Сын Слэппи

7

Отворив парадную дверь, он широким жестом пригласил нас войти. Прихожая была размером чуть ли не с весь наш дом. Стены увешаны портретами старомодно одетых людей. Огромная хрустальная люстра свисала на толстой цепи с высокого потолка.

Я принюхался.

— Шоколадом пахнет…

— Наверное, Эдгар торт печет, — сказал дедушка Уитмен. — В честь вашего приезда.

Я заглянул в темную гостиную. Какие-то маленькие лиловые создания плавали в высоченном стеклянном аквариуме.

— Это мои медузы, — пояснил дедушка Уитмен. — Можете посмотреть их потом.

— А они ядовитые? — спросила Рэйчел.

— Возможно, — отозвался дед. — Прошу за мной.

Он подвел нас к широкой деревянной лестнице. Ковер на ступеньках изрядно поистрепался и местами был порван. Ступеньки скрипели и стонали, когда дедушка Уитмен вел нас на второй этаж.

Мы последовали за ним по длинному, слабо освещенному коридору. Прошли мимо комнаты, набитой старыми радиоприемниками. В другой комнате было полно моделей поездов, установленных на макете маленького городка.

В конце коридора мы остановились. Дедушка Уитмен открыл дверь.

— Смелее. Взгляните, — сказал он.

Мы с Рэйчел шагнули в дверной проем и заглянули в комнату.

Дедушка включил свет — и мы ахнули.

Десятки безобразных, ухмыляющихся лиц смотрели прямо на нас.

— Ух ты, — пробормотал я. — Глазам не верю. Сколько болванчиков!

Комната была битком набита чревовещательскими болванчиками.

Я окинул взглядом с полдюжины старомодных диванов и кресел. Два низких кофейных столика стояли бок о бок. И буквально на каждом предмете мебели помещались ухмыляющиеся болванчики.

Одни расположились на маленьких стульчиках. Другие сидели на полу, прислонившись спиной к стене. Я заметил груду болванчиков у окна, попросту сваленных друг на друга.

Рэйчел покачала головой.

— Не выношу, как они все лыбятся. — Она повернулась к дедушке Уитмену. — Какие они гадкие и страшные… Что ты в них нашел?

Он вошел в комнату и улыбнулся толпе болванчиков:

— Они все мои дети.

Рэйчел закатила глаза.

— Полагаю, у меня есть все знаменитые болванчики в истории, — продолжал дедушка. — Смотри. Вон там Мистер Типпли. — Он показал на болванчика, одетого в черный смокинг и высокий черный цилиндр. — Он снимался в дюжине фильмов.

Он вошел в толпу деревянных кукол.

— Вот это — Чарли-Харли и Фу-Фу. А вон тот, с глупой рожей и весь конопатый — это Плутишка Ронни.

— Жуть, — прошептала Рэйчел.

— Они офигенные! — сказал я. — Полный класс. Все разные, и такие смешные…

— Здесь сплошь теле- и кинозвезды, — сказал дедушка Уитмен. — Одни знаменитости.

— Знаешь что? — сказал я. — Хорошо бы заполучить такого для выступления перед детьми в ЦМ. Я бы забацал шикарное представление. Ну, знаешь, комедийный номер.

Дедушка почесал в затылке.

— Твоя мать всегда мечтала стать комиком. И как ее угораздило стать банкиром? Загадка…

Я переводил взгляд с одного болванчика на другого.

— Ребятам из ЦМ наверняка бы понравился веселый номер с чревовещанием, — сказал я.

— Ага, как зубная боль, — пробурчала Рэйчел.

Дедушка засмеялся.

— Смешная ты, Рэйчел.

— Я серьезно, — буркнула Рэйчел.

Тут мой взгляд приковал болванчик в темном костюме и блестящих черных ботинках. Он примостился в кресле у стены, отдельно от остальных. Что-то в этом болванчике вызвало у меня холодок по спине.

На деревянном его лице застыла зловещая красногубая усмешка. Казалось, он ухмылялся мне персонально. Темные стеклянные глаза болванчика смотрели мне прямо в лицо.

— А этого как звать? — показал я.

— Этого болванчика зовут Слэппи, — отвечал дедушка Уитмен. — Позволь, я расскажу тебе об этом малом. У него весьма интересная история.

Но не успел он начать, как в комнату проскользнул Эдгар. Он преградил нам с Рэйчел путь. Его темные глаза были круглые от страха.

— Держитесь подальше от Слэппи, — просипел Эдгар. — Держитесь от него как можно дальше. Я вас ПРЕДУПРЕЖДАЮ!