Тафгай 4

Глава 23

Раннее утро вторника 29-го февраля 1972 года я встретил на раскладушке на кухне в московской квартиры Всеволода Михайловича Боброва. Меня разбудил трёхлетний сын старшего тренера Миша, который зачем-то решил покатать детский паровозик прямо по мне.

— Ту, ту, ту, — бубнил он, когда я открыл глаза.

— Привет, машинист, — усмехнулся я, чем немного напугал малыша.

— Мама, тятя Тафай снулся! — Вскрикнул невероятно высоким голоском Миша и побежал в комнату. — Тафай снулся!

«Ну, раз я снулся, то есть проснулся, то перед заседанием Федерации хоккея, неплохо было бы почитать свежую прессу», — подумал я и в темпе солдата-срочника, в считанные секунды вскочил, оделся и заправил раскладушку.

— Иван, сырники будешь? — Спросила Елена Николаевна Боброва.

— Обязательно, но сначала у меня утренняя пробежка до киоска «Союзпечати» и назад. — Я сделал пару простых упражнений из комплекса «утренней гимнастики». — Кстати, Всеволод Михалыч пусть тоже пробуждается. До заседания осталось всего два часа, а мы ещё линию защиты и нападения не до конца обсудили.

Елена Николаевна, черноволосая, симпатичная, немного склонная к полноте женщина, вошла на кухню, открыла холодильник, и стала вынимать из него разные вкусности. И как бы, между прочим, заметила:

— Ты Иван конечно молодец, что за Севу заступился, но зря ты дал это скандальное интервью. Сейчас тебя точно до конца сезона дисквалифицируют. И как ваше «Торпедо» без тебя доиграет чемпионат? Да и Севу вряд ли восстановят в сборной.

— Сглупил, — признался я уже из прихожей. — Но теперь чего голову пеплом посыпать, время назад из-за этого не отмотается. Я быстро. — Сказал я, захлопывая дверь.

В свежем номере «Советского спорта», который я принялся читать прямо на улице на ходу, наконец-то напечатали турнирную таблицу чемпионата СССР по хоккею:

____________________И_____В____Н____П____РАЗНИЦА____ОЧКИ

Торпедо (Г.)_________29____23____4_____2____152 — 67______50

ЦСКА (М.)___________27____19____3_____5____156 — 99______41

Динамо (М.)_________28____16____5_____7____110 — 84______37

Спартак (М.)_________28____12____2____14____101 — 105_____26

Крылья Советов (М.)__28____11____2____15_____98 — 117_____24

Химик (Вск.)_________29_____11____0____18____90 — 107_____22

СКА (Лен.)___________27_____9____2____16_____79 — 111_____20

Трактор (Чел.)________26_____7____5____14____85 — 109______19

Локомотив (М.)_______26_____4____1____21____58 — 132______9

Из таблицы было чётко видно, что третье место досрочно заняло московское «Динамо», а нам до золотых медалей в трёх оставшихся играх достаточно было набрать всего два очка, то есть либо один раз выиграть, либо два раза сыграть вничью. Это такой шикарный подарок нам сделали армейцы Москвы, которые после разгромного поражения 17 февраля, не смогли собраться и уступили 20-го числа в следующем туре «Крыльям советов» — 3: 4. Затем ЦСКА с трудом обыграли «Трактор» — 5: 3, и «Химик» из Воскресенска — 3: 2.

А мы после ЦСКА, «проехались» по московскому «Локомотиву» — 6: 0. Ленинградский СКА обыграли скромно, но со вкусом — 4: 0. А вот с «Трактором» помучились. Первую игру 26-го февраля взяли — 3: 0, дожав неуступчивых челябинцев лишь в третьем периоде. А во второй встрече 27-го числа, одолели еле-еле — 2: 1, вырвав такую важнейшую победу лишь на последних секундах встречи. Ни сил уже не было бежать, ни эмоций.

Хорошо, что на высочайшем уровне у нас в воротах отыграл все эти матчи Виктор Коноваленко, спасал в каждой игре. Какие только статьи не писала в эти дни Союзная и местная пресса: «Вторая молодость Виктора Коноваленко», «Виктор — значит победитель», «Коноваленко — вратарь номер один». Даже мы в команде стали подшучивать над голкипером: «Сергеич, тебе корона ещё на уши не жмёт?». На что ветеран нас слал в далёкое и эротическое путешествие.

