Такси! Такси!

ПОТОКОМ КОМАНДУЕТ «БУКЕТ»

Радиостанция «Гранит» работает круглые сутки, как «Маяк», только не передает ни последних известий, ни музыки. Строго говоря, не одна радиостанция, а пять. По ее пяти «программам» днем и ночью идут деловые разговоры. Один из собеседников каждой «программы» находится всегда на Новой площади, во дворе дома номер 8 - 10, на втором этаже, другой - где-то в Москве, в какой-либо из машин такси с высокой серебристой антенной. Один голос - всегда женский, другой - по большей части мужской. Женский - это диспетчер. Его позывной - «Букет». Мужской принадлежит шоферу. Часто он бывает не по-уставному нежным и, нарушая правила, ласково говорит: «Букетик». - «Букетик», милый «Букетик», да что же мне делать? - сквозь треск непрестанных городских помех послышится взволнованный голос водителя машины 12-23 ММТ, который совсем недавно получил спаренный заказ. Незадолго до этого его передала по радио диспетчер Ирина Петровна Бушина: взять пассажира на Переяславской, довезти до Кутузовского проспекта и, освободившись, заехать в один из домов на Большой Дорогомиловской.

Все так и было сделано. Но возникло одно непредвиденное обстоятельство: пассажир с Большой Дорогомиловской, укладывая багаж, чтобы ехать в Домодедово, передал водителю сумку, оставленную прежним пассажиром. Водитель с удивлением взял сумку, подосадовав, что не проверил после пассажира как следует салон. Сумка была открытой. Когда шофер взглянул в нее, он обомлел: там лежало огромное количество валюты. Не удивительно: пассажир был иностранец! Где его теперь искать? У магазина «Игрушки» он сказал: «Здесь». А новый пассажир беспокоился, он опаздывал на самолет, просил: «Как можно скорее!»

И тогда шофер пожаловался в эфир:

- «Букетик», милый «Букетик», да что же мне делать? - и на ходу, гоня на предельной скорости машину в Домодедово, рассказал о своей беде диспетчеру.

Ирина Петровна выслушала спокойно и приняла решение мгновенно, словно каждый день находились сумки с валютой.

- Продолжайте выполнять заказ, не беспокойтесь. И пока машина бежала по шоссе, подняли бланк заказа, на котором уже была отметка об исполнении, нашли там телефон человека, которому подавали такси, разузнали, где он находится сейчас, и сообщили о находке. В трубке кто-то онемел от удивления, потом заговорил взволнованно. Человек спрашивал, куда ему обратиться, чтобы получить забытое, сколько за это полагается выплатить. «Букет» очень гордо ответила:

- Платить ничего не полагается. Я попрошу вас подождать часа полтора. Машина в рейсе, направляется в аэропорт Домодедово. На обратном пути заедет к вам. Скажите, пожалуйста, где вас найти?

Удаляющегося от города водителя нагнал женский голос:

- 12-23, 12-23. Запишите адрес. Обо всем договорено. Вас будут ждать через полтора часа. Как слышите, перехожу на прием.

- Говорит 12-23. Вас понял. - И водитель повторил адрес.

…В каждой из радиостудий «Гранита» два диспетчера. Один сидит у микрофона, ведет связь, другой - рядом, у телефона.

Такие необыкновенные случаи редки, разговор по эфиру обычно другой. Появившемуся в треске помех мужскому голосу отвечает «Букет»:

- Машина такая-то. Нахожусь у гостиниды «Варшава». Заказ имеется?

Не проходит и минуты, как радио начинает передавать:

- Машина такая-то. Получите заказ: 1-я Градская больница, хирургическое отделение, подъезд первый. Как поняли?

Машина, вероятно, уже едет по Ленинскому проспекту, к 1-й Градской больнице, и оттуда слышен голос, который повторяет заказ.

Тем временем в приемный покой хирургического отделения больницы звонят по телефону, сообщают номер машины и уверенно объявляют:

- Машина будет через две минуты.

Потому что нужно не больше двух минут, чтобы добраться до человека, который, очевидно, выписывается из больницы. Шофер наверняка догадался об этом и обязательно подъедет к самому крыльцу, чтобы человеку не пришлось ходить далеко.

…Это важное подразделение таксомоторного хозяйства хорошо знают все водители, о его существовании подозревают и все москвичи, хотя, конечно, не имеют никакого представления о том, как устроено, как действует Центральное бюро заказов.

Возможно, они представляют себе небольшую контору, где стоит пара телефонов с легко запоминающимися номерами 225-00-00 и 227-00-40, а между тем это большое, четко налаженное, оперативно действующее учреждение с -обширным оборудованием, которое постоянно совершенствуется.

Пятьдесят лет назад в таксомоторном парке у дежурного телефона сидел один человек, который принимал заказы между другими, более важными делами. Нынче каждый из названных номеров имеет четыре приемных устройства. Восемь дежурных диспетчеров не отходят от коммутатора ни на одну минуту. То и дело вспыхивает желтенький кружок, заказ принят - гаснет. Казалось бы, заранее известен ритм городской жизни. Можно предвидеть, когда заказов будет больше всего. Прогноз почти всегда оправдывается, но все-таки случаются дни или минуты, когда на коммутатор вдруг обрушивается невидимый поток.

Самые проворные диспетчеры, в считанные секунды успевающие разборчиво записать все необходимое, не могут тогда справиться с заочной очередью желающих получить такси. В городе произошло что-то, пока необъяснимое, кажется, что легковая машина нужна всем и немедленно. Потом, выглянув в окно, можно догадаться: пошел крупный дождь, а людям, наверное, надо на вокзал, в театр или домой, а плаща с собой нет, потому что погода все время казалась надежной.

