Тафгай 4

Глава 7

Заслуженный мастер спорта по большому теннису, а так же заслуженный артист РСФСР Николай Николаевич Озеров к первому в этом 1972 году своему телевизионному репортажу готовился с особой тщательностью. Он собрал всю доступную ему информацию о сегодняшних соперниках, разложил на дикторском столе составы московского ЦСКА и горьковского «Торпедо» и принялся прямо на них делать свои пометочки. Сначала Николай Николаевич выписал лучших бомбардиров, потому что когда на льду идёт смена составов, или случается какая иная игровая пауза всегда можно сказать несколько слов о самих хоккеистах. Сколько шайб они забросили, сколько результативных передач отдали и так далее. И у телекомментатора получилась прелюбопытная картина. В ЦСКА к двадцать четвёртому туру чемпионата, в котором многие команды провели разное количество игр, больше двадцати очков по системе «гол плюс пас» набрали: Харламов, Викулов, Петров, Блинов, Михайлов и Фирсов. А в «Торпедо» необычной для новичка результативностью выделялся только один загадочный нападающий Иван Тафгаев. Более того он в последней игре тонущему московскому «Локомотиву» забросил три шайбы, и ещё две передачи отдал, после чего вырвался на первое место в гонке бомбардиров.

«Тафгаев — 27+12, Харламов — 22+13, Викулов — 27+6 и Блинов — 19+8», — записал Николай Николаевич под составами играющих команд и выглянул из окна комментаторской кабины на лёд, где уже заканчивал делать заливку ледовый комбайн. Трибуны дворца спорта центрального стадиона имени Ленина сегодня были забиты под завязку, все 14 тысяч билетов разлетелись как горячие пирожки на морозе. Лишь одна правительственная ложа почему-то пустовала.

«Тафгаев № 30, — пробормотал про себя Николай Озеров. — Итак, что пишет о нём местная пресса? — комментатор вынул последний номер «Горьковского рабочего», где была большая статья про «Торпедо», про главного тренера Всеволода Боброва и их лучшего бомбардира Ивана Тафгаев. — Работал на автозаводе фрезеровщиком, участвовал в заводских спартакиадах и в свободное от работы время собирал почтовые марки и спичечные этикетки. — Прочитал он с удивлением. — Интересно, это он так на марках наловчился колошматить всех защитников чемпионата СССР? Что-то тут не то. «Не верю», — как бы сказал Станиславский», — засомневался в правдивости данной информации заслуженный артист РСФСР.

— Николай Николаевич! — В комментаторскую кабину забежал взъерошенный режиссёр спортивной трансляции. — Через пять минут выходим в прямой эфир на второй программе. У вас все готово?

— У меня всё под контролем. — Улыбнулся Озеров. — После трансляции нужно записать небольшое интервью для программы «Время» с нападающим «Торпедо» Иваном Тафгаевым. Оператора мне с техникой выделишь?

— Сделаем, — выдохнул режиссёр, — работать после новогодних праздников — морока! У одного зуб болит, у другого голова, а у третьего провода не контачат. Никакой дисциплины! Хорошо, что у вас всё под контролем. Лоботрясы! — Режиссёр погрозил кому-то в коридоре кулаком.

Странное дело никакого предстартового волнения лично я перед игрой не испытывал. Наоборот, во мне проснулся азарт первобытного охотника, который гонит свою жертву в ловушку, где её и прикончит, воткнув в горло своё копьё с каменным наконечником. И я даже представил, как зажарю этого «армейского кабанчика» на костре, а из шкуры дикого зверя моя женщина сошьёт тёплую и стильную накидку для меня. Впрочем, она может сделать себе и воротник для праздничного платья. Осталось дело за «малым» — загнать, убить и съесть.

Перед самим стартовым вбрасыванием я подмигнул своим «пионерам» Боре Александрову и Саше Скворцову, а так же хлопнул по плечу защитников Сашу Куликова и Володю Гордеева.

