Тайная уступчивость

Восемь

ДЖУЛИАН

В тот момент, когда Элиана стучится в дверь, я распахиваю ее и втягиваю ее за плащ. Материал тонкий, и я чуть не рву ткань, дергая, но мне все равно. Она вскрикивает от внезапного движения и натыкается на меня.

— Джулиан! Я почти думала, что ты дал мне адрес убийцы!

Я не отвечаю, захлопываю дверь и прижимаю ее к ней. Я прижимаюсь к ней своим телом, заманивая ее в ловушку. Она вытаращила глаза, и я, не теряя времени, сокращаю расстояние и страстно целую ее.

Она задыхается между нашими ртами, и это заставляет меня целовать ее сильнее. Моя эрекция уже растет, и я чувствую, как часть паники и гнева от визита Лоры рассеивается.

Мой язык проходит мимо ее губ, и она стонет, когда наши языки скользят друг к другу. Ее руки двигаются по бокам и скользят по моей груди, пока ее руки не обвивают мою шею, и она притягивает меня еще глубже в поцелуй.

После нескольких мгновений поцелуев она, наконец, снова кладет руки мне на грудь и толкается, разделяя наши губы. Мы тяжело дышим, и ее щеки покраснели.

— Что происходит? — тихо спрашивает она. Ее изумрудные глаза ищут мои, но ничего не приходят. Ее сжатые кулаки на моем свитере немного расслабляются.

Я вздыхаю и закрываю глаза, прислоняясь своим лбом к ее лбу. — Ничего. Просто хотел увидеть тебя, Corazón. No podía esperar.⁹

— Ну, время ужина уже прошло, так что, я полагаю, тако нет? — она дразнит, и я смеюсь, покачивая головой в знак поражения. Я поднимаю лицо и вижу, как на ее лице расплывается улыбка.

— Нет, никаких тако. Просто какие-то дрянные макароны в раковине.

Она поднимает бровь. — Ты не любишь макароны?

Я качаю головой.

— Дело не в макаронах, а в том, кто…

Я останавливаю себя. Ее глаза не отрываются от меня, а я молчу и жалею, что ничего не сказал.

— Ох, — наконец выдыхает она. Ее руки падают по бокам, и я проклинаю Лору за то, что она пришла и испортила мне ночь. Но мы договорились встретиться за ужином, и я был настолько глуп, что сдержал обещание.

Я не могу нарушать обещание, даже перед людьми, которые этого заслуживают.

— Это не имеет значения, — говорю я с большей силой. Я чувствую, как раздражение и гнев снова вспыхивают, и это снова напоминает мне, почему она здесь.

Забочусь ли я о ней? Я так думаю. Но мой разум не позволяет мне пойти туда прямо сейчас. Мне просто нужен отдых. Это все, что имеет значение сейчас.

— Элиана, — говорю я, отступая назад и беря ее за руку, чтобы потянуть за собой. Ее брови остаются сдвинутыми вместе, пока она следует за мной без борьбы.

Наконец я замечаю, что под плащом у нее мягкая синяя водолазка. На ней леггинсы, расширяющиеся внизу. Ее одежда хорошо облегает ее формы, и мне хочется пожирать ее, пока она не забудет свое чертово имя.

Я с силой притягиваю ее ближе к себе. Она вскрикивает с мягкой улыбкой на лице, когда мы приближаемся к кухне. Стол уже убран после ужина, поэтому я разворачиваю ее достаточно, чтобы прижать к столу. Я наклоняюсь и обхватываю руками ее колени, одним быстрым движением подтягивая ее вверх, пока она не оказывается сверху.

— Ах! — она визжит, наблюдая, как я облизываю губы и помещаю свое тело между ее ног. Она делает глубокий вдох, ее темные волосы зачесаны назад и медленно выпадают при движении. Пряди падают ей на лицо, и я инстинктивно протягиваю руку, чтобы завести их за ухо.

