ЭПИЛОГ

Зима 1577 года принесла трескучие морозы. К середине января все реки и озера покрылись толстым слоем льда. Дул сильный северо-западный ветер, и снег шел целыми днями. Природа утопала под толщей снежного покрова. Всякое нормальное сообщение между городами прервалось, и те, кто выходил по какому-то срочному делу из дома, должен был буквально шаг за шагом пробиваться вперед. Кто запасся всем необходимым заранее, мог считать, что ему невероятно повезло. Казалось, время остановилось, и все жившие в Гринвейлском замке собирались вместе, чтобы вознести благодарственную молитву Всевышнему, даровавшему им в прошлом году отличный урожай.

Витус и старый лорд проводили долгие часы перед камином. Изначальная симпатия друг к другу вскоре переросла в чувство глубокой взаимной привязанности. Выяснилось, что, несмотря на очень большую разницу в годах, нет почти ничего, что не воспринималось бы ими одинаково. У них оказалось много общего, потому что в молодости лорд Коллинкорт тоже ходил под парусом и отлично знал корабельную жизнь. Он ходил на парусниках до Карибского моря и потому проявил немалый интерес к капитану Таггарту и его каперским походам.

Во время бесед в каминном зале им нередко составлял компанию Магистр – блестящий собеседник и внимательный слушатель. К немалой радости лорда, Магистр оказался к тому же отличным шахматистом. Витус тоже вскоре освоил эту игру, и они по очереди играли друг с другом.

Малышу Энано тоже суждено было сделать выдающийся ход, правда, не на шахматной доске: ему удалось то, что мало кому удавалось, – войти в полное доверие к миссис Мелроуз. Как только об этом стало известно в замке, их интрижка сделалась поводом для бесчисленных шуток и розыгрышей. Однако хитрый Коротышка не придавал этому ни малейшего значения, он, как мог, наслаждался земными радостями.

Все это время Витус часто вспоминал об Арлетте. Бывали моменты, когда все его естество устремлялось к ней. Ее улыбка, очарование – все оживало вновь и вновь перед его мысленным взором, причем столь отчетливо, будто она предстала перед ним. Много раз он брался за перо, чтобы изложить на бумаге страшное недоразумение, которое привело их к разлуке, и всякий раз откладывал его в сторону, не находя ни нужных слов, ни убедительного объяснения всему происшедшему. Она – в этом он был уверен – никогда не напишет ему в Гринвейлский замок, потому что он в ее глазах – лжец и авантюрист. Но в то же время он без конца задавал себе вопрос, почему же она не пошлет весточки старому лорду?

Некоторое время спустя у лорда Коллинкорта появились первые признаки дрожания конечностей. Это коварный недуг, при котором руки больного ни на мгновение не могут оставаться в покое, голос едва слышен и подобен монотонному пению, а шажки со временем становятся настолько крохотными, что человек практически теряет способность передвигаться. Витусу было известно, что медицина в подобных случаях бессильна. Могут пройти годы, с течением которых больной будет становиться все слабее и беспомощнее... Перед лицом столь трагического прогноза собственные переживания и чувства казались Витусу мелкими и незначительными. Он решил сделать все, чтобы скрасить остаток жизни деда, насколько это возможно.

«Да понесет один бремя другого», – кажется, так сказано в Священном Писании, и Витус хотел со смирением принять это бремя. Потому что Господь был милостив к нему. Он распростер над ним свою длань, хранил его в минуты смертельной опасности и сподобил не посрамить имени Витус. Он дал ему верных друзей и указал путь к родному очагу. Его воле предает он себя. Даже если ему не дано больше никогда увидеть Арлетту.

Все в руце Божией.

Загрузка...