Тайна Ржавых, или Приключения Удивленыша

ЗЛОДЕЙ В МЕШКЕ, ИЛИ НОВЫЕ ПОДВИГИ ЧИВРИКА

Утром снова заявился Черный Сквозняк.

Набив лоб о железные бока Ржавых, он в этот раз не стал хулиганить, а завертелся посреди площадки, злобно присвистывая и поднимая пыль.

— Пос-с-следний раз с-спрашиваю: куда вы с-с-спря-тали Ис-с-сконного Врага?

— С-с-секрет, — передразнивая его, ответила Ужасная Клементина.

— Головы с-с-нес-су! — взвился в гневе Черный Сквозняк. — С-скоро вернетс-с-ся мой Влас-с-стелин. Тогда вам вс-с-сем с-с-смерть!

Из-за Дон Кихота вдруг высунулся Чиврик и насмешливо прочирикал:

— Эй ты, черная веревка! Я тебя сейчас узлом завяжу.

Ржавые замерли от такой опасной выходки воробья.

Враг ему теперь все перья повыдергивает. И главное, что они, огромные железные звери, птицы и создания, ничем не смогут помочь отчаянно храброму товарищу — днем они неподвижны и беспомощны.

Взбешенный Сквозняк бросился на Чиврика.

В последний миг воробей вдруг то ли подлетел, то ли подскочил, держа в лапках край здоровенного полиэтиленового кулька. И тут же сел, победно чирикнув.

Прислужник мерзкого Наплевателя бешено закрутился в кульке, не понимая, что с ним и как выбраться из прозрачной западни.

— Помоги мне, Удивленыш, — позвал Чиврик. — Ты один у нас с руками. Завязывай.

Сообразительному существу не надо было долго объяснять. Он выпрыгнул из-под панциря рыцаря и, приземлившись, в два счета завязал кулек обрывком бечевки.

— Ну вот, — довольно сказал воробей и отпрыгнул в сторону. — Полюбуйтесь, друзья, на это несчастье. Будет теперь знать, как разорять чужие гнезда и бумкать в ваши бока.

Черный Сквозняк, который и на миг не мог остановиться, иначе бы ему пришел конец, в тесном кульке был вынужден свернуться и крутился там так, что кулек раздулся и подпрыгивал от толчков изнутри.

— Тетушка Клементина, — почтительно обратился Удивленыш. — Вы не возражаете, если прислужник мерзкого Наплевателя посидит в вашем достойном животе?

— Ква! — обрадовалась лягушка, чей огромный рот был всегда открыт. — В меня уже много мусора набросали. Но этот кулек я проглочу, как лакомство.

Катруся засмеялась. Если бы это было после полуночи, она непременно пошла бы в пляс. Даже Дон Кихот, обычно скупой на проявления чувств, и тот улыбнулся: уж очень изобретательно и ловко расправились воробей и существо-облачко с Черным Сквозняком.

А Удивленыш, расхрабрившись, решил рассказать свой план, как спасти Ржавых и окончательно победить мерзкого Наплевателя и его прислужников.

— Достойные звери, птицы и создания, — обратился он к своим спасителям. — Я придумал, как помочь вам избавиться раз и навсегда от Наплевателя и постоянных опасений, что вас отправят в металлолом.

Ржавые от удивления потеряли дар речи: чем может им помочь облачко пара, Восторженный Вздох девочки?

— Я знаю людей, — горячо сказал Удивленыш. — Кто вам сказал, что Человек с Зеленой Папкой обязательно злодей?! Может, он просто занятой и усталый? Нам надо как-то привлечь его внимание. Чтоб он хоть раз по-настоящему остановился и посмотрел на вас, на весь городок.

— Ага, — усомнился Филин. — Он увидит, какие мы уроды, и точно отправит всех нас в мартеновскую печь.

— Да нет! — возразил Удивленыш. — Он же человек, у него Живое Сердце. Я предлагаю так. Когда он будет проходить мимо городка, я сяду ему на нос… Он увидит, как вы бедствуете, и прикажет все здесь отремонтировать.

