Тайное письмо

Пен Xи Гын ПОМИДОРЫ

Весной пионерский отряд, в который входило и звено Ен Су, вскопал за школой небольшой участок и высадил на нем помидоры. Рассаду ребятам дали в сельскохозяйственном кооперативе.

Участок разбили на несколько делянок, и они были закреплены за отдельными звеньями отряда, вступившими в соревнование за выращивание лучшего урожая. Каждый школьник прилагал все силы, чтобы его звено вышло на первое место. Почти все свободное от учебы время ребята проводили на своем участке.

Сколько новых забот и тревог появилось у них! То надо было защитить растеньица от ветра, то уберечь от вредных насекомых. А иногда всех вдруг охватывало сомнение: да вырастут ли вообще на их участке помидоры или, быть может, они только зря тратят время. Но постепенно ребята успокоились.

Нежные, хрупкие кустики рассады, которые, казалось, не выдержат и слабого дуновения теплого весеннего ветерка, точно под чарами волшебника, после каждой ночи меняли свой облик: становились выше, наливались изумрудом, набирали сил. Незаметно появлялись новые веточки с ярко-зелеными листьями. Затем распустились желтые цветочки, привлекая к себе бабочек и пчел.

Прошло еще немного времени, и там, где вчера желтели цветы, образовались маленькие, с горошину, зеленые плоды. Увидев их, ребята несказанно обрадовались:

— Ой, смотрите, помидоры!..

— Где, где?

— Вот здесь! Ура-а! Наша взяла! На нашей делянке помидоры появились раньше, чем у всех!

— Эге, как бы не так. У нас тоже есть.

— Смотрите, как быстро растут! Если бы человек так рос, он, наверное, за год сравнялся бы с самым высоким кипарисом.

...«Горошины» постепенно увеличивались. Сначала они стали величиной с птичье яйцо, затем — с добрый кулак, а некоторые из них уже начали краснеть.

Однажды, после уроков, весь отряд вместе со своим старшим вожатым-учителем пришел на участок. Сквозь густую листву то здесь, то гам выглядывали налитые соком красные помидоры. Обходя грядки, учитель поинтересовался, на чьей делянке больше всего плодов. И ребята, смугло-красные от загара и волнения, наперебой закричали в ответ:

— Наша делянка самая лучшая!

— Нет, больше всего плодов у нас!

— Эй, вы, чего зря спорите? Самый лучший участок наш, у нас помидоров больше, чем у всех, — растолкав других, к учителю подошел Ген Ир, пионер из второго звена. — Сонсянним[1], мы на первом месте: на нашем участке больше трехсот помидоров.

— Триста помидоров?!

— Да.

— М-да, это много, — улыбнулся учитель и дружески потрепал Ген Ира по вихрастой голове. — Но как ты узнал, что на вашем участке столько помидоров и что именно вы первые?

— Очень просто. Мы с Ен Су считали их, а чтобы не ошибиться, на каждом помидоре делали отметку чернилами.

— А на других участках вы тоже считали? — спросил учитель.

Ген Ир смущенно опустил голову. За его спиной кто-то захихикал. Мальчик густо покраснел, но в следующую минуту, собравшись с духом, задиристо выпалил:

— У других нечего считать. Наше звено самое лучшее!

— Вот как! У других даже и считать не надо?

Снова раздался смех. Но Ген Ир не любил, когда над ним в чем-либо брали верх. Он презрительно посмотрел на ребят:

— Ну, чего смеетесь? Идите же посчитайте! Все равно, наш участок лучший. — При этом он взглянул на своего звеньевого Ен Су, ожидая его поддержки. Но Ен Су промолчал.

Тут вмешался Ен Сик, пионер из первого звена:

— Рано хвастать. Цыплят по осени считают. Мы еще посмотрим, кто победит, — небрежно бросил он Ген Иру.

Учитель, до сих пор молча наблюдавший, как спорили его ученики, обратился к ребятам:

— Не надо ссориться, друзья. Мы должны работать так, чтобы все стали победителями. Очки будем подсчитывать не по числу помидоров, а по их весу. — Неожиданно он спросил: — А что мы будем делать, когда соберем урожай?

Ребята как-то не подумали об этом раньше и сейчас, не зная, что ответить, растерянно поглядывали друг на друга.