Ее щеки краснеют еще сильнее от этого прикосновения, и я ухмыляюсь, наслаждаясь тем, как она реагирует на каждое мое движение. Гнев снова медленно рассеивается, и я наклоняюсь, кладя голову на изгиб ее шеи. Я вдыхаю ее сладкий аромат и позволяю своим рукам скользить вверх по ее бедрам, пока они не останавливаются на чувствительной части, где ее бедра встречаются. Она напрягается от контакта, и ее дыхание становится тяжелее. Я слегка поднимаю голову, чтобы поцеловать ее в шею.

Ее ноги сжимаются вокруг меня, и я знаю, что она становится такой же нуждающейся, как и я. Мой член сильно напрягается в брюках. Лора не одобрила бы, если бы я ужинал у себя, черт возьми, в пижаме или в чем-нибудь удобном.

С мыслью о предыдущем, я обнажил зубы и укусил мягкую кожу Элианы прямо на ее ключице. Она трясется и извивается.

— Джулиан! О боги мои, — визжит она. Мои руки сжимают ее чувствительную кожу, и она снова извивается.

— Позволь мне поступить так, как я хочу, сегодня вечером, — шепчу я, перемещая губы от ее ключицы к ее шее, пока не оказываюсь у ее уха. Она вздрагивает от этого прикосновения.

— Да, пожалуйста, — шепчет она тихим голосом.

Я улыбаюсь и кусаю ее мочку уха, пока не сжимаю ее чувствительную кожу сильнее, и она извивается еще сильнее. Я двигаю губами, пока они не касаются ее щеки, а затем ее губ.

Мой рот пожирает ее, пока мы продолжаем поцелуй, и ее ноги еще сильнее сжимаются вокруг меня. Я прижимаюсь бедрами к ее корпусу, и она стонет при каждом движении. Я снова просовываю язык ей в рот и ускоряю темп. Завтра я обязательно уничтожу ей губы от своей силы.

Одна только мысль о том, что она получит синяки от моих прикосновений, сводит мой разум с ума. Я стону и пытаюсь снять с нее одежду. Она позволяет мне снять пальто, а затем поднять водолазку через голову, прежде чем мы снова соединим наши губы.

— О, боги мои, — стонет она снова, когда я снова кладу пальцы на пояс ее леггинсов. Ткань не такая плотная, как я ожидал. Я мог бы разорвать его, если бы захотел.

— Не воспринимал тебя как религиозного человека, — усмехаюсь я, когда она откидывает голову назад.

Ее брови взлетают вверх. — Извини, плохая привычка.

— Учитывая то, что я планирую сделать с тобой сегодня вечером, ты не будешь выкрикивать только их имена, — обещаю я ей.

Ее губы дрожат, когда она понимает мои слова, и кивает, прежде чем я кладу одну руку ей на грудь и отталкиваю ее назад. — Откинься на стол.

Она подчиняется и отступает назад, когда я натягиваю на себя свитер.

— Сними лифчик, — приказываю я, и она подчиняется, снимая руками лифчик и бросая его на землю. Ее соски покрыты камушками, и я облизываю губы при виде этого.

Не раздумывая, я поднимаю пальцы, чтобы коснуться ее правого соска, мягко поворачивая его. Это вызывает стон с ее губ, прежде чем я делаю то же самое с другим.

— Так чертовски красиво, — хвалю я.

Ее верхняя часть тела еще красивее, чем я мог себе представить. Я мог бы оставаться здесь всю ночь, поклоняясь ей.

Я натягиваю через голову свою майку и бросаю ее в растущую кучу одежды на земле. Подойдя ближе к столу, я кладу пальцы на пояс ее леггинсов и стягиваю их вниз. Она смотрит на меня со своего места, приподняв бедра ровно настолько, чтобы я мог сдвинуть ткань вниз. Она свисает с ее лодыжек, и я поднимаю каждую ногу, чтобы снять леггинсы, прежде чем они упадут на землю. Затем я цепляюсь пальцами за ее трусики и одним рывком разрываю боковой шов. Она задыхается.

— О боже мой, ты испортил мое нижнее белье!