— Спокойно мужики, разделаем сегодня ЦСКА под орех. — Улыбнулся я и, кивнув на наших соперников, добавил. — На них же лица нет. Все нервы им Тарасов вынес, заперев базе. Ну, вы то чё скукожились?

— Волнительно, — пробормотал защитник Саша Куликов.

— Ничего, сейчас полегчает, — усмехнулся я и поехал на точку.

Против моей креативной пятёрки наставник ЦСКА бросил в бой сдерживающее звено, в центре которого вышел Евгений Мишаков. Игрок сильный, волевой, не боящийся ни боли, ни крови, ни жёсткого мужского хоккея. По краям же у ЦСКА вышли Волченков и Моисеев, а в защите пара игроков Лутченко и Ромишевский. «Будут вязать по рукам и ногам», — понял я простую задумку армейского тренерского штаба.

— Бей Тафгая! — Вдруг донёсся до меня высокий голос Анатолия Тарасова, который сам готов был броситься на площадку вместе со своим ЦСКА.

— Убью сука, — шепнул мне Мишаков, когда я выиграл стартовое вбрасывание.

В самые первые секунды закрутился немного хаотичный хоккей, посыпались нелепые ошибки и с нашей стороны и со стороны армейцев. Мишаков цеплял меня в центре площадки клюшкой, как крюком, не давая набрать скорость, и чего-то там бухтел про звездюли. И вдруг Боря Александров, получив шайбу по своему левому флангу обманул, опекающего его Волчкова и полетел в атаку, но немного не рассчитал скорость и защитник москвичей Ромишевский жестко встретил его у самого борта. «Малыш» ударившись о жёсткий деревянный борт, рухнул на лёд. Зрители на трибунах, которые буквально кожей ощущали предстоящую жестокую драку, тут же заорали и засвистели со своих мест.

— Ромик так его! — Похвалил защитника Тарасов, который метался словно лев вдоль бортика на своей скамейке запасных, около которой и произошло боестолкновение.

В моей голове мгновенно что-то переклинило, и пока Ромик копался с шайбой, я разогнался и влетел в защитника, словно пригородная электричка. Удар получился очень мощным. Ромишевский воткнулся в деревянное ограждение и повалился рядом с Борей Александровым. И только я оправился от своего же силового приёма, в меня на всех порах тут же врезался армеец Мишаков. Всё что я успел сделать, это немного наклонить корпус вперёд.

— Дави! — Заорали на трибунах заведённые до предела неверные зрители, когда Евгений Мишаков внезапно после столкновения неловко спиной грохнулся вниз, сказалась разница в росте и весе.

А я? Что я? Тоже немного прилёг, но тут же вскочил, выцарапал шайбу, про которую все забыли и отпасовал на свободного Скворцова. Однако киевский судья Осипчук дунув в свисток, остановил игру. Боря Александров вскочил на ноги и сам на своих двоих покатил на смену. А вот Ромишевскому и Мишакову помогли подняться партнеры. Первый больно ударился об борт, второй — получил повреждение после неудачного падения на лёд.

— Товарищ судья я требую удаления Тафгаева до конца матча! — Заревел Тарасов, не стесняясь того, что я стою здесь же рядом. — Это же бандит на льду! Он мне всех игроков переломает!

— Анатолий Владимирович, — ответил я в место судья. — Вы лучше напишите в Спортлото, так-то и так-то, Тафгаев жизни не даёт, требую выдать мне выигрышный билет на сумму 5 тысяч рублей. Вот тогда может и полегчает.

— Сука! — Коротко ответил мне хоккейный мэтр.