— Для нашего звена мы купим настоящий футбольный мяч! Уж тогда мы наиграемся! — первым внес предложение Ген Ир. Он всегда говорил своим товарищам, что обязательно станет футболистом. Это была его заветная мечта.

Тут ребят словно прорвало. Не слушая других, каждый торопился высказать свое мнение.

— Нет, я не согласна. Если будет футбольный мяч, Ген Ир тогда вообще забросит учебу. Нужно купить костюмы для нашего танцевального кружка! — выкрикнула длинноногая Сун Хи, которой очень хотелось стать настоящей балериной.

— Что?! — Ген Ир, угрожающе сжав кулаки, повернулся к ней.

Сун Хи, видя не на шутку распетушившегося Ген Ира, перепугалась и поспешила спрятаться за спинами других.

Но не успел Ген Ир сделать и шага, как раздался голос Чан Сика, редактора отрядной стенгазеты:

— Сонсянним, купим лучше радиоприемник для всего отряда. Тогда каждый день мы сможем слушать песни и стихи.

Чан Сик мечтал стать поэтом.

— Учитель, — выступил вперед Ен Су. — Я так думаю. Половину урожая мы подарим воинам Народной армии, а половину продадим, купим кроликов и будем всем отрядом растить их.

Ен Су любил животных и хотел быть биологом. Несколько ребят захлопали в ладоши.

Учитель похвалил пионеров и обещал подумать над каждым предложением. Затем он сказал, что пора созревания плодов — самая ответственная, поэтому сейчас надо особенно тщательно ухаживать за растениями.

Дни стояли знойные, сухие. На школьном участке прибавлялось все больше спелых, красных помидоров. Ен Су с нетерпением ждал того дня, когда отряд пойдет в соседнюю деревню, чтобы передать находящимся там воинам Народной армии первые помидоры со школьного участка.

На месте разрушенной во время войны старой школы бойцы построили новую, еще лучшую, и ребята получили возможность учиться в светлых, просторных классах. Все школьники были очень благодарны народоармейцам. А Ей Су даже послал три письма, в которых торжественно заверял, что будет хорошо учиться и, когда вырастет, обязательно станет достойным сыном своей родины, таким, как они — доблестные воины Народной армии. И на каждое его письмо бойцы аккуратно отвечали, желая ему хорошо учиться, всегда быть честным и смелым. С последним письмом они прислали Ен Су альбом, на память.

Как-то, вернувшись из школы, Ен Су взобрался на чердак и, усевшись у открытого окошка, стал готовить урок по арифметике. Здесь, в прохладе, было приятно заниматься. Задачи легко решались.

Вдруг его кто-то окликнул с улицы. Это был Ген Ир.

— Ен Су!

— Что?

— Пошли на рыбалку?

— Нет, я еще уроков не кончил. А ты уже сделал? — спросил Ен Су.

— Куда там! Я и не начинал. Успеем и вечером. Лучше пойдем рыбу ловить. — Ген Ир махнул рукой, приглашая Ен Су спуститься.

— Нет, не пойду! — твердо ответил Ен Су. — Давай сначала вместе сделаем уроки, а тогда и пойдем.

Ген Иру сейчас вовсе не хотелось заниматься, но еще больше ему не хотелось одному идти на рыбалку. Видя, что Ен Су не уговорить, он неохотно согласился:

— Ладно, пусть будет по-твоему. Я только сбегаю за тетрадками, подожди чуточку.

— Хорошо, беги, — крикнул Ен Су.

Выполнив домашнее задание, Ен Су и Ген Ир, вооруженные бреднем и миской, отправились ловить рыбу.

На речке, когда друзья уже разделись, Ген Ир вытащил из кармана брюк два спелых помидора.

— На-ка попробуй. — Он протянул Ен Су один помидор.

Помидоры были сочные, спелые, и мальчики, быстро расправившись с ними, полезли в воду. Ген Ир бреднем перегородил речку, а Ен Су снизу по течению стал бултыхаться, шлепать ладонями по воде и ворошить прибрежные кусты. Если мутить воду по течению, рыба обязательно пойдет против него. Это хорошо знали наши юные рыбаки. И каждый раз, когда они вытаскивали бредень, там трепыхались то ерши, то караси, то просто пескари.

Увлеченные ловлей, друзья даже не заметили, как солнце приблизилось к горизонту.

— Слышишь, Ген Ир, что-то есть хочется. Пойдем домой. — Ен Су вышел из воды.