Я смеюсь, беру ткань и стягиваю ее с ее тела. Я сжимаю его в кулаке, снова обхватываю руками ее колени и подтягиваю ее тело ближе к краю стола. Она визжит от движения.

Я наклоняюсь над ней ровно настолько, чтобы видеть ее лицо. Я поднимаю руку с ее трусиками.

— Откройся, — требую я. Она расширяет глаза, но подчиняется. Ее мягкие розовые губы медленно раскрываются, и я заталкиваю ткань ей в рот. Она стонет от действия, и я знаю, что она пробует себя на вкус.

— Не смей это выплевывать, иначе будешь наказана. Понятно?

Она кивает головой, и я возвращаю руки к ее коленям, поднимая их, пока ее ноги не оказываются на каждом плече.

Ее дыхание прерывистое, когда она внимательно наблюдает за мной. Наконец я смотрю вниз и вижу, насколько мокра для меня ее киска. Я ласкаю ее бедра, а затем опускаю одну руку вниз и провожу пальцем по ее складкам. Ее спина выгибается от прикосновения, и она громко стонет.

— Запомни, держи это в своих красивых губах, — напоминаю я ей. Она снова стонет, когда я провожу большим пальцем по ее клитору.

— Черт, я собираюсь повеселиться сегодня вечером, — говорю я. Ее бедра дрожат от моих слов, и это заставляет мой член еще сильнее напрягаться в штанах.

Я не даю ей успокоиться, наклоняюсь и облизываю внутренние стороны ее бедер, а затем облизываю длинную полоску вдоль ее складок. Она трясется на месте, и ее стоны становятся приглушенными. Я сам не могу не реагировать. Мой язык снова скользит по ее влажным складкам, и ее киска кажется самой вкусной. Я могу умереть между ее ног и буду этому невероятно рад.

Я снова провожу большим пальцем по ее клитору, ускоряя движения языка. Ее бедра продолжают тереться о мое лицо, и я стону, наслаждаясь каждым кусочком.

— Боже, Элиана, твоя киска такая чертовски вкусная.

Ее бедра сильнее прижимаются к моему лицу, и я вставляю в нее палец. Ее крик приглушен, но достаточно громок, чтобы понять, насколько ей это нравится.

— Я просто хочу привязывать тебя к этому гребаному столу каждую ночь и пировать, — продолжаю я, двигая пальцем в раздражающе медленном темпе. При этом ее стенки сжимаются, поэтому я добавляю еще один, и это вызывает приглушенный крик. Мой язык скользит по ее складкам, когда она намокает, и мои пальцы легко входят и выходят из нее.

Я прижимаюсь языком к ее клитору, и она перемещает руки к моей коже головы, крепко сжимая мои пряди. Я стону от удовольствия и добавляю третий палец.

— Черт возьми, кончай, детка.

Она громко стонет, прежде чем ее бедра плотно сжимаются вокруг моей шеи. Я увеличиваю скорость движения пальцев на этот звук, и мой язык еще сильнее кружится вдоль ее клитора. Наконец ее спина выгибается, а киска сжимается вокруг моих пальцев, прежде чем я чувствую ее оргазм. Ее влага вытекает из ее киски и омывает мою руку, пока я продолжаю смаковать ее соки и, наконец, вытаскиваю пальцы.

Она плачет, и ее бедра сильно дрожат. Я держусь за них, чтобы поддержать ее, поднимаю лицо и облизываю губы. Ее глаза полны слез, а грудь вздымается при каждом вздохе.

— Мы еще не закончили, — напоминаю я ей. Она стонет и трясет головой, ее дыхание становится прерывистым.

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

Я поднимаю бровь, и она снова качает головой, открывая губы, чтобы вытащить трусики. Я протягиваю руку и вытаскиваю ткань.

— Пожалуйста, еще, — умоляет она. Ее лицо красное и лежит на столе лицом вниз.

— Ты в моей власти, — говорю я ей.

Я делаю шаг назад и протягиваю ей руку, чтобы она могла ее схватить. Она медленно берет его, позволяя мне поднять ее со стола. Я обхватываю пальцами ее шею.

