Таинственный подкидыш

ГЛАВА 24 СТРАННАЯ ДЕВУШКА

Василий съездил за сумкой на автовокзал, потом нашел указанный Инной адрес. Питерский следователь познакомился с приветливой мамой Инны, вселился в предложенную комнату, немного поспал и поехал на допрос девушки, подозреваемой в убийстве.

Ее звали Надеждой. Она практически не реагировала на вопросы. С остекленевшим безразличным взглядом, устремленным в стену, подследственная словно не слышала о чем ее спрашивают.

Вот и на вопрос Красина, знакома ли она с Люси Старр или Людмилой Старковой, девушка даже рот не открыла, даже бровью не повела.

— Она так всегда, — сказала присутствовавшая в кабинете Инна. — Молчит, ничего не говорит. Уставится в одну точку на стене, хоть пляши перед ней — никакого толку.

— Ну, это ее право, — доброжелательно ответил Красин. — Не хочет рассказывать, обойдемся и без ее показаний. А у меня ведь для этой девушки есть сюрприз.

Следователь положил перед подследственной школьное фото Бориса, которое прислали из Тульской области. Но Надежда продолжила тупо смотреть на стену.

— Вы все же взгляните, пожалуйста, — ласково сказал Красин. — Ваш друг мог измениться, но вы должны его узнать.

Василий поднес фотографию к лицу девушки. При этом он внимательно наблюдал за ее реакцией.

Надежда нехотя посмотрела на фото. И сразу вздрогнула! Она точно вздрогнула! Красин это хорошо уловил. Бледные щеки девушки стали на глазах наливаться румянцем от нахлынувшего волнения.

Следователь торжествовал: реакцию организма не скроешь! Его догадка оказалась верной: Надежда прекрасно знает маньяка.

«Надо дожимать», — подумал Красин и спросил:

— Скажите, за что Борис убил режиссера.

— Он…из-за меня, — наконец прорезался голос у подследственной.

— Я так и думал, — сказал Красин.

— Нет, он не убивал! — опомнилась Надежда. — Это я.

— А я знаю, что вы не причем, — сказал Красин. — На ноже отпечатки пальцев Бориса. Ради чего вы его покрываете?

Девушка не ответила.

— Хорошо, давайте пока не будем о Борисе, — мягко сказал Красин. — Давайте поговорим о Людмиле Старковой, которая снималась вместе с вами у Ачинцева. Вы ее хорошо знали?

Мария не ответила опять. Она вновь замкнулась.

— Знаете ли вы, что Людмилу убили в Санкт-Петербурге? — спросил Красин. — Причастен ли Борис и к этому преступлению?

Девушка с содроганием взглянула на Красина, но затем молча перевела свой взгляд на стену.

— Ее задушили, — пояснил Красин. — А я пытаюсь понять кто и за что. Скажите, где сейчас Борис? В Санкт-Петербурге?

Надежда никак не отреагировала и на этот вопрос следователя. Продолжать допрос стало бесполезно.

Подследственную увели, а Красин пояснил Инне:

— Полагаю, режиссера убил тульский маньяк, его отпечатки есть на ноже.

— Такое возможно, я думала об этом, — сказала Инна. — Девушка могла вытащить нож из тела Ачинцева как раз в тот момент, когда появились отдыхающие.

— Фамилия серийного убийцы Солнцев. Он совсем молодым парнем начал убивать в Туле.

— Как вам, Василий, удалось вычислить этого таинственного маньяка? — поинтересовалась Инна.

— Давай на ты, — предложил Красин. — Факты сопоставил, интуиция подсказала. У нас есть школьная фотография Солнцева, осталось только задержать его и допросить. В том числе и по моим убийствам. Хотя парня признали погибшим от рук неуловимого тульского маньяка.

— Ты уверен, что это точно он?

— Думаю, не ошибаюсь. После допроса Надежды я утвердился в своем предположении, что именно он убил у вас режиссера. Буду проверять, связан ли Борис Солнцев с убийствами в Питере. А вот в Сочи этот маньяк наследил солидно. Там похоже на ритуальные убийства с множественными ножевыми и отрезанием ушей.