Отделенные друг от друга прозрачными стенами, дежурные диспетчеры ведут сходные разговоры. Вот приветливый голос Лидии Емельяновны Аверкеевой (она уже четверть века работает в такси):

- Такси. 149… Когда подать машину?… Ваша фамилия?… Куда приехать?… Есть ли у вас телефон? Спасибо… Правильно ли я записала: улица Панферова, 4, корпус 2, квартира… Заказ приняла 149-я.

Лидия Емельяновна еще говорит по телефону, а свободной рукой уже положила только что заполненный бланк на узкую ленту конвейера, который в считанные секунды приносит бланки к распределительному столу. Вот они уже у дежурного диспетчера, который первым делом смотрит на крупно написанное время подачи машины. Срочные - кто-то уже ждет! - идут дальше, в радиокабины.

Многие заказчики, к счастью, звонят заблаговременно, иногда даже за сутки. Это очень удобно для бюро заказов - можно лучше распределять поток выходящих из парков машин. Легко найти один из девятнадцати парков, от которого до пассажира ближе всего. Вдобавок, водитель, отправляясь на «свободную охоту», сразу возьмет верный курс.

Около небольшого стола, над которым веером поднимается наклонная трехстворчатая панель с ячейками (здесь это зовут «циркуляр»), ящик с 24 гнездами. В каждом собраны заказы на определенный час суток.

И всегда одно гнездо пустует - того часа, который наступает. Все заказы из гнезда размещены на веерной панели. На трех створках указаны основные транспортные направления города - Ленинский проспект, Таганка, шоссе Энтузиастов, центр…

Бланки словно наклеены, они подобраны не только по направлениям, но и по минутам. Из радиокабин то и дело передают сообщения, поступившие от машин с антеннами: освободилось такси на Стромынке, возле студенческого общежития… Прекрасно знающие московскую географию диспетчеры находят подходящие неисполненные заказы. Вот приглашение на Зельев переулок. Пассажир направляется на Щелковское шоссе, к городскому автовокзалу. Езды минут десять, а к этому времени как раз станет «горящим» заказ пассажира, который живет возле Первомайского универмага. Сдвоенный заказ идет в радиокабину. Голос шофера, получающего такой заказ, звучит всегда довольно - меньше порожнего пробега. Многое зависит от диспетчера распределительного стола - от человека, которого шоферы не только не видели, но и голоса не знают. Слышат только радиодиспетчера, и он часто получает благодарности за других:

- Спасибо, «Букетик», спасибо…

Сообразительность, аккуратность диспетчеров, которые находятся в центральном зале и служат посредниками между теми, кто принял заказ, и теми, кто будет его исполнять, часто остается незамеченной. Обращают внимание только тогда, когда вдруг обнаружится оплошность, ошибка. Обидно, но таково свойство всех невидимых профессий. В доме, где исправно действует центральное отопление, жители не знают не только истопников, но и того, где находится котельная или тепловой распределительный узел.

Невидимые диспетчеры большого зала не имеют права на ошибку. Достаточно только одной оплошности, одной минуты, чтобы испортить человеку весь день и даже нечто гораздо большее. Здесь каждую ночь, когда город спит и заказов на машины становится меньше, листают большую тетрадь. Она называется «книгой постоянных пассажиров», хотя многие из них нуждаются просто в том, чтобы такси обслужило их, скажем, в течение одной недели два или три раза.

Есть же действительно постоянные пассажиры, которые пользуются такси каждый день, исключая субботу и воскресенье.

Таковы, например, трое граждан Морозовых. Ровно в семь утра они уезжают из Кузьминок на улицу Молдогуловой. А вечером возвращаются обратно. Дорога недальняя, можно бы на автобусе?… Нет, на автобусе невозможно. Трое граждан Морозовых - близнецы. Они едут в ясли. Мама троих младенцев их не донесет. Вот и приходится возить на такси.

Водители прекрасно знают тройняшек, их адрес. Каждый готов обслужить таких пассажиров и охотно делает то, что никакими инструкциями не предусмотрено: подъехав к дому, пассажира не ждут - поднимаются, заходят в квартиру, выносят парочку пассажиров на руках. Бывает, что пассажиры не в духе, кричат, и всегда разом, в три маленьких, но сильных горлышка. И чудо: стоит машине тронуться, как сразу наступает тишина.

Каждую ночь под будний день дежурный диспетчер большого зала, листая «книгу постоянных пассажиров», выписывает бланк с именем граждан Морозовых. Родителям не приходится заботиться, звонить, беспокоиться, вовремя ли прибудет такси. Возможно, родители думают, что все это так просто: заказать ежедневно такси на такой-то час туда и такой-то обратно… Конечно, не очень сложно, но каждый день в бюро заказов и в парке работает другая смена. Этой смене надо не забыть напомнить. Нельзя ни разу позабыть, иначе тройняшки не попадут в ясли и, что еще важнее, мать опоздает на работу. В квартире пока нет телефона, и потому невозможно напомнить. Напоминать ни разу и не пришлось: невидимые люди всегда заранее заполняли свежий бланк на завтрашнее утро, он переходил из рук в руки. Фамилия Морозовых, их адрес упоминались в разговорах по телефону, и ровно в семь ноль-ноль в дверях появлялся очередной шофер. Он улыбался, нагружался готовыми к путешествию постоянными пассажирами и говорил: «Ну, братцы, поехали!…»

Семь часов, конечно, не самый ранний вызов. Первые заказные такси отправляются к пассажирам так, чтобы быть у подъезда в два тридцать ночи. Есть в Москве несколько человек, которые должны к этому времени отдохнуть и выспаться, - работники Союзпечати. Они встречают прибывающие утренние газеты - их делают люди вчерашней смены. Глубокой ночью встречаются оба дня - минувший и новый, он четко обозначен в газете числом начинающегося дня.

