Таинственный подкидыш

ГЛАВА 12 СЕКС-РАБЫНИ ТОЛЬКО НЕ ХВАТАЛО!

Ковалев нашел квартиру Рыбаченко быстро. Открыла мать Павла. Андрей представился, сказал, что хочет задать парню несколько вопросов.

— Вадим все-таки заявление написал? — спросила женщина. — Очень прошу, не трогайте мальчика! Он в сильной депрессии.

— Скажите, что у вас случилось, и какое заявление написал Вадим, — попросил Ковалев.

— Да на училку. Вы разве не про нее расспросить Павлика хотите? — удивилась женщина.

— Именно про учительницу мне и нужно получить информацию.

— Пока не тревожьте сына, пожалуйста! — взмолилась мама Павла. — Он отходит от… Видите ли, Павлик хотел руки на себя наложить, уже петлю сделал. Хорошо Вадим увидел… Сейчас Павлик немного успокоился, ни с кем общаться не хочет. Давайте лучше я вам расскажу все, что знаю, пройдемте на кухню.

— Так что у вас произошло? — спросил Ковалев, присаживаясь у кухонного стола.

— Павлик сильно поругался с отцом. Из-за этой самой училки. Я ведь виновата. Куртку он бросил в прихожей. Я подняла, а из нее ключи какие-то не наши выпали и телефон сына. Не удержалась, посмотрела, с кем Павлик общается. И нашла переписку любовную…

— С учительницей? — догадался Ковалев.

— С ней самой. Я эту тетку видела в школе. Она старше сына в два раза. Павлик же совсем еще ребенок. А там такое… Я в шоке была, мужу показала. Вадим рассердился, отобрал у Павлика ключи и телефон, обещал с теткой поговорить. У мальчика истерика…

— А где Вадим был этой ночью? — продолжил спрашивать Ковалев.

— На работе. Он охранником на базе работает. Сутки через трое.

— Когда ушел из дома?

— Вчера вечером, ему к восьми.

— А до этого, позапрошлой ночью, муж дома был? — спросил Ковалев.

— Да, был дома. С Павликом поругался, мы весь вечер следили, чтобы Павлуша ничего с собой не натворил. Сейчас у Павлика депрессия, не трогайте его, очень прошу.

— Ладно, я понял, повестку оставлю, как только сын отойдет немного, пусть зайдет к нам в РУВД. И Вадима опросить то же нужно будет.

— Хорошо, я передам.

— Скажите, а ключи, которые Вадим забрал, где? — задал важный вопрос Ковалев.

— Так у него, — пожала плечами женщина, — наверное, с собой носит.

— Понятно. Скажите, пожалуйста, а в ночь после ссоры с Павлом Вадим точно из дома никуда не выходил?

— Думаю, нет. Я спать легла, он за Павликом присматривать остался.

— Понятно! Значит, вы точно не знаете. А на какой базе Вадим работает?

— На нашей овощной базе приморского района. Вечером должен домой прийти, я передам, что вы приходили.

Ковалев вышел из квартиры и сразу же позвонил в следственное управление Красину:

— Вася! Есть подозреваемый! Срочно нужно ехать на задержание.

— Кого задерживать будем? — спросил Красин. — Школьника этого?

— Со школьником потом разберемся. Его отца! Он при деле и ключи от квартиры учительницы у него есть, — пояснил Ковалев.

Вадима Рыбаченко привезли в следственное управление прямо с рабочего места. Допрашивали его вдвоем Ковалев и Красин. Инициативу взял в свои руки Ковалев.

— Ну, рассказывайте, что вы делали в квартире учительницы, — велел Ковалев.

— Какой учительницы? — спросил Вадим, недовольный тем, что его доставили в РУВД.

— Той самой, которая миловалась с вашим сыном, — уточнил Ковалев. — Нам все известно!

— Ах, вы про эту стерву. Не был я у нее в квартире ни разу.

Ковалев стукнул кулаком по столу:

— Не ври! Пожизненное получишь за двойное убийство! Единственная возможность облегчить вину — рассказать нам всю правду.

Подозреваемый вытаращил глаза:

— Двойное убийство? Кого убили? Вы что? Я ничего не знаю!

— Моя хата с краю, ничего не знаю, — скептически сказал Ковалев. — А кто ключи у сына от квартиры учительницы забрал, с дамой этой обещал разобраться?

— Я… я не был у нее, — сказал взволнованный Вадим, — близко к ней не подходил.

