Сын Слэппи

32

Итак, мне предстояло пропустить вечер в ЦМ, а прошедшие несколько дней выдались совершенно неинтересными. В основном я слонялся по дому, страдая от жалости к себе.

Доктор Маркс прописал мне какие-то голубые таблеточки для расслабления. Но я лишь притворялся, что принимаю их.

Рэйчел сделалась неожиданно добра ко мне. На самом деле, она была в превосходном настроении. Думаю, она наслаждалась возможностью стать хорошим ребенком в семье.

Она вошла в мою комнату и присела на краешек кровати.

— Мне очень жаль, что ты сегодня пропустишь вечер в ЦМ, — сказала она. — Должно быть, тебе очень грустно.

Я кивнул:

— Да. Очень грустно.

Она окинула взглядом мою комнату.

— А где болванчик?

— Я засунул его в чулан, — сказал я. — Я хотел выступить с ним сегодня в ЦМ. Но раз меня не пустили…

— Но хоть чувствуешь ты себя хорошо, правда?

Я не мог поверить, что она так добра ко мне.

Мне стало стыдно от того, что я лгал ей.

Лгал, что останусь дома и пропущу выступление. Не мог я его пропустить.

Я не мог подвести детей. Не мог подвести миссис Лоусон и работников ЦМ. Я должен быть там. Я должен быть там, помочь ребятам с их выступлением. И провести свой комедийный номер со Слэппи.

Да, я собирался выскользнуть из дома тайком.

Я обдумывал это с того самого момента, как попал под домашний арест. Я планировал выскользнуть из дома и побежать в ЦМ.

А из-за Слэппи я не беспокоился. Не беспокоился, что болванчик проникнет в мой разум и сделает меня злым.

Я наконец сообразил, как его победить. Как не позволить ему превращать меня в болванчика.

Это было до смешного просто.

Все, что надо было сделать — это прекратить его чириканье. Он загипнотизировал меня с этим чириканьем так, что имел возможность брать мой мозг под контроль. Чириканье было сигналом, превращавшим меня в его раба, в его сына.

А откуда исходило это чириканье? Я долго ломал над этим голову. Но, наконец, сообразил, что чириканье исходило из моего игрового планшета. Да-да, игрового планшета, который я всюду носил с собой.

«Чирикнутые курицы». Та самая игра, в которую я постоянно играл. И оттуда-то и исходило чириканье-сигнал.

Так ли уж трудно убрать планшет в ящик комода?

Нет проблем.

И теперь болванчик не имел надо мною власти. Он не мог сигналить мне. А раз он не мог подать мне сигнал, то был бессилен меня контролировать.

Один балл в пользу Джексона!

Я схватил Слэппи и вытащил его из шкафа. Глаза его были стеклянные, безжизненные. Он безвольно болтался у меня в руках.

— Ты надо мной не властен, — сказал я. — Ты не можешь сигналить мне. Ты мне ничегошеньки не сделаешь.

Я закинул его на плечо, вздохнул поглубже… и начал пробираться к выходу.