— Подожди, давай сделаем последний заход, — крикнул Ген Ир, снова устанавливая бредень.

— Нет, пошли. Есть хочется. — Ен Су стал одеваться.

— Ен Су, постой! Чуть-чуть не забыл! — Ген Ир тоже вылез из воды и, подойдя к своим брюкам, снова достал из кармана помидоры. — На-ка ешь, а потом еще немного половим.

Помидоров было три штуки. Ребята поделили их поровну: каждому по полтора. Когда Ен Су съел половинку, Ген Ир вдруг хмыкнул.

— Чего ты смеешься? — Ен Су провел рукой по лицу, решив, что оно, наверное, запачкано.

Но Ген Ир еще пуще захохотал.

— Да скажи, наконец, отчего это тебе так смешно? — Ен Су начал терять терпение.

— А ты знаешь, чьи помидоры мы едим?

— Чьи?!

— А вот угадай!

— Откуда я знаю?

— А ты подумай!

Ен Су молча смотрел на товарища, пытаясь сообразить, чьи же это могут быть помидоры. Вдруг лицо его засияло, и он закричал:

— Знаю, знаю, откуда у тебя эти помидоры!

— Ну?

— Это тебе дал твой дядя, который работает в сельхозкооперативе.

— Вот и не угадал! — Ген Ир замотал головой.

— Тогда где ж ты их взял?

— Если ты обещаешь хранить тайну, я тебе скажу.

— Ладно, так уж и быть.

— Честное слово?

— Честное слово.

— Так вот слушай. Это помидоры... первого звена, понял? — шепнул Ген Ир.

— Что?! Что ты говоришь?! — Ен Су испуганно вытаращил и без того большие глаза. — Это... правда... с делянки звена Ен Сика?

— Говорю же!

Ен Су почувствовал, как что-то тяжелое, словно камень, легло ему на сердце.

— Как же так?! Ты понимаешь, что наделал?! — Ен Су с осуждением посмотрел на Ген Ира.

— Хм, а чего особенного? Это я сделал, чтобы наше звено победило. Если бы я не сорвал эти помидоры, мы отстали бы от первого звена. — Ген Ир даже обиделся.

— Почему отстали бы?

— Да ты ничего не знаешь! — Ген Ир с досадой махнул рукой. — Я тайком пересчитал, сколько штук на их участке. Оказалось, что у них на целых четыре помидора больше, чем у нас. Поэтому я и сорвал пять штук. Ведь мы же должны победить! — Ген Ир произнес эти слова с видом человека, уверенного в своей правоте. Он считал, что совершил трудный, большой подвиг ради других, и нисколько не раскаивался в том, что произошло.

Растерянный Ен Су, слушая его, то и дело горестно издыхал. Вдруг, почувствовав в своей руке помидор, он протянул его Ген Иру:

— На, держи.

— Чего это ты? — Ген Ир даже удивился.

— Не нужен он мне.

— Мне тоже не надо. — Ген Ир отвел его руку.

— На, получай!

Ен Су положил помидор перед Ген Иром:

— Можешь радоваться. Из-за тебя мы уже проиграли соревнование!

— Это почему же? — не собираясь сдаваться, спросил Ген Ир.

— Разве можно воровством выиграть соревнование? Это низко и подло!

— Кто это занимается воровством?!

— Как же иначе назвать твой поступок? Ты, видно, забыл, что говорил наш учитель насчет соревнования? Это когда конкуренция у капиталистов, так там один старается проглотить другого и готов на воровство, даже на убийство. А у нас соревнование — это совсем другое.

Мы учимся друг у друга, помогаем друг другу, чтобы у всех жизнь стала лучше. А ты... ты... — Ен Су не находил слов, чтобы выразить свое негодование.

Ген Ир молчал. Ему нечего было ответить. Теперь он начал понимать, что наделал. Он как-то весь съежился: что же с ним будет, если об этом узнает учитель?

Ен Су, немного подумав, повернулся к нему:

— Знаешь что, пойдем-ка сейчас и расскажем все нашему учителю.

— Что?! — Глаза у Ген Ира расширились. — Нет, я к нему не пойду! И ты тоже ничего не говори. Ты знаешь, что тогда будет? И тебе попадет. Понял?

— Я-то здесь при чем?!

— А ты что, не съел разве краденый помидор? И потом, если об этом узнают, всему нашему звену позор. Тогда слез-то сколько будет!

Ен Су, твердо решивший было идти к учителю, заколебался.