Она сглатывает и смотрит вверх. Я сжимаю пальцами ее горло, но она не двигается. Как будто она не против, чтобы я сломал ей шею прямо здесь. Ей это чертовски нравится так же, как и мне.

Боже, она идеальна для меня.

— Я хочу, чтобы ты сжала мой член. И я хочу, чтобы ты выкрикивала мое имя, когда я врезаюсь в тебя, — говорю я резко, отпуская ее шею. Она задыхается и делает пару вдохов, прежде чем кивнуть и развернуться, наклонившись над столом. Ее задница поднята и находится на виду у меня. Ее киска все еще блестит для меня.

Я не тороплюсь, стягиваю ремень со штанов и стягиваю ткань вниз, отбрасывая их в сторону. Я сбрасываю боксеры, и мой член высвобождается. Поглаживать его становится еще больнее, поскольку я пытаюсь достаточно смазать себя слюной. С моего кончика капает предэякуляция.

Она поворачивает голову назад, чтобы посмотреть на меня, и я шлепаю ее по заднице. Она визжит, и я прикасаюсь кончиком к ее входу. Я делаю паузу на мгновение, когда ее глаза расширяются. Я поднимаю бровь и тут понимаю, что это будет наш первый секс. Все остальное было прелюдией.

— Я знаю, что сейчас не лучшее время спрашивать об этом, Элиана, — начинаю я, немного отступая. Она вытягивает шею ко мне и ждет. — Я чист, но хочу убедиться…

Она улыбается. — Я тоже чиста. Я хотела спросить, но я склонна отвлекаться на все, когда нахожусь с тобой.

Я вздыхаю с облегчением.

— Хочешь, я возьму презерватив? — тихо спрашиваю я.

Она качает головой и улыбается.

— Я тоже в безопасности. Делаю прививку каждые три месяца. Я предпочитаю без презервативов, Джулиан. Я хочу почувствовать всего тебя, пожалуйста.

Я снова подхожу ближе, чтобы подразнить кончиком ее вход, на этот раз, вступая в контакт. Ее тело трясется, и с ее губ срывается тихий стон. Я скольжу своим членом по ее складкам, пока она извивается.

— Ну тогда. Это прекрасно, — отвечаю я, продолжая дразнить ее появление.

Она громко мяукает и снова переводит взгляд на стол, а я ухмыляюсь.

— Если мои пальцы были для тебя слишком велики, детка, то тебя ждет настоящее удовольствие.

Она снова задыхается от моих слов, и я вталкиваю в нее кончик. Она стонет, и я закрываю глаза от этого чувства.

Я удерживаю себя от того, чтобы врезаться в нее до упора. Я позволил кончику входить и выходить из нее, растягивая ее еще больше. Я поглаживаю оставшуюся часть своей длины, ругаясь себе под нос и толкаясь еще сильнее внутрь нее. Она извивается, и я кладу другую руку ей на поясницу, чтобы удержать ее на месте.

— Черт, todavía estás tan apretada¹⁰. Ты действительно моя шлюха. Думаешь, сможешь взять весь мой член? Qué nena tan perfecta¹¹.

И с последним словом: я врезаюсь бедрами в ее задницу, мой член врезается в нее, и она громко кричит от внезапного растяжения.

— Ах! О боги мои, — кричит она. Я прижимаюсь бедрами к ее, перемещая руку, которая была вокруг меня, к ее бедрам, а затем к ее киске. Я нахожу ее клитор и начинаю медленно его растирать. Ее стенки сжимаются вокруг меня, пока она приспосабливается к обхвату и длине.

— Боги здесь не для того, чтобы спасти тебя, как бы ты ни кричала им сегодня вечером. Тебе придется иметь дело со мной, — отвечаю я со стоном, медленно выскальзываю из нее и снова ударяю бедрами по ее заднице.

Она вздрагивает и снова кричит. Ее звуки опьяняют, и мне хочется слышать их снова и снова. Я так и делаю.