А вот меня же пресса упорно старалась не замечать. И хоть скандальное интервью в эфир программы «Время» не попало, всё равно почти вся хоккейная общественность знала, что я тогда сказал. Единственное откуда меня не могли вычеркнуть это из списка лучших снайперов и бомбардиров. Ведь с ЦСКА я набрал 1 гол плюс 2 результативные передачи, с «Локомотивом» — 1 гол, со СКА — по нулям, с «Трактором» первая игра — пусто, а во второй игре — 1 гол плюс 1 пас. Итого в гонке бомбардиров получалось, как писала газета мелким шрифтом: Тафгаев — 33 заброшенные шайбы и 16 результативных передач, всего 49 очков. Викулов — 32 + 6, 38 очков. Харламов — 24 + 11, 35 очков. Александров — 22 + 9, 31 очко.

— Ты значит у нас сейчас и лучший снайпер и бомбардир, — усмехнулся на кухне Всеволод Михалыч, поедая сырники с чаем и просматривая «Советский спорт». — Корона на уши пока не жмёт?

— За беспокойство короной, Михалыч, не беспокойся, — хмыкнул я. — Вот «Малышатина» у нас в силу зелёного возраста может потерять чувство реальности. — Я ткнул пальцем в Борю Александрова, который шёл пока на четвёртом месте. — В нашей газете «Горьковский рабочий» читал статью «Юный гений прорыва»? Слава быстро «сносит крышу», особенно пока ты жизни не нюхал.

— Ты подумать нюхал? — Заворчал Бобров. — Сам играешь первый сезон в высшей лиге.

— Зато я у станка жизни нанюхался, на заводе с мужиками в промасленной робе. Поехали уже в Спорткомитет. Лично я к бою готов. — Я показательно размял костяшки кулаков.

— А может Андропову позвонить? — Прошептал Всеволод Михалыч.

— Он против Брежнева сейчас не пойдёт. — Так же тихо возразил я. — Лет через шесть, когда дорогой Леонид Ильич заболеет всеми нервными и психическими заболеваниями и ещё тремя неизвестными науке, Андропов бы вмешался. Сейчас нас спасёт только одно.

— Покаяться? — Спросил Бобров.

— Наглость и ещё раз наглость, — процедил я сквозь зубы. — Предлагаю сыпать обвинениями в троцкизме, в уклонизме, в волюнтаризме, в заигрывании перед враждебными западными ценностями, в гомосексуализме и скотоложстве.

— Чего? — Вздрогну Всеволод Михалыч.

— Там разберёмся чего, — я сжал кулаки.

Председательствующий на заседании Федерации хоккея СССР Андрей Васильевич Старовойтов, который поиграл в хоккей с шайбой до 1951 года за ЦДКА, так раньше называлась главная армейская команда страны, был одноклубником и Анатолия Тарасова, и Всеволода Боброва. Уже тогда между ними пробежала чёрная кошка. Тарасов продвигал идею «колхозного» хоккея, Бобров, считал, что коллектив не должен прогибать под себя яркую индивидуальность, которой являлся сам.

Но теперь Андрей Васильевич, ведя закрытое заседание, ведь на него не пустили прессу, сам никак не мог понять смысла в смещении Севы Боброва с должности старшего тренера сборной СССР перед самым мировым первенством в Праге. Но чиновники более высокого уровня: Николай Яковлев, Валентин Сыч, Виталий Смирнов, Михаил Зимянин, Борис Пастухов и Сергей Павлов сказали Советское волшебное слово: «Надо». А для человека военного, которым являлся Старовойтов — это значило одно, громко и четко гаркнуть: «Есть!», и немедленно приступить к выполнению приказа. Кстати, на заедание кроме чиновников были приглашены и будущие новые, они же старые и прежние, тренеры Чернышёв и Тарасов.

Первым слово взял заместитель руководителя спорткомитета Сергея Павлова, Виталий Смирнов. Виталий Георгиевич зачем-то рассказал всем присутствующим, каких больших успехов добилась общая сборная команда страны на Олимпиаде в Саппоро, затем он перечислил — сколько было проведено спортивных сборов перед этими играми, какое количество кандидатов в сборную прошло тщательный отбор.