— Я больше никогда так не поступлю. — Ген Ир умоляюще смотрел на товарища. — Я же тебе самый близкий друг. Если ты хоть слово скажешь, тогда я пропал. Давай лучше промолчим. Ведь никто не узнает. Ну, Ен Су, дай слово, что ты никому не скажешь.

Но Ен Су молчал. Ему до слез было обидно, что он ел эти злосчастные помидоры. Если теперь рассказать учителю, то Ген Иру, конечно, несдобровать, факт. А промолчать? Не легко было ему решить эту сложную задачу.

Мальчики молча оделись и, также молча разделив улов, отправились домой.

До самой деревни они не проронили ни слова.

И дома Ен Су не находил себе места: тревожные мысли не давали покоя. Вечером отец, мать и старшая сестра ушли на собрание в кооператив, и Ен Су, оставшись один, сел было за стол, чтобы повторить уроки. Он раскрыл учебник родной речи и попытался читать. Но откуда-то из-под строчек вырастали красные помидоры. Они подмигивали, дразнили.

Как же быть? Эти пять помидоров, так глупо сорванных Ген Иром, никак не выходили из головы. Ен Су несколько раз вскакивал, собираясь идти к учителю и рассказать ему о случившемся, но каждый раз его удерживали слова Ген Ира. В волнении он сжимал голову руками, закрывал глаза, но тут перед его взором всплывали то лицо учителя, то пять помидоров, то лицо Ген Ира. Тревога Ен Су нарастала.

Между тем Ген Ир, уверенный, что его друг ни о чем не расскажет учителю, придя домой, преспокойно занялся починкой своего старого мяча. Увлеченный этим занятием, он совсем забыл об истории с помидорами, да так и уснул с мячом на коленях.

Ен Су же никак не мог уснуть. Его домашние еще не вернулись с собрания. Он лежал один в темноте и думал, как быть. «А что, если вернуть звену Ен Сика пять помидоров? Но кто это сделает? Так унизить себя в глазах всех ребят? Нет, это не пойдет. Тогда как же поступить?» Веки Ен Су слипались, но едва он начинал дремать, как вновь откуда-то выплывали эти распроклятые помидоры, и мальчик просыпался.

Неожиданно его осенила счастливая мысль.

— Конечно, это выход! — радостно воскликнул он. — Так и сделаем! — С этими словами Ен Су вскочил с постели и, наспех захватив моток ниток из корзинки, где мать хранила швейные принадлежности, выбежал в темную ночь.

Следующий день была суббота. В отряде Ен Су решили собрать в этот день первый урожай спелых помидоров и в воскресенье отнести свой подарок воинам Народной армии. В честь такого события кружок художественной самодеятельности подготовил специальную программу.

После уроков пионеры собрались на своих делянках. Ребята договорились точно записывать, с какого участка и сколько килограммов собрано помидоров, а победившее звено определить, когда будет снят весь урожай.

Но все волновались уже сегодня: ведь это были первые помидоры со школьного огорода!

Работа шла споро. Слышался только шорох перебираемых листьев, да иногда то здесь, то там раздавалось чье-нибудь радостное восклицание: это попадался особенно крупный помидор. Корзины быстро наполнялись сочными плодами.

— Ребята, идите-ка скорей сюда, что я вижу! — вдруг пронзительно закричала Сун Хи.

— Что, что?! — пионеры из первого звена бросились к ней.

— Что ты ребят отвлекаешь? — Ен Сик недовольно посмотрел на Сун Хи.

— Да ты посмотри только, что здесь! — Сун Хи с важностью первооткрывателя показывала ребятам помидор, привязанный ниткой к веточке.

Ен Сик взял у девочки этот странный помидор:

— Вот это да! Ты только один такой нашла? Больше нет?

— Пока только один... Может, еще есть.

Она низко нагнулась, заглядывая под куст и внимательно перебирая помидоры один за другим. Остальные последовали ее примеру. Не прошло и минуты, как раз дался возбужденный голос Чан Сика:

— И здесь есть такой!

— И здесь тоже! — почти одновременно закричали в разных местах.

Ребята нашли пять помидоров, прикрепленных ниткой к стебелькам.

— Хм, интересно. Ничего не понимаю. — Ен Сик с недоумением смотрел на помидоры, словно надеясь, что они сами все объяснят.