— Да, уважаемые товарищи телезрители, не простой нас ждёт сегодня поединок двух сильнейших команд чемпионата СССР. — Николай Озеров краем глаза кинул взгляд на трибуны, где зрители свистели, кричали и требовали «шайбы». — На табло третья минута матча, счёт не открыт, зато какая на льду идёт бескомпромиссная силовая борьба? Вот шайба у Викулова, он передает её Фирсову, и Анатолий Фирсов попадет в так называемую «коробочку», столкнувшись с защитником гостей Юрием Фёдоровым, к которому его привёз центрфорвард второй тройки нападения Александр Федотов. Какое неприятное падение. Видно, как Анатолию больно, но он мужественный спортсмен и сейчас продолжит игру. Вечер перестаёт быть томным. — Николай Озеров достал платок из внутреннего кармана и протёр лоб.

«Как бы драки команда на команду не случилось. Это же скандал», — подумал телекомментатор и, посмотрев на пустую ложу для первых лиц государства, мысленно перекрестился.

— Вы чего как с цепи сорвались? — Грозно глянул на нас Всеволод Михалыч. — Драться сюда приехали или в хоккей играть?

— Так они сами лезут, — пробубнил Коля Свистухин.

— Не, мужики, — сказал я со своего места на лавке. — Всё верно говорит Михалыч. Помахались чуть-чуть и хватит. Пора огорчить Владика Третьяка. Сейчас силовой игры минимум, а заброшенных шайб максимум. А если кому больно или страшно, путь в раздевалку открыт.

— Смена! — Скомандовал наш главнокомандующий Всеволод Бобров. — Давай Тафгаев иди сам и показывай пример.

— Точно, — поддакнул главному тренеру Свистухин. — А то толкать речи, мы все горазды.

После столкновения с Мишаковым на первой минуте матча, где Евгений получил какое-то повреждение в центр нападения ЦСКА против меня вышел играть Сергей Глазов. Признаться честно, никогда я про такого хоккеиста не слышал. А это означало, что от своей тактики сдерживать мою пятерку, во что бы то ни стало, наставник москвичей не отказался. И как только судья из Киева Осипчук произвёл вбрасывание в средней зоне, а я отбросил шайбу своему защитнику, тут же получил чувствительный колющий удар клюшкой в бок. Сразу несколько идей пронеслось в моей голове, и все они касались немедленной и жестокой расправы. Но я, сжав зубы, побежал в атаку, тем более по правому краю ловко обыграв своего оппонента, уже пересёк центральную красную линию Саша Скворцов. Параллельным курсом слева ускорился Александров.

«Отличная позиция для «гопа со смыком», — подумал я и прибавил скорости. — Нас трое, а защитников всего два». Скворцов словно читая мои мысли войдя в зону атаки, резко ударил по тормозам, я же напротив полетел напролом между двух армейцев Лутченко и Ромишевского, уводя последнего за собой на левый край. «Малыш» на всех парах, улыбаясь во все свои ещё целые зубы, влетел в свободную и открытую пред армейским голкипером зону, получил своевременный пас от Скворцова и замахнулся. Третьяк, выкатившись далеко навстречу нашему юному гению прорыва, ринулся спасать команду. Но вместо убойного броска прямо в пузо вратарю москвичей, последовала хитрая передача на левую штангу, где уже дежурил я и висящий на моей спине защитник ЦСКА Ромишевский. Что мог сделать игрок армейской обороны, пока я забрасывал шайбу в пустые ворота? Ничего! Однако как только резиновый диск затрепетал в сетке, Ромишевский как бы случайно махнул клюшкой так, что она опустилось точно на предплечье моей левой руки. И вместо того, чтобы заорать со своими одноклубниками «гол», я зло прошептал Ромику:

— Этого я тебе никогда не забуду.

После чего я медленно покатил на смену.

— Вот! — Радовался на скамейке запасных Сева Бобров. — Все берите пример с Вани Тафгаева, его бьют, а он только крепчает! Молодец, вот теперь я тебя зауважал. — Похлопал меня по плечу главный тренер.

Я же усевшись на лавку, скрипнул зубами от злости и потребовал от врача команды срочную заморозку.