«Какую несусветную чушь он несёт, — зло подумал Андрей Васильевич. — Ещё назови, сколько тон морковки было съедено спортсменами перед поездкой в Японию, сколько мяса отправилось в желудки лыжников, конькобежцев и хоккеистов? Кончай уже эту бодягу!».

— Итак, подведём итог, — сказал Виталий Смирнов, словно услышав призыв руководителя Федерации хоккея прекратить «толочь воду в ступе». — В то время, когда все как один, не жалея сил ковали великую победу Советского спорта на международной арене, поступки Всеволода Михайловича Боброва, про которые вам всем известно, выглядят как «выстрел в спину». Мы бьёмся за авторитет страны, а для Боброва — это всё шуточки. Предлагаю снять Всеволода Михайловича с должности старшего тренера сборной СССР по хоккею и назначить на его место, хорошо проверенный временем, дуэт Чернышёва и Тарасова. Давайте голосовать.

— Подожди с голосованием! — Махнул недовольно рукой Михаил Зимянин, который курировал в ЦК вопросы спорта. — Предлагаю дать слово Всеволоду Боброву.

— Я не отрицаю, что немного погорячился с нашим работником из посольства в Швеции и случайно толкнул другого нашего посла из Японии. — Встал со стула у самой двери Всеволод Михалыч и немного помялся. — Но какое это имеет отношение к имиджу страны? Во-первых, шведский царь Карл Густав не пострадал и японский президент Акихито тоже. Их я не касался, даже близко не подходил.

— Не царь, а король, и не президент, а император, — поправил Боброва Зимянин. — Значит, конфликт с посольствами разных стран ты не отрицаешь? Тогда можно голосовать.

— Подождите, товарищи, — неожиданно для себя высказался Андрей Старовойтов. — А давайте послушаем хоккеиста Ивана Тафгаева, который сделал скандальное и неслыханное заявления для телевидения, и тогда проголосуем по всем пунктам сразу.

Услышав своё имя, я встал и прошёл к небольшой трибуне, где первым делом налил из графина стакан воды и медленно его выпил.

— Между прочим, водичка-то в графине протухла, — высказался я. — А если бы сюда пожаловал император Японии Акихито, выпил бы этой водички и помер от интоксикации? Как вам такой имидж страны? Вы товарищи вообще понимаете, куда вы толкаете наш хоккей?

— Хватит демагогии! — Рявкнул Смирнов.

— Затыкание рта, навешиванием ярлыков — это первый и верный признак нарождающегося в Советском союзе троцкизма, уклонизма, а так же партийного оппортунизма! — Гаркнул я, как на хоккейном поле. — На чью мельницу льёте воду товарищ Смирнов, то время пока враги спят и видят? Подумайте пока над ответом. А теперь я вам расскажу, что будет, если Всеволод Бобров уйдёт из сборной СССР. Команду нужно будет готовить для чемпионата мира в Праге с нуля! Искать новые сочетания игроков, наигрывать новые комбинации. Да чехи и шведы такую команду в клочья разорвут! Вам товарищи не страшно за свою недальновидность держать ответ перед всем Советским народом? Хотите получить падение производительности труда, срыв планов девятой пятилетки, рост смертельных случаев на производстве? Вы это получите. Народ не простит! И в поиске виноватых, полетят именно ваши головы.

— А давайте послушаем, что нам скажут товарищи Чернышёв и Тарасов, — внезапно охрипшим голоском произнёс, курирующий спорт в ЦК, Михаил Зимянин, пока остальные чиновники от спорта принялись пить воду из графинов. — Можете ли вы гарантировать победу на чемпионате мира в Праге?

— Можем гарантировать второе место, — первым чётко и громко сказал Анатолий Тарасов, который судя по виду, был очень рад, что теперь не потребуют в недружественной Праге непременного выигрыша золота.

— Я хочу напомнить, что вторая сборная СССР под руководством Тарасова и Чернышёва дважды проиграла шведам в прошлых декабрьских товарищеских матчах с одинаковым счётом — 3: 5. — Тут же добавил я, так как терять инициативу на этом словоблудом заседании мне не хотелось. — Точнее 5: 3, ибо матчи проходили на выезде.

— А у нас не было в составе всех лучших! — Выкрикнул Тарасов и сел на место.

