Сын Слэппи

25

На следующее утро мне не хотелось спускаться к завтраку. Я знал, что придется объяснять маме и папе, с чего я так взбеленился за ужином.

Но мог ли я сказать им правду?

Никак нет. Если я стану объяснять про Слэппи, они мне не поверят. Им наверняка захочется потащить меня к врачу. А Слэппи обозлится пуще прежнего.

Он был прав. Мне не хотелось видеть его в гневе. При одной мысли об этом по спине пробегала ледяная дрожь.

— Джексон? — окликнула мама снизу. — Спускайся завтракать. Ты опаздываешь в школу.

Делать нечего. Я медленно спустился по лестнице и вошел в кухню.

Рэйчел сидела за столом, перед ней стояла тарелка глазированных хлопьев. На верхней губе сестры красовались «усы» от апельсинового сока.

На папиной тарелке оставались только крошки да лужица сиропа. Видимо, он уже ушел на работу.

Когда я вошел, мама посмотрела на меня в упор. На ней до сих пор был розовый халат. В руках она держала чашку кофе. И нервно постукивала ногой.

— Джексон?

— Я могу объяснить, — начал я. — Видишь ли, вчера у меня жутко разболелась голова и…

Фиговый я все-таки лжец.

Я привык всегда говорить правду. Я ведь славный малый, помните?

Мама прищурилась.

— Голова, значит? Боюсь, это не объясняет твоего вопиющего хамства.

Я понурился.

— Знаю, — пробормотал я. — Но, понимаешь…

— Ты с какого-то перепугу возомнил себя юмористом? — сказала мама. — Неужели ты думал, что все эти мерзкие оскорбления были смешными?

Я продолжал смотреть в пол.

— Нет.

— Я могу много порассказать тебе о смешном, — все сильней распалялась мама. — В юморе я кой-чего смыслю. И поднимать людей на смех из-за их внешности, раня их чувства…

— Знаю, — повторил я. — Я не хотел. Честное слово, я не смогу объяснить. Я…

— Это было просто ужасно, — сказала мама. Ее рука дрожала, когда она ставила чашку. Глаза блестели. Неужели от слез?

— Прости, — пробормотал я.

— Твои тетя и дядя были просто в ужасе, — продолжала она. — Они ведь знают тебя как хорошего парня. То, что ты им наговорил, Джексон, непростительно. Ты меня слышишь? Непростительно.

Я взглянул на Рэйчел за столом. На ее лице была ухмылка до ушей. Она действительно наслаждалась этим. Действительно была рада хоть раз видеть меня в качестве негодяя.

— Ты вел себя ужасно, — продолжала мама напряженным, сдавленным голосом. — Мы с твоим отцом даже не представляем, как тебя наказать. Но тебя следует проучить, чтоб ты навек зарекся разговаривать с людьми в таком тоне.

— Он и мне нагрубил! — вставила Рэйчел.

Мама закусила губу.

— Да. Потом ты пошел наверх и был груб со своей сестрой. Ты не одумался. Тебе нужно было и ее оскорбить.

Придется сказать ей правду. Выбора не оставалось. Придется сказать ей о том, как меня контролирует Слэппи.

Иначе она решит, что я становлюсь каким-то монстром.

Я сделал глубокий вдох и начал:

— Мам, я должен тебе что-то сказать…

Вот все, что я успел произнести, когда услышал в голове отрывистое чириканье.

Комната накренилась. По кухне заскользили тени. Потом все снова сделалось ярким. В голове появилось какое-то странное чувство…

О НЕТ! Что я сейчас наворочу?