— Врешь ведь! Тебя соседи видели! — соврал Ковалев. — Хочешь очную ставку?

— Не был я там! Честное слово! Павел сказал, что она в отпуск уехала. Я только поговорить с ней хотел. Потом, когда вернется.

— Ну и как поговорил? — зло спросил Ковалев. — Из окна ее выбросил? Не расскажешь нам правду, начнем применять меры физического воздействия!

Мужчина совсем поник, руки его затряслись, он опять сказал:

— Правда, мужики, не был я там…

Красин протянул подозреваемому фотографию покойной незнакомки и довольно вежливо сказал:

— Посмотрите, пожалуйста, на фото. Что вам известно об этой женщине?

Вадим взял фотографию в руки, пару секунд повертел, отложил на стол и ответил:

— Ничего не известно. Мы не знакомы.

— А если хорошо подумать? — спросил Ковалев. — Посмотрите еще раз внимательней.

— Точно ее не знаю! — настаивал Вадим. — Впервые вижу.

— Что вы делали ночью двадцать первого августа? — спросил Красин.

— Позавчера? Всю ночь дома был. Мы с сыном поссорились, я никуда не выходил.

— А этой ночью куда с работы отлучались? — поинтересовался Ковалев.

— Я никуда не отлучался! Все время был на рабочем месте. Коллеги могут подтвердить. В чем вы меня подозреваете?

— Видите ли, — сказал Красин, — в квартире учительницы обнаружен труп женщины, а этой ночью саму учительницу выбросили из окна. У вас были ключи от ее квартиры и мотив: разобраться с любовницей вашего сына.

— Но я не был там! Клянусь!

— Давай отправим его в изолятор. Пусть посидит, подумает, может, вспомнит что и расскажет нам, — продолжил пугать подозреваемого Ковалев.

Но Красин чувствовал, что мужчина на самом деле не был в той злосчастной квартире. Вадима Рыбаченко отпустили под подписку о невыезде.

А ситуация не прояснилась. Пролить свет на столь загадочное преступление могло выяснение личности подкинутой девушки. Предстояло расспросить проституток, что работают в районе, еще раз опросить соседей, изучить сводку пропавших без вести. Но прежде Красин отправил Ковалева к специалисту по татуировкам.

Андрей вернулся, загадочно улыбаясь.

— Вася, ты упадешь, — сказал Ковалев. — Татуировка на теле нашей незнакомки — знак секс-рабыни секты ордена Иллюминаторов.

— Что? — переспросил удивленный Красин. — Секс-рабынь нам только не хватало…

— Такие нежные розы на запястье и лобке делают в секте девушкам, которых используют для сексуальных утех, — подтвердил Ковалев.

— Выяснил, кто именно делает такие татуировки? — спросил Красин.

— Имен специалист не назвал. Он не знает, кто в нашем городе занимается подобными рисунками.

— А что за секта?

— Очень крупная. В США ее штаб, а у нас филиалы в нескольких городах.

— Это не та ли секта, которую описал недавно в своем нашумевшем романе Браун? — спросил Красин. — Читал?

— Нет, не читал, но мне про роман Брауна уже специалист по тату говорил. Иллюминаторы построены по аналогичному принципу, но у них более крупная секта, в нашей стране есть филиалы в Москве и еще где-то. В Питере филиала, вроде, нет.

— Вообще-то женщина могла сделать себе розу по образцу, не вдаваясь в подробности того, что такая татуировка может означать, — предположил Красин.

— Вполне может быть такое, — согласился Ковалев. — У моего покойного отца на руке были остатки выведенной татуировки. Пришел он из армии и где-то на пляже увидел у мужика татуировку в виде солнышка с лучиками на тыльной стороне ладони. Захотел такую же. А у него друг тату хорошо бил. Он и отцу моему сделал по описанию. После этого заметил батя, что мужики, по виду зеки бывалые, стали подходить к нему со словами: «Привет, братан!» Однажды ехал он в электричке, подсел к нему урка татуированный и спрашивает: «В какой зоне ты седел?» Батя не сидел никогда и урок не любил. Так и сказал ему, что несудимый он. «А татуировку тогда зачем сделал?» Оказалось, ее название в уголовной среде означает: «Привет ворам» Такую делают на зоне осужденные за крупные кражи. Решил батя татуировку свести. И больше их себе не делал.

— Бывает такое, — улыбнулся Красин. — И все же версию о принадлежности нашей незнакомки к секте нужно тщательно проверить.

— Хорошо, я займусь, по Интернету полазаю, — сказал Ковалев.