— Какой сегодня в лужниковском дворце спорта замечательный хоккей, — комментировал и улыбался Николай Озеров, так как после первых минут матча, когда игроки только и делали, что колотили друг друга, игра внезапно преобразилась. Сначала отличился любитель собирать почтовые марки Иван Тафгаев, затем размашистую и красивую комбинацию разыграла вторая пятёрка горьковского «Торпедо» и капитан команды Мишин сделал счёт 0: 2. И прямо сейчас блеснул индивидуальным мастерством молодой нападающий Борис Александров. Он обвёл троих армейцев, сильно и точно бросил, но Владислав Третьяк шайбу зафиксировал «намертво».

— Вбрасывание в зоне ЦСКА, — прокомментировал Николай Николаевич. — Нелегко сейчас приходится армейскому коллективу. До конца первого периода осталось пять минут, а вратарь горьковчан Виктор Коноваленко практически без работы. Итак, на поле появляются следующие сочетания игроков, у «Торпедо» — это пятёрка Свистухина, а у ЦСКА — Михайлов, Петров, Блинов и защитники: капитан команды Кузькин и Юрий Блохин. Судья в поле Осипчук произвёл вбрасывание, шайба вновь досталось горьковской команде. Как здорово на точке сегодня действуют подопечные Боброва. Мало ещё в нашем хоккее уделяется внимание этому важнейшему компоненту игры, который сразу же позволяет захватить игровую инициативу. Вот и сейчас ЦСКА вынужден героически отбиваться. Передача в край на Смагина, бросок по воротам Третьяка, шайба отскакивает прямо на пятачок… Какой опасный момент, лишь в последнюю секунду Виктор Кузькин отвёл угрозу, но атака ещё не закончена. Защитник «Торпедо» Мошкаров остановил шайбу на синей линии, снова бросок по воротам и Николай Свистухин с лёту подправляет летящую навесом шайбу. Гол. Счёт 0: 3 и играть ещё четыре минуты в первом периоде. Вот что значит проигранное вбрасывание в своей зоне. Посмотрим, что предпримет теперь Анатолий Тарасов.

Непривычно, когда после заброшенной шайбы на трибунах такая тишина. Но сегодня здесь за нас болеют от силы человек двести, остальные тринадцать тысяч восемьсот за ЦСКА. Но это пустяки, в хоккее главное — счёт на табло, а так же зарплата, премиальные и крепкое здоровье.

— Красавчик Коля, — похлопал я Свистухина по плечу, который кое-чему от меня уже научился, и на вбрасывании уверенно действует и с лёту по шайбе иногда попадает.

— Сегодня ещё заброшу, — хмыкнул наглец Николай.

— Не надорвись, — ухмыльнулся Боря Александров, выезжая на лёд.

— Держи себя в руках Иван! — Окрикнул меня Всеволод Михалыч, когда я тоже покатил следом за юным гением прорыва.

А Анатолий Тарасов после третьей банки решился на первые изменения в составе. Против нас вышла новая пара защитников: Цыганков и Рагулин, который исподлобья сверлил меня взглядом. Так же в центр нападения вернулся Евгений Мишаков, возможно, повреждение оказалось не таким серьезными или как обычно Евгений вышел на морально-волевых. Но на чём бы Женя Мишаков не играл, шайбу после вбрасывания опять выиграл я, после чего откатился к своей синей линии.

Мы ещё на скамейке запасных договорились всей пятеркой, что разыграем комбинацию, при которой «Малыш» разгонится со своего левого фланга на правый и сам привезёт шайбу в зону ЦСКА. Поэтому я получил обратный пас от защитника Куликова и тут же ко мне прилип как «банный лист» Мишаков, прихватив меня клюшкой. Но скорость я уже набрал, и словно конь, запряжённый в сани, протащил Женю Мишакова вперёд и откинул шайбу не глядя себе за спину. И вроде комбинацию эту мы уже разыгрывали, но для той пятёрки, которая, по мнению Тарасова должна была сдерживать нас сегодня, маневр стал истинным откровением. Борис шайбу подхватил на высокой скорости легко ушёл от растерянного Волчкова, затем пересёк синюю линию армейцев, на замахе напугал Цыганкова, а сам как юркая мышка пронёсся дальше и, заложив крутой вираж, заехал за ворота Третьяка.

