Танец со стеклом

5

Неделя летит со скоростью света, как я и говорила. Мы с Марком часто списываемся, присылая какие-то милости друг другу. В основном, он мне, иногда и я брала инициативу в свои руки, но времени катастрофически не хватало, да и отвлекать мужчину не хотелось. В университете всё ещё идёт раскачка, ведь всего вторая неделя. Забегаю к своей любимой преподавательнице — Людмиле Павловне, которая сразу видит перемену во мне.

— Ты часом не влюбилась?

— Похоже на то, — смеюсь я.

— Даная, это, конечно, здорово, но не забрось учёбу. Ты талантливая девочка. Главное, баланс во всём.

— Учёбу я точно не брошу, — улыбаюсь я. — А с разбитым сердцем сколько шедевров на свет появляется?

— Только сердцу разбитому от этого не легче, — с тоской произносит женщина. — Я когда-то вот также влюбилась, но карьера была мне дороже. И где я сейчас?

— Конечно, вы ведь всего лишь лучший специалист ВУЗа, величайшая танцовщица, прекрасный человек.

— Да, спасибо, моя хорошая. Только он давно женился, внуков няньчит, а у меня жизнь пролетела, и никого не осталось.

— Возможно, это не совсем то, что вы хотите услышать, но у вас есть столько детей. Не родных, а ваших воспитанников. И у каждого ведь свой путь. У кого-то в детях и внуках, а у кого-то в карьере. Я считаю, что в жизни не стоит ни о чем жалеть.

— И правильно, деточка. Но если полюбила, то не отпускай. Вцепись обеими руками и держи.

Я решаю не вдаваться в подробности моей печальной влюблённости. Вряд ли женщина поймёт меня.

К пятнице я ставлю новый номер. С каждым разом получается всё лучше. Девчонки тянутся и стараются, да и у меня программа получается интереснее и сложнее. Настроение омрачает дождливая погода и то, что Марк не писал мне весь день, а сама я не решалась беспокоить мужчину.

Мы выходим на сцену, и я чувствую прожигающий взгляд. Снова. Держу себя в руках, стараясь не оборачиваться резко. Лишь в танце мажу взглядом по Словецкому и Волкову. Выполняю сложные движения: сокол, райская птица, орёл. Прыжки с пилона на пилон уже не кажутся чем-то захватывающим, но я вижу, как люди восторженно смотрят. Заканчивается музыка в моменте, когда я вишу вниз головой, держась ногами за кольцо. Словив кучу аплодисментов и пошлых выкриков, мы с девочками сексуально уходим.

Если честно, я очень ждала этой встречи, но сейчас я боюсь. Тяну время, зная, что Марк ждёт меня. Может сбежать? Да нет, это глупо. Собираюсь с силами и иду в сторону выхода. Макс ловит меня, сообщая, что за две недели выросла выручка, и он готов целовать и руки, и ноги, которыми я творю все эти немыслимые вещи.

— Спасибо, Макс. Я рада, что дела идут в гору, но целовать ничего не надо, — смеюсь я.

— Да, кажется, тебя уже есть кому целовать, — говорит он с усмешкой, но я слышу и долю разочарования.

— Спокойного вечера тебе, — машу ему рукой на прощание, выныривая на улицу, где снова во всю лил ливень.

У меня, как у влюблённой дурочки, подкашиваются ноги, органы делают кульбиты покруче тех, что делаю я. Машина Марка стоит в ожидании меня. Словецкий ждёт в салоне, и я быстро прыгаю внутрь. Не успев ничего сказать, я чувствую, как меня отрывают с сидения, пересаживая на колени. Марк впивается в мои губы страстным поцелуем, покусывая губы. Я с превеликим удовольствием отвечаю.

— Что ты делаешь со мной? — утыкается своим лбом в мой. — Как мальчишка тебя хочу. А после твоих танцев…

— Поехали, — тихо прошу я.

— Что? Ты уверена? Дан, единственный предохранитель, который меня сдерживает — это ты.

— Поехали, — уверенно говорю я.

Возможно, через время я пожалею об этом, но сейчас это казалось мне самой правильной вещью на свете. И плевать мне, что подумали бы обо мне люди. Меня волнует, что подумает обо мне Марк, но кажется, он думает, что хочет меня. Да, Дана. Сдаться после двух свиданий. Слабачка.

Марк пересаживает меня на пассажирское, трогаясь с места. Едем быстро, и, наверное, я должна начать оправдываться, что обычно я так не делаю, не даю после двух свиданий. Но это даже в мыслях глупо звучит, поэтому я просто сижу, неотрывно глядя на Марка. Он взбудоражен, и это чувствуется даже по вождению, хоть он по-прежнему уверенно это делает одной рукой, вторую положив мне на колено. Мне кажется, что от внутреннего напряжения меня сейчас разорвёт на тысячу маленьких кусочков. Кладу свою руку поверх его, сцепляя в замок.

— Дана, лучше тебе передумать, пока мы не оказались в квартире. Там я уже сдерживаться не буду, — напряжённо и серьёзно говорит мне Марк.

— Отлично, значит, не сбежишь, — получается по-дурацки томно, но по-другому я не могу.