В здании с негаснущими огнями ночные диспетчеры сначала заполняют бланк первых пассажиров - никогда не забудут сделать эту формальность, а потом позвонят в близлежащий к пассажиру парк и в графе «такси отправлено» сделают отметку: номер ушедшей машины и время, когда она выехала из ворот.

Постоянных пассажиров не так уж много. Младенцы-тройняшки, может быть, имеют самый большой стаж ежедневных, кроме выходных дней, разъездов - покуда посещают ясли. А как только подрастут и сумеют взбираться в автобус, наверняка сменят транспорт на более дешевый. Впрочем, просто бесплатный - самые маленькие пассажиры в автобусе имеют право занимать лучшие места и вдобавок ехать бесплатно.

Один только москвич Н. имеет большой пассажирский стаж. Его фамилию знают здесь все. Уже многие диспетчеры каждое утро направляют такси на Сретенку к фотостудии. Здесь машина ждет человека с собакой, на поводке которой обозначен красный крест. Н. - незрячий, собака - поводырь. Н. ехать до работы недалеко, но неудобно: расстояние небольшое, да несколько пересадок. Собака уверенно подходит к стоящей машине, даже если на ней не успели нарисовать шашечки. Шофер отворяет дверь, сначала садится Н. Собака никогда не войдет первой! А вечером другая машина, которая окажется поблизости от того места, где работает Н., будет ждать пассажира с собакой.

Иногда Н. звонит в диспетчерскую, снимает временно заказ - отправляется в командировку. Недавно он ездил во Владимир. Перед возвращением позвонил по междугородному телефону, сообщил: через несколько часов буду. По выходе с Курского вокзала смышленая собака, оглядевшись, каким-то своим необыкновенным чутьем тут же отыскала среди десятков такси то, которое ждало ее хозяина. Эту удивительную собаку одна смена диспетчеров видела. После длительного заочного знакомства Н. однажды пришел на Новую площадь. Первой на второй этаж вошла громадная, суровая на вид и деловая собака. Она отворила лапами дверь, пропустила человека, быстренько вернулась и затворила дверь. Во время беседы сидела смирная, гордая, озабоченная. Заметив движение подопечного, встрепенулась, пошла вперед, стала на задние лапы и отворила дверь передними. Потом аккуратно, без грохота, закрыла ее за собой.

В «книге постоянных пассажиров» встречаются иногда знакомые многим имена. Знаменитая ленинградская певица жила в гостинице «Москва» и весь месяц выступала в театре Эстрады. Дважды в день, точно в назначенное время, подходила машина и отвозила ее в театр, а через несколько часов другая доставляла в гостиницу. Шоферы не всегда знали, кого они возят, а певица, как и все, кто обращается в бюро заказов, наперед знала, что за машина придет за ней. Не только номер, но и цвет - чтобы легче было искать.

Время от времени мелькают фамилии профессоров. К имени одного из них было прибавлено на два месяца сложное расписание: в понедельник такси отвозило его в МГУ, через два часа машина приходила снова и везла в Высшее техническое училище имени Баумана; в среду порядок был обратный; в пятницу вместо МВТУ - один научно-исследовательский институт. Профессор читал лекции и консультировал в разных местах - он уважаемый специалист, и его знания ценили всюду.

На некоторое время - на месяц-два появляется какая-либо фамилия с адресом, расписанием и маленьким примечанием, которое объясняет все: «Пассажир на костылях». Пассажир после тяжелой травмы вернулся из больницы домой, но несколько раз в неделю ездит в поликлинику принимать процедуры.

Летом в расписании постоянных пассажиров непременно появляются изменения. Кроме одних только будничных поездок (ежедневно, кроме субботы и воскресенья) появляются «пассажиры выходного дня»: такому-то подавать такси в пятницу в семь вечера, в понедельник утром - в дачный поселок в Переделкино: клиент живет летом на даче. Как-то он зашел, благополучный, приветливый. Оказывается, инженер, хотя здесь думали, что писатель, - живет летом в писательском городке. Пришел поблагодарить за неизменную точность. За три летних месяца не было ни единого случая опоздания. Улыбался и с карандашом в руках доказывал, как глупо поступают те, кто покупает личный автомобиль. Ездит на нем не чаще, чем он на такси. Дорога на такси обходится гораздо дешевле. Вдобавок никаких забот о гараже, колесах, похищенном зеркале или «дворнике», и мыть машину не надо, не приходится лежать под ней: его машина (такси!) приходит всегда умытая, исправная, а главное, никогда не подводит. Если что-то сломается в одной машине - приходит другая.

- Знаете сколько у меня машин? - спросил он и ответил сам: - Больше пятнадцати тысяч - весь ваш парк такси. Для поездки же мне нужна всего одна.

И он для убедительности поднял указательный палец - дескать, одна.

Графа «примечания» заполняется редко - если пассажир особый и требует бережного отношения (например, больной): подавать новую «Волгу» - в нее легче сесть. Бывает рядом с расписанием примечание - «по звонку». Тогда бланк все-таки заполняют, но держат на столе - не опускают в «часовую ячейку»: ждут телефонного вызова.

Но бывает и странный пассажир, с невинными слабостями. Один человек регулярно вызывает такси к себе домой на Сивцев Вражек и едет… сто метров на Арбат. Есть люди, которые хотят ездить только на черной «Волге», почему-то считая, что это солиднее… Раньше такси не красили в черный цвет, теперь появились. Ну что ж, можно послать и черную, хотя иногда бывает и затор: есть свободные машины любого цвета, а ни одной черной, как назло, ни одной. Против фамилии иного заказчика стоит «без опозданий». Любая машина должна приходить вовремя, хотя, на всякий непредвиденный случай, оставляют маленькую возможность для маневра - объявляют, что такси может прийти минут на десять позже. Так говорят клиенту, от шофера же требуют точности. Но если пассажир любит точность, заранее требует ее и требует твердым голосом, то диспетчер пишет эти два слова, переносит потом на бланк, а его преемник, вызывающий машину со стоянки или из парка, сурово предупреждает: без опозданий!