Я продолжаю резко входить в нее и почти достиг своего освобождения, поскольку мой член ударяет ее во все точки. Ее бедра дрожат, и она больше не может держаться прямо. Я прижимаю руки к ее бедрам, чтобы удержать ее, продолжая глубоко трахать ее.

— Черт возьми, я кончу, — кричит она, когда я снова прижимаюсь к ней бедрами. Мой оргазм приближается, я кусаю губу и стону.

— Кончи на мой член, — говорю я ей, и она вскрикивает, сжимаясь вокруг меня.

— Черт, — стону я, продолжая входить в нее. — Куда ты меня хочешь?

— Кончи в меня, пожалуйста, — стонет она со своего места. Она поворачивает голову и смотрит мне в глаза. Моя грудь вздымается при каждом вдохе, и я чувствую, как пот капает на лоб и стекает вниз. Моя грудь тоже горячая и потная.

— Что? — Я стону, снова прижимаясь к ней бедрами. Она кивает.

— Пожалуйста, — говорит она громче. — Черт возьми, кончи в меня!

— Моя хорошенькая шлюшка, такая чертовски нуждающаяся, — я стиснул зубы и еще раз хлопнул бедрами, прежде чем наступил мой оргазм, и моя сперма вытекла из моего члена в нее. Я громко стону и наклоняюсь над ее телом, мой член дергается от этого ощущения, когда я кладу голову ей на спину.

Мы оба тяжело дышим, пытаясь восстановить силы.

Она сжимает стенки вокруг моего чувствительного члена, и я стону, кусая ее мягкую кожу на ее спине. Она извивается под моей хваткой и издает визг.

— Джулиан! Щекотно!

Я посмеиваюсь, отрывая голову от ее тела и медленно выходя из нее. Она скулит от этого движения, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее бедра по бокам, прежде чем отступить назад и заставить себя взять мокрое полотенце, чтобы вымыть ее.

— Оставайся здесь, — говорю я ей. Я иду в коридор, а затем в ванную, чтобы взять полотенце для рук и намочить его. Я на мгновение смотрю в зеркало и вижу, какое у меня потное и красное тело. Но на этот раз я замечаю улыбку, растянувшуюся на моих губах.

Ебать. Я так не улыбался, даже с Лорой от секса. Я отмахиваюсь от мысли о своей бывшей, возвращаюсь на кухню и вытираю полотенцем ее киску. Она скулит от внезапного прикосновения к ее чувствительной коже, и я снова целую ее бедра.

— Вот и все готово.

Она отталкивается от стола и медленно поворачивается. Ее глаза скользят по моему телу, пока не падают на мой член. Ее глаза расширяются, а затем ее щеки краснеют.

— Что? — спрашиваю я ее, наблюдая, как ее соски снова твердеют, и я не уверен, происходит ли это от возбуждения или от того, что наши тела наконец успокаиваются и остывают.

— Ничего, мне было весело, — бормочет она, прежде чем склонить голову набок. Она поднимает руки, чтобы прикрыть грудь, и я качаю головой, делая шаг ближе.

Мои руки обхватывают ее запястья и тянут их вниз. Я наклоняюсь, и она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

— Тебе никогда не придется стесняться меня.

Она кусает губу. — Знаешь, обнаженная на кухне у мужчины, которого я едва знаю.

— Тебе никогда не придется чувствовать то же самое рядом со мной. И когда ты это сделаешь, я встану на колени и буду поклоняться тебе, как проклятой богине, которой ты и являешься.

Она смотрит на мою грудь, прежде чем я подношу руку к ее подбородку и заставляю ее снова посмотреть на меня. Ее глаза сверкают, и я улыбаюсь, прежде чем наклониться и поцеловать ее в губы. Она тает в нем, и я стону, чувствуя, как мой член снова твердеет.

То, что когда-то считалось способом освободиться от гнева, который я чувствовал, вскоре превратилось в зависимость. Не только из-за ее пола, но и из-за ее присутствия. Ее аура. То чувство, которое я испытываю, когда нахожусь рядом с ней.

Меня чертовски захватило, и я не могу это отпустить.

Я не могу.