Вокруг собрались пионеры и из других звеньев. Поднялся такой шум, что не сразу можно было разобрать, о чем идет речь.

— Кто же мог привязать их? — развел руками Ен Сик.

— Правда, кто это мог сделать? — подхватила говорунья Сун Хи.

— Я знаю, чья это работа! — закричал вдруг Ген Ир.

Ребята разом обернулись к нему.

— Кто же это сделал? — в упор спросил Ен Сик.

— Ваше звено нечестно поступило, вот что! — выпалил он.

Ен Су хотел было что-то сказать, но его перебил Ен Сик.

— Как это — нечестно? Объясни! — Ен Сик подошел к Ген Иру.

— Нечего прикидываться дурачком. Все уже ясно!

— Что ясно?

— Нет, ребята, ваша хитрость не прошла. Чтобы победить в соревновании, вы взяли с соседней делянки помидоры и привязали их у себя на участке. Видали, какие умные нашлись!

— Что? Что он говорит? — Ребята из первого звена не сразу нашлись, что ответить на такое обвинение.

— Ты видел, как мы привязывали? — Ен Сик, тяжело дыша, наступал на Ген Ира.

— А кто же тогда это сделал? Признавайся уж лучше честно, — не сдавался Ген Ир.

— Не знала, что ты такой врун. — Сун Хи обиженно надула губы.

— Что ты сказала? — Ген Ир, размахивая руками, двинулся на Сун Хи.

— Тогда зачем ты так бессовестно врешь? Ты же ничего не видел, а обвиняешь нас. Плохой тот человек, кто говорит неправду! — На этот раз Сун Хи нисколько не испугалась.

— Когда же ты слышала, чтобы я говорил неправду?

— А сейчас разве не лжешь?

— Нет!

— Лжешь!

— Нет!

— Лжешь, лжешь!

Тут ребята первого звена двинулись на Ген Ира. Они чуть не плакали от обиды...

Только Ен Су знал, кто привязал помидоры.

Этой ночью с мотком ниток он осторожно пробрался на школьный участок. Сорвав пять самых крупных, спелых помидоров на своей делянке, он привязал их к кустикам на делянке звена Ен Сика. Ен Су решил восстановить справедливость и в то же время дать крепкий урок Ген Иру, чтобы тот никогда больше не занимался нечестными делами. Он очень радовался, что, наконец, нашел удачный выход. Ен Су никак не ожидал, что дело может принять такой оборот.

Правда, как только нашли привязанные помидоры, Ен Су хотел открыться. Но ребята так быстро взбудоражились, что он изрядно струсил и у него уже не хватило смелости признаться. А тут еще Ген Ир выскочил со своей глупой догадкой. Но не мог же Ен Су оставить в беде первое звено! Ведь ребят незаслуженно обвиняли в обмане. Надо сказать, сейчас же сказать, без промедления! Но как сказать, как начать, какое первое слово он скажет? Ен Су было стыдно, что по его вине ребят из звена Ен Сика подозревают в дурном поступке.

— Я найду, докопаюсь, кто это сделал! — гневно сверкал глазами Ен Сик. — Этому типу надо показать, где раки зимуют!

При этих словах Ен Су покинула последняя решимость.

— Учитель идет! — крикнул кто-то.

На участке мгновенно стало тихо.

— Ребята, что здесь у вас произошло? — оглядев возбужденные лица своих воспитанников, спросил учитель.

Ен Сик, еле сдерживая слезы, рассказал учителю о случившемся. Он передал ему пять помидоров с обрывками ниток.

— Сонсянним, честное слово, не мы это сделали!

— Ген Ир врет, не верьте ему! — зашумели ребята из первого звена.

— Тогда кто же привязал их? — спросил учитель.

— Мы не знаем, — ответили они в один голос.

Ен Су с сильно бьющимся сердцем украдкой смотрел на спокойное, серьезное лицо учителя.

— Все собрали? — спросил учитель.

— Нет еще, не все.

— Тогда идите и собирайте.

Ребята тотчас рассыпались по грядкам.

Только один Ен Су еще несколько секунд оставался на месте, а затем, тяжело вздохнув, вяло побрел прочь. «Лучше сказать учителю наедине», — подумал он. Погруженный в свои невеселые мысли, он несколько раз чуть не сорвал зеленые плоды.