— Да, я в курсе. А Покойный Владимир Ачинцев как раз из Сочи. Он довольно известный фотограф и порнорежиссер, — напомнила Инна.

— И я это знаю, — подтвердил Красин. — Возможно, фотограф мешал кому-то, и Борис решил его устранить. У Брауна в романе описан штатный киллер секты. Не исключено, что тульский маньяк выполняет подобные функции.

— Допустим, — ответила Инна. — Только почему он убил режиссера не в Сочи, а у нас на Утрише?

— Здесь удобней было. Меня больше интересует, зачем Надя выгораживает парня.

— Видимо, любовь, — предположила Инна. — Такие дамочки могут очень сильно любить! И ради любимого человека жертвовать собой.

— Не знаю, не знаю, — скептически сказал Красин. — Что-то мне не верится в жертвенную любовь.

— Вам, мужчинам, это сложно понять. Большинство мужчин способны чувствовать себя влюбленными то в одну, то в другую девушку. Таково свойство самца.

— Однолюбы встречаются и среди мужчин, — возразил Красин.

— Я еще не встречала. Мужчина — существо рациональное. Он думает: а что в той или иной женщине особенного, чтобы считать ее единственной и неповторимой? Хотя, по-своему, каждый человек уникален… А вот женщина может влюбиться как в кино: по-настоящему, до гроба, чтобы сходить от человека с ума, не спать ночами, считать его единственным, быть готовой отдать жизнь за любимого, отправиться за ним хоть на край света.

— Все же редко бывает такое…

— Не так редко, как кажется тебе, — настаивала Инна. — Вполне возможно, Надежда из таких женщин. Она еще к тому же и сектантка.

— У сектантов с мозгами не все в порядке, — согласился Красин.

Но Инна возразила:

— Почему же? В религиозных сектах порой встречаются люди образованные и неглупые. Им нравится находиться в сплоченном, дружном коллективе, где проповедуют любовь. В секты часто идут меланхолики, люди обиженные жизнью, одинокие. Они радуются общению в братстве. Некоторые секты имеют внешне довольно логичные учения, которые могут привлекать многих людей.

— Надежда не показалась мне умной и образованной, — сказал Красин. — Впрочем, замкнутая она. На контакт не идет. Очень сложно с такой работать. Понимаю, почему у тебя с ней проблемы.

— Что думаешь делать дальше? — спросила Инна.

— Надо бы человечка нашего в их среду внедрить. Ее взяли на Утрише. Что за место такое?

— Заказник на окраине города за поселком Сукко. Известен нудистскими пляжами и палаточными стоянками дикарей. Там всякий сброд собирается. Хиппи, панки разные, алкоголики, любители пошуметь вдали от глаз нормальных граждан. Наши клиенты, уголовники и находящиеся в розыске, бывает, туда приезжают. Сектанты иногда собираются.

— Да, нужно внедрить туда сотрудника для сбора информации, — подтвердил свое предложение Красин. — Чтобы с аборигенами местными поговорил, узнал как там на самом деле по убийству режиссера и маньяку…

— Внедрить? Хорошая идея! Если только тебя, — сказала Инна и пояснила:

— Анапа — город маленький. У нас сотрудников не много. Любого нашего узнать могут. Публика с Утриша — частые гости в РУВД. Милиция и госнаркоконтроль там рейды регулярно стали проводить. Подозрительных в город привозят для выяснения. Местные тоже на Утриш ездят. Особенно на выходные. Если внедрять, то не нашего сотрудника. Ты, возможно, подошел бы, пока не засвеченный.

— Видишь ли, Инна, я все-таки кабинетный червь. Аналитик, следователь. Оперативная работа — не мое. Но есть у меня предложение. Помощника моего, Андрюху Ковалева, туда послать. Шутника, который звонил вам. Я его сразу хотел с собой взять. Начальство командировку ему не одобрило. Но он собирается прилететь сюда сам уже в субботу.