Хаос, который воцарился у армейцев в защите, где никто не понимал, кто кого должен держать я использовал на все сто. Во-первых, ещё раньше сбросил с плеч Женю Мишакова, я ему не лошадь ездовая. Во-вторых, вовремя открылся по левому борту и получил передачу от «Малыша». Затем без раздумий последовал резкий и мощный прострел вдоль ворот. И Сашка Скворцов, про которого все уже давно позабыли, в касание ловко воткнул ещё одну шайбу в сетку ворот Владислава Третьяка. Красный фонарь, что вспыхнул тут же, подвёл жирную черту под всеми напрасными страданиями сдерживающий пятёрки ЦСКА. Анатолий Тарасов, который всегда очень импульсивно реагировал на любое действие своих и чужих игроков, сейчас печально смотрел в одну известную только ему точку.

На первый перерыв, потирая шишки и ушибы мы шагали в раздевалку с легким сердцем, так как на электронном табло горели красивые и достойные цифры — 0: 4. Как вдруг меня окликнул знакомый голос, который принадлежал армейцу Саше Гусеву.

— Тафгай! — Повторил он, затем оглянулся, не видит ли его кто из его же команды, подошёл ко мне и пожал руку. — Мне от московского горисполкома ордер на квартиру дали. В конце января въезжаем. Спасибо тебе, что слово тогда за меня замолвил.

— Поздравляю, — улыбнулся я. — Чего тебя Тарасов на лавке маринует, горите же?

— Тарас сказал, что я в сборной потом наиграюсь, — грустно усмехнулся защитник.

— Кстати, про сборную. Передай Михайлову и Петрову, чтобы срочно после игры извинились перед Севой Бобровым. Иначе в Саппоро поедут другие за честь страны биться. Желающих, сам понимаешь, вагон и большая тележка. Давай, не унывай. — Я ещё раз пожал руку Саше Гусеву.

Вечером в среду 12-го января вся мужская часть семьи Варшавских, отец семейства Вячеслав Анатольевич и младший сын Игорь оккупировали в гостиной единственный общий телевизор марки «Рекорд-6». Мужчины как всегда сдвинули два кресла на середину комнаты и уставились в черно-белый экран, где мелькали хоккеисты в темной и светлой форме. Естественно разговора о том, чтобы переключить телевизор на первый канал, где сейчас шла премьера телеспектакля «Свободный час», супруга Ирина Игоревна даже и не заводила. Она взяла на кухню журнал про вязание, моток шерстяных ниток, спицы, крючки, и принялась разучивать новый для себя узор, отсчитывая, сколько петель нужно сделать в одну сторону, а сколько в другую.

Однако муж, каждый раз, когда любимое горьковское «Торпедо» забрасывало шайбу, так бурно радовался, выкрикивая «гол», победно вскидывая кулаки и бегая по комнате, что со счёта Ирина Игоревна сбилась уже четыре раза.

— Четыре ноль, четыре ноль, четыре ноль, — пропел муж, зайдя на кухню. — Ледовой бой ведет весёлая дружина… Ириночка, а давай по случаю скорой нашей победы выпьем кофейка?

— Слава у тебя же сердце, — недовольно пробормотала супруга, но всё же, достав из шкафчика кофейную турку, принялась готовить настоящий молотый кофе.

В прихожей хлопнула дверь и прямо с порога, не снимая пальто, в квартиру ворвалась старшая дочь Варвара.

— Какой счёт папа? — Выпалила она.