Закончив работу, взвесили отдельно помидоры, собранные с каждой делянки. С участка Ен Су было снято на целых три килограмма больше, чем с участка Ен Сика. Пионеры второго звена торжествовали. Больше всех радовался Ген Ир. Он всячески насмехался над ребятами из других звеньев. В эту минуту он искренне жалел, что сорвал на делянке Ен Сика каких-то несчастных пять помидоров. Ведь и без того вполне можно было победить.

Ребята из других звеньев были огорчены, что не они первые. Но некоторые из них говорили:

— Еще рано радоваться. Посмотрим после окончательного сбора!

Школьники стали собираться около учителя. Ген Ир думал, что вот-вот учитель начнет расхваливать его звено. Но, против ожидания, тот ни словом не обмолвился об успехах звена Ен Су, а, наоборот, строго спросил, кто же все-таки привязал нитками помидоры на участке Ен Сика. У Ен Су сердце готово было выпрыгнуть из груди, но он не то что признаться, а даже взглянуть на учителя боялся. Все стояли притихшие, будто виноватые.

— Так. Значит, никто не делал этого? — учитель чуть повысил голос.

«Это я, я это сделал!» — хотелось крикнуть Ен Су, но слова застряли в горле. Он не в силах был выдавить их из себя.

— Хорошо! — сказал учитель. — Воины Народной армии не любят нечестных ребят. Поэтому они не будут рады вашему приходу. И вряд ли они примут помидоры, выращенные такими ребятами. Если вы действительно завтра собираетесь идти к ним в гости, то должны мужественно признаться, кто это сделал. Каждый человек может допустить ошибку, но он не должен скрывать ее. Надо вовремя ее выявить и исправить. Только смелые, правдивые ребята могут быть настоящими пионерами. Теперь идите по домам и подумайте над тем, что я вам сказал. — Учитель повернулся и направился к школе.

— Кто же мог это сделать? — Сун Хи чуть не плакала.

— Найдись только этот паршивец, я ему покажу! — Чан Сик с силой топнул ногой.

Слушая все это, Ен Су не мог двинуться с места. Он чувствовал себя так, будто совершил непоправимо тяжкое преступление.

— Эй, Ен Су, пойдем домой! — Ген Ир потянул его за рукав.

— Отстань, — процедил Ен Су сквозь зубы и опрометью кинулся прочь.

Было уже поздно, но Ен Су еще не ложился. Он сидел за письменным столом и думал свою невеселую думу. Мать заканчивала новую рубашку для сына, чтобы тот завтра мог идти в ней к воинам Народной армии. Отец и сестра еще не вернулись с вечерних занятий, которые проводились в сельхозкооперативе.

«Воины Народной армии не любят нечестных ребят» — эти слова учителя никак не выходили из головы Ен Су. Больше всего Ен Су мучила мысль, что из-за него одного весь отряд не сможет побывать в гостях у народоармейцев.

Ен Су хотел тотчас же бежать к учителю, но что скажет учитель, простит ли?

— Сынок, надень-ка это, посмотрим. — Голос матери вывел Ен Су из задумчивости. Она стояла, держа в руках готовую рубашку.

— Не надо, мам.

— Но все же оденься. Надо же посмотреть, как она будет сидеть на тебе. Ты ведь завтра пойдешь в ней.

— Я не пойду, — чуть слышно прошептал Ен Су.

Глаза его наполнились слезами, в носу защипало.

— Что это вдруг с тобой? — встревожилась мать.

Ен Су молчал, низко опустив голову.

— Что-нибудь болит? Может, какая беда случилась? — Мать, нагнувшись, попыталась заглянуть ему в лицо.

Ен Су было стыдно показать ей слезы, и он отвернулся.

— Да что может случиться? Ничего не случилось.

— Тогда почему ты плачешь?

Ен Су не отвечал. Он с трудом сдерживался, чтобы не разрыдаться. Несколько минут мать смотрела на сына, тщетно пытаясь разгадать причину его слез.

— Да о чем ты горюешь, сынок? Если что-нибудь у тебя не ладно и ты не можешь сказать мне, пошел бы к учителю. Он-то наверняка поможет тебе, какое бы это трудное дело ни было. Он все поймет. Душа учителя, как море, широка и глубока.

Эти слова матери пробудили в Ен Су надежду:

— Правда, он может простить любую вину? — Ен Су придвинулся ближе к матери.

— Конечно.

Вскочив с места, Ен Су прижался к матери:

— Я все, все расскажу учителю. Мы сейчас же с Ген Иром пойдем к нему.

