким хмурым выражением на лице.

— Итак, куда ты хочешь поступить в колледж? — Парень, с которым я разговаривала, спрашивает. Кейси или Коди — что-нибудь на букву "К".

— Я не уверена. Я думала, может быть, Колумбия или Браун. Я еще не решила.

Его глаза расширяются. — Вау, Лига Плюща. Мило. — Он оглядывается по сторонам. — Ты хочешь выйти на улицу? Куда-нибудь в более уединенное место.

Я не хочу. В его атмосфере золотого мальчика нет ничего по-настоящему привлекательного. Я думаю, только плохие парни делают это для меня. Тем не менее, я знаю, что ничто так не разозлит Нокса, как то, что я куда-нибудь пойду с этим парнем.

— Конечно.

Он ведет нас двоих через дом на заднюю веранду. Ночью здесь красиво, освещено лунным светом и несколькими фонариками Тики для людей, которые не могут поместиться в доме. Однако прямо сейчас здесь только он и я.

— Теперь, наконец-то я могу слышать свои мысли, — шутит как-там-его-зовут.

Я тихо хихикаю и прислоняюсь к перилам. Он подходит ближе и кладет руки по обе стороны от меня. Как раз в тот момент, когда он начинает целоваться, его отбрасывает назад и прижимает к дому. Все, что я могу видеть, это заднюю часть рубашки Нокса, когда он удерживает парня на месте, прижимая руку к его горлу.

— Если ты знаешь, что для тебя хорошо, ты уберешься отсюда к чертовой матери и никогда больше к ней не подойдешь. Ты меня понимаешь?

Он кивает, выглядя достаточно напуганным, чтобы наложить в штаны, и я закатываю глаза. В ту секунду, когда Нокс отпускает его, парень убегает. Гребаный слабак.

— Удовлетворен?

Его дыхание затруднено, и впервые за долгое время я вижу в его глазах нечто большее, чем пустую бездну. — Я не знаю, в какую игру ты пытаешься играть, но прекрати это к чертовой матери. Иди домой, Делейни.

— Нет, — стою я на своем. — Нет, пока ты не расскажешь мне, что произошло. Мы были в порядке — даже счастливы, — а потом ты все разорвал, вот так просто. Без предупреждения. Никаких объяснений. Просто раздавил наши отношения, как насекомое на полу. Твоя жизнь совершенно не изменилась, в то время как моя была гребаным беспорядком. — Я становлюсь эмоциональной, чего я хотела избежать, но на это нет никакой надежды. Я обхватываю себя руками. — Ты вообще думал обо мне?

Он остается неподвижным, отказываясь что-либо говорить. Я выдыхаю, когда понимаю, что стоять здесь с ним — безнадежное дело. Он никогда не даст мне ничего больше, чем у него уже есть.

— Неважно, — бормочу я, обходя его и направляясь к дому.

— Нет. — Его голос звучит хрипло, и я останавливаюсь, но не оборачиваюсь. — Я не просто думал о тебе; ты, блядь, живешь в моей голове. Как будто ты поселилась на переднем крае моего мозга. — Он заходит мне за спину, пока я не чувствую, как он прижимается к моей спине. — От тебя никак не избавиться. Нет лекарства, которое могло бы облегчить боль, которая пришла, когда я оттолкнул тебя. Поверь мне, ты думаешь, что у меня все хорошо, но это не может быть дальше от истины.

— Тогда почему?

Он прижимается ко мне лбом и вдыхает запах моих волос. — Это в твоих же интересах. Я делаю это для тебя.

— Мне трудно в это поверить.

— Ты доверяешь мне?

Один этот вопрос ранит сильнее, чем все, что он говорил за весь вечер. — Я доверяю тебе.

Он сглатывает так тяжело, что я это слышу. — Тогда иди домой. Иди к Саванне. Иди куда угодно, но держись подальше отсюда. Держись от меня подальше, потому что, черт возьми, Бэмби, ты слишком идеальна, чтобы впутываться в мои неприятности.

Его слова находят отклик в моем мозгу, но ни одна часть меня не принимает их. Слеза скатывается по моей щеке.

— Я не хочу этого. Я хочу только тебя. Просто позволь мне любить тебя — твоих демонов и все остальное.

На секунду его молчание заставляет меня думать, что он действительно мог бы подумать об этом, пока все надежды не рушатся с неба простыми словами.

— Я не могу.

Он отходит, и тепло уходит вместе с ним, оставляя меня холодной и одинокой. Я оборачиваюсь в надежде найти его все еще стоящим там, но он ушел — вместе с последней частью меня, которая осталась несломленной.