Так начиналась Мещура 

ДОКУМЕНТАЛЬНО

Из докладной записки начальника Коми облотдела ОГПУ от 10.12.1930 года:

«…Семьи спецпереселенцев сразу же по прибытии водворены в шалаши. Леспромхозы, лесоучастки, а также районные партийные, советские органы в вопросе расселения спецпереселенцев и строительства посёлков рассчитывали на самотёк и на ОГПУ. Все циркуляры, постановления об организации жизни и работы спецпереселенцев-кулаков выходили только с 1931 года. До этого всё происходило хаотично».

Первый населённый пункт на Ёлве появился ориентировочно в конце XIX века. Это была деревня, точнее, выселок Пегыш. Появление новых населённых пунктов на Ёлве было связано с индустриализацией и коллективизацией в 1930-е годы. На этой территории была организована заготовка леса и транспортировка его до перерабатывающих предприятий. Из-за недостаточного количества рабочей силы, привлекаемой для этой цели из вымских и верхнемезенских деревень, было решено использовать выселяемых из центральных районов страны части крестьян, отнесённых к категории эксплуататорских элементов деревни, кулакам. Для них на местах их будущей работы было решено создавать специальные посёлки с особым режимом проживания во главе с назначаемыми органами ОГПУ-НКВД комендантами. Первым таким населённым пунктом, основанным в 1930 году в 42 километрах от устья Ёлвы, стал посёлок Мещура.

К лету 1930 года на территории Мещурского участка для приёма и размещения спецпереселенцев имелся лишь один барак, принадлежавший тресту «Комилес» (в местечке Красное). К концу лета было закончено строительство конторы и бани, отапливаемой по-чёрному.

Проводник первой партии спецпереселенцев на Мещуру житель деревни Кони Николай Иванович Куштысев с женой

Из 300 семейств, назначенных к отправке на Мещуру, первый этап в количестве 194 семей двинулся из села Турья 17 июля 1930 года. Кроме того, 80 человек везли на лодках груз, состоявший из продовольствия и строительных инструментов. Предстояло по берегу реки пешком преодолеть около ста километров. В основном это были уроженцы различных волостей бывшей Самарской губернии.

Как сообщалось в сводках областного отдела ОГПУ, в Турьинском участковом леспромхозе переселенцы, отправляемые на место строительства, материально были обеспечены плохо. У большинства не было обуви, одежда растрёпана. В дороге часть переселенцев сбежала. Всего из отправленных 400 прибыли к месту назначения 22 июля 150 человек, которые и были размещены в шалашах для временного проживания. Они же приступили к рубке леса и очистке мест под усадьбы. Всего на начало августа в Мещуру был пригнан 401 спецпереселенец. К зиме 1930–1931 года не имелось постоянного жилья.

К работе в Мещурском лесопункте спецпереселенцы приступили летом 1930 года. Силами переселенцев началась отсыпка полотна дороги и рытьё колодцев для поливки водой и намораживания льда по трассе с целью ввода её в действие в осенне-зимний лесозаготовительный сезон 1930–1931 годов. Первым комендантом в Мещуру в июле 1930 года был назначен сельский инспектор милиции из села Турья Конин (Коканин?), беспартийный, с начальным образованием. Ему давалась следующая оценка: «…по характеру боевой, но ввиду горячего характера от него можно ожидать перегибов».

Комендатуры определяли выбор места и характер работ спецпереселенцев, давали разрешение на использование их на разных работах. Жители посёлка не имели права отлучаться без разрешения комендатуры. Не выдавалось никаких удостоверений и видов на жительство.

Вторая волна спецпереселенцев пришлась на 1931 год. К этому времени в Мещуре скопилось до 307 семей общей численностью в 1405 человек, вскоре часть из них была перенаправлена в другие посёлки района, часть бежала, часть умерла от голода и болезней. На 1 мая 1932 года в посёлке оставалось 826 человек.

В 1930–1931 учебном году дети спецпереселенцев в школе не учились. Только с середины 1930 года по середину 1933 года в Мещуре умерло 48 и бежало 17 детей в возрасте до 16 лет. К созданию школ для детей, высланных в Коми, приступили в начале 1931 года. В Мещуре под школу был приспособлен 4-квартирный дом. Большинство учителей в первые годы работы школ были спецпереселенцами. По состоянию на 5 апреля 1932 года в Мещурской школе насчитывалось 119 учащихся, из них русских — 64 человека, мордвы — 29 человек, чувашей — 26 человек. Первым учителем был Фёдор Александрович Рогачёв, спецпереселенец.

К лету 1933 года в Мещуре было построено 17 домов, в 4-квартирных домах, кроме жителей, располагались школа, клуб, детские ясли, имелись также строения бытового и хозяйственного назначения: конюшня, скотный двор, овощехранилище, кузница.

К началу 1932 года в деловых документах уже пишется: Мещурский лесопункт Турьинского леспромхоза. Имелись здесь также администрация предприятия и партийная ячейка ВКП(б), насчитывавшая вместе с комсомольцами 16 человек. Одним из первых начальников лесопункта в 1932 году упоминается С.П. Богатырёв. Комендантом посёлка был И. Нестеров.

Кроме работы в лесу, бывшие сельские жители, спецпереселенцы, в обязательном порядке должны были объединяться в неуставные артели по обработке земли. Инструкция ОГПУ № 123 об организации такого типа сельхозартелей последовала 6 мая 1932 года.

Все происходившие с ними события новосёлы воспринимали своеобразно. Первоначально спецпереселенцы, в том числе и жители Мещуры, считали своё пребывание в посёлке временным и не проявляли рвения ни в обустройстве, ни в работе в лесу. Администрацией отмечалось в целом враждебное отношение поселенцев к советской власти. Не обзаводились жители и домашним хозяйством. «Мы же скоро должны возвратиться на родину», — заявляли они. В Мещуре в сельхозартель было объединено 81 хозяйство, 300 человек, из них способными к труду считались 90. Заниматься должны были земледелием и животноводством, чтобы обеспечить себя и лесозаготовителей продовольствием.

С самого начала своего существования посёлок Мещура был плохо обеспечен питьевой водой из-за её глубокого залегания под слоем песчаного грунта. Когда зимой загоралось какое-либо строение, его просто нечем было тушить. Телефонной связи с административным центром не было. Почта оттуда доходила через полмесяца.

В результате вспыхнувшей из-за скученности и голода эпидемии только в 1930–1933 годы в Мещуре умерли свыше ста человек, в основном дети. Первым заведующим медпунктом был Николай Фролович Гололобов, спецпереселенец.

С самого начала заселения переселенцы могли переписываться со своими родными. Уже в 1931 году были созданы почтовые отделения по обслуживанию спецпосёлков. Спецпереселенцам предоставлялась возможность в счёт зарплаты подписаться на газеты и журналы, но подписные издания до посёлков либо не доходили, либо поступали с большими перебоями.

Спецпереселение было направлено не на уничтожение неугодных советскому режиму лиц, а на их перевоспитание. В первую очередь через труд. В начале 1930-х годов перед культпросветучреждениями ставилась задача: «Переделать спецпереселенцев, классово чуждых людей, в активных участников нашего строительства путём включения их в процесс производства». Главными элементами исправительной политики оставались труд и культмассовая работа. Выполнение этих задач было возложено на клубы, красные уголки, избы-читальни, библиотеки и школы. Особая ответственность налагалась на комсомольцев и коммунистов, работавших в спецпосёлках. Клубы были одними из первых обязательных зданий в спецпосёлках, там проходили все собрания и вечера. И все официальные праздники.