Чиновники, вдруг осознав, что дело «пахнет табаком» или даже «жареным», стали перешёптываться и советоваться. Ведь никто не хотел лишиться теплого насиженного места и ехать в какую-нибудь дыру работать мелкой сошкой до самой пенсии.

— Предлагаю, объявить товарищу Боброву строгий выговор, оставить его старшим тренером на ближайшее мировое первенство, проголосовать и разойтись! — Громко высказался я. — А летом вновь вернуться к вопросу о новом наставнике для сборной СССР по хоккею с шайбой. Спасибо за внимание!

Я выдохнул и с чистой совестью гордо пошагал на место, которое тоже было на стульчике у самого выхода из кабинета Федерации хоккея.

— Объявляется перерыв пять минут! — Объявил почему-то не ведущий собрание Андрей Старовойтов, бывший хоккеист и одноклубник Боброва, а Михаил Зимянин.

То, что произошло после перерыва, лично я в принципе ожидал, только думать о самом плохом раньше времени не хотелось. Да, я наивно полагал, что напугав чиновников, смогу посеять смуту и что-то изменить, но попытка оказалось не удачной. Большая политика — это не хоккей. В этой политике прав не тот, кто больше этого заслуживает, а тот, у кого больше прав. Поэтому без всяких прений сам Михаил Зимянин, получив в ЦК ценные указания, встал за трибуну и объявил:

— Предлагаю голосовать сразу несколько пунктов сразу. Сборную команду к Праге будут готовить Аркадий Чернышёв и Анатолий Тарасов. Далее хоккеист Иван Тафгаев дисквалифицируется до конца чемпионата СССР, а так же с Тафгаева снимаются все его спортивные звания.

— Не получится, — сказал я, криво усмехнувшись.

— Почему? — Пробормотал Зимянин.

— А у меня нет званий. — Пояснил я ход своей мысли. — Я не заслуженный мастер спорта, ни просто мастер спорта, я даже не перворазрядник. Или вы хотите снять с меня почётное звание фрезеровщика шестого разряда, то флаг вам в руки. Советское машиностроение как-нибудь это переживёт.

— Ну и бардак у вас Андрей Васильевич в Федерации, — недовольно бросил Михаил Зимянин Старовойтову. — Хоккеист Олимпийский чемпион, лидер гонки бомбардиров этого сезона и играет без званий.

— Хорошо, — зло пробурчал Старовойтов. — Давайте ему звание сейчас дадим, а затем через секунду снимем. Тогда это будет порядок?

— Теперь уже всё равно! — Повысил голос чиновник, курирующий спорт в ЦК КПСС. — Кто «за» прошу поднять руки!

По доброй советской традиции тех чиновников, кто готов был отстаивать своё мнение и голосовать против большинства не оказалось. «С волками жить, по-волчьи выть, — грустно усмехнулся я про себя. — «Верной дорогой» идёте товарищи, прямиком в «светлое» будущее».

На улице, когда мы вышли из душного здания Спорткомитета СССР, словно насмехаясь над нашими тяжёлыми мыслями, падал красивый, белый и нежный снег.

— Всё что ни делается всё к лучшему, — улыбнулся Всеволод Михалыч. — Пошли в «Юность» кофейку с сосисками попьём. Что-то я сегодня проголодался.

— Кстати, может действительно к лучшему, если в Праге сборная с треском провалится. Ведь главный старт года — это сентябрьская Суперсерия с профессионалами из НХЛ. Что тогда правительство скажет людям, если тебя, Михалыч, после поражения не вернут обратно в главную команду страны?

— И правда, — усмехнулся Бобров. — А ты полагаешь, будет провал? — Спросил он, когда мы медленно побрели по заснеженному тротуару.

— Чехословаки очень сильно прибавили, и будут к тому же у себя дома. Шведы с приходом Билла Харриса нашли наше слабое место — это игра центральных нападающих. Да и дух у команды сейчас подорван. Ты помнишь, как ЦСКА развалился с нами в последней игре? У них давно назрели перемены. В «Спартаке» тренерская чехарда, а горьковчане так убиваться как за тебя уже не будут.

— Да и без тебя в сборной станет очень и очень грустно, — похлопал меня по плечу тренер. — Знал бы ты, сколько ты мне крови попил?

— Да, есть немного, жуткий характер. — Засмеялся я.