— Он тебя даже не заметит, — глубокомысленно заявил Филин. — Уж лучше я ухну на него.

— Хорошо. И это годится, — засмеялось существо-облачко.

— Пусть Дон Кихот проткнет его копьем, — посоветовала Клементина.

— Тогда нас точно отвезут на переплавку. — Рыцарь повел глазами в сторону Удивленыша, благодарно улыбнулся ему. — Но в главном ты прав, малыш. Надо что-то предпринимать. Если вам не удастся привлечь внимание Человека с Зеленой Папкой, уж я-то точно его остановлю.

— Чи-чивр! — воскликнул Чиврик. — Гениальная идея. По этому случаю я устраиваю торжественный завтрак. Приглашаю вас, друзья, отведать…

Тут он сообразил, что Ржавые мало того, что не едят, так еще и неподвижны до полуночи. Однако самый мудрый и отважный воробей в мире ничуть не растерялся.

— Ладно уж, — заявил он. — Раз вы так любите днем спать, я приглашаю одного Удивленыша. Тем более, что вы вон какие здоровенные, а у меня домик маленький.

Чиврик протянул существу-облачку лапку и в один миг взлетел вместе с ним под крышу терема.

— Вот! — гордо сказал он и склонил голову набок. — Более уютного и красивого гнезда лично я у птиц не встречал. Кстати, можешь посмотреться в зеркало.

— Ой, как тут в самом деле хорошо! — воскликнул Удивленыш, оглядывая детский городок с высоты.

— Ты лучше посмотри на мои припасы, — с гордостью сказал Чиврик. — Я могу прожить всю зиму, не выходя из дому. Представляешь?!

— Ты самый замечательный воробей в мире! — вполне искренне заверил друга Удивленыш. — Если бы не ты, Наплеватель замучил бы меня Черными Словами.

— Пустяки. Попробуй-ка лучше вот эту муху. Я ее берегу для самых дорогих гостей.

— Что ты, Чиврик, — улыбнулся Удивленыш. — Я же всего лишь Восторженный Вздох. А Юля, моя хозяйка, насколько я помню, тоже мух не ест. Больше всего на свете она любит куриные ножки. Причем зажаренные.

— Вот те на, — удивился воробей. — Какие у меня прекрасные друзья! Никто ничего не ест. Мне это, честно говоря, нравится. У нас получается такая — чирик! — возвышенная дружба.

Чиврик облегченно вздохнул и отнес угощение обратно в кладовую.

Существо-облачко, которому, по правде говоря, тесное и темное гнездо воробья не понравилось, снова выглянуло наружу и подпрыгнуло от восхищения.

— Смотри, Чиврик, снег пошел! Первый снег.

Сначала падали отдельные крупные снежинки — будто кто-то куски ваты бросал. Затем повалило густо и сильно, одевая все вокруг в белые убранства.

— Опять я не улетел, — грустно заключил Чиврик. Высунув голову из гнезда, он попробовал клюнуть пролетавшую мимо снежинку, но промахнулся.

— А куда ты собирался улетать? — спросил Удивленыш.

— В Африку. Это моя давнишняя мечта. Все птицы улетают осенью в жаркие страны, а мы, воробьи, чем хуже?

— Ух ты! Африка… — с восхищением и легкой завистью повторило существо-облачко. Глаза его стали мечтательны, будто Удивленыш тут же решил отправиться с воробьем за компанию. — Но ведь это так далеко?!

— Чип-чип-чепуха, — чирикнул Чиврик. — У меня сильные крылья. Кроме того, я очень выносливый — все лето тренировался. Во-о-от такие куски хлеба из вареничной приносил. А раз на спор целую оладью на крышу терема поднял.

— Почему же ты не улетел осенью?

— Много всяких дел было… Тебя вот надо было выручать. Черный Сквозняк узлом завязать… Да и потом я не тороплюсь. А то слетаю — и мечты как не бывало. Жалко такую мечту терять.