Здесь это понимают. Такси не должно опаздывать никогда. Но есть особый случай, предусмотренный заранее, когда диспетчеры и шоферы особенно стараются быть четкими. Или лучше всего - приехать чуть раньше, чтобы это восприняли доброй приметой, указанием на ожидающую удачу. Таких случаев всегда достаточно - иной раз меньше, а в апреле до пятисот в день! Речь идет о свадьбах, о такси, которые наряжают лентами и цветами. Такой обычай появился не так давно, но теперь редкий свадебный кортеж обходится без нарядных машин с куклой на радиаторе.

О каждом таком выезде известно заранее. Свадьба не сваливается внезапно. Женихи с невестами, подав заявление в загс, договариваются с представителями таксомоторного хозяйства: когда подать машину, куда намерены по дороге заглянуть. Официальный бланк имеет неожиданную графу: «ритуал». Одни после загса совершают прогулку по Москве, подъезжают к Александровскому саду - идут на Красную площадь, к могиле Неизвестного солдата. В субботний день там скапливается десяток-другой машин, из которых галантно выбирается жених в черном и помогает выйти смущенной невесте, путающейся в длинном свадебном платье. Шоферы терпеливо ждут в опустевших машинах, иногда выбираются наружу - поразмяться. Спрашивают друг друга весело: «А у тебя кто?» - «У меня совсем молоденькая. Кажется, ткачиха с «Трехгорки». Хорошенькая. Чудачка, плачет. От радости».

Ритуал занимает обычно три часа. Пассажиры, прощаясь с водителем, не догадываются, что сейчас он достанет другой лист, в нем другие адреса, но процедура сходная: дом, загс, прогулка, дом. Второму свадебному экипажу везет больше: машина приходит уже нарядной. Иногда прибавят еще лент, воздушных шаров, а куклу посадят на полочку у заднего окна.

Вечерние диспетчеры, готовя завтрашние свадебные кортежи, распределяют выезды по паркам. Семь парков возят женихов с невестами - 3, 4, 6, 7, 12, 13 и 15-й. Выписывают наряды, стараются закончить процедуру до ночи, чтобы к приезду курьеров из парков все было тщательно подготовлено, проверено.

Здесь немыслимо допустить ошибку. Сколько огорчений может принести она - истолкуют недоброй приметой. А в парках знают, что машины на свадьбы посылать лучше без шашечек. Можно простить молодым невинное тщеславие: пусть окружающие думают, что жених везет невесту на собственной машине. А потом, когда водитель снимет ленты, цветные шары, он поместит на виду припасенную табличку: «Такси». Бывалые пассажиры это знают, не принимают машину за ту, что только что пришла с завода и не успели поставить на ней таксистский знак. Садясь, спрашивают водителя: наверное, на свадьбе сегодня были?

Никто не бывал на свадьбах больше, чем таксисты. Уже говорилось, в апреле - в пятницу и субботу - по пятьсот свадеб. Меньше всего зимой - двести, триста. А иногда случаются дни, когда вдруг заявок на длительные поездки со счастливыми молодыми окажется мало. Так мало, что трудно даже понять, почему. 7 февраля прошлого года, например, было двадцать - всего двадцать заказов на свадебные машины. Это был четверг - день будничный, но в остальные непраздничные дни в Москве все равно справляют по меньшей мере свадеб сорок.

Иногда - это бывает, к счастью, редко - праздник молодых вдруг обрывается. Однажды все началось так славно: нарядная счастливая невеста, красавица, в фате и белых перчатках, высокая, в отменном платье чуть ли не до полу… Она улыбалась, стыдливо опускала длинные ресницы, когда ее поздравляли. Она не спеша поднялась во Дворец бракосочетания, и только тогда водитель увидел, как она твердо, уверенно ступала по ступеням - платье оказалось такое длинное, едва были видны туфли и то лишь потому, что девушка застенчиво чуть придерживала его.

И вдруг водитель увидел ее в подъезде одну! Она бежала покрасневшая, со стуком отшвырнула дверь, подхватив обеими руками подол платья, бежала к машинам в лентах. На минуту она растерялась, остановилась - все машины одинаковые. Но шофер узнал «свою» невесту, открыл дверцу, и тогда она тоже узнала его, кинулась на сиденье и попросила:

- Скорее, уедем отсюда скорее.

Это было нарушением ритуала, оговоренного в путевом листе, но водитель не только поэтому медлил.

- Скорее, я очень прошу скорее, - сказала она таким голосом, что ясно стало: спорить, уговаривать незачем.

Водитель все-таки выехал медленно, оставляя возможность невесте одуматься, а ее спутникам, от которых она бежала, остановить. В это время на улице появился грузовик. По всем правилам, он должен был уступить дорогу, но водитель свадебного такси намерен был его пропустить. Произошла заминка, но из Дворца бракосочетания никто не выбежал.

И они поехали… Тогда невеста открыто расплакалась. Из глаз побежали темные струйки слез - линяли накрашенные ресницы. Невеста сорвала упругую фату, смяла ее и стала вытирать ею слезы:

- Напился! Еще до свадьбы напился! Всегда боялась, что попадется мне пьяница. А говорил…

Испуганный, полный жалости, водитель вставил слово:

- Дочка, а может, ты ошиблась? Ну выпил - свадьба же!…

- Он и раньше выпивал, - сердито, с убеждением возразила она. - Дал слово, что никогда, никогда ни рюмочки, а на свадьбе только шампанское. И уже обманул. Не хочу…

Она опять принялась тереть лицо фатой. Исполнившись решимости, вдруг перестала плакать, откинула голову назад и почти спокойно сказала:

- Домой. Поедем домой. На Делегатскую. А свадьба - пропади она пропадом.