— Да скажи, что с вами случилось?

— Мамочка, не спрашивай больше. Когда вернусь, все расскажу. — С этими словами он выбежал на улицу.

Через минуту Ен Су уже был у дома Ген Ира. Тот еще не ложился: он заканчивал рисунок, изображающий футбольную встречу команд их школы, который он хотел подарить народоармейцам.

Увидев Ен Су в такой поздний час, Ген Ир вытара щил глаза.

— Что случилось? — с тревогой спросил он.

— Ничего. — От быстрого бега Ен Су с трудом переводил дыхание. — Я иду... к учителю, а к тебе... зашел... по дороге.

— Зачем?

Ен Су сначала замешкался, но затем решительно произнес:

— Это я ниткой привязал помидоры.

— Что?! Не разыгрывай меня, пожалуйста! — Удивленный Ген Ир не верил своим ушам. Кто бы мог подумать, что Ен Су способен на такое дело?!

— Правда! Честное слово, я!

— Честное слово?

— Да.

— Зачем же ты это сделал? — шепотом спросил Ген Ир.

— Из-за тебя.

— Как так — из-за меня?!

— А то как же? Ты у них взял пять помидоров, и я решил отдать пять.

Когда Ген Ир, наконец, все понял, ему стало очень стыдно.

— А... к учителю... зачем ты идешь? — спросил он с дрожью в голосе.

— Я все ему расскажу. Может, простит нас.

Ген Ир испуганно замахал руками:

— Ты что?! Да если он узнает, тогда конец.

— Нет, Ген Ир. Душа учителя, как море, широка и глубока. Если честно признаешься, он простит любую вину да еще поможет. Он сам говорил, что только тот настоящий пионер, кто честно и смело признает свои ошибки и своевременно их исправляет.

— Но все ж таки... — Ген Ир явно был ошарашен тем, что говорил его друг.

Ен Су продолжал:

— Если мы пойдем к воинам Народной армии, не рассказав о своих проступках, они, думаешь, рады будут нашему приходу? Нет, это уж не жди — они не будут нам рады. Разве сам командир отделения не говорил, что он и его товарищи любят честных, правдивых ребят! Ну, а теперь пошли к учителю!

— Думаешь, правда он простит нас?..

— Конечно.

— Но ребята из звена Ен Сика не оставят нас в покое.

— И с этим уладим. Мы им все расскажем и попросим прощения.

— Тогда пошли.

Друзья бегом направились к дому учителя. Они замедлили шаг, только когда почти подошли к калитке.

— Ой, Ен Су, я не могу к нему идти. — Ген Ир вдруг утратил всю решимость.

— Это почему же?

— А если он нас не простит и выгонит?

— Нет, он не такой человек.

— Тогда ты иди один. — Ген Ир слегка подтолкнул его в спину.

Но Ен Су, крепко держа товарища за руку, смело вошел во двор.

Было слышно, как учитель кашлянул в комнате. Ген Ир испуганно отпрянул назад, но Ен Су, собрав всю силу, крикнул:

— Сонсянним!

— Кто там? — послышался голос учителя.

Через секунду звякнула щеколда, и учитель вышел на крыльцо. Увидев взволнованных учеников, он с беспокойством спросил:

— Что случилось, ребята?

— Сонсянним, я поступил нечестно. — Голос Ен Су был твердый и решительный. — Это я привязал помидоры.

— Ты?

— Да, я.

— Зачем же ты это сделал? — Учитель присел на ступеньку, жестом приглашая ребят сесть рядом.

Ен Су рассказал все.

Геи Ир думал, что учитель непременно рассердится и накричит на них, но тот очень спокойно, не перебивая, выслушал рассказ Ен Су.

Тогда Ген Ир тоже заметно осмелел:

— Сонсянним, Ен Су не виноват. Это он из-за меня. Даю вам слово, что я никогда больше такого не сделаю.

Когда ребята замолчали, учитель сказал:

— Хорошо, что вы пришли ко мне. Я очень рад. Нет ничего хуже, чем скрывать свою вину от других. Только тот человек идет по правильному пути, который честно и смело признает свои недостатки, от души принимает критику товарищей.

Через некоторое время Ен Су и Ген Ир счастливые шагали по залитой лунным светом улице.

— Зайдем по пути к Ен Сику, извинимся перед ним, — предложил Ен Су.

— Ладно, пошли...