— У-у, не дождёшься, — смеётся, слегка сбрасывая маску напряжения.

Через пятнадцать минут мы останавливаемся у элитного жилого комплекса. Выходим, и Марк берёт меня за руку. Тянет в сторону подъезда, а затем лифта, а я просто следую за мужчиной. В лифте он встаёт у противоположной стенки, засунув руки в карманы. На мой растерянный взгляд, сообщает:

— Ты же не хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь, — не спрашивает, а говорит. Хотя я была бы не против, но точно не сегодня.

Быстро, но уверенно Марк открывает дверь, пропуская меня. Не успеваю даже оглядеться, как он прижимает меня к стене, начиная неистово целовать. Он весь словно горит, и я готова сгореть вместе с ним сегодня ночью.

Марк так напорист, что мне остаётся лишь принимать эти ласки. С ним всё откровенно. Даже самый лёгкий поцелуй уженагнал бы краску, будь я чуть скромнее. Не то что бы я была бесстыдной, просто не видела ничего сверхъестественного в том, что мы до одури хотели друг друга.

Марк поднимает меня на руки, унося в комнату на второй этаж, не отрываясь от моих губ.

— Хочу тебя с того самого момента, как увидел, — шепчет, стягивая с меня спортивную кофту. Да, похвастаться красивым нарядом я не могла. Словецкого я сегодня не ждала, поэтому пусть простит за мой кроп-топ, лосины и кофту. Спасибо хоть душ приняла и бельё красивое надела.

— А я, сучка такая, ещё и сбегала, да? Знакомиться не хотела, — шепчу куда-то в шею, а затем провожу языком по выпирающему кадыку.

— Да, девочка моя. Думала, далеко убежишь? — хрипло смеётся, сводя меня с ума.

— Тебе не кажется, что ты ещё в одежде, и это нечестно? — начинаю расстёгивать подрагивающими от возбуждения пальцами пуговицы его рубашки. Простыни прохладные, а я уже в одном нижнем белье, но разгорячённое тело мужчины сверху создаёт дикий контраст.

— Кажется, — усмехается, помогая мне раздевать себя.

Когда Марк скидывает брюки, я вижу, насколько сильно он меня хочет.

— Ты не передумала? — снова спрашивает, глядя на меня с таким желанием, что я даже не сразу могу ответить.

— Ты так хочешь, чтобы я передумала? — всё же усмехаюсь я.

— Нет, — оставляет меня совсем без одежды Марк, а я не испытываю ни грамма стеснения. Именно таким я и хотела свой первый раз. Я знала, что он должен быть с этим мужчиной, и не видела смысла краснеть и стыдиться чего-то. Мы ведь оба взрослые люди. Да и фигура у меня была красивая. Не только от природы, а от кучи усилий над собой. Хотя и природа постаралась. Грудь второго размера, узкие бёдра и плечи. Спасибо маме, что я пошла вот этой женственностью в неё. Благодаря тренировкам у меня и мышцы выделялись, но смотрелось это всё красиво, без перебора.

— Блять, какая ты красивая, — и больше мне ничего не надо. Отвечаю на поцелуй. Затем Марк спускается дорожкой поцелуев к груди, одну из которых крепко сжимает руками. Затем ещё ниже, выцеловывая живот. Пальцами размазывает смазку, а затем надевает презерватив.

— Ты вся мокрая, — возвращается к моему лицу, и я чувствую, как его возбуждённый орган обволакивают стенки влагалища, и слегка напрягаюсь. В какой-то момент Марк, натыкается на преграду, всё понимает, и, мне кажется, что его глаза сейчас выпадут.

— Ты что, девственница? — хоть и удивлённо, но тихо и спокойно спрашивает Словецкий.

— Представляешь, бывает же такое, — в излюбленной манере отвечаю мужчине.

— Почему не сказала?

— А что бы изменилось? — своим вопросом я ввожу его в тупик.

— Ты уверена, что не пожалеешь?

— Да что это за мужчина такой невозможный. Отдаюсь тут ему полностью, а он переспрашивает. Я думаю, что после секса с тобой никто об этом не жалеет.

— Я буду аккуратен, — обещает и уже более сдержанно целует.

Входит полностью аккуратно и резко. Я не чувствую дикой боли, лишь дискомфорт, но от неожиданности я царапаю его плечи и спину длинными ногтями. Возможно, сказывается то, что я с детства занимаюсь танцами и гимнастикой, и у меня все мышцы прокачены по максимуму и к боли я терпима. Марк сдерживает себя настолько, насколько это вообще возможно, а я полностью отдаюсь новым ощущениям, ни о чём не жалея. Хватает нас ненадолго, и я уже забываю о дискомфорте, кончая следом за Марком. Мужчина тяжело дышит, не выходя из меня, а меня жутко рубит. Сказывается тяжёлая неделя и двойная физическая нагрузка.

— Ты как? — упирается на локтях Словецкий, глядя на меня.

— Офигенно, только спать хочу.

Марк отходит на минуту, а потом возвращается, укутывая нас в одеяло, крепко прижимая меня к себе. Это последнее, что я помню, когда проваливаюсь в сон.