…У диспетчеров, сидящих в большом зале, напротив коммутатора и «циркуляра», конечно, не одни только постоянные пассажиры и свадебные прогулки. Наоборот, это самая малая часть их забот. Им посвящаются свободные промежутки. Главная работа - пассажир, которому некогда.

Большинство пассажиров торопится. Ах, ну где они были раньше! Ведь знали же, что надо будет поехать на вокзал, в аэропорт - позвонили бы заблаговременно, и отсюда по прямому проводу спокойно передали бы заявку в ближайший от дома парк. Там и шофер обрадовался бы: придет перед выездом к диспетчеру, а она ему дает адресок и - прямехонько из ворот парка на квартиру клиента. Никакого холостого пробега!…Можно сесть за резервный пульт коммутатора, снять наушник и, включая тумблеры, слушать, о чем говорят по телефону.

- Такси. 92-й.

- Ой, такси! Мне нужно срочно ехать во Внуково.

- Могу принять только в течение часа.

Здесь для краткости опускают слова, без которых смысл все-таки ясен, но это обеим сторонам экономит время. Вероятно, правильнее было бы: «Могу принять заказ, который может быть исполнен не раньше, чем через час», но абонент наверняка понял и краткую форму.

- А раньше нельзя? Опаздываю же!

В голосе отчаяние. Но диспетчер не имеет права спросить, когда рейс, объяснить, что во Внуково можно приехать минут за тридцать, а там теперь на многие рейсы предварительной регистрации билетов нет, посадку объявляют незадолго до отлета. Все это замедлило бы диалог, как и слова вежливости, очень необходимые в любой беседе. Но даже слово «пожалуйста» можно заменить особой вежливостью голоса, которую не передашь в письме, - ее можно понять лишь слухом.

- Ваш адрес?

- Зонточный переулок, дом… Я сейчас объясню, как проехать…

- Знаем Зонточный. Квартира? Телефон?

- Зонточный никто не знает. Переулок маленький, и никто из москвичей…

- Знаем, между Новоселенской и Абельмановской. Квартира? Телефон? Мы теряем время.

Диспетчер Вера Петровна Павлова не знает, что ее разговор подслушивают. Она озабочена другим - сберечь время для клиента, который не понимает, что лишними словами он мешает самому себе. Вера Петровна быстро записала номер. Повторяя его, свободной рукой помещает бланк на мгновение в табельные часы. Легкий стук - и вот еще слышится голос будущего пассажира, который повторяет свой номер телефона, диспетчер тренированной памятью сверяет его с тем, что только что написала, а бланк уже мчится по транспортеру к «циркуляру».

Там его подхватывают. Срочный! И немедленно отдают в радиокабину. Заказов меньше, кажется, на втором канале. Радиодиспетчер Мария Ивановна Белко-ва, едва закончив предыдущий разговор, берет приплывший листок и, видя пометку «ср» (срочно), говорит в эфир:

- Говорит «Букет». Вызываю свободную машину в районе Абельмановской, Крестьянской. Вызываю свободную машину в районе Абельмановской, Крестьянской, Таганки. Срочно, Внуково…

Мария Ивановна говорит голосом отчетливым и чуть тревожным (чтобы ясно было, что кто-то опаздывает).

- 72-13. «Букет», я 72-13. Заканчиваю рейс у метро «Пролетарская».

- 72-13! Записывайте адрес: Зонточный переулок…

У Марии Ивановны тоже отчетливая профессиональная память: она диктует адрес, едва взглянув на бланк. Передает его своей напарнице Марии Михайловне Бычковой, и из радиокабины без дверей слышно одновременно два голоса. Один разносит на всю Москву радио - во все те такси с приемниками, которые настроены на волну второго канала, а другой слышит по телефону только пассажир, который спешит во Внуково. Ему повезло, что в такой бойкий час машина номер 72-13 оказалась свободной, да и поблизости. И еще потому, что можно потеснить другие заказы - не вышло время других заявок, которые стопкой лежат у рации.

Голос диспетчера по радио передает:

- 72-13! Записывайте адрес. Зонточный переулок, дом… Едет во Внуково. Минутку…

- Уже позвонили - вас встретят…

В то же время сообщают по телефону:

- Машину заказывали? Проверим адрес: Зонточный переулок… Спускайтесь, минуты через три вас будет ждать машина 72-13. Запомнили номер?

Из коридора, куда выходят проемы стоящих без дверей радиокабин, слышен голос старшей смены Галины Семеновны Сычужниковой:

- Девочки, три вокзала горят, три вокзала…

Вокзалы, конечно, не горят. Все понимают: где-то на улицах, примыкающих к Комсомольской площади, сами того не подозревая, скопились в своих квартирах, учреждениях спешащие пассажиры.

- «Букет», я «Букет». Вызываю свободные машины, у трех вокзалов нужны машины.

Мария Ивановна сидит у рации, к ней изогнулся микрофон, руки свободно движутся, в каждой по бланку; один заказ только что исполнен - Каланчевская улица, в связи с другим только что закончен разговор: шофер взял пассажира, значит, можно сделать на часах отметку. И вот на листке уже обе печати: «16.06» и «16.24». Пассажир ждал не так уж долго!