— Четыре ноль, всё хоккей, — улыбнулся отец семейства.

— С каких это пор тебя интересует этот спорт? — Удивилась мама Ирина Игоревна.

— Какой спорт? — Захохотал, заглянув на кухню, младший сын Игорь. — Наша Варька с хоккеистом Иваном Тафгаевым встречается. И мне все пацаны во дворе теперь завидуют.

— Правда? — Ещё сильнее удивилась Ирина Игоревна.

— Правда, правда, они уже один раз целовались, — сдал сестру с потрохами вредный парнишка, из-за чего получил от неё заслуженную затрещину. — Второй период начался! Быстрее!

— Интересное кино, — пробормотал отец семейства. — Может его нужно сначала пригласит в гости, познакомить с нами?

— Я уже большая, я институт закончила, разберусь, — обиженно бросила Варвара и побежала смотреть хоккей.

Первые секунды второй двадцатиминутки Николай Озеров напомнил для товарищей телезрителей составы играющих команд и постепенно перешёл к непосредственному хоккейному действию на ледовом поле.

— А вот и первые изменения в составе ЦСКА, — сказал он, когда на крупном плане заметил, что на ворота армейцев вышел играть другой вратарь. — Старший тренер Тарасов бросил в бой Николая Толстикова. Да, не сложился для Владислава Третьяка первый период. Но это спорт, в нём всегда есть место и победам, и поражениям. Нужно просто ещё больше тренироваться и верить в свои силы, и тогда удача обязательно придёт. Внимание, шайба у Валерия Харламова, какой великолепный дриблинг демонстрирует нам 17-ый номер ЦСКА. Однако и эта атака захлебнулась в вязкой и очень грамотной обороне, которую выстроил в «Торпедо» Всеволод Бобров. Кстати, не все восторженно встретили появления Всеволода Михайловича на тренерском мостике первой сборной СССР накануне Олимпиады в Саппоро. Но теперь уже с уверенностью можно сказать, что федерация хоккея поступила очень мудро. И команду у Боброва, что надо и сборная.

— Сука, — выругался я, усевшись на лавку после очередной смены. — У меня уже рука скоро отнимется, она ведь у меня не из легированной стали. Я ведь не киборг.

— Кто? — Почти одновременно спросили Александров и Скворцов.

— Терминатор, вот кто, — я потёр левое предплечье, по которому армейцы колотили словно сговорившись. — Ещё немного и держите меня семеро, если удержите.

В квартире Варшавских на второй период уже вся семья собралась у телевизора. Младшего сына отправили досматривать хоккей на диван, а его место в кресле занял старшая сестра Варвара. А мама Ирина Игоревна, решив лишь одним глазком взглянуть на предполагаемого будущего зятя, встала за креслом мужа.

— Какой Варя он у тебя большой, — пробормотала она. — Почти всех в телевизоре выше на голову.

— Мама он нормальный, — хмыкнула недовольно Варвара и впилась глазами в экран, где её парень боролся за шайбу, которую было плохо видно, с каким-то игроком в тёмной форме.

— Это же хоккей, а не шахматы, здесь нужен рост и ширина, — с видом знатока заметил отец. — Хороший парень, как из Москвы прилетит, приведи в гости, познакомимся.

— Обалдеть Варька выходит за Тафгая замуж! — Присвистнул с дивана младший бат Игорь. — Скажу пацанам, ведь не поверят.

— Дурак, — бросила ему старшая сестра.

Однако внезапно там, по ту сторону экрана, случилось настоящее ЧП. Ожесточённая битва перед воротами ЦСКА вдруг оборвалась, и на лёд рухнул коренастый игрок в тёмной форме, которая в оригинале почти наверняка была красной.

— Опасная игра высокоподнятой клюшкой. — Сказал диктор из телевизора голосом Николая Озерова. — Если у Евгения Мишакова пойдёт кровь, то это двойной малый штраф, четыре минуты в меньшинстве. Не прав в данном эпизоде оказался № 30 Иван Тафгаев.