— И у меня мечта хорошая, — грустно сказал Удивленыш. — Мне Юлю надо найти, иначе она без меня пропадет. Как ты считаешь, Карета и вправду может что-нибудь вспомнить?

— Поскрипит-поскрипит — и вспомнит, — заверил его воробей и посоветовал: — Ты тоже побольше вспоминай. Где вы бывали, как папа с мамой выглядят… Словом, все подряд. Может, и узнаешь свой дом.

— А я все про твою мечту думаю, — вздохнул Удивленыш. — Она такая большая и красивая. Но я боюсь, что тебе помешает океан. Он такой огромный. Как через него перелететь — ума не приложу!

— Как, как, — возмущенно чирикнул воробей. — Быстро и весело. Вот смотри: не успеешь ты досчитать до десяти, как я уже облечу весь микрорайон.

С этими словами Чиврик выпорхнул из гнезда.

Существо-облачко примостилось на пороге птичьего дома и, глядя, как падает снег, стало ждать возвращения приятеля. Оно старательно шевелило губами, выговаривая про себя числа, — Удивленыш, как и его хозяйка Юля, умел хорошо считать.

На числе «семьдесят восемь» Удивленыш вдруг подумал, что самому мудрому и отважному воробью в мире давным-давно пора уже вернуться.

Он стал обеспокоенно вглядываться в кружение снежинок, но Чиврика все не было и не было.

«Что с ним? — думал Удивленыш, тревожась за друга. — Куда это он девался? Может, заблудился? Или встретил Наплевателя? А еще хуже — кошку. Но ведь кошки не летают, а Наплеватель — тем более… И зачем я, глупый, сомневался. Если Чиврик Черного Сквозняка загнал в мешок, то до Африки он уж непременно долетит…»

Не успел он передумать обо всех опасностях, как его друг наконец объявился. Был он весь мокрый, измученный, будто все это время отбивался сразу от трех Сквозняков.

— Беда, Удивленыш! — чирикнул воробей, едва сев на порог своего дома. — Куровосьминога схватили.

— Как, кто? — воскликнул Удивленыш.

— Не знаю… — Чиврик все еще не мог отдышаться. — Но с ним случилось самое страшное: он попал в… металлолом.

— Где он сейчас? Расскажи подробнее, Чиврик, — взмолилось существо-облачко.

— Я уже возвращался, пролетал как раз над школой. Там у них, на заднем дворе, целая гора металлолома. Я спешу, не смотрю. Да там и смотреть нечего — мертвые железяки, все снегом занесло. И вдруг… — Чиврик растопырил крылья и открыл клюв, изображая крайний ужас. — Меня, как тогда вас с Филином, будто током ударило. Гляжу, а из-под снега знакомая лапа торчит. Я на нее сел — точно лапа Куровосьминога. Зову — не отвечает. Стал крыльями снег сбивать — не получается. Его там столько навалило, что самому утонуть можно. Постучал клювом в лапу — молчит Куровосьминог…

— Ой, какое горе! — прошептал Удивленыш. Из глаз его закапали слезы. — Он погиб, бедняжка, да?! И все из-за меня. Да?

— Постой, — отмахнулся воробей. — Я снова стал снег отметать. Крылья и лапки закоченели. Все, думаю, сейчас пропаду. Я тогда опять как застучу клювом по его лапе. Куровосьминог и застонал.

— Так он живой?! — подпрыгнуло от радости существо-облачко.

— Еще какой живой. А молчал потому, что перепугался до смерти. Думал, его на машину грузят, на переплавку, то есть, отправляют.

— Он ночью вернется? — нетерпеливо спросил Удивленыш.

— Нет, — Чиврик отряхнул с крыльев снег. — Без нашей помощи ему оттуда не выбраться. Его сверху всякими железяками завалили — только одна лапа и торчит.

— Что же делать? — снова опечалилось существо-облачко.

— Как что? Выручать будем, — деловито ответил воробей и, чтобы хоть немного подкрепиться, достал из кладовой тыквенную семечку.