И бланк переходит к Марии Михайловне, на прим-кнутый столик с телефоном и большим развернутым листом, на котором делается отметка: «80-55 в промежутке между 16 и 17 часами взял еще одного пассажира». У 80-55 сегодня дела идут не так уж плохо: начал смену в девять утра, а исполненных заказов уже десять, хотя, собственно говоря, десятый заказ еще находится в исполнении. Едет с пассажиром от Золоторожской набережной до улицы Милашенкова, что в Кировском районе, между улицей Фонвизина и Окружной железной дорогой. Путь неблизкий - полчаса, об этой машине можно не помнить.

- «Букет», я 73-45. Закончил рейс. Я на проезде Нансена. Заказы есть?

Голос звучит отчетливо, словно шофер рядышком, хотя проезд Нансена далеко - в Свиблове. Удивительная вещь радио! Одни улицы словно одеты ватой - не слышно ни звука: только утомительный хрип, треск, жужжание. Тогда диспетчер приказывает:

- Машина такая-то! Прошу немного отъехать - не слышу. Прошу.

И вот сквозь хрип, треск, жужжание уже слышны какие-то обрывки речи - сначала совершенно неразборчивые, потом более или менее внятные.

Поразительные это женщины - радиодиспетчеры! У них не только превосходная дикция, но и отличный слух. Мария Ивановна чуть хмурится, поворачивается, напрягается. И хотя посторонний не уловил ни слова, она говорит своим проворным, отчетливым голосом:

- Вас поняла, 20-46. Ждите, позвоним.

А из кабины по-прежнему одновременно сплетаются два женских голоса - один говорит в радиомикрофон, другой, у соседнего стола, - в телефонную трубку, голоса женщин, которые поразительно слаженно взаимодействуют, не общаются друг с другом словами, понимают по жесту, по взгляду и по тому, какой листок они передают друг другу. И время от времени откуда-то из эфира возникают то отчетливо, то едва различимо мужские голоса: звонкие, низкие, поспешные, медлительные, задорные, степенные, усталые, полные сил. Женщины иногда одновременно улыбаются, узнают кого-то, осаживают разговорившегося шутника.

- «Букетик», 33-72. Горю с планом: все короткие расстояния. На улице Герцена.

- 33-72, не горите, возьмите заказы. Суворовский бульвар, 12, квартира… Едет до гостиницы «Спутник». Второй заказ: Ленинский проспект, 32, квартира… Едет - Водный стадион. Третий: Фестивальная улица… Как поняли?

- Спасибо, «Букетик», Суворовский бульвар, дом…

- Такси заказывали? Проверим адрес: Суворовский, 12. Как лучше подъехать?… Через Арбатскую площадь? Машина выезжает. Будет минут через пять. Запомните номер: 33-72. Встречайте…

- Такси заказывали? Нет? Ваш номер - 169-72… Извините.

- Выполняйте. Вас встречают. Лучше подъехать со стороны Арбатской, за домом под арку.

- «Букет», «Букет», 31-43. Стою на Полянке. Почему нет пассажира?

- Общежитие? Из двенадцатой комнаты Крутикова. Такси…

Из коридора голос: «Девочки, у кого Полянка? У кого Полянка?» Это дежурный из справочной: звонит взволнованный пассажир - заказывали такси, а машины нет. Мария Ивановна только кивает головой, и дежурная все понимает из ответа.

- Пассажир звонит… Где стоите?

- 31-43. У номерного знака. Ну, что ж не выходят?

- Спокойнее. Сообщили.

Чуть в отдалении, за большим столом справочной, дежурная объясняет:

- Шофер вас ждет. Машина 31-43. У номерного знака. Мы звонили вам - занято. Да, 31-43…

- 33-49. Жду десять минут. Почему нет пассажира?

- Шофер вас ждет. Не там? Какой ориентир? Пивнушка на Брянской?…

- «Букет». Сообщили. Подгоните на Брянскую, ориентир - пивнушка…

- «Букетик»! А хорошо бы нам вместе в такую жару…

- Прошу не занимать эфир. «Букет». Я «Букет». Вызываю 78-60. Поднимитесь в общежитие, двенадцатый номер. Инвалид. Крутиков.

- Товарищ Крутиков?… Вас поняла. Сейчас шофер поднимется к вам. Машина у подъезда. Подождите одну минуточку.

- Вас понял, вас понял…

- «Букет», «Букет». Вызываю 27-19.

- Слушаю, 27-19.

- Почему не даете знать о себе? Ваш пассажир едет на вокзал.

- Сейчас заканчиваю рейс. Через пять минут буду. Я на Самотеке.

- «Букет»! Я 21-33. Нет такого дома четыре дробь семь. Все объехал - нигде не вижу. Кручусь полчаса.

- Товарищ Иванов, такси заказывали? А вы не ошиблись номером? Четыре дробь семь?…Ну, мы так и думали. Семь дробь четыре… Ничего, пожалуйста, пожалуйста… Номер машины 21-33.

- 21-33, ошибка - семь дробь четыре.

- Все понял. Еду…

- Такси заказывали? Не волнуйтесь. Помним о вас. В назначенное время будет. Даже немножко раньше. Машина 27-19. Знаю, на вокзал. Что… Очень хороший шофер.

Мария Ивановна меняется местами с Марией Михайловной. У микрофона сидеть труднее - устаешь говорить отчетливо и, вслушиваясь в грохот, разбирать речь шоферов. И вот уже Мария Михайловна, чуть склоняясь к рации, говорит звенящим, упругим голосом - откуда он берется? Невысокая женщина, по телефону беседовала так мягко! Хотя она не командовала бегущими где-то по городу машинами, картину представляет себе точно - составляет ее по белым листкам, которые, кажется, лежат в беспорядке, а на самом деле отражают ситуацию на улицах.

- 33-72, я «Букет». 33-72. Давно не слышу вас.

- «Букетик», я здесь, на Октябрьской площади.

- Ваше время истекает. В одиннадцать пятнадцать вас ждут на Ленинском.