— Да чё не прав-то?! — Вскрикнул Игорь. — Мишаков его всю игру клюшкой по рукам колотил, а тут Тафгай случайно вмазал и сразу четыре минуты. Пап ну, скажи!

— Ты уроки выучил? — Гаркнул отец. — Пока математику не покажешь, хоккей смотреть у меня не сидешь!

— Итак, сегодня с дивана смотрю, — пробубнил мальчишка и угрюмо прошёл в маленькую комнату, из которой, чуть-чуть приоткрыв дверь, он всё же продолжил смотреть интереснейший матч.

— Не нравится мне твой ухажёр Варвара, — пробубнил папа Вячеслва Анатольевич. — Глупо сыграл.

— Сколько можно повторять, я уже взрослая, — обиделась девушка.

— Гол, товарищи, это гол! — Вскрикнул Николай Озеров, когда после пушечного выстрела Геннадия Цыганкова первым на добивании оказался Анатолий Фирсов и размочил сухой счёт. — 1: 4. Но ещё много играть горьковскому «Торпедо» в меньшинстве. Да, двойной малый штраф — это не шутки, всю игру можно за эти четыре минуты перевернуть. Итак, Анатолий Тарасов не меняет отыгравший одну шайбу состав. Викулов, Фирсов, Харламов, Рагулин и Цыганков снова буду штурмовать ворота Виктора Коноваленко. Мало у него сегодня было работы и вот, пожалуйста, двойной малый штраф. У горьковчан защищаются Фёдоров, Куликов, Свистухин и Смагин. Шайба в средней зоне, Викулов передает её на Харламова, и Валерий спокойно врывается в зону атаки. Очень хорошо расставились армейские хоккеисты. Ведь заброшенная шайба всегда придает сил и уверенности. Резкий пас на Фирсова, бросок в касание и великолепно действует Коноваленко. Шайба вновь усилиями защитника «Торпедо» Куликова выброшена из зоны. Но надолго ли? ЦСКА откатывается в среднюю зону, чтобы не было вне игры и снова идёт в атаку. Викулов прорывается по краю, прострел на Харламова, но пас прерывает внезапно защитник Федоров, какой момент! Фирсов подхватывает шайбу, обманное движение и пас уже на пустые ворота. Гол, товарищи! Это гол. Владимир Викулов с передачи Фирсова делает счёт 2: 4. И вся игра ещё впереди. Дорого обошлась горьковскому «Торпедо» опасная игра клюшкой лидера их атак Ивана Тафгаева. И такое тоже случается в быстрой и динамичной игре хоккей.

— Извините мужики, — это первое, что я сказал команде в раздевалке после окончания второго периода. — Сам не понимаю, как так махнулось.

— Да ладно, — стёр полотенцем пот с лица Коля Свистухин. — Сами плохо в меньшинстве сработали. Вот перед перерывом третью пропустили, это уже тревожно. — Николай посмотрел на капитана команды Алексея Мишина, который поскользнулся на своей синей линии и подарил шайбу Борису Михайлову, после чего Михайлов сократил отставание до минимума.

— И я тоже, хочу извиниться, — пророкотал Виктор Коноваленко. — Третья шайба была берущаяся, да и в первом эпизоде сыграл не верно. Исправлюсь.

— Я за свой косяк, расшибусь в лепёшку, но в третьем периоде отработаю, — хмуро бросил капитан команды Мишин. — Подсознательно расслабились вот и посыпались промахи. Нужно мужики собраться.

— Что грустим? — Вошёл в раздевалку с улыбкой на лице Всеволод Бобров. — Спокойно, мы играем за котов, за нами удача. Только раньше времени не отправьте меня в больницу, у меня ведь не два сердца, поэтому сыграйте от души и понадёжнее. Я в вас верю.