- Успею, скоро «Спутник».

Сниженным на два тона голосом, отдыхая после напряжения прямой связи, говорит по телефону Мария Ивановна:

- Ленинский проспект, 32? Такси заказывали?… Будет вовремя. Запомните, пожалуйста, номер: 33-72. Через десять минут будет.

И снова удивительный дуэт - один голос на лету подхватывает подслушанные сведения, мгновенно перерабатывает их, и у него подхватывают только что сказанное, сказанное еще не до конца, услышанное, понятое на полуслове:

- «Букетик», я 24-82, заканчиваю. На Смоленской. Звоните на Калинина.

- 78-60, я «Букет». Большая Полянка, 52, это больница. Зайдите в вестибюль, помогите, пожалуйста.

- Хорошо, «Букетик», помогу…

- Я «Букет», я «Букет», вызываю 21-33.

- Слушаю, я 21-33.

- В гостинице «Москва» пассажира взяли?

- Стою. Жду…

- Такси заказывали? Уточним адрес: проспект Калинина, дом… Машина 24-82… Минут через пять.

- Больница? Богданов - это больной? Хорошо, сейчас придет к вам водитель… Он поможет. На всякий случай сообщаю номер машины: 78-60.

Голос в коридоре:

- У кого гостиница «Москва»? Звонят из вестибюля.

- Машина у подъезда: 21-33.

- «Букет». Вызываю 79-83. Звоните - Славянский бульвар.

- Авиамоторная? Такси заказывали? Скоро позвоним, сообщим номер машины. Вы не опаздываете?

- «Букет», на Авиамоторную ехать?

- Пожалуйста, - дозвонились.

- «Букет», я 21-33. Пассажиры на месте…

- Такси вызывали? Уточним адрес: Славянский бульвар. Машина 79-83.

- Авиамоторная, к вам идет машина номер…

- Я «Букет», вызываю 27-19. 27-19!

- Слушаю, я 27-19.

- Вы опаздываете.

- У меня еще две минуты. Знаете, «Букетик», сколько за две минуты…

«Букет», однако, не склонен шутить, сейчас особенно. Наступают, уже идут самые жаркие часы. На «циркуляре» белым-бело - трельяж сплошь облеплен бланками заказов, а транспортер добавляет все новые листки.

У «циркуляра» - двое диспетчеров. И старшая по смене. У них ответственная работа, требующая прекрасного знания московской географии: надо раскладывать пасьянс, соединять в цепочку заказы. Идеальным было бы, если бы шоферы, высадив одного пассажира, тут же подбирали другого. Для этого надо, чтобы совпали не только конец одного рейса и начало другого, но сочеталось и время: довести до места одного пассажира точно в ту минуту, в которую хочет отправиться в путь другой. Но так бывает редко, и это накладно шоферу - холостой рейс; обидно и тем, кто ищет на улице такси, а оно пустое куда-то мчится.

Когда скапливается так много заказов, как в пятницу вечером, в субботу, воскресенье, тогда можно экономнее собирать цепочки. Вот выстроились листки - по направлениям, по времени подачи машины. К ним надо добавить новые заказы, и радостно, когда вдруг видишь, что удачно связываются два рейса, их соединяют (здесь говорят: «спаривают») и решают, как поступить правильнее. Прежде чем нести в радиокавины, можно попытаться немедленно передать в ближайший от пассажира парк. У старшей по смене прямая связь со всеми парками: движение тумблером, и вот уже горит синий огонек парка - там слушают. В эти часы из парков выходит на улицу немало новых машин, многие из шоферов вместе с путевым листом получают первый заказ и выезжают за ворота с погашенным зеленым глазком.

Центральное бюро заказов. Прием заявок по телефону.

Можно использовать СОС. Нет, это не то же самое, что «Спасите наши души», это станция оповещения и связи - широкий стол, полный тумблеров. Здесь прямая связь с самыми бойкими точками города. Под каждым тумблером - название: перечень вокзалов - там диспетчеры такси, перекрестки самых оживленных мест, там таксистские оранжевые столбики с полоской в мелкую шашечку и фонарем сверху. Когда нужна машина, скажем, на Преображенской площади или в Столешниковом переулке, там оранжевый столбик начинает мелко мигать, вызывая свободного таксиста. Вот откликнулся Столешников переулок, в телефонной трубке чей-то голос:

«Букет» за работой.

- Слушаю. Машина 15-25 первого парка.

- Говорит диспетчер, примите заказ: Кузнецкий мост, дом семь.

- Хорошо! Совсем рядышком! Позвольте запишу… Так. Можете звонить.

И старший техник СОСа Мария Никифоровна Ни-китенко, отпустив тумблер, набирает номер телефона - здесь, па широкой панели, уместился и телефонный диск:

- К вам выехала машина 15-25.

Зажегся еще огонек - это диспетчер на первом этаже сообщает: пришла одна из дежурных машин, приписанных сегодня к Центральному бюро заказов, - каждая на один рейс. С «циркуляра» снимаются три соединенных листочка, первый заказ - из центра. И вот включается на миг другой транспортер: заказы спускаются вниз, где за вырезом в стекле, как в кассе на вокзале, сидит диспетчер, он вписывает в путевку склонившегося к вырезу водителя первого маршрута; шофер подходит к столику с тремя телефонами, созванивается с заказчиком, спрашивает, как лучше подъехать, а тем временем листки возвращаются по транспортеру на СОС. Теперь на них еще одна печать, сделанная часами внизу: машина направлена в такое-то время - с точностью до минуты.

А наверху, в большом зале, где коммутатор и столы старшей по смене, в справочной и у «циркуляра» суета. Ах, знали бы пассажиры, с каким усердием исполняются их заказы! Когда они, сидя на чемоданах, ждут полчаса машину и мучаются, боясь опоздать, и с нетерпением поглядывают па часы, на Новой площади, наоборот, суматоха. Диспетчеры справочной, снявшись с места, заскакивают в радиокабины, ворошат заказы, зная, определяя по месту их на столе, в каком они состоянии. Дежурящий у телефона один из радиодиспетчеров кидается к «циркуляру» - подобрать что-либо оказавшемуся на шоссе Энтузиастов водителю. И как досадно слышать переговоры, которые ведет по коммутатору диспетчер с каким-либо сердитым, полным чувства собственного достоинства пассажиром! Тот, очевидно, рассердился за то, что его спросили, куда он поедет:

- Поймите меня, пожалуйста. Вы правы, мне, конечно, пет дела, куда вы едете, но нам нужно это знать, чтобы лучше располагать машиной, когда она освободится. Понимаете, мы планируем работу, спариваем заказы.

Центральное бюро заказов. У «циркуляра».

Каждый из диспетчеров сидел за коммутатором и сам вел эти нервные разговоры, усмирял обиженного, оправдывался, досадуя, что на пульте из-за долгого, не в меру долгого, объяснения зажглось несколько светлых огоньков. Значит, другие ждут и, наверное, клянут почем зря диспетчеров, которые вечно «спят»…

А на «циркуляре», на средней части трельяжа, скопилось листков столько, что ставить их некуда. Старшая по смене Галина Семеновна Сычужникова подходит к стоящему здесь же аппарату, который используется только при аврале. На нем светящиеся кружки - сигнал, что такая-то радиокабина говорит. Улучив момент, когда огоньки перемигнутся, включает свой микрофон и говорит - по двум каналам сразу, по четырем! - говорит тревожным голосом:

- Вызываю все свободные машины! Вызываю все свободные машины!

И где бы ни было такси с радиоприемником, настроенным на станцию «Гранит», голос Галины Семеновны слышат все. Только ответа нет. Нет ни одной свободной машины с рацией!

Диспетчеры знают ритм города. Взглянув на часы, могут предположительно сказать, что на Казанском вокзале сейчас тихий час, а вот на стоянке у Малого театра столпотворение, очередь беспокойных толпящихся пассажиров. А на Павелецком вокзале пришел поезд. И тогда по СОСу передается приказ диспетчеру на Казанском вокзале: если машины имеются, переправить их к центру, принять следующие заказы…

Сразу после шести часов напряжение достигает высшей точки: люди едут с работы, в театры, на вокзалы. Нервный, беспорядочный ритм будет продолжаться еще час-полтора, и нет никакой силы предусмотреть заранее все, хотя многое здесь и предусмотрено: диспетчеры, готовясь к часам «пик», стараются предвидеть вспышку, стремятся выстроить потоки автомашин.

А сразу после восьми часов волнение утихает. И если раньше в эфире чаще слышались женские голоса теперь, наоборот, все больше говорят мужчины.

- «Букет», я 75-90, 75-90. Полчаса стою на Сретенке.

- Я «Букет». Минутку. - И другой диспетчер тут же набирает номер телефона заказчика со Сретенки. Ленивые продолжительные гудки: трубку не снимают.

- 75-90, 75-90! Ничего не поделаешь - уехали без нас…

Может быть, никакого злого умысла у пассажира не было. Вышел из дому и сел в первое попавшееся такси, а то, которое его ждало с погашенным зеленым огоньком, отщелкивая копейку за копейкой, стояло напрасно, и шофер нервничал. Может быть, за это время пассажир уже добрался до места, а шоферу потом понадобится пройти немало формальностей, прежде чем спишут деньги, которые счетчик нащелкал в убыток водителю. «Букет» сочувствует и, поскольку появились паузы и никто не спешит, участливо спрашивает:

- Много?

Шофер понимает, о чем идет речь:

- Рубль восемь…

И все шоферы, соединенные с пострадавшим одним радиоканалом, наверное, сочувствуют.

В эфире все спокойнее, и, когда выдается пауза, водители все чаще затевают разговор о плане.

- 73-45. Вы меня без плана не оставите?

- А сколько у вас?

- Восемнадцать рубликов.

- Виновата, - говорит «Букет» смущенно и улыбается: в суетных хлопотах не позаботилась о самом водителе. Наверное, все-таки могла что-то сделать.

«Букет» роется в заказах, время которых еще не наступило, перекладывает пасьянс. Вызывает:

- 73-45, поезжайте в Подсосенский. Знаю - рядышком. Оттуда будет на шоссе Энтузиастов и - в Шереметьево. По-моему, неплохо.

- Спасибо, «Букетик»!

А голос «Букетика» вдруг меняется, становится строгим.

- 75-90! Где были вы с семи часов? Сколько раз вызывала! Не слышали? Почему сами не связывались? У вас мало выполненных заказов!…

- «Букетик», я 35-99. Горю.

- Сейчас придумаем что-нибудь, 35-99, не горите.

- «Букет», 33-07, а что будет мне?

- Вы пока свободны. Потом свяжемся.

И все-таки тишина время от времени взрывается новым внезапным наплывом заказов, хотя напряжение теперь длится недолго, ослабевает, опять нарастает.

Так будет все время - город вошел в обычный ритм. Опять диспетчеры в два голоса ведут с разными людьми один и тот же разговор: как подъехать, где ждать, адрес пассажира, номер машины.

Кончился последний час смены. Быстро летит здесь время! На второй этаж уже поднимались другие женщины: диспетчеры, которые сядут за коммутатор, за рацию, возьмут в свои руки пространные панели СОСа, прямые провода в парки, к столбикам на бойких перекрестках города. На целых двенадцать часов они станут невидимыми повелителями армады самых